– Яся, что же ты натворила? Зачем привела его ко мне? Мы могли с тобой договориться. Я бы сделала тебя могущественной, – хриплым, мерзким голосом заговорила девочка. Она села в кровати, и ее лицо теперь стало так близко, что я увидела забитые поры и темную сеточку капилляров. Смрад изо рта усилился, как и ветер. – Ты такая слабая. Даже толком держать не умеешь.

Серебряная нить зазвенела, натянулась, как струна. Если она порвется, то девочка умрет. Я посмотрела наверх, где Пепел бился с проклятьем. Фамильяр разрезал черноту и с открытой пастью бросался в самую гущу. Пусть я слабая, но…все-таки ведьма.

– Заткнись! Тебя никто не спрашивает. И Свету мы спасем, – рявкнула я. С моих пальцев магия волнами пошла по серебряной нити, и я осторожно стала тянуть жизненную энергию вниз. Не сразу она поддалась, но натяжение ослабло.

– Ничего у тебя не получится. И у него тоже, – прошипело в самое ухо проклятье. Я старалась не дышать. Так воняло. – Все равно она до вас доберется и сотрет в порошок.

– Кто она? – Спросила, взглянув в черные глаза девочки. Не первый раз мне угрожали. Клялись, что мы скоро с Пеплом попадем в ловушку. Никогда не называли имени того, кто мечтал нас с фамильяром уничтожить. Пепел на все угрозы пожимал плечами. Он считал, что справится с любым проклятьем. Фамильяр своей самонадеянностью до ужаса бесил Умника, и ворон часто гонял Пепла, пытаясь клювом ударить его по голове.

– Сюрприз вам будет, – противно захихикало проклятье. И тут же завыло. Пепел поглощал черноту, и она пыталась зацепиться за тело, потянув за собой светлую кожу девочки. Блям. Раздался звук, словно что-то оборвалось. Серебряная нить быстро возвращалась в тело Светы, и моя помощь больше была не нужна. Пепел втянул последние черные капли, облизнулся и довольно щурясь, опустился мне на плечи. Улегся теплым воротником. После пожирания проклятья Пепел обычно сыто засыпал и сопел мне под ухо.

В комнате сразу стихло. Света открыла глаза, заморгала, пытаясь прийти в себя. Потом посмотрела на фамильяра, на меня, снова на фамильяра.

– А где… мама? – прошептала девочка, и в ее голубых глазах заблестели слезы.

– Ты сильно болела, поэтому ничего не помнишь. Сейчас позову, – улыбнулась я. На кончиках моих пальцах еще плясали молнии, и Света с удивлением разглядывала серебряные искры.

– Вы… ведьма? – Вдруг сообразила девочка. – А это ваш… фамильяр?

Я кивнула. Сейчас Света захочет его погладить, вон уже и ручку подняла. Пепел не любил, когда до него дотрагивались чужие, мог и укусить девочку, несмотря на то что некоторое время назад спас. Поэтому я быстро поднялась, направилась к двери и открыла ее. Прямо на полу сидели бледные родители. Увидев меня, они подскочили и бросились к дочери.

Света плохо что помнила и не поняла, почему мама плакала, а отец крепко прижал к себе со словами:

– Мои девочки… мои.

Семья забыла о своих спасителях. Вот поэтому я всегда брала оплату вперед и тихонько уходила прочь, но не в этот раз. Я хотела увидеть знакомую Светы, чтобы выяснить, откуда у ребенка оказалась сила наложить проклятье, на такое способны только ведьмы. Так бы каждый завистник раздаривал проклятья направо и налево. Мало проклясть, надо еще сделать так, чтобы отдача не прилетела, когда это самое проклятье будут снимать. А еще, просто необходимо было увидеть знакомую, возможно, тогда я смогу найти его, который постоянно угрожал мне и Пеплу. Поэтому я продолжала стоять в комнате, фамильяр сопел в одно ухо, а кончиком хвоста щекотал другое. Когда слезы у всех троих закончились, я спросила:

– Света, а не подскажешь мне, где твоя соседка по парте живет?

Семья удивленно уставилась на меня. Мол, а это что за дева с каштановыми кудрями и с черной лисой на шее? Первым пришел в себя отец. Он соскочил с кровати и кинулся пожимать мою руку.

– Спасибо вам, госпожа Калинина. Я ваш должник навеки. Мой магазин «Все для сада и огорода» всегда для вас открыт. Берите что угодно…

– Со скидкой пять процентов, – перебила женщина мужа. Она прижимала дочку к себе и больше не рыдала. Есть среди людей такие, как только беда отступала, так тут же забывали о том, кто эту беду от них отвел. Ведьмы помнили все. И добро, и зло.

– Так, где твоя одноклассница живет и как ее зовут? – еще раз спросила я у девочки.

– Кира Уткина. Она через два дома от нас живет, – тихо ответила Света, с любопытством поглядывая на Пепла.

– Зайду к ней, а то вдруг Кира твою болезнь подхватила. И на будущее: высыпаться надо, для здоровья это важно, – повторила я слова фамильяра и вышла из комнаты. Отец Светы поспешил за мной следом и всю дорогу, пока мы спускались по узкой лестнице до входной двери, говорил мне спасибо. Нет, все-таки и среди людей есть благодарные клиенты.

Я вышла из дома и прищурилась от яркого солнца. Направо убегала улица к центру городка Березники, вдоль нее стройным рядом выстроились аккуратные кирпичные дома с черепичными крышами и резными оградами. Налево улица заканчивалась, как раз через два дома, и начинался пригород с грунтовыми дорогами. Они вились среди холмов и полей. Здесь, на окраине, прохожих оказалось немного. Двое мужчин в рабочей одежде прошли мимо меня, покосившись на Пепла. Да повозка с бидонами проехала по брусчатой дороге к центру.

Легкий весенний ветерок ласково коснулся моего лица, нежно провел по открытым плечам, на которых лежала прозрачная вуаль. Спустился ниже, прошелся волной по подолу синего наряда. Я поправила белую шляпку с пером под цвет платья, затем раскрыла сумочку и разбудила фамильяра. Пепел ворчливо залез внутрь и вскоре засопел, а я направилась к самому крайнему дому, там жила Кира Уткина.

Дверь мне открыла полненькая женщина в черном платье, светлые волосы гладко причесаны и убраны в шишку. Глаза слегка опухли, белки покраснели. Было заметно, что женщина долго плакала.

– Проходите, мы вас так ждали! – воскликнула женщина. – Идемте! Наверх! Мы не знаем в чем дело. Дочке… Кире вдруг стало… нехорошо. Мы обедали, а она… она. Ах, вы сейчас сами все увидите.

Значит, я оказалась права – отдача сработала. В доме жила простая семья, никакой магии я не ощущала. Очень интересно откуда, тогда взялась сила? Кире подкинули проклятый предмет? Мы, ведьмы, не только чуяли друг друга за версту, но и ощущали чужую магию, а в этом доме… что-то другое. Темное. Холодное. Зловещее.

– Дорогой, доктор пришла, – тихо произнесла женщина супругу, когда мы вошли в детскую комнату. Крупный мужчина сидел на кровати и держал тоненькую ручку девочки. На полу затих двухлетний малыш, с тревогой поглядывая на меня. Деревянная лошадка выпала у него из рук, и он заплакал. Дети всегда плачут, когда видят ведьм. Потому что в отличие от взрослых, пока еще умеют чувствовать магию, она и напугала малыша. Ведьмы – темные создания, и не все творят добро.

– Расскажите, что произошло? – спросила я, подойдя ближе. Массивный хозяин дома поднялся, а я взглянула на Киру. Бледная. Черные вены еще не проступили, уже хорошо. Будить Пепла я не стану, справлюсь сама.

– Вы не доктор, – пророкотал господин Уткин. Я невольно подумала, что форма носа у него похожа на клюв птицы. – В Березниках лечит мужчина.

– Все верно. Меня пригласили ваши соседи Соловьевы, у них дочка Света слегла.

– Кира говорила, – подтвердила за моей спиной женщина. Она дала ребенку грудь, и он успокоился. – Мы всего две недели живем в городке, не со всеми еще познакомились. А вы кто будете?

– Я здесь проездом. Меня зовут Ярослава Калинина, вот моя лицензия, выданная государственной палатой. Мне разрешено заниматься практикой, – спокойно ответила я, смело глядя в маленькие глазки господина Уткина. Я подала ему документ, и хозяин дома долго изучал его. Наконец, он произнес:

– Ведьма!

