Моя свободная рука скользнула под капюшон, откинув тот, и обвила крепкую мужскую шею. Мои ноги же обхватили бедра дракона. Со стороны это смотрелось наверняка, словно я в юбке с разбега пытаюсь влезть на столб, который такому произволу и разврату, к слову, активно сопротивлялся. Но я же предпочла считать, что выгляжу если не изящно и волнующе, то хотя бы решительно и стремительно.

Вот только и тут мне не повезло. То ли местные драконы могли дольше людей обходиться без кислорода в целом, то ли мне в частности попался такой устойчивый к недостатку воздуха гад. Хорошо хоть обычной устойчивости это не касалось. Так что мой удар пятки под колено заставил белобрысого дрогнуть. А я уж приложила все силы, чтобы ящер не сумел устоять и резко качнулась…

Чешуйчатый сделал шаг назад, пытаясь сохранить равновесие. Но с повисшей на шее девицей это оказалось не так-то просто и… Я уже представила, как уложила дракона на лопатки! Но этот гад устоял! Выровнялся в последний момент.

Правда, пытаясь удержать равновесие, мы умудрились стукнуться лбами, да так, что у меня искры из глаз посыпались. И пусть я почти ничего не видела в этот момент, не могла удержаться от того, чтобы победно не произнести:

– Вот! Если бы я хотела помешать сражаться, это выглядело бы примерно так.

– Я понял. Ты умеешь вышибить землю из-под ног, – меж тем как-то хрипло выдохнул чешуйчатый.

«А ты – мысли из головы», – чуть было не призналась я. А все потому, что на миг я ощутила на своих губах теплое мужское дыхание, от которого у меня екнуло в груди.

Мне почудился аромат кофе, разбавленного бренди, и жгучего перца. А еще – уверенности и силы, что исходили от дракона.

– Теперь ты мне веришь? – вырвалось у меня, потому что в эту секунду я поняла: если не скажу хотя бы что-нибудь, то потеряюсь в этом невозможно изумрудном взгляде.

– Я никому не верю, – прозвучал предельно честный ответ, после которого пепельный отпустил-таки мою руку, а потом – и отцепил меня от себя. Взял за шкирку, как нашкодившего котенка, встряхнул и поставил на землю.

– Это по твоей маске заметно, – фыркнула я, чувствуя, как ко мне возвращается возможность не только связно говорить, но и мыслить. – Не доверяешь даже заклинаниям?

– Их фон порой привлекает ненужное внимание, – отозвался пепельный.

Его ответ заставил меня насторожиться: уж не на шпиона ли я напоролась? Вот гадство, если так! И тут за моей спиной раздался шум.

Обернулась: мой преследователь, на которого дракон накинул стазис, старательно изображал статую самого себя, отброшенный к стене мужик также был в беспамятстве, а вот третий, удравший, вернулся. Да еще и с подкреплением! И где только эта сволочь еще семерых слуг лорда так быстро откопала?

Впрочем, это был второстепенный вопрос. А насущный – как смыться?

Я украдкой бросила взгляд на запряженную карету без кучера, на которую и нацеливалась изначально, выбегая из таверны. И тут раздался гнусавый голос того самого беглеца за подмогой:

– Эй ты, патлатый, отдавай девку по-хорошему, пока цел, а то…

Так и захотелось вопросить у пепельного: «А теперь-то наконец веришь?», но меня опередили:

– А то что?.. – невозмутимо уточнил вышедший на крыльцо брюнет – тот самый приятель моего пепельного, с которым они сидели за столом.

– А то все – хана вам, – информативно ответил гнусавый, впрочем, не торопясь атаковать. Видимо, сказался предыдущий опыт, когда решили напасть без переговоров. Потому что, переступив с ноги на ногу и перехватив меч на манер дубины, мужик добавил: – Нам за нее десять злотых каждому хозяин обещал, если вернем живой… Можем по полсребра тебе скинуться, если ты нам ее свяжешь.

«М-да… Мало того, что меня так дешево оценили, так еще и скидку предлагают. Если так, скоро и до распродажи дойдет…» – промелькнула мысль и тут же пропала. А все потому, что мне сейчас было не до размышлений: я действовала! Если точнее: тихо-тихо отступала к карете.

