Когда Сорин вышел из своего кабинета, у него чуть не подкосились колени при виде расхаживающей по комнате Скарлетт. Она проснулась! Ее магия по-прежнему не поддавалась контролю, ее окутывали тени, но она в сознании, и к ней вернулся привычный цвет лица.

Оказавшись в купальне, Сорин подошел к невероятных размеров ванне и остановился у низкого столика, на котором лежали полотенца и мыло. Наконец он повернулся к Скарлетт.

Она стояла у края бассейна рядом со ступеньками, одетая в его рубашку. От мысли о том, что она окутана его запахом, он в душе усмехнулся. Когда в гостиной Скарлетт отстранилась от его прикосновения, он внутренне вздрогнул. Сегодня ее тени не обожгли его, во всяком случае, не так сильно, как, очевидно, досталось Брайару. Щупальца мрака неуверенно обступили его, пытаясь решить, как к нему относиться. Скарлетт изменилась, но при этом осталась прежней. Скарлетт и раньше была красива, а в облике фейри и вовсе стала ошеломительной.

Опасливо окунув ногу, она отшатнулась и нахмурилась.

– Какая холодная!

Сорин молча взмахнул рукой, и от поверхности воды пошел пар.

– Хвастун, – пробормотала она себе под нос, развязывая пояс.

Когда она принялась за пуговицы рубашки, Сорин откашлялся и, направившись к двери, бросил на ходу:

– Приятного купания. – Его голос внезапно охрип.

Наклонив голову набок, Скарлетт заявила:

– Ты должен ответить на мои вопросы.

Он на мгновение замешкался.

– Я отвечу на них все, когда ты будешь готова, Скарлетт.

– В таком случае я готова прямо сейчас.

У Сорина пересохло в горле, когда Скарлетт, уронив рубашку на пол, шагнула в бассейн. Он мог поклясться, что тени нарочно отступили, дразня видом ее обнаженного тела. Сорин давно понял, что стыдливость не свойственна Скарлетт. Ему никогда не забыть то утро в поместье Тинделл, когда она разговаривала с ним, стоя на вершине лестницы в одном шелковом пеньюаре. Ему вспомнились ее слова, сказанные несколько минут назад: «Просто я еще не решила, насколько серьезно хочу сломить тебя…»

Ее вызывающее поведение взволновало его, о чем ей, конечно, было прекрасно известно. Она всегда умела использовать любое доступное ей оружие.

Когда Скарлетт опустилась под воду, Сорин подошел к краю ванны. Он видел, как она нырнула и поднялась на поверхность.

– Теперь у тебя есть татуировки, – сказала девушка, перебирая пальцами свои длинные волосы, плавающие вокруг нее. Ее голос звучал совсем не так, как прежде в гостиной, – он казался почти отстраненным, точно она пребывала в трансе.

Сорин прислонился к стене, стараясь смотреть исключительно в глаза Скарлетт.

– За чары, скрывающие мое истинное обличье фейри, приходится платить. Мои метки тоже стали невидимыми и потеряли силу.

Скарлетт кивнула. Во время их перепалки в гостиной ее подлинная сущность ненадолго вернулась, но теперь она замкнулась, удалилась в тайное место в своей душе, куда сбегала всегда, чтобы выжить. Сорин не знал, стоит ли ему говорить или лучше не нарушать тишину. Выбрал последнее.

Тем временем Скарлетт взяла мыло, вымыла свои длинные волосы, прополоскала и объявила тем же неуверенным голосом:

– Это не сон. – Это был не вопрос, а утверждение, сделанное как бы в попытке успокоить саму себя.

– Это реальность, Скарлетт, – подтвердил он.

– Откуда мне знать? Раньше многое казалось реальным… – Она не договорила, прикусив нижнюю губу.

– Милая, посмотри на меня. – Сорин дождался, пока Скарлетт поднимет на него свои льдисто-голубые глаза. – Все. Это. Взаправду. Ты в безопасности.

– В безопасности? – переспросила она. – С тобой? – Она насмешливо склонила голову набок. – Какой интересный выбор слов, принц, но ведь в играх слов тебе всегда не было равных, не так ли?

– Скарлетт. – Ее имя прозвучало на его губах как мольба.

Не добавив больше ни слова, девушка снова с головой ушла под воду. Несколько пузырьков поднялось на поверхность, когда она выпустила воздух перед тем, как всплыть.

