Но! Для чего-то ведь Сердце украли. Для чего-то ведь нас троих: меня, Марию Семеновну и Степана собрали вместе. Кроме банального убийства, обозначенного как ритуал.

Только валяясь на полу старой церкви я понял: все случайности, преследовавшие меня с момента перемещения в мир смертных, случайностями вовсе не являлись. Начиная с Забелина, который должен был отправиться на стажировку именно в отдел МВД Бирюлёва, где служит блондинка, и заканчивая конкретным моргом, где работал Степан.

Кукловоду нужно было, чтоб демон, нефилим и Говорящий оказались вместе в нужное время. Неизвестный собрат все просчитал. Мерзкий говнюк! Даже выбранное для ритуала место является частью плана. Церковные стены – шумоизоляция, чтоб эфир не взорвало от происходящего.

Кстати, насчёт Степана… Тоже ничего б себе новости! Я предполагал относительно Маркова, что угодно, но только не столь внезапный поворот.

Говорящие – это люди. Просто люди. У них есть лишь одна занимательная особенность. Они умеют контактировать и с демонами, и с ангелами. Причем контактировать, словно по телефону. Типа, привет, Люцфер! Как дела? Хочешь, устроим конференцсвязь с твоим братишкой Архангелом Рафаэлем?

Говорящие могут общаться с мертвыми. Они – единственные, кто вообще способен обсудить парочку насущных проблем с призраками. Озлобленные сущности прекрасно понимают Говорящих, а Говорящие прекрасно понимают их. Этакий вариант Гамельнского крысолова для проклятых душ.

Если утрировать, Степан – радио, которое готово в любой момент переключаться на потустороннюю волну. Просто оно, это радио, до сегодняшнего дня было выключено. Требовалось вставить провод в розетку.

Все эти тысячелетия лично я считал Говорящих папиной выдумкой. Отец вообще тот еще затейник.

Чего только стоила его идея затопить мир смертных. Отличный способ избавиться от всего этого человеческого беспорядка. В результате потопа, конечно, получился новый беспорядок – города, людей и животных раскидало по всей земле. А потом, когда дождь кончился, все это… скажем так… все это недоразумение начало гнить.

И главное, как-то очень быстро смертные забыли, что Потоп – не мое деяние и не деяние других Падших. Его устроил Отец. Многие из нас, между прочим, вообще не поняли зачем.

Однако, встретившись с людьми лично, оказавшись в их мире, я, наверное, осознал, почему он так поступил. Топить этот мир нужно было более основательно. Теперь уж поздно.

Так вот, про Говорящих. Отец всегда утверждал, будто эти вундеркинды им не создавались. Будто они – итог торжества человеческого разума, новая ступень эволюции. Папа любит апеллировать научными терминами, хотя наука, на секундочку, немного сомневается в факте папиного существования.

Поэтому я искренне верил, что Говорящих отец придумал. Их же никто никогда не видел. И тут – нате вам! Степан Алексеевич собственной персоной. Может, он потому в морг и пошел работать? А что? Самая подходящая халтурка для того, кто на одной волне с мёртвыми.

Однако вернемся к вопросу: на кой черт в ритуале нужны демон, частично ангел и Марков с его супер способностью? Ответ достаточно прост. Кукловод на самом деле не собирается призвать кого-то из Ада. Ни хрена подобного. Он реально планирует призвать Хаос. Сюда. В мир смертных. Пу-пу-пу…

Я – Люцифер, Падший. Майор Машурина – нефилим. Она ангел лишь наполовину, а то и на одну треть. Мой Флёр дополнит ее Благодать. Вот и вся арифметика. С каким-то другим демоном могло не сработать. Нужен самый могущественный.

Ну и конечно – Сердце Лилит. Ему, уверен, тоже отведена определенная роль. Контролировать меня через Артефакт – это лишь часть задумки. Я не сомневаюсь, что в ритуале он имеет свое место.

Кукловод не сказал своим подручным про то, кем является демон, из опасения, что смертные окажутся чуть умнее, прикинут кое-какую часть тела к носу и сообразят: кровь Владыки Ада поспособствует далеко не безобидному приходу Хаоса. Это же не грязного котенка с улицы подобрать. Хаос несет разрушение всего сущего. Чем круче жертва, тем сильнее ураган.

