– И завёл себе Настеньку… Милого домашнего питомца… В кедиках и в платьице. Мерзкая, но в койке с закрытыми глазами не разберёшь. Да и моральные качества в этом деле неважны!

– Не ревнуй, Слав! Она того не стоит, поверь, – усмехнулся муж.

Он помолчал и продолжил, чуть прищурившись:

– А ты тоже живёшь тайной от меня жизнью. И ни слова мне о ней не рассказываешь. Будто я враг тебе, а не муж…

Седьмая глава

– Нашел, в чём меня упрекнуть? Молодец. – прошипела я в лицо мужа, подбираясь.

Притихшая злость, прибитая немного болью воспоминаний, вспыхнула вновь, смывая своею яростью всю мою скованность и апатию.

Глаза Дениса блеснули, и он, ухмыльнувшись, с упрёком заговорил:

– Ты ездишь по детским домам. Одна, Слав! Ты интересуешься усыновлением, встречаешься с людьми, консультируешься у специалистов, и всё это одна!

Под конец речи его голос окреп и звучал уверенно обвинительно.

Я сжала зубы и посчитала про себя до десяти и обратно. Мы не на базаре и не в лесу. Я не собираюсь устраивать разборки с криками.

– Мне хватило одного посещения. Это очень сложно. Нет, они живут вполне нормально. Одеты, сыты. Но я не смогла даже поговорить с заведующей, – спокойно заговорила со всей возможной искренностью, вспоминая глаза директрисы и продолжая, – там вся система, начиная с анкет… Мне очень сложно в это вникать морально. До дрожи и ледяных ног. Поэтому и не привлекала тебя. Пожалела. Прежде мне само́й нужно было свыкнуться с мыслью об усыновлении. С ужасной системой выбора. Нужно было преодолеть свою боль.

Я промолчала и продолжила со спокойной яростью:

– А мне нечего скрывать, в общем-то. Не ожидала от тебя упрёков. И тем более, в ситуации, когда ещё не выветрился запах твоей любовницы из комнаты.

Денис подался ко мне, вновь цепляясь одной рукой за ручку кресла, а я откинулась назад. Манипулятор доморощенный!

Хотя стоит признать, его слова меня сильно взбодрили, и злость придала сил. Муж определённо добился от меня нужной ему реакции и вывел на разговор. Вытащил из скорлупы отчаяния. Одиночества.

– Я не упрекаю, Слав. Я пытаюсь тебе объяснить, что я, как мужчина, просто решил нашу проблему, – проникновенно проговорил Денис, не отводя от меня взгляда.

– Залез под подол к молоденькой дурочке, похожей на жену, – закатила глаза и фыркнула ему в ответ.

Денис скривился:

– Когда она забеременела, наконец-то, я больше не прикасался к ней. Клянусь!

Ой, вот только подробностей их интимной жизни мне не хватало!

– А галстук три дня назад? – автоматически вылетело у меня.

– Слав. Я снимаю ей квартиру. Обеспечиваю доставку еды. Я оплачивал все счета. Но я не даю ей денег на руки. У нас был договор. Она рожает, и мы расстаёмся, довольные друг другом. Ей квартира, мне ребёнок. Мы договорились, и она затихла. А потом додумалась писать мне всякую хрень в телефон, – монотонно начал рассказывать Денис.

А когда я попыталась выгрузиться из кресла, чтобы прервать эти невыносимые подробности измены, муж вновь положил обе руки на несчастные подлокотники и, сжимая кулаки, продолжил, чуть повышая голос:

– Я урезал содержание. Перестал оплачивать покупки. Но её понесло. Показалось мало и захотела большего. Стала агрессивной. После демарша с фотографиями я приехал и объяснил дурочке, что ещё одна выходка, и квартиры ей не видать как своих локтей.

Тем более, что рисковать здоровьем ребёнка я не намерен и, значит, за ней нужен присмотр и уход. Пригрозил, что поселю её с нянькой.

А три дня назад она позвонила и закатила мне истерику. Я прилетел в квартиру… Ну, и там погорячился немного. Выбешивает, гадина! И галстук мешал мне. Даже не помню, как сорвал его к чертям!

Я смотрела, как бьётся жилка не его шее и, как напряглись вены на висках, потемнели глаза, и моя ярость нефтяным озером растекалась по моей памяти, пачкая воспоминания ядовитой грязью.