– Мне так много нужно тебе рассказать. Даже не сказать – прокричать. Но мне невыносимо находиться с тобой в одной комнате, – проговорила Скарлетт чуть слышно. Сорин почувствовал себя так, словно ее тени в очередной раз сжались вокруг его горла, настолько трудно ему стало дышать от ее откровений. – Однако у меня нет выбора, потому что ты единственный, кто может дать мне ответы… при условии, что не станешь утаивать информацию.

Яд и ненависть в ее тоне были плотными и ощущались почти физически, но боги, видеть, как скользит в воде ее обнаженное тело, как колышутся ее груди… Сорин едва мог сосредоточиться. Он напряженно сглотнул.

– Мы можем обсудить это в другом месте?

– Почему?

– Потому что мне нелегко смотреть на тебя, когда ты плаваешь обнаженной, и тебе это известно.

На губах Скарлетт заиграла обольстительная улыбка.

– Хочешь ко мне присоединиться? – предложила она.

– Только и мечтаю о том, чтобы спуститься к тебе в ванну и показать, как сильно я сожалею. Чтобы ты поверила, что я никогда намеренно не причиню тебе боль, – выдавил он. – Но не теперь, когда ты… недавно проснулась.

– Почему по пробуждении я была голой?

– Потому что ты не единожды сжигала всю свою одежду. Но иногда твои тени все же позволяли тебя переодеть.

Скарлетт едва заметно кивнула и опять скрылась под водой, на этот раз она провела там гораздо больше времени. Сорин видел, как девушка сидит на дне с закрытыми глазами. Прошла минута. Две. Три. Он собрался было прыгнуть за ней, когда она, задыхаясь, вынырнула на поверхность.

– Скарлетт, пожалуйста, вылезай, – прохрипел он.

Он был близок к тому, чтобы действительно ее вытащить, но тут девушка сама подплыла к ступенькам и вышла. По ее обнаженному телу стекала вода. Сорин схватил с низкого столика полотенце и, подойдя к ней, накинул на плечи.

И замер, когда она встретила его взгляд.

– Говори, Скарлетт. Я все вынесу.

Но она отступила, плотнее заворачиваясь в полотенце.

– Есть у тебя другая одежда, кроме рубашек, пошитых специально для крупных мускулистых фейри?

Сорин негромко рассмеялся.

– Да, милая, лежит на кровати, дожидается тебя.

– Не называй меня так, – сказала она, выходя из купальни.

Сорин дал ей достаточно времени, чтобы одеться, прежде чем зашел в свою спальню. Скарлетт стояла на балконе. Она выбрала красный топ с длинными рукавами, обнажающий живот, и свободные черные брюки с низкой посадкой на бедрах. На боку, где ее проткнули кинжалом из ширастоуна, не осталось даже шрама. Девушка вцепилась в перила так, что побелели костяшки пальцев, а тени сгустились.

Когда Сорин приблизился, она оглянулась, а потом снова обратила взор на простирающиеся впереди Фиерские горы.

– Отчего здесь так тепло?

– Я – принц Огня и могу обогреть свой дом, – ответил он, прислонившись к дверному проему. При упоминании его титула она напряглась и надолго замолчала. В конце концов он сам нарушил тишину: – Ты вдруг испугалась высоты?

До Скарлетт, похоже, только сейчас дошло, какой смертельной хваткой она вцепилась в перила. Опустив руки вдоль тела, девушка сжала кулаки.

– Когда я в последний раз находилась в комнате, расположенной так далеко от земли, мне было запрещено ее покидать.

Сообразив, что она имеет в виду, Сорин в мгновение ока сократил разделяющее их расстояние и обхватил ее лицо ладонями.

– Скарлетт Монро, ты можешь покинуть эту комнату, эти покои и этот дворец в любой момент, когда пожелаешь. В действительности, научившись владеть своей магией, ты можешь вообще уйти из земель фейри. Ты не чья-то собственность, которую нужно держать под замком.

Она уставилась на него своими льдисто-голубыми глазами.

– Ты прикасаешься ко мне, – прошептала она.

– Сейчас это необходимо, – ответил он.