Вот только не успела я пройти и половины пути, как мой побег… точнее поползновение, заметили и, наплевав на переговоры с пепельным, ломанулись за мной.

Но поздно. Я в мгновение ока вскочила на козлы, схватила вожжи и вдарила.

Лошади, как будто только того и ждавшие, рванули с места и помчались. А в спину мне неслись крики, ругань и даже пара арбалетных болтов. Те воткнулись в стенку кареты. Видимо, кто-то из людей лорда решил: раз за живую дают десять, то за мертвую, может, хотя бы половину заплатят…

Я же судорожно вцепилась в вожжи: все же ни разу в своей жизни угоном не занималась. Тем более карет. Хорошо хоть не дракона. Им я точно не смогла бы управлять. Хотя и с четверкой лошадей возникли большие проблемы: они неслись, как сумасшедшие. Так что до ближайшей рощи я долетела словно ветер. А там не сбавила скорости, понеслась вперед, стараясь уйти как можно дальше: пока погоня оседлает взмыленных лошадей, пока помчится следом…

Так что к утру добралась до небольшого городка. Там по выгодному курсу (все же отцовские гены пальцем не раздавишь) поменяла карету с породистыми лошадьми на невзрачную одежду и внешность, превратившись в тощего паренька с конопушками. За последнее спасибо искажающему внешность амулету.

– Только личина держится не дольше пары часов, – предупредила хозяйка чародейской лавки. – Потом подзаряжать надо. И, бывает, сбоит иногда – мерцать начинает, да стекает точно водица, когда энергии мало остается…

После этих слов я начала понимать, почему дракон предпочел маску. Та, если упадет, – ты хотя бы будешь об этом знать. Но взять амулет – все же взяла. Правда, активировать не стала. Замотала лицо тряпицей: остались видны лишь глаза. И отправилась на местную станцию – покупать билет на общественный дилижанс до столицы.

Добраться до Ригора, как оказалось, – удовольствие не из дешевых. Мне пришлось отдать все оставшиеся монеты, вырученные за карету: вот так я перешла тонкую финансовую черту между «деньги не пахнут» и «ими не пахнет».

Правда, когда протянула требуемые золотые ушлой тетке-меняльщице, торговавшей теми самыми билетами в столичную жизнь, все же душок навоза и конского пота от угнанных коней мне почудился. Не иначе как это разыгралось воображение. Хотя воспаленным было не только оно: ссаженные ладони буквально горели. С непривычки вожжи натерли руки, и теперь я опасалась, как бы не вздулись волдыри. Да и предыдущая скачка верхом дала о себе знать.

Вот почему, когда я писала книгу, о таких мелочах не задумывалась? Одри просто приехала в столицу и все. И ничегошеньки ей за это не было. Ну, кроме новых проблем. А поскольку героиня была не второстепенной, а главной, то и проблемы ее были самыми что ни на есть главными: поступление в академию, спасение жизни… А не какие-то вульгарные мозоли и отбитая седлом ж… жажда приключений.

Впрочем, как автор, я ход событий романа знала отлично, так что избежать покушений, думаю, труда не составит. Вот только не привлеку ли я на свою голову новые проблемы с моим-то нынешним характером? Ведь мало быть решительной и активной. Нужно успевать еще и следы после этого заметать. Ну или хотя бы удирать.

Последним-то я сейчас и занималась, и мне это, мягко говоря, не сильно и нравилось… Так что, может быть, в дальнейшем стоит вести себя понеприметнее? Глядишь, если сидеть тише воды, ниже радаров – неприятности меня не заметят и мимо пройдут.

В общем, в моем случае скромность будет не столько украшать, сколько спасать… Только вот мне застенчивость и кротость нужно тренировать. Этим-то я и занималась всю дорогу до столицы.

Для начала решила посмотреть, как ведут себя местные девицы, а то в погоне за описанием чувств и взглядов героев я как-то не особо уделяла внимания местным нравам и нормам поведения. Вот сейчас и наверстывала упущенное. Да так, что юная барышня напротив зарделась. Не иначе решила, что юноша, в коего я маскировалась, оказывает ей знаки внимания. Заерзала, расправила складки на юбке, стряхнула невидимую пылинку с плеча и… начала стрелять глазками, словно собиралась подбить меня на взлете, а потом влепить контрольным в голову.

