В юношестве я ее слушалась, ходила вечно сгорбленной тощей палкой. Повзрослев, поняла простую вещь: не стоит стесняться подарков природы. Теперь в ответ на уговоры мамы я лишь мягко ей улыбаюсь. Как объяснить низкорослой женщине удовольствие смотреть на людей свысока? Особенно на мужчин. Ни с чем не сравнимое наслаждение наблюдать, как некоторые из них пытаются расправить плечи и вытянуться, чтобы достать мне хотя бы до носа.

С приятным звуком лифт распахнул дверцы, выпуская меня в мое царство. Сейчас главное – эффект неожиданности, пока мои охламоны не зажгли сигнальные огни, оповещая весь этаж о приближении врага.

– Ой, Ольга Михайловна! А мы ждали вас только завтра, – воскликнула Ирина, секретарь у входа.

Ее идеально наманикюренные пальчики уже потянулась к клавиатуре, чтобы зажечь первый сигнальный костер.

– Напишешь хоть слово – уволю, – тихо сказала я и пришпилила ее к креслу своим фирменным взглядом.

У меня глаза светло-голубые, почти прозрачные, и оттого у них бывает жутковатый вид, если я сержусь. Подчиненные сильно пугаются, а я пользуюсь даром природы. Весьма стимулирует рабочий процесс, надо сказать. Секретарь тяжело вздохнула и медленно кивнула. Я двинулась осматривать подконтрольные мне территории.

Отдел снабженцев встретил меня сногсшибательным перегаром. Хорошо выходные провели оболтусы. А это что за бардак? На полу винные бутылки, на столе кучи тарелок, стаканов и объедки. Один из сотрудников лениво убирал мусор. Еще парочка похрапывала лицом на клавиатурах. Остальные сидели в телефонах.

– Обалдели?! – рявкнула я на весь кабинет.

От моего крика спавший на сдвинутых стульях начальник отдела Константин Семенович грохнулся на пол и застонал. Я зло сцепила зубы. Он опять за старое?! Снова с похмелья на работу в невменяемом состоянии явился? Или уже прямо тут пить начал?

– Ольга Михайловна, вы здесь?! – затараторил он, поднимаясь и отряхивая одежду.

Осмотрела помятого возрастного мужчину и сжала кулаки. Я его предупреждала. Второго раза не будет.

– Константин Семенович, с сегодняшнего дня вы уволены! Пишите заявление, – отчеканила я. – А вы…

Я обвела пальцем нервно сглатывающих сотрудников.

– Без премии до конца года, – рявкнула я.

– Ольга Михайловна, у меня вчера юбилей был. Простите уж ребят. Моя вина, напоил их, – замямлил начальник.

– Ваши личные дела не должны отражаться на работе, – зло ответила я. – Будете спорить – по статье уволю.

Я крутанулась на каблуках и направилась к выходу. Идиота кусок! Разве так сложно нормально работать?

– Души у вас нет! – крикнул мне вслед Константин Михайлович.

– Конечно, нет! Иначе не стала бы вашим начальником, – не оборачиваясь, бросила я и вышла.

Через полчаса закончила обход других подразделений. Итог: десяток выговоров и еще несколько сэкономленных премий. Что за оболтусы? Как можно на работе играть и в чатах сидеть? Им собственного времени не жалко, что ли? Могли бы выучиться чему полезному.

Я закрыла за собой дверь своего кабинета и сползла по ней на пол. Села и с силой сжала виски руками. Как же больно! Этот приступ тяжелее остальных. В голове все крутилось и вертелось, к горлу подкатил тугой ком. Едва успела дотянуться до ближайшей урны, как меня стошнило.

Пошатываясь, добрела до диванчика и кулем рухнула на скрипучую кожу. Сознание начало медленно покидать мое тело. Нет, только не обморок. Мольбы остались неуслышанными. Глухая темнота, ослепляющий огонь, невыносимое тянущее чувство в груди и мужчина, зовущий меня. Сил сопротивляться не нашлось. Душа лучом рвалась наружу, руки безвольно опускались вниз… Резкая трель – и меня вырвало из удушающего кошмара.

Я распахнула глаза и, тяжело дыша, бездумно посмотрела на телефон, надрывающийся на столе. Сил подняться и ответить не было. Так отвратительно я себя еще никогда не чувствовала. И только сейчас дошло осознание: у меня большие проблемы со здоровьем. Я упала в обморок! На работе! Мысль приложила обухом по голове. Почему я раньше не обратилась к врачу? Что еще должно случиться, чтобы я позаботилась о себе?

С трудом поднявшись, я села за стол и набрала номер регистратуры платной клиники. Пора на обследование.

Вести автомобиль в полуобморочном состоянии было бы чистым самоубийством, поэтому я вызвала такси и поспешила на выход. Едва не плача от боли, я зашла в лифт и, как назло, столкнулась с Родионовым. Отбросив желание развернуться и пойти по лестнице, я нажала кнопку первого этажа.

– Что-то ты бледная, Оленька, – начал он без расшаркиваний. – Неужто приболела?

– Не дождешься, Родионов, – скорее по привычке огрызнулась я, стараясь не оторвать декоративный поручень, в который вцепилась со всей силы.

Снова накатила тошнота. Еще не хватало, чтобы меня при этом отвратительном типе вывернуло. Разнесет потом сплетни по офису, а нового прозвища мне не нужно. Гад умеет их придумывать, до сих пор фригидихой называют за глаза.

– Ну что ты, Оленька. Неужто я монстр какой? Помочь хочу. Супчик приготовлю, одеялко подоткну…

Он противно поиграл бровями. В голову пришла шальная мысль: может, не сдерживать позывы тошноты? С высоты своего роста я ему как раз на макушку попаду.

Я даже уже примерилась, когда лифт остановился. В него вошли несколько человек, отгородив меня от Родионова. Едва заметно выдохнула: теперь можно сосредоточиться на том, чтобы спокойно добраться до такси.

К моему великому счастью, больше мне никто не помешал, и через час я подверглась всевозможным исследованиям в одном из лучших медицинских центров Москвы.

Ожидание результатов томило, я нервно мерила шагами просторный коридор. Бутылка воды была выпита, я посидела уже на каждом диванчике, что зазывно стояли вдоль стены, когда, наконец, пришел врач.

– Ольга Михайловна, пойдемте, – позвал он.

Высокий плотный мужчина выглядел суровым и казался созданным для того, чтобы сообщать исключительно скорбные новости. А я очень не хотела их слышать. Впервые за много-много лет вспомнила Всевышнего и принесла ему короткую молитву.

Не помогло.

– Ольга Михайловна, не буду ходить вокруг до около, новости плохие.

– Насколько? – собрав все силы, спросила я.

Мужчина тяжело вздохнул, и я поняла серьезность положения. Дальнейшие его слова слились в единый бессвязный поток. Мой мозг никак не хотел их воспринимать: опухоль, в любой момент, госпитализация, операция, мало шансов, мы не знаем, сколько осталось… Я сидела прямая, словно палка, и не могла пошевелиться. Почему я? Почему так быстро? Что мне теперь делать?

Как в тумане я смотрела на бумаги, которые