По ее щеке скатилась одинокая слеза, и Сорин осторожно стер ее большим пальцем. Подавшись вперед, Скарлетт уперлась лбом ему в плечо. Он обнял ее и, в мгновение ока высушив ее мокрые волосы, пропустил пряди сквозь пальцы, вдыхая исходящий от них аромат. Ее тени неуверенно танцевали вокруг него. Сорин несколько дней наблюдал, как Скарлетт спит, радуясь тому, что ее тело преодолевает последствия отказа от наркотического отвара, будучи в бессознательном состоянии. Но что случилось во сне, если она начала так сильно сомневаться в реальности?

– Мне невыносимо то, что ты вынудил меня ненавидеть тебя.

– И мне тоже, – пробормотал он, с трудом сглатывая ком в горле.

– Я бы хотела не испытывать к тебе ненависти, потому что ты нужен мне, а я не могу тебя получить, – прошептала она и оттолкнула его от себя.

Он ошибался. Глядя, как она уходит от него и возвращается в спальню, он понял, что ему нестерпимо слышать подобные слова из ее уст.

Скарлетт

Скарлетт устроилась в мягком кресле в спальне Сорина. В камине потрескивал огонь. Подтянув колени к груди, девушка крепко обняла их. Тени ласкали ее лицо и руки. Она в безопасности. Все происходящее реально. Она не сидит взаперти в башне, и ей больше не грозит брак с Микейлом.

Но перед мысленным взором Скарлетт до сих пор мелькала бронзово-черная комната с неудобной кроватью и выражение триумфа на лице Микейла каждый раз, когда он входил. То, с какой злобой он вливал ей в горло отвар.

Веда ранит Кассиуса. Нури истекает кровью. Микейл насилует Скарлетт в заброшенном кабинете. Микейл…

– Я не знал, голодна ли ты, – сказал Сорин, входя в спальню из гостиной.

Своим появлением он отвлек ее от размышлений, и она подскочила на месте от неожиданности. Он бросил на нее извиняющийся взгляд. Принц Огня принес две тарелки с фруктами, жареной курицей, хлебом и сыром.

– Спасибо, – поблагодарила Скарлетт чуть слышно, когда Сорин поставил еду на столик возле ее кресла, но она даже не взглянула в ту сторону. Сам он занял место напротив. Полы его расстегнутой рубашки разошлись, обнажив мускулистое тело и татуировки. – Они всегда у тебя были?

Сорин проследил за ее взглядом, брошенным на его грудь, где слева красовалась метка.

– Большая часть да, всегда, – подтвердил он. – Но их скрывали чары.

– А эта? – спросила Скарлетт, кивком указав на его левую руку.

– Эта новая, но о ней я расскажу в другой раз, – ответил Сорин, изучая метку, занявшую тыльную сторону его руки и перетекшую на два пальца. Пристально на него посмотрев, Скарлетт могла бы поклясться, что он слегка поморщился. – Клянусь, Скарлетт. Этот знак наделен особым смыслом, и я обязательно открою его тебе, но сначала нам нужно обсудить другие вопросы.

Скарлетт отвернулась к окнам.

– Ты живешь в горах.

– Да. Когда в жилах течет огонь, холода не страшны. – Он пожал плечами.

– Я не имела в виду, что это плохо. Они прекрасны. – Скарлетт по-прежнему прижимала ноги к груди и упиралась подбородком в колени. – Как долго я спала?

– Пять дней.

Пять дней? Святые боги! И все же она чувствовала себя совершенно измотанной и испытывала неодолимое желание забраться обратно в постель. Когда спишь, все чувства притупляются – и не нужно иметь дело с реальностью.

Сделав глубокий вдох, Скарлетт сказала:

– Раз ты не планировал использовать меня сам или отдать королеве фейри, почему раньше не рассказал о моей матери? Сразу, как сам догадался?

– Потому что я не до конца в это верил. До сих пор не понимаю, как такое возможно. Как я уже тебе говорил, с Эсмерей отправилась сражаться королева Хенна, потому что у королевы Западных фейри не было наследника. Когда через несколько лет после смерти Хенны Эсмерей узнала, что у той есть дочь, она вернулась еще раз и прикончила мужа королевы Элине́, чтобы и в ее роду гарантированно не родился наследник. Насколько я знаю, другого мужчины, от которого Элине́ могла бы зачать дитя, не было, да и я, когда видел ее в последний раз, не чувствовал на ней запаха ребенка, – пояснил Сорин.