Иначе быть не может, потому что ну как еще объяснить, что эта карма стоит передо мной в образе рассерженной экзорцистки, которая смотрит на меня, словно на собачье дерьмо, прилипшее к подошве ботинка ее жениха?

– Ты помолвлен? – прошипела я, отталкивая Фалько от себя с такой силой, что стало физически больно. Экзорцист скрипнул зубами, но остался на месте, чтобы дать мне тот кислород, в котором я так отчаянно нуждалась.

– Я все объясню, – сказал он, не уточняя, кому именно он хочет объясниться, мне, ей или нам всем.

– Я внимательно слушаю, – процедила я сквозь зубы.

– Я тоже, – сказала экзорцистка, скрещивая руки у груди. Черные волосы водопадом накрывали ее спину и плечи, а сама она ничем не отличалась от модели из каталога суровых экзорцисток. На ногах у нее были высокие сапоги, каблуки которых тихо цокали о темный камень камеры, черная рубашка облегала каждый сантиметр ее подтянутого тела, кожаная броня закрывала спину и талию, четыре кинжала, по форме и по виду не похожие ни на один из виданных мной ранее, были прикреплены к защите. Изогнутые лезвия, как и основание орудий, излучали пульсирующий алый свет. Я долго рассматривала их, и мне показалось, что от лезвий шла какая-то красная дымка.

Девушка недовольно приподняла бровь, а Фалько лишь поправил края своей одежды. Несмотря на ситуацию, ему по-прежнему удавалось выглядеть безупречно.

В отличие от меня.

Немытые уже неделю волосы, вонь, опухшие глаза. Его Арканум все еще пульсировал во мне, как отголосок секса. Мои клетки впитывали каждую частицу его души, словно капельки воды попадали на сухую губку. Только сейчас я осознала, насколько голодна.

– Темпест, – осторожно начал Фалько глубоким голосом, но это не произвело на Темпест никакого впечатления, и она продолжила глазеть на меня, слегка сморщив нос.

– Как же низко ты пал, Фалько. Вся камера смердит темным Арканумом. Я, конечно, слышала, что тебе досталась эта… эта вещь в качестве наказания за смерть партнера, но я ни за что бы не подумала, что ты один из этих демонофилов.

– Демонофилов? – повторила я, и Фалько бросил на меня предостерегающий взгляд.

– Лиф, не надо. Я разберусь.

– Ага, вижу, – прорычала я, чувствуя, как перед глазами образуется темная пелена. Я сжала кулак, а на тыльной стороне ладони выступили черные вены. Сальные волосы встали дыбом, а некоторые пряди зашевелились, словно ожили. Я выпрямилась, уставившись на двух экзорцистов. Они не люди этого мира: слишком высокие, красивые, холодные и непробиваемые, как закаленная сталь. – Фалько, либо ты сейчас же рассказываешь, что происходит, либо я так глубоко вобью этот кулак в твою…

Фраза осталась незаконченной. Темпест оказалась шустрой; я и моргнуть не успела, как она уже прижала меня к стене с такой силой, что на кирпичной кладке появились маленькие трещины. За долю секунды к моей шее был приставлен один из ее кинжалов, от острия которого исходил невероятный жар. Оно зашипело, когда соприкоснулось с моей кожей, и от раны пошли красные полосы. По телу прокатилась волна боли. Казалось, будто кожа отслаивалась от мышц и мяса в это мгновение.

Я вскрикнула, но Темпест лишь сильнее прижала меня к стене, глядя на меня сверху вниз. Буквально. Она была выше меня минимум сантиметров на десять.

– Не помню, чтобы тебе давали право говорить, демон. Да и в целом я не понимаю, почему у тебя еще есть воздух в легких. Я с радостью готова исправить эту ошибку, если скажешь еще хоть слово.

Рана противно ныла, лезвие прожигало меня насквозь. Я попыталась вырваться, но она еще сильнее надавила на кинжал. Стиснув зубы, я приподняла голову и посмотрела ей в лицо.

– Отойди от меня.

Глаза Темпест сузились. Она шипела, пока вонзала лезвие глубже в мою плоть, на коже появились красные прожилки. Я с трудом удержалась, чтобы не закричать от боли, как вдруг Темпест рывком отстранилась от меня. Хватая ртом воздух, я сжала ладонь на шее и подняла голову. Перед собой я увидела спину Фалько, который закрывал меня от этой сумасшедшей. Его тень почти полностью заслонила мое тело.

– Ты с ума сошла? Лиф – студентка Академии, обращайся с ней соответствующе, – огрызнулся Фалько.

– Это я сошла с ума? – парировала Темпест, держа в руках раскаленный кинжал, горящий алым светом. – Пять лет! Прошло пять лет с тех пор, как я последний раз слышала о тебе. Ни звонка, ни письма, ничего, но я не лезла, слушала твою семью и ждала, пока у тебя пройдет эта… эта нелепая фаза бунтарства. «Ему нужно время, чтобы освоиться в строю и проявить себя в Ордене. Сначала ему нужно зарекомендовать себя в Ордене. Ему нужно найти свое место» – вот что они все говорили мне, и я приняла это. Я дала тебе ту свободу, которую ты желал, Фалько. Живи как хочешь, мне все равно, но это…

На последнем слове она направила на меня свой кинжал и прищурилась.

– Это выходит за рамки дозволенного. Хочешь, чтобы я считала это студенткой? Ты, должно быть, лишился рассудка. Надеюсь, это никто кроме меня не видел. Или ты забыл, что ждет экзорциста, обвиняемого в демонофилии?

Я заметила, как Фалько напрягся, как стал выпускать воздух сквозь крепко сжатые зубы, а аура его потемнела чуть ли не до моего уровня. Он обхватил девушку за талию. От этого знакомого жеста, на удивление, во мне откуда ни возьмись проснулась ревность.

– Наш, – прошипело что-то внутри. Будто Лор еще был в моей голове, только голос был другим: далеким, искаженным, словно эхо. – Он наш. Отрежь ей язык, выколи глаза, переломай ей все пальцы, один за другим, пусть она плачет, пусть она кричит… он наш, он наш, он наш, он наш, он наш, он наш…

Голос с каждым словом становился громче и громче, готовясь вот-вот вырваться из моего собственного горла. Меня охватило такое чувство собственничества, что сухожилия напряглись в попытке наброситься на Фалько и высосать из него все за секунду.

– Я знаю законы и правила Ордена, Темпест, – процедил Фалько.

Мне приходилось активно дышать через нос, пытаясь заглушить слова в голове: «Переломай ей все кости!» Вдох-выдох, вдох-выдох, спокойно…

Темпест тем временем с нескрываемым удивлением таращилась на экзорциста и продолжала говорить на повышенных тонах:

– Ох, правда? Ни одно дело в мире не стоит того, чтобы ставить под угрозу собственную карьеру, жизнь, репутацию твоей семьи и мою. Ради всего святого, Фалько, они как минимум вышвырнут тебя из Ордена, когда увидят это! – крикнула экзорцистка, вызывая недовольный рык Фалько.

Они оба так увлеклись спором, что забыли обо мне.

– Я знаю, чем рискую, а ты – нет, Темпест. Ты понятия не имеешь, что происходит.

– А как иначе? Не думал же ты, что я вернусь после стольких лет и буду терпеть нечто подобное?

Предполагаю, под «нечто подобное» подразумевалась я.

Фалько сжал руки в кулаки.

– Ты не имеешь права вмешиваться в мою жизнь, Темпест.

– Нет, я как раз таки имею полное… – начала она, но Фалько перебил ее.

– Я все тебе объясню, но не здесь! Не сейчас! И пока я этого не сделаю, ты будешь держать рот на замке, понятно? – От ледяного тона Фалько температура воздуха могла с легкостью понизиться на несколько градусов.

Но Темпест это не впечатлило. Взгляд ее вернулся ко мне, глаза сузились, и в них, как мне показалось, разгорелись яркие огоньки гнева.

Подражая Фалько, я сжала руки в кулаки, оставляя на ладонях следы от ногтей в форме полумесяца, чтобы хоть как-то отвлечься от непреодолимого желания свернуть шею незнакомке.

– Убей ее! Убей ее! Убей ее!

На миг в глазах экзорцистки отразилось такое же желание, но в следующую секунду яркий пожар в ее взгляде потух, будто там выключился свет.

– Ладно, – сказала она, убирая кинжал обратно в ножны брони и выпрямляясь. – Я требую ясных и полных объяснений.

Фалько кивнул.

– Дай нам еще две минуты, пожалуйста, – сказал он настолько формально, насколько мог.

– Я буду ждать снаружи, затем заберу Это с собой. Интендант хочет посмотреть на нее. Вы вызвали большой переполох. Слишком много слухов появилось. Он будет ждать в консулате вместе с директором Гейлом.

Что это еще за консулат?

Развернувшись, экзорцистка вышла из камеры подземелья, взмахнув волосами. Дверь за ней захлопнулась, и наступила тишина, слышно было лишь отрывистое дыхание Фалько. Он стоял молча, словно собирался с мыслями.

– Лиф… – начал он.

– Мой!

Цепь, которая сдерживала тьму внутри меня, была готова порваться. Мое поле зрения стало настолько узким, что я видела только Фалько. Я размахнулась и влепила ему такую пощечину, что его голова слегка откинулась.

– Мой, мой, мой!

Он ошеломленно посмотрел в мою сторону. Из его нижней губы сочилась кровь.

– Что это было? – прорычал экзорцист, вытирая капли крови с губы.

– Это я должна спросить у тебя, – прошипела я, указывая рукой на дверь камеры. – Кто это был, Фалько?

– Темпест.

– Твоя невеста?

– Да.

Одно слово. Такое простое, но боли от него было не меньше, чем от удара кулаком в живот. Я пыталась дышать, усмирить голос, звучащий в голове, и мысли. Я подошла к Фалько и провела указательным пальцем по его груди.

– Все эти недели ты ни разу не упоминал ее. Может, ты и властный, эгоистичный, высокомерный, невежественный, Фалько Чепеш, но, по крайней мере, я считала тебя честным человеком. Как ты мог не упомянуть о своей невесте, которая собирается сжечь меня, как ведьму на костре? – мой голос эхом отражался от стен и угасал вместе с тем, что оставалось недосказанным.

Фалько посмотрел на меня сверху вниз. Я подняла голову. Напряжение в воздухе нарастало, и становилось трудно дышать. Его одежда тихо зашуршала, он наклонился и накрыл своей рукой мою. В тот момент я была уверена, что могу сломать его руку одним движением.

Но я этого не сделала.

В его глазах плескались эмоции: гнев, тоска, страх и что-то еще. На мгновение мне показалось, что он собирается выразить это «что-то» словами, но взгляд его потемнел, хватка на руке усилилась, а голос стал отстраненным, будто он говорил с незнакомцем на улице:

– В этом не было необходимости, Лиф. Я существовал и до твоего появления здесь, и Темпест – не твое дело.

– Не мое дело? – прошипела я.

– Именно, – вторил моему тону Фалько. – Это моя жизнь, Лиф. Я никогда не жил ради тебя. Я даже не хвалил тебя. Напротив, делал все, чтобы ты ненавидела меня. Лиф, я не твой друг и не любовник. Я тебе ничем не обязан и не делал ничего, чтобы вызвать в тебе чувства. То, что произошло между нами, было, отрицать или стыдиться этого я не собираюсь. Я буду продолжать нести ответственность за тебя, но ты ничего не знаешь о моей жизни. Прошу тебя, не лезь.

Не лезь.

Кажется, все возвращается на круги своя. Вновь я увидела перед собой не Фалько, а экзорциста, который чуть не лишил меня рассудка в этой комнате много недель назад. Это стало практически ведром с ледяной водой, и холод пронзил меня до самых костей. Что бы ни произошло, что бы ни случилось, я – демон, а он – экзорцист. Он без колебания убьет меня, если я стану опасной.

– Я поняла, – медленно произнесла я, делая несколько шагов назад, вытаскивая ладонь из его хватки. Плечи Фалько напряглись, и он отвернулся. Темные волосы падали на его лицо, делая его красивой ледяной статуей.

– Мне жаль, что все вышло вот так. Я надеялся, что у нас будет чуть больше времени, чтобы…

Он не закончил фразу, будто сам не знал, на что именно нам обоим нужно было больше времени.

Я скрестила руки у груди и тяжело вздохнула от боли и гнева.

– Тебе все же стоило мне рассказать.

Фалько сжал губы. В его взгляде и позе отражалось желание дотронуться до меня, но он лишь сделал шаг назад.