Для чего нужен именно Говорящий – затрудняюсь сказать. Прежде я с Говорящими не встречался, жертвоприношения Хаосу не приносил. Наверное, Степан будет служить переводчиком. Может, только он способен выслать пригласительный билет.

Зачем кукловоду столь безумная затея? На что он рассчитывает? Пока не понимаю. Однако, если у собрата все получится, понимать и не придется. Хаос поглотит сначала то, что есть здесь, а потом двинется дальше. Либо вверх, тогда не повезёт Небесам. Либо вниз – тогда Ад станет еще более неприятным местом.

А теперь давайте угадаем, кто должен остановить незапланированный апокалипсис? Бинго! Конечно, как всегда крайний – Люцифер.

В данный момент я даже не имею возможности отправить сигнал SOS: Падшим, Светлым, да хотя бы чертовой Пифии.

Очень интересно, кстати, где шляется эта дамочка? Она, на секундочку, должна приглядывать за Марковым. Прошли сутки, как мы с патологоанатомом ударились в загул, а от Пифии ни ответа, ни привета. Со всем придется разбираться самому. Со всем придется разбираться самому.

То есть, образно выражаясь, я сейчас оказался в роли второразрядного механика с парализованными конечностями, которому нужно предотвратить аварию. Не дать колёсам оторваться от пылающего бензовоза, несущегося прямо на школьный автобус, полный сирот и котят. А в идеале – этот бензовоз остановить.

На такое я не подписывался! Я не спаситель! Уже были прецеденты, когда один хороший парень искренне поверил в папино творение и попытался дать им второй шанс, а в итоге ему даже «спасибо» не сказали. Нет, его, конечно помнят, извиняются. Но сейчас! Спустя две тысячи лет! Благодарю, мне гораздо ближе образ Великого Зверя и Проклятия человеческого.

Знаю я эти игры: «Добро во имя добра». С таким же успехом можно пихать свой ботинок Хаосу в задницу и поноси́ть его самым наглым образом. Занятие, конечно, веселое, но капельку опасное.

– Эй, Забелин! – Громко крикнул патологоанатом, отвлекая мою черную, демонскую суть от рефлексии и мучительных терзаний.

Между прочим, очень неудобно терзаться и рефлексировать, когда тебя раскорячило морской звездой на полу, а рядом продолжает бесноваться сумасшедший мужик в балахоне. Казалось бы, момент трагичный, а выглядит, как дешевое рыночное представление. Цирк-шапито.

– Забелин, соберись, блин, тряпка! – Снова выкрикнул патологоанатом, но тут же осекся. Решил, что с тряпкой это, наверное, слишком. Вдруг я всё-таки не умру, а обиду затаю. – Смотри сюда, Забелин. Сюда!

Кричать Степану приходилось по двум причинам.

Во-первых, беснующийся мужик принялся достаточно громко напевать песенку. Что-то из разряда: «Обманули дурака на четыре кулака!».

Сумасшедший дом, честное слово. Смертные даже приближающийся конец света ухитряются превратить в черт знает что. Неужели у кукловода не было другой кандидатуры для проведения ритуала? Хотя, с другой стороны, этого дурака точно не жаль. Помер Максим, да и хрен с ним. Расходный материал.

Во-вторых, майор Машурина продолжала ползти ко мне, рождая в моей душе оправданные опасения за её разум. При этом блондинка каждое движение зада по полу сопровождала достаточно выразительными высказываниями о папе и маме мужика в балахоне.

Я с трудом повернул голову в сторону Маркова. Сделать это было сложно. Попробуйте осуществить подобный фокус, когда вашу физиономию расплющило по полу.

Однако мои усилия стоили того.

Марков выглядел возбуждённым (надеюсь, это не мои мучения его так вдохновили) и смотрел на меня очень странно. Его глаза отчетливо косили влево. Насколько помнится, в список недостатков патологоанатома, которых у него, скажем честно, немало, столь явно выраженное физическое уродство не входило.

Я перевел взгляд на плечо Степана. Рассудил, что внезапный недуг на самом деле является намёком. Моя догадка была верной.