Если для него так легко было лечь в койку с левой девкой, где гарантия, что муж не делал так раньше? Ведь наши отношения держались прежде всего на доверии друг к другу!

– Вчера договорился положить её в клинику. На сохранение беременности, – тем временем рассказывал дальше Денис, – Но не успел. Эта дрянь решила выйти на тебя, рассчитывая вбить клин между нами.

– И вот эту свою тайную жизнь ты сравниваешь с моими робкими попытками присмотреться к детским домам? Да ты… – перебила я его, с выдохом отталкиваясь ногами от дивана и продолжая, – у меня просто нет слов.

Кресло от моего удара дёрнулось и стало заваливаться назад, на спинку, втягивая меня за собой.

Денис удержал мебель за подлокотники и аккуратно отодвинул от себя, давая мне возможность встать, и при этом спросил в сердцах:

– Да что не так-то? Если бы не случайность, ты бы и не узнала об этой девке!

Я вскочила и неловко заковыляла в сторону. От долгого сидения ноги свело, и теперь противно кололи иголками и болели мышцы.

– Как? Ты бы скрывал от меня, что это твой сын? Как Машка, твоя сестра, беспардонно и не спрашивая, просто подкинул бы мне на руки младенца? Не интересуясь ни моим мнением, ни желанием? – зашипела невольно, переступив с одной ноги на другую, и продолжила зло. – Но мне теперь далеко не восемнадцать! Такой номер не пройдёт без объяснений.

Я как-то особо неудачно наступила, и ногу аж прострелило.

– Всё, Громов. – вскрикнула, отмахиваясь от протянутой руки помощи, – уйди! Дай мне пережить сегодняшний день.

– Я в лепёшку готов разбиться ради тебя, а ты нос воротишь! Недостаточно для тебя? Мало? – повысил на меня голос муж.

Я аж про боль в ногах забыла и, развернувшись к нему, сказала, глядя в глаза:

– Слишком много! Не ори, страдалец. На шалаву свою кричи. Привык с ней распускаться и не следить за собой, тешить свои низменные порывы?

– Слав, ну, пойми!

– Что ты ради меня страдал и почти девять месяцев имел любовницу? Думая обо мне, спал с ней? Страдая, обеспечивал? Измучился весь, бедный, от моральных терзаний! Стёрся до основания! Сам себя послушай! – меня несло, и теперь уже я нависла над ним и шипела, не сдерживая чувств, – а самое мерзкое, что при этом ты не прекращал жить со мной во всех смыслах! Ты хоть представляешь, как я теперь себя чувствую? О депрессии моей ты задумался? Доктор, блин. Кардинально решил излечить – обухом по голове! Видеть тебя не могу! Тошнит! – Выкрикнула последнее слово, практически взвизгнув, и, резко развернувшись, поспешила в ванную. Мне нужно всё с себя смыть! Немедленно!

Восьмая глава

Горячие струи упруго падали мне на плечи, а я всё стояла с закрытыми глазами, стараясь пережить, перетерпеть острый, жгучий приступ ярости и боли.

Боли от откровенного и циничного предательства. Предательства человека, который врос в меня за десять лет брака. Впаялся в моё тело, в привычки, в образ мыслей. Был как часть меня.

И вдруг оказалось, что это только я жила в семье и его интересами. Интересы же Дениса далеко не всегда означают, как выяснилось, и мои чаяния.

Мне нужно время, чтобы прийти в себя и спокойно обдумать, как мне, именно мне быть дальше. А что будет с моей семьёй уже вторично.

Потому что муж мне врёт. Вернее, так… Умело смешивая правду и откровенный вымысел, он осознанно вводит меня в заблуждение. И понимать это оказалось больно.

Я очень рано вышла замуж. Буквально со школьной скамьи.

Мы познакомились с Денисом в день моего выпускного.

В тот год лето задержалось, и в конце мая было ещё около нуля. Не жарко, но зато и мошка с гнусом ещё не ожила.

Я в первом своём «взрослом» платье казалась сама себе невероятной красоткой. И когда в кафе, где мы праздновали, ко мне подошёл высокий красавец, я совершенно не удивилась, что именно меня он решил пригласить на танец. А кого же ещё? И то, что провожать до дома он вызвался, я тоже совершенно не удивилась. В тот вечер я чувствовала себя не то, что принцессой, нет! Я – королева! И внимание ко мне такого красавца, как Денис, естественно.

К тому же парень оказался отличным собеседником. Он умел слушать и умел быть внимательным. Денис прекрасно рассказывал и замечательно шутил.

Мне льстило его внимание.

Как же давно это было!

В нашем городе один, но крупный университет. Значимый на всю Западную Сибирь. И неизбежно я поступила именно в него, и с сентября мы с Денисом не только встречались по выходным, но и в университете тоже находили друг друга. Практически каждый день он провожал меня домой. Ничего удивительного, что в ноябре, в его начале, мы поженились.

Уже лежал давно устойчивый снег, и я в белом пышном платье и белой шубке чувствовала себя Снегурочкой. А Денис для меня тот день сделал настоящей сказкой. Которая согревает меня даже сейчас.

Я любила его, кажется, всю мою жизнь.

Я могу по звуку его шагов понять и настроение, и физическое состояние мужа. Чувствую, когда ему плохо на расстоянии. Когда он болеет, то и мне тоже бывает нехорошо. Я по запаху могу определить его из миллиона других людей.

Не представляю, как я буду жить без него!

А сейчас, под горячими струями, я ледяным сердцем понимала, что Денис мне врёт. И делает это далеко не в первый раз.

Теперь после моего прозрения, возврата к прошлой жизни не будет. Это так же невозможно, как провернуть обратно фарш.

– Слав, ты не утонула там? – обеспокоенным голосом заволновался муж и постучал ко мне.

Я выключила воду, выскребла себя из душевой кабины и хрипло ответила:

– Всё хорошо.

– Откроешь? – Денис явно волновался.

Соорудила на голове чалму, закуталась в банный махровый халат и распахнула дверь.

Муж стоял напротив, прислонившись спиной к стене, и смотрел на меня исподлобья.

– Слав, – послышалось, только я появилась в проёме двери.

– Не нужно ничего больше говорить. Пожалуйста. Достаточно на сегодня, – перебила я его, продолжая, – и, будь добр, постели себе в зале. Мне нужно побыть одной.

Денис хотел шагнуть ко мне, уже оттолкнулся от стены, но я, сама не ожидая от себя такой прыти, резво шарахнулась в сторону, теряя свою чалму.

– Не нужно прикасаться ко мне! Я еле отмылась от вас, не трогай меня! – взвизгнула и закрыла себе рот руками.

Муж притормозил, а затем, наклонив вперёд голову, решительно двинулся ко мне, преодолевая расстояние между нами за один шаг. Я попыталась отступить, но он схватил меня за плечи. Не вырваться. Не дёрнуться. Осторожно потянув на себя, Денис прошептал мне в мокрые волосы:

– Ты моя жена, Ярослава, и спать ты будешь со мной, и в моей кровати, и больше нигде! Не выдумывай. Мы ни разу с тобой не ночевали порознь. Вот нечего и начинать!

Меня затрясло.

И в этот момент зазвонил его телефон.

Лицо Дениса дрогнуло, он скривился и, не отпуская одной руки с моего плеча, достал телефонный аппарат.

Я резко присела, уходя от захвата, дёрнула из пальцев мужа свой халат и шагнула в сторону. Успев заметить, на экране его телефона, высвечивается надпись «А. Мелецкая».

И верно, что скрываться-то!

– Слушаю, – раздражённо рявкнул муж в трубки и преградил мне дорогу.

Я запахнула плотнее халат, наклонилась и подняла полотенце, пока муж выслушивал по телефону нервное щебетание любовницы.

– Ничего не предпринимай, я сейчас приеду! – прервал он её и, опустив руку с трубой, посмотрел на меня. Виновато и с недоверием.

– Слава. Настя жалуется на самочувствие и просит приехать. Она боится за ребёнка. Это хороший момент, чтобы упрятать её в клинику, – начал объясняться он, но я прервала:

– Безусловно, здоровье ребёнка сейчас важнее всего. И ты должен обеспечить покой и безопасность его матери. Не объясняйся. Не нужно. И не надейся, я не убегу в ночь, волосы назад.

Денис нахмурился, предполагая продолжение моей тирады. И я не стала его разочаровывать: