Где там шлялись французы со своими фрегатами, Александр понятия не имел. Равно как и вообще, существовали они в природе, или кубинский губернатор таким образом избавился от чем-то мешающей ему русской эскадры. Но даже если и были, с ними удачно разминулись. Ибо если Верховцев что-то понимал в вопросах пиратства, так это крайнюю нежелательность открытого столкновения с военными кораблями. Даже если победишь, урона на рубль, а прибыли на копейку. Невыгодно.

Зато он понимал теперь, почему тот слуга испуганно на него косился. Проболтался-таки испанский кабальеро, опять же, случайно или намеренно. Оказывается, теперь Верховцева называли в этих местах не иначе как Мясник Галифакса. Это за якобы учиненную им резню и до основания разрушенный город. Учитывая, что русские никого особо не старались убивать, а тех, кто разбегался, не преследовали, да и в городе сожгли не так уж много, прозвище более пафосное, чем соответствующее реалиям. Но люди, что интересно, верили.

Да и пускай боятся. Александр усмехнулся собственным мыслям. Чем сильнее боятся, тем больше им придется вздрагивать от каждой тени на горизонте. Будут сидеть в портах и требовать от метрополии, чтоб она прислала корабли и защитила их от страшных русских пиратов. Ничего не добьются, разумеется, в британском Адмиралтействе сидят не дураки. Адмиралы хорошо понимают масштабы проблемы, а потому ловить эскадру Верховцева, конечно, будут, но вначале соберут для этого серьезный отряд. Все же для одиночного корабля, даже линейного, Александр со товарищи не по зубам. Так что паралич или хотя бы резкое снижение торговли и сопутствующие этому убытки русские уже обеспечили. Когда же за их поиски возьмутся всерьез, они будут уже далеко.

– Александр Александрович.

– Что случилось, Мустафа?

Сафин подошел, встал рядом.

– Барометр падает, вашбродь. Не случилось бы шторма.

– Может, и случится, – философски вздохнул капитан. – Что делать – все знают, а изменить погоду мы все равно не в состоянии. Над ветрами у нас власти нет.

– Это точно, – вздохнул Сафин. – Но все равно надеяться хочется…

– Надежда – последнее, что умирает в человеке^[7], – хмыкнул Александр.

Кто из них сглазил, а кто накаркал, осталось вопросом открытым, но надежды на то, что шторм пройдет стороной, не оправдались. К вечеру небо затянуло тучами, и ветер завыл так, что Верховцеву срочно захотелось убить того, кто развязал мешок Эола^[8]. Хорошо еще, что Диего, неплохо знавший эти воды, смог привести эскадру к одному из многочисленных островов, имеющему несомненное достоинство – удобную для стоянки и дающую неплохую защиту бухту. В нее корабли и нырнули, как мышь в щелку под порогом, буквально в последний момент. Памятуя о не самой лучшей мореходности «Адмирала», можно сказать, им повезло. А потом шторм разыгрался не на шутку, и даже в относительно защищенной бухте корабли изрядно раскачивало.

С качкой, правда, они уже давно примирились – чай, не первый день в море. Главное, что корабли не срывало с якорей, а значит, и быть выброшенными на берег не грозило. Конечно, затянувшаяся на три дня стоянка удручала, но, в конце концов, они были сами по себе, к срокам не привязаны, а потому могли и потерпеть. Тем более что уже к утру второго дня ветер поменял направление, дождь, изначально не такой уж и сильный, прекратился и волнение в бухте улеглось. Ближе к полудню часть экипажей высадилась на берег, где люди смогли разместиться с несколько большим комфортом. Ну и Александр не смог удержаться от искушения и прогулялся по самому настоящему дикому тропическому острову.

Стоило признать, мечты, принесенные из детства, лучше было там и оставить. Было бы нечто светлое, доброе, романтичное. Вживую же его тропический рай очень быстро разочаровал. Не красотами – здесь и впрямь было на что посмотреть. Орущие попугаи, экзотические цветы, с шумом падающие с трехсаженной высоты струи небольшого водопада… А к этому змеи, от укуса одной из которых его спасла толстая кожа высоких сапог, вонь тухлого мяса вперемешку с дерьмом, которую источали те самые прекрасные цветы, и куча мошкары, не столько кусающейся, сколько лезущей в глаза, уши, нос… Конечно, и под Архангельском, и в Петербурге этой дряни тоже хватало, но здесь ее было столько, что, казалось, она закрывала солнце. В общем, на голом упрямстве Александр погулял с полчаса и вернулся, решив, что с него на сегодня приключений хватит.

Однако не зря говорят, что дурная голова ногам покоя не дает. Уже утром, проснувшись и убедившись, что укусы насекомых не вызвали у него сильной реакции, Александр вновь преисполнился оптимизма. Скорее, на контрасте преисполнился – вчера, возвращаясь, увидел опухшее от все тех же укусов лицо одного из матросов, тоже решившего обозреть окрестности, и всерьез испугался, что завтра сам будет такой же. Но, видимо, организм его, взращенный на домашних булочках и закаленный морем, оказался покрепче и справился. Теперь, видимо, решив подспудно, что ему море по колено, мозг требовательно застучался изнутри, требуя хлеба и зрелищ. С хлебом все было в порядке – заменившая Алену кухарка с линкора готовила не хуже. А вот из зрелищ оставалась разве что все та же прогулка по острову. И, подумав немного, Александр вновь отправился на берег. Все же он в душе оставался не наигравшимся мальчишкой и упустить приключение просто не мог.

На сей раз он поступил умнее. Во-первых, прихватил двух матросов – мало ли что можно встретить на пути. Втроем многое решается проще, чем в одиночку. А во-вторых, не стал углубляться в заросли, двигаясь вдоль берега. Здесь прорывающийся ветер отгонял насекомых, да и идти было проще.

Как оказалось, ничего интересного поблизости от места их стоянки не было. Несколько ручьев с мутноватой после дождя водой разве что. Берег, на который штормом выкинуло много всевозможного мусора и водорослей, тоже был вполне обычным. На Кубе пляжи выглядели куда более экзотично. Александр уже думал, что стоит поворачивать обратно, когда выяснилось, что на прогулку эту он отправился все же не зря. Правда, в известность об этом он был поставлен довольно оригинальным способом.

Идущий позади Александра матрос внезапно схватил командира за плечо и дернул его вниз. Учитывая, что спутники Верховцева были крепкие мужики, под стать ему что ростом, что силой, он моментально потерял равновесие и грохнулся задницей на мокрый песок. Хотел обругать недотепу, но широкая ладонь зажала ему рот.

– Тише, вашбродь. Смотрите!

Александр невольно перевел взгляд в направлении, указанном матросом, и слова разом замерли в горле. И было от чего. Картина, ему открывшаяся, не поражала красотой, зато производила впечатление содержанием.

Бухта, открывшаяся Александру, не поражала воображение размерами, зато содержание у нее было солидное. В ней, окруженные поросшими лесом скалами, укрывались от шторма два больших корабля. Один – явно военный. Такелаж с такого расстояния было не разглядеть и количество орудийных портов тоже, но обводы корпуса, одновременно и стремительные, и массивные, намекали и на огромный запас прочности, и на способность двигаться с неплохой скоростью. Что собой представляло второе судно – понять было сложно. Очень неудобно стояло. С того места, где находились русские, была видна только небольшая часть носовой оконечности да верхушки мачт. Александр едва не выругался с досады – вот когда пригодилась бы его подзорная труба. И от бурного выражения своих эмоций его удержало только понимание: не стоит шуметь, поблизости могут быть чужие. Вряд ли. Конечно, все же далековато, но рисковать ради пары экспрессивных фраз глупо. Друзей же в этих водах у него не могло быть априори.

– Бегом к нашим, – шепотом приказал Верховцев. – Доложишь Матвееву – и пускай он поднимает людей.

– А вы, вашбродь?

– А я хочу присмотреться к этим голубкам поближе.

Следующие несколько часов Верховцев и оставшийся с ним матрос потратили на то, чтобы незаметно приблизиться к бухте и внимательно осмотреться. Если честно, сейчас капитан предпочел бы не связываться с нежданными визитерами, но их корабли волей случая оказались слишком близко от места стоянки русской эскадры. Верст пять, не больше – это если по прямой. Разумеется, берегом заметно дальше, но для бешеного матроса семь верст – не крюк. А мачты русских кораблей видны издали. Не хватало еще, чтобы непрошеные гости сами их обнаружили – проблемы могли оказаться совершенно непредсказуемыми. Так что следовало хотя бы понять, кого сюда черт принес, а уж потом думать и принимать решение.

Как выяснилось, идея была здравая, вот только исполнить задуманное оказалось не самой простой задачей. Мало того что требовалось скрытно приблизиться к месту чужой стоянки, так еще и местность подобному манёвру совершенно не благоприятствовала. Так что вновь, как и вчера, пришлось пробираться по сырой, топкой почве, окруженным тучей противного местного гнуса, да еще и соблюдая маскировку. Ну да русские – они на то и русские, чтобы справиться с чем угодно. Не прошло и часа, как, преодолев очередное болотце, Верховцев со спутником подобрались-таки к месту стоянки чужих кораблей и, заняв позицию на живописно обросшем мелким, но густым кустарником каменистом холме, смогли, наконец, рассмотреть, с кем их свела неверная морская судьба.

Подкрепление к ним подтянулось часа через три. Всё правильно, вначале матросу надо было добежать до места стоянки, потом добраться до кого-то из офицеров. Пока доложил, пока собрались, пока сюда пришли. А ведь остаток пути им пришлось искать Верховцева по следам. Хорошо еще, охотников среди русских хватало, и нашлись среди них те, что не спасовали перед джунглями. А ведь лес здесь весьма отличается от родного, северного. В такой ситуации три часа – это очень, очень быстро.

– Что думаешь? – Матвеев не стал терять время на приветствия.

Гребешков, как обычно при нем, предпочел молчать. Зачем выпячиваться, когда и за тебя все нужное спросят? Все же в Третьем отделении вышколить его успели на совесть.

– Ничего такого, что бы вы сами не увидели, – ответил Александр, обращаясь к ним обоим. – Оказались здесь примерно, как и мы. Зашли в бухту укрыться от шторма, часть людей на берегу. Ведут себя редкостно беспечно.

– Да и чего им бояться, – хмыкнул купец.

Действительно, чего бояться? Они у себя дома. И, судя по тому, как расположились корабли и как перемешались на берегу экипажи, пришли они сюда вместе. И вот с этого момента возникал вопрос: с какого переполоху?

Один из обитателей этой бухты – полноценный военный корабль. Фрегат «Фетида». Александр весьма приблизительно знал характеристики кораблей флота такой третьестепенной страны, как Соединенные Штаты, и даже не опознал толком те фрегаты, с которыми встречался в море. Зато британские корабли, несмотря на их многочисленность, помнил хорошо. Так вот, хотя конкретно этот корабль не нес флага, Верховцев опознал его по названию.

Тридцать шесть орудий, парусный, относительно новый – с момента спуска на воду не прошло и десяти лет. Водоизмещение чуть менее тысячи девятисот тонн. В общем, типичный британский фрегат, который может и самостоятельно в море действовать, и в составе эскадры будет достойно смотреться. Кстати, вроде бы даже отметился в географии^[9]. Непонятно только, почему флага-то нет? Британцы обычно гордо поднимают его в любой точке мира, особенно над военными кораблями.

А вот второй корабль был явным торговцем – большой, пузатый. И – американский, флаг на мачте хоть и был сильно изорван ветром, но опознавался без усилий. Посудина внушительная и названа без особого пафоса – «Чайка». Интересно, что эта сладкая парочка делает вместе?

А вот сегодня и выясним. Александр вновь повернулся к товарищам:

– Какие будут идеи?

Гребешков вновь промолчал, а вот Матвеев ожидаемо не подвел. Все же много в нем от пирата, небось предки капитал сколотили, когда на большой дороге промышляли.