Женщина за спиной ахнула.

– И только я могу вам помочь. У Светы была такая же… хм, болезнь, как у вашей дочки, и сейчас девочке легче.

Мужчина угрожающе зарычал, сжал кулаки и качнулся в мою сторону.

– Как вы узнали, что Кира заболела?

– Девочки же общались, что же здесь странного, – невозмутимо ответила я.

– Госпожа Калинина права, Кира в школе сидит за одной партой со Светой и на танцах вместе занимались, пока Свете в пару мальчика не нашли. Кира тогда очень расстроилась, – подтвердила мать девочки.

– Просто я тоже хотела танцевать с Русланом, – услышала я тихий голос Киры, и мы все посмотрели на нее. Белки ее глаз еще не заполнила чернота, но отдача от проклятья начала проявляться в виде температуры и слабости.

– Так бывает, что не всегда все происходит по нашему желанию, но можно взглянуть на это с другой стороны. А вдруг вы с Русланом не поладили бы или он оказался скучным? Возможно, тогда даже хорошо, что он танцует со Светой, – улыбнулась я девочке, потом взглянула на родителей. – Я бы хотела помочь, но только если вы разрешите. Правда, вам надо будет выйти.

– Нет! – тут же рявкнул отец.

– Идем, – тихо сказала женщина и подтолкнула мужа к двери. Я услышала, как она ему шептала: – Ведьма может помочь. Меня тоже однажды вылечила только ведьма. Мы никуда не уйдем, будем в замочную скважину подглядывать.

– Скажи Кира, происходило ли с тобой что-нибудь странное? Совсем недавно: перед поездкой в Березники или после? – спросила я девочку и обхватила ее голову руками, заглядывая в карие глаза ребенка. На кончиках моих пальцах заискрила магия, и медленно, потому что отдача проклятья сопротивлялась, я начала вытягивать черноту из Киры. Капля за каплей, нить за нитью. Проклятье рассыпалось в воздухе, и девочке на глазах становилось все лучше и лучше.

– А вы никому не расскажете? – прошептала Кира.

– Нет, – также шепотом произнесла я.

– Здесь, в этом доме… я спустилась в подвал и нашла куклу… старую, а в кармане у нее лежало письмо. Запечатанное. Вот когда я его открыла, то стала… злой, – со слезами на глазах тихо сказала девочка. Я даже не сомневалась, что кто-то или что-то повлияло на ребенка. Дети – это самые чистые души. Это потом, взрослея, они узнают силу монет и власти. Любовь уходит на второй план, становится неважной. Нам, ведьмам, проще, у нас есть магия.

– Где это письмо? – поинтересовалась я.

– За шкафом, – доверительно сказала Кира. – Я боюсь его и спрятала… туда.

– Поняла.

– Вы можете его забрать? Оно очень страшное. Очень, – попросила девочка.

– Конечно, – последние крохи отдачи проклятья вышли из Киры. Я сжала пальцы в замок, чувствуя, как сгорает чужая магия, и поднялась. Девочка села, испуганно прижав руки к груди. Теперь, когда ребенок был очищен, я четко почувствовала за шкафом клубок тьмы проклятья. Моя магия быстро нашла конверт и кинула его мне. Едва я поймала, как тут же в спальню девочки вбежали родители и за ними доктор,Василий Земцов. Он почему-то всегда подкручивал светлые усы, когда мы встречались.

– Здравствуйте, госпожа Калинина, – поздоровался Василий. – Не ожидал вас здесь встретить.

– Да я так, проездом. Вы извините меня, очень тороплюсь, – конверт жег карман и жуть как хотелось его получше разглядеть. – Осмотрите Киру, пожалуйста… на всякий случай. До свидания!

Я вылетела из комнаты, а вслед мне неслись благодарности родителей и слова прощания. Едва я оказалась на улице, то сразу свернула в сторону холмов. Летела, как угорелая. И лишь когда Березники оказались далеко за спиной, рухнула в траву и достала конверт. Обычный. Белый. Только ощущался холод чужой магии. Темной. Опасной. Восковая печать с изображением герба с медведем была сломана, а конверт оказался… пуст. То, что там спрятали, уже вышло, когда Кира открыла конверт.