От греха подальше я уставилась в окно. Через отражение в стекле продолжила анализ дамского населения салона дилижанса. И вот спустя двое суток, когда мы прибыли в столицу, у меня уже имелось кое-какое представление о том, как правильно себя вести, чтобы слиться и с толпой, и с сюжетом.

Только, несмотря на то что я по приезде в город сменила осточертевшие грязные порты на платье, применение новых знаний пришлось отложить. Потому как торг за съем жилья и смущение оказались плохо совместимы. Но когда на дворе вот-вот наступит ночь, а у тебя в кошеле всего пара сребров, то выбор очевиден. И с хозяйкой маленькой комнаты в полуподвале я торговалась отчаянно. За что удостоилась званий стервы и кровопийцы, а еще скидки в треть первоначально озвученной стоимости!

Вселение было быстрым: я переступила порог и поставила на кровать сумку. Все. Въехала.

Помещение было небольшим – несколько шагов в ширину и столько же в длину. Окно под потолком. В нем мелькали ноги прохожих. Хорошо еще, хоть с грязным, но стеклом, а не сквозная дыра.

– Мужиков сюда не таскать, не колдовать, не пить, не бузить, позже часа яхонта не приходить… – меж тем озвучивала запреты домовладелица.

Я в такт кивала, дожидаясь, когда она закончит. И как только эта дородная тетка замолчала, поинтересовалась насущным:

– А есть что перекусить? Я доплачу…

– Нету, – отрезала тетка.

– Так и сдохнуть от голода можно, – поворачиваясь к окну, тихо выдохнула я себе под нос.

Думала, домовладелица не услышит. А она, мало того что услышала, так еще и ответила:

– Домовины тоже нет! – отрезала она и, подбоченясь, добавила: – Так что умирать не советую. Некуда.

Говорить о том, что в поместье то ли опекуна, то ли жениха меня ждет личный не то что гроб, а целый склеп, не стала. Тетка была таких внушительных размеров, что казалось: в любой момент она может лопнуть. И даже не от зависти. Так что я не стала лишний раз искушать судьбу и лишь пожелала квартирной хозяйке всего доброго.

Та фыркнула и, развернувшись с величественностью дирижабля, поплыла к лестнице, что вела наверх. Я же закрыла дверь и, прислонившись к створке спиной, выдохнула.

Уф. Кажется, удалось выбраться. С такими мыслями я, спустя совсем немного времени, и легла в постель. Думала – отрублюсь безо всяких сновидений до утра, и все… Увы. Хотя, поначалу, так и было.

А затем чернота превратилась в туман. Я бежала сквозь него, пропитанного холодом и едва уловимым страхом. Каждый шаг отдавался эхом в моем сознании, будто я пыталась скрыться от самого времени. За спиной был слышен приближающийся шепот, зловещий и настойчивый. Я не знала, кто или что меня преследует, но чувство безысходности сковывало все мое существо.

Я старалась ускориться, но ноги становились все тяжелее. Они вязли, будто в трясине. Туман все сгущался. Грудь ходила ходуном от рваных вдохов. В тот момент, когда мне показалось, что ледяная рука моего преследователя вот-вот схватит за плечо, я проснулась, резко сев на кровати еще до того, как открыла глаза.

Мое сердце бешено колотилось. Взгляд невидяще скользнули вокруг. И лишь спустя мгновение я разглядела полукруглое окно под потолком, от которого к моему плечу тянулась алая нить.

– Вот ведь… гондольер этот опекун, – прошипела я сквозь зубы и, недолго думая, ухватилась за магическую нить.

То, что это заклинание поиска, не вызывало сомнений. А вот смогу ли я от него избавиться – вопрос, и еще какой…

Но я вспомнила те ощущения, которые накрыли меня в конюшне, когда пробудилась магия, и… ничего. В нити не булькнуло, не екнуло, не откликнулось.

Да вашу ж меня! Что это такое! Это вообще моя история. А значит, и правила мои. И вообще, кто тут героиня, а кто мышки хобот? Я разозлилась. На опекуна, на обстоятельства, на себя и… ощутила, как в районе солнечного сплетения что-то начинает разгораться.