Мегера сегодня превосходит себя, пытаясь всем угодить. Она лепечет о том, как рада Власа видеть. Просит простить за скромный приём, без особой подготовки. В которой, кстати, вообще не участвовала.

– Кто готовил рёбрышки? Они божественны, нигде такого не пробовал, – Шведов старший смакует запечённое мясо, наслаждаясь.

– Ох, благодарю! – Инесса строит смущённое лицо. – Этот рецепт от моей подруги, она привезла его из Италии в прошлом году. Представляете, им с ней поделился шеф-повар ресторана со звездой Мишлена!

Я молча ем салат, едва не подавившись от бурной фантазии женщины. Мысленно посмеиваюсь с её выходки. Знала ли тётя Валя, когда мариновала вчера рёбрышки, что они окажутся по рецепту из самой Италии?

– Поблагодарите подругу! Потому что сейчас я готов согласиться на что угодно, Вадим, – обращается к дяде, на что тот посмеивается, отпивая красное вино из бокала.

– Моя жена – прекрасная хозяйка, – без капли колебаний произносит Вадим, смотря на супругу взглядом, полным любви.

Сглатываю слюну, отворачиваясь. В груди что-то неприятно начинает скрестись. Дядя знает, что приготовила всё я, но тем не менее подыгрывает Инессе, чтобы не расстраивать свою ведьму.

Ну и правильно сделал, иначе мегера скандал потом закатит, что он её никогда не поддерживает. Знаем, проходили уже.

Вечер плавно идёт своим чередом, от выпитого алкоголя мужчины добреют, разговоры становятся громче и дружественнее. Явный запах спиртного висит в воздухе, отчего голова начинает болеть.

Поднимаюсь с места, чтобы выйти подышать чистым воздухом, иначе подать десерт не хватит сил. Хоть сама не пью, но есть ощущение, что надышалась, и от этого меня саму повело.

Подхожу на кухне к стеклянной двери в пол, ведущей на заднюю часть двора, в порыве протягиваю ладонь, чтобы распахнуть её, но замираю. Взгляд цепляется за собственное отражение. Прохожусь по внешнему виду с головы до ног и грустно вздыхаю. Ну на кого я похожа? Девочка-подросток, честное слово.

В то время, как сверстницы имеют пышные формы, я на их фоне теряюсь: маленький рост, худенькая фигура, хоть и с красивыми изгибами, как у мамы. От неё мне передались и глаза. Голубые, как морской океан.

Снимаю заколку с головы, распуская длинную кудрявую шевелюру, откладываю предмет в сторону и растрёпываю белые локоны у корней. Надоели эти завитушки, нормально не расчешешься, постоянно путаются, то и дело хочется взять ножницы да срезать их.

– Привет, красотка, – медовый голосок Демьяна звучит за спиной. – Наконец, одни.

Окосевший от алкоголя парень движется в мою сторону,

– К сожалению, – закатываю глаза, бросив на него короткий взгляд, но сразу отворачиваюсь.

– Почему на сообщения не отвечаешь? – ах, да, забыла рассказать, плюс ко всему Демьян ещё и достаёт глупыми сообщениями, постоянно зазывая на вечеринки и какие-то тусовки. Он старше меня на два года, но тупее на целую ступень эволюции.

– Не интересно, – отвечаю сухо всё в том же положении, разглядывая пожелтевшие листики деревьев в темноте.

– Я или сообщения? – в край обнаглев, хватает локоть и рывком поворачивает к себе лицом, чтобы добиться должного внимания. Слишком явная разница в росте даёт о себе знать, приходится запрокинуть голову, чтобы ошалело взглянуть в светлое лицо.

– Всё вместе. И руки свои распускать не нужно, – вырываюсь, убивая уничтожающим взглядом.

– Хорош ломаться, Лиз, – делает неспешный шаг назад. По-хозяйски опирается поясницей на столешницу и с видом господина положения убирает руки в карманы брюк, пока я нервно приглаживаю растрепавшиеся волосы. – Всё я про тебя знаю, раскусил.

– И что же? – меня определённо начинают забавлять глупости, льющиеся из подвыпившего Шведова младшего.

– Строишь из себя правильную недотрогу. Хочешь показаться не такой, как все, особенной. Зацепить, мол, чистотой, – ухмыляется, играя мимикой.

Не выдержав, начинаю смеяться. Демьян расценивает мой смех за согласие с его бредом и подаётся вперёд, обвивая рукой талию.

– С ума сошёл? Отпусти немедленно! – мысленно вся подбираюсь. Ещё никогда и никому не позволяла зажимать себя вот так откровенно. У меня не было и нет парня, я не целовалась и не подпускала близко мужской пол, потому что мне тупо это было не интересно. Учёба и только учёба. – Шведов, отпусти я сказала, совсем обалдел? – пытаюсь вырваться, упёршись в твёрдую грудь.

– Давай подёргайся ещё, подогрей интерес к себе, – самое ужасное, происходит дальше: его наглая ладонь с поясницы опускается на мою пятую точку, нахально сжимая сквозь плотную ткань джинс. – Хочу я тебя, понимаешь? Наигрался уже в эти кошки-мышки, не дети больше.

– Не смей! Я кричать сейчас буду! – всё тело начинает трясти от страха, ужаса, что сейчас кто-то может увидеть. Что Демьян не слышит слова и подталкивает к стене, что он бессовестно распускает руки и уже наклоняется для мерзкого поцелуя.

– Не надо, Лиз. Пошли наверх, накричишься пока будешь раздвигать ножки. Обещаю, тебе понравится. Знаешь, как девкам хорошо со мной? И тебе будет, – выдыхает в мои губы, пока дёргаюсь в насильственном захвате этого бабника, меняющего девушек, как перчатки.

– Только в твоём грёбаном сне это произойдёт, понятно? – собираю всю силу воли и подаюсь вперёд, вынуждая Шведова отступить назад, это даёт моей ноге пространство, чтобы замахнуться и врезать коленом в его пах.

– Стерва… – весь краснеет, мгновенно отпускает меня и хватается за место удара. – Ну подожди, я тебе устрою.

– Ещё раз распустишь свои грабли, расскажу дяде, понял? И не смей мне больше писать, – тяжело дыша с бешено колотящимся сердцем, отступаю к выходу, стараясь не перейти на бег.

– И что твой дядя сделает? Он на задних лапках перед нами прыгает, – злобно цедит Демьян, силой воли выпрямляясь. – Вот так пальцами щёлкну, и он сам племяшку под меня подложит, лишь бы контракт подписать.

– Никогда этого не будет, – отрицательно мотаю головой, пока козёл излучает волны агрессии.

– Уверена?

То, как произносит вопрос, переносит меня в школьные времена, когда я прекрасно знала его мстительную натуру. Ещё никто и никогда не оставался безнаказанным за выпад в сторону нахального мажора. Шведов изощрён в своей мести и всегда идёт до последнего, добиваясь цели.

– Уверена! – не уступаю, хотя внутри прекрасно понимаю, что делаю это зря. Демьян прав, дядя действительно всеми силами пытается угодить их семье. Но он никогда не поступит со мной подобным образом, я же его родная племянница. Да, так и есть. Вадим не допустит этого.

Шведов возвращает самообладание над телом и сдвигается с места, идя в мою сторону. Отскакиваю, но он уверено проходит мимо даже не взглянув.

Чувствуя лютый подвох, чуть погодя иду следом, руки почему-то трясутся. Меня всю колотит, как перед экзаменом. Вхожу в гостиную, как раз в тот момент, когда Демьян наклонившись, что-то произносит практически на ухо своему отцу. Протираю вспотевшие ладошки о джинсы, с ужасом наблюдая за происходящим, как статуя на выставке.

– Лиза, – отдалённо слышу, что зовут. Но мне всё равно в этот момент, потому что с ужасом встречаюсь взглядом со Шведовым-старшим. – Лиза, кому говорю! Чай! Быстрее, – Инесса нервничает, что приходится повторять несколько раз.

– Да… сейчас, – рассеянно отворачиваюсь и на негнущихся ногах возвращаюсь на кухню.

Пока чайник греется, нервно кусаю ногти. Демьян блефовал, сто процентов. Что это придурок мог сказать отцу? Хочу Лизу? Серьёзно? Это бред сивой кобылы. Он всего – навсего решил поиграть на нервах, назло заставить переживать и волноваться.

Но почему Влас посмотрел на меня в этот момент?

Совпадение?

– Долго ты будешь возиться?! – вошедшая мегера вырывает из раздумий. – Лиза! Гости заждались.

– Если заждались, возьми сама и налей, – цежу сквозь зубы. Между нами разница в возрасте всего девять лет. А учитывая, что ведьма достаёт меня ежедневно, бывает, срываюсь. Потому чувствую себя виноватой за слишком явную грубость, вот, как и сейчас. – Пару минут и принесу.

Налив ароматный чай с бергамотом по фарфоровым чашкам с красивыми блюдцами, поднимаю поднос и иду, молясь, чтобы не споткнуться и не разбить посуду. Или ещё хуже, не облить кого-нибудь.

В гостиной что-то ощутимо меняется. Пока расставляю перед присутствующими чай, чувствую прожигающий взгляд Шведова-старшего. Мужчина изучает меня с интересом, будто пытается что-то понять, затем, кивнув сам себе, одобрительно хмыкает.

Внутри трясётся каждая клеточка. И это оправдано, потому что то, что произойдёт дальше, в корне изменит мою жизнь.

– Бизнес – это хорошо, – расслабленно начинает Влас. – А когда семьи и компании объединяют между собой в одну мощь, ещё лучше. Согласен, Вадим?

– Определённо, да, – дядя по обыкновению подхватывает, явно в хорошем расположении духа.

– Как насчёт объединиться в эту самую мощь?

Нервно сглатываю, прекрасно понимая к чему ведёт выпивший Шведов.

– Как это? – Вадим по-дружески закидывает руку на шею Власа.

– У тебя племянница, вон какая красавица выросла, – объясняет, а дядя активно кивает, смотря на меня и улыбаясь. Застываю с блюдцем в руках, на котором стоит чашка. – У меня сын, подающий надежды парень. Астахов, а давай мы их поженим?

– А давай! – улыбаясь во все тридцать два зуба хлопает по столу дядя, абсолютно без раздумий.

Блюдце из моих рук летит прямо на сидящую Инессу. Истеричный визг раздаётся в гостиной. То ли мой от ужаса, то ли мегеры от кипятка на её коже…

В эту ночь, Демьян Шведов, своим импульсивным желанием обладать Лизой, запустил цепочку роковых событий. Об этом все собравшиеся поймут позже, когда уже ничего нельзя будет исправить. Именно по его вине исчезнет одна из самых влиятельных и криминальных семей города, а судьбы будут поломаны…

Глава 2

– Ты что натворила?! – визг Инессы сотрясает гостиную. Сноха соскакивает с места вытирая салфеткой мокрый наряд, но всем не до неё. – Моё платье!

Какое платье! У меня жизнь рушится на глазах.

– Я не выйду за него замуж, нет, – отрицательно мотаю головой, грозясь вот-вот впасть в дикую истерику. – Ни за что в жизни.

– Все они так говорят! – Влас равнодушно отмахивается. Они с дядей начинают усмехаться, обсуждая, что нынешняя молодёжь ничего не понимает. – Спасибо потом скажешь дядьке своему.

– Куда ты денешься? – Демид разваливается вальяжно на стуле, мол, смотри, вышло по моему.

«Вот так пальцами щёлкну, и он сам племяшку под меня подложит, лишь бы контракт подписать.»

– Дядя, пожалуйста, – дрожащий голос срывается на хрип, прочищаю горло, но комок размером со снежный шар мешает. – Двадцать первый век на дворе. Я не люб… я не люблю вашего сына. Разве вы не понимаете? – обращаюсь уже ко второму из мужчин.

Кажется, этот аргумент точно убедит присутствующих, они поймут, что это глупое решение, что я права. Но нет. Крупицы надежды растворяются в воздухе под грубый смех Власа Шведова.

– Любовь – иллюзия, Елизавета. В нашем мире её не существует. Расчёт и выгода.

Умоляюще смотрю на Вадима, он тоже смотрит, быстро и мимолётно. Но я не вижу и капли поддержки или понимания моих чувств. Поплывший взгляд перемещается с моей проблемной персоны на стоящую Инессу, на которую был разлит чай. Фарфоровая кружка валяется около наших ног на полу, расколовшись на много мелких осколков в тёмной лужице. Прямо как я сейчас.

Немой диалог происходит между Вадимом и мегерой, после чего она подхватывает мой локоть и силой утаскивает из гостиной.

Я сопротивляюсь, пытаюсь вырваться, но из-за шока не могу в полной мере сосредоточиться и освободиться. Как животное на убой.