На плече Маркова сидел паук. Объявился, наконец. И он явно подавал мне какие-то знаки. Паук, естественно, подавал. Марков знаки подавать не мог, он только вращал глазами. Причем, глаза у него вращались так интенсивно, будто пытались сбежать от хозяина.

Я прищурился, изучая сигналы Метки. Паук то ли исполнял какой-то безумный танец, то ли форменным образом издевался. С первого взгляда так и не понять. Интересно, могло ли сумасшествие мужика в балахоне передаться остальным?

Паук по очереди задирал лапы (все восемь), прикладывал их к сердцу (хотя я совершенно не уверен, что конкретно у этого паука есть сердце), а потом вообще принялся изображать какую-то откровенную пошлость, двигая брюшко взад-вперёд.

– Видишь?! – Громко крикнул Марков. – Ну?! Видишь?

– Да… – Мой голос звучал как предсмертная агония болотной вы́пи.

Я-то вижу. Удивлён, что и Степан теперь видит. Слишком разумная тварь, однако, эта Метка. Выходит, паук знал, кого охраняет, раз без сомнений обнаружил перед Марковым свое присутствие. В том числе знал, что Степан его услышит, если возникнет такая необходимость. Я понятия не имею, как у Говорящих проходит инициация, но судя по патологоанатому, это не сильно сложный процесс.

А потом мне словно подзатыльник отвесили. Это было озарение. Я, наконец, сообразил, что происходит. Не вообще, а конкретно с пауком.

Разумная! Конечно! Эта Метка способна мыслить, а значит, способна делать выводы и выстраивать стратегии. Говорить словами паук не умеет, но всячески намекает, что не прочь оставить с носом своего создателя. Поиметь говнюка. Вот, в чем дело!

Метку сотворил не я, а значит, не я числюсь ее хозяином. Однако, восьмилапая тварь сигнализирует, что готова написать заявление в бессрочный отпуск без выходного пособия и сменить начальство.

Ни с чем подобным раньше не встречался, если честно. Обычно Метки – это просто знак и все. Шлепо́к Флёра, попавший на смертного по воле демона. Чисто теоретически, когда приму просьбу чужой Метки о переходе под мою юрисдикцию, то смогу ею управлять. А значит…

О-о-о-о-о, да-а-а-а… В голове пронеслись картины всего, что я смогу сделать в этом случае. Паучка ставили на Маркова, чтоб следить за ним. Однако главная функция любой Метки – защищать своего носителя не только от жадных, злых демонов, но и вообще от любой опасности. А патологоанатом очень даже нуждается в защите, потому что конкретно сейчас он очень даже в опасности.

Осталось дело за малым – сообразить, каким образом я могу принять вассальную клятву паука. Это равносильно тому, что мне вдруг захотела служить вешалка или стул пожелал занять должность секретаря.

– Согласен?! – Снова крикнул Марков. Похоже, он улавливал мысли Метки и озвучивал их мне. – Быстрее думай! Тебе надо что-то сказать вслух. Оно так утверждает. Какую-то важную фразу. Оно говорит, ты знаешь.

Патологоанатом вошел во вкус. У него даже глаза загорелись азартом. Тридцать пять лет сидел, не зная, что является уникумом среди смертных, а теперь, ты погляди, разошелся.

– Что ты там плетешь? А? Ты с кем там разговариваешь? – Псих в балахоне, наконец, понял, что в этом помещении не только он ведет себя странно. Мужик перестал бесноваться и повернулся к Маркову. – Умом тронулся?

Лицо человека было скрыто маской, но по голосу я понял, он напрягся. Когда Говорящий начинает трепаться с кем-то невидимым и передавать его слова демону, это повод задуматься, был ли ты хорошим мальчиком в прошлом году.

Псих начал крутить башкой, пытаясь понять, в чем причина поведения патологоанатома. Паука, естественно, мужик не видел. При этом, Сердце Лилит в шкатулку не убирал. По-прежнему держал в руке. Размахивал им, как расхититель гробниц в темноте размахивает факелом. Идиот…

Артефакт нацелен на демонов. А Метка…условно говоря, она вообще непонятно что. Предмет. Отлично!

И только Мария Семеновна, не обращала вообще никакого внимание на окружающих. Она упорно двигалась к своей цели, то есть ко мне. Потрясающая воля к победе.