Ольга Кипренская: Дракон в мантии или попаданка со швейной машинкой

Глава 1. Всё начинается

Балка рухнула с громким треском, и ветхое строение сложилось над моей головой, словно карточный домик. Я даже не успела как следует испугаться. Наступила темнота, а вместе с ней и тишина, если не считать звон в ушах и легкий стон из-под груды досок. Мой, кстати, стон.

Снаружи послышались голоса – встревоженные, но не слишком. Видимо, для местных обрушение сараев – это что-то вроде ежедневного развлечения, привычно, не слишком трагично, обойдемся и без МЧС. Потом забрезжил свет. Судя по тому, как он бил мне в глаза, вполне себе дневной, а не тот, что в конце туннеля. Хотя, кто его знает, может, и туннель тут где-то тут рядом.

Чьи-то сильные руки схватили меня за шиворот и попытались вытащить на свет божий. А вот овощ вам. Я судорожно вцепилась в машинку, и никакая сила на свете не смогла бы вырвать ее из моих рук. Знаю я этих спасателей. Тебя вытащат, а имущество так и останется погребено, на радость будущим археологам. Ну хоть спасибо, что не палеоантропологам.

Спасатели попались на редкость настырные, и к одному присоединились еще трое. Совместными усилиями меня таки достали. Вместе с сундучком.

– Спасибо, – прохрипела я, пытаясь протереть глаза от вековой пыли и паутины. Дневной свет после сумрака ослеплял, и разглядеть пейзаж толком не удавалось. Только смутно шевелились людские силуэты.

“Соседи”, – подумала я.

“Ведьма!”, – подумали соседи.

По толпе прошелся шепоток. Я наконец-то прочистила глаза, оглянулась и… обомлела.

Лес был по-прежнему в наличии, да и груда гнилых сарайных досок никуда не делась. Но вместо подругиного  домика стояла башенка, на диво напоминающая сторожевую из учебника по истории. Вместо деревенской улицы шла каменная крепостная стена с провалившимися местами зубцами.

Люди, обступившие меня, были одеты как-то странно и чем-то напоминали массовку исторического фильма про европейское Средневековье. Народ безмолвствовал и любовался на нежданное явление в моем лице. А я лихорадочно прикидывала, имеется ли в сельском медпункте необходимый запас лекарств для лечения пострадавшей головы и смогут ли меня в срочном порядке доставить в лечебницу для купирования галлюцинаций.

– Расступитесь, расступитесь! – Сквозь толпу уверенным кавалерийским шагом пробиралась высокая поджарая женщина с коротким ежиком рыжих волос. На ней была мантия и высокие сапоги. Следом бежала пара стражников с алебардами.

Женщина подошла почти вплотную и уставилась на меня сверху вниз янтарными глазами. Особого внимания удосужились сундучок в моих руках и майка с радужным единорожкой.

– Избранная? – Она подошла еще ближе и неверяще тыкнула пальцем в рисунок. – Ты?

От абсурда происходящего у меня отнялся язык и я отрицательно помотала головой. Ошибочка вышла, не я это.

– Эй, вы, двое, чего стоите?! – Женщина обернулась к стражникам. – Вы что, не видите, она ранена! Быстро за носилками!

А ведь все так хорошо начиналось

Зовут меня Аня Зотова, годиков мне двадцать три. По основному роду деятельности я графический дизайнер и иллюстратор. На фрилансе. Характер у меня легкий и веселый. Местами даже интеллигентный. Сказались купеческие корни и единственное развлечение за месяцы дачного затворничества – книжный шкаф.

С опознанием меня по ориентировке могут возникнуть проблемы, ибо высоких и худощавых с розовыми волосами сейчас просто пруд пруди. Нет, я не настолько одинаковая как все жены реперов, а, скажем так, среднестатистическая. Изюминки в образе мелкие, и весь потенциал, видимо, ушел в харизму и ехидство.

Но, может быть, я, как все “хорошие девочки”, чересчур строго к себе отношусь. Может быть. Все может быть.

В тот памятный день Динка, она же Диана Стародубова, разбудила меня в несусветную рань – в двенадцать дня. Совы с ветсправкой и ненормированным творческим графиком меня поймут.

– Анька, вставай, труба зовет! – неприлично бодрая Динка запыхавшись трещала в трубку. – У тебя полчаса на душ и кофе, и я за тобой заезжаю!

– Что, куда, за что? – почти интеллигентно уточнила я. Другими словами, конечно, но смысл был именно такой. Я плохо переношу внеплановые побудки и чужую бодрость.

– Ну, ты даешь, мать! – закаленная многолетней дружбой Стародубова даже не обиделась. – Мы ж договаривались, едем сегодня на мою историческую родину, в деревню. Ты ж там хотела взять то ли прялку, то ли машинку швейную. Короче, сама разберешься. И сама тащить будешь. Отбой, скоро буду.

Сон как рукой сняло, и я кубарем скатилась с кровати.

Дореволюционная швейная машинка! Это точно стоило и столь ранней побудки, и поездки в Динкино родовое имение в селе Малые Боровки.

Швейное дело, и все, что с ним связано, составляло мою страсть. Часто потаенную и запретную, ибо стоит только кому-то прознать, что ты умеешь шить и это чудное платьице ты сшила сама – все, тушите свет, бегите изо всех сил. Хуже только кулинарам и врачам-терапевтам. Поэтому эту сторону своей жизни я охраняла тщательнее, чем Дориан Грей свой портрет.

А на днях Динка огорошила! Они с отцом разбирали сарай давно почившей прабабушки и наткнулись на кладезь артефактов: от швейки и прялки до машинки “Зингер”. Щедрой рукой подруга предложила это богатство мне, но на условиях самовывоза и самопогрузки.

Но отвезти обещалась. Ибо с моим топографическим кретинизмом отпускать меня без проводника можно только в ближайший магазин.

Динка, как обычно, опоздала, и я успела не только сбегать в душ и перехватить кофе, но и запастись термосом с чаем и бутербродами. Натянула белую майку с рисунком единорога, синие джинсы и любимые кроссовки. Только удобство и практичность.

Не сказала бы, что Малые Боровки край света, но километров 100 будет. Мелочи, по масштабам страны. Но… запас карман не тянет. К тому же неизвестно, будут ли там кормить.

Машина остановилась у самого первого дома у околицы, добротного и старинного. Серые бревна и ушедшие в землю нижние венцы, наглядно демонстрировали – здание заслуженное. На чистых окнах стояла герань и висели ностальгические кисейные занавесочки. Видимо, их достали из закромов родины и приспособили к делу. Ведь в каждом старом доме есть шифоньер с полочкой, на которой любовно уложены красивые и дефицитные занавески, постельное белье и пахучее туалетное мыльце в упаковочке, года выпуска от 63-го до 87-го.

Динкины родители на очередном семейном собрании за кухонным столом постановили: дом этот идеальное решение для лета и пенсии, и усиленно его облагораживали. Удаленность от города компенсировалась лесом с грибами и речкой с карасями. Плюс село было достаточно большим и обжитым: школа, медпункт, магазин и избранное общество, на одну половину состоящее из почтенных местных пенсионерок, а на другую – из рванувших из города представителей среднего класса.

Об этом мне увлеченно поведала подруга по пути к Малым Боровкам. Сама Дина относилась к этому философски-пофигистично. Город так город, деревня так деревня. Не все ли равно, куда приходить ночевать?

– Дин, а мы не поздно приехали? – Я вышла из машины и зябко передернула плечами. Свежий ветерок постепенно переходил в предгрозовую хмарь. Зря я зонтик не взяла.

– Не-а. – Подруга сорвала травинку и задумчиво пожевала. – Мы туда и обратно. Как хоббиты. Вещи заберем и назад. Сейчас папка на хозяйстве. А потом я маму дня через два привезу и уже останусь тут на выходные.

Несмотря на наступающую грозу, в деревне было хорошо. Дул легкий ветерок, и о чем-то своем стрекотали кузнечики. И даже предстоящие раскопки не особо портили настроение. Я же быстро. Возьму машинку, ну, может, еще что по мелочи и бегом обратно.

Мне торжественно выдали ключи от ветхой сараюшки и разрешение брать оттуда все, что захочу. Включая пыль и чучелка мышей. Сунувшуюся было помочь подругу, отозвал отец для сверхважного дела – подачи потенциально нужных вещей на свежеотремонтированный чердак.

Я аккуратно отперла висячий замок и вошла в строение неизвестного архитектора. Под потолком на балках висели полуистлевшее овечье руно и серые от времени пучки неопознанных трав. Кажется, сарай был хранилищем хлама еще с царских времен. Рядом с дверью стояло колесо от велосипеда и велосипедный  же насос, а под узеньким окошком лежали лошадиный хомут и куча неопознанных коробочек, среди которых выделялась каноничная жестяная банка из-под индийского чая. В углу, за завалами каких-то мешочков и одного окованного сундука, притаилась прялка и… еще один маленький сундучок. В таких обычно хранили швейные машинки. Издали было не рассмотреть.

Пачкаясь в пыли и паутине, я полезла за добычей, что ваша Лара Крофт по гробнице. Однако добыть искомое оказалось не так-то просто. Судя по всему, сундучок зацепился за что-то под грудой когда-то нужных вещей.

Жадность придала сил, я резко дернула добычу на себя и балка рухнула…

И что тут происходит?

Я хотела добавить про контузию и галлюцинации, но потом решила не спорить. Вдруг за стражников я принимаю санитаров, и мы уже бодро топаем в сторону спасительного дома с волшебными таблетками? Тем более что ценный груз, сиречь швейную машинку “Зингер”, тоже положили на носилки, дабы дополнительно не травмировать скорбную головушкой.

Карета скорой помощи оказалась каретой в буквальном смысле слова. С четверкой лошадей и полустертым гербом на дверце. Но точно не змеей. Я не возражала. Карета так карета. Хоть покатаюсь.

Меня затолкали внутрь и вручили поклажу. Напротив опустилась странная женщина в ботфортах. Карета тронулась.

– Вам, наверное, немного странно произошедшее здесь.

“Ох, теть, не поверишь насколько!”.

– Меня зовут Сельма Валери, я начальник городской стражи, боевой маг. –  Она, казалось, разговаривала с кисточкой на шторке, почему-то избегая смотреть на меня. – Во время Аркана всегда  происходят странные вещи и перемещения. Но я не думала, что первый же магический выброс приведет в наш мир Избранного. Или Избранную.

– Какой всплеск? Какой Аркан? Какая избранная? Какой маг? Подождите! – Паника накрыла меня по-настоящему. – Вы о чем? Куда мы едем? Разве не в больницу?

Я подскочила на ноги и рванула дверцу. Дверца не поддалась. Я больно плюхнулась на сидение, по пути стукнувшись головой о стенку. Гадская карета. Я знала, что в сельской местности беда с медициной, но что б настолько. Даже на ощупь твердо.

– А вы не знаете? – Валери задумчиво подперла кулаком подбородок. – Не думаю, что я та, кто должен вам все рассказать. Мы едем не в больницу, а в Академию. Там вам непременно помогут. А пока – спите. – Женщина сделала сложносоставной жест рукой у меня перед носом.

– Э-э-э… что?

– Что? – Добровольная (или не очень?) опекунша посмотрела на меня, будто динозавр на метеорит, но развивать тему не стала.

Паника почему-то сменилась прострацией и равнодушием. Говорят, такое бывает от сильных переживаний. Помощь это хорошо. Академия тоже неплохо. Может, это какой-то крупный научно-исследовательский центр. А еще говорят, что если слушать доктора и не филонить с лечением можно даже жить. Почти полноценно. Я погладила сундучок. Эх, дадут ли тебя открыть, друг? Не станут же отбирать последнее у скорбной на голову?

Сельма настороженно смотрела на меня из своего уголка.

Кстати, а почему мы так долго едем? Меня отправили сразу в город? Интересно, а Динке сказали хоть?

Не успела я как следует обдумать эту здравую мысль, а карета уже остановилась.

Валери бодро выскочила и подала мне руку. Рука была горячей и дрожала мелкой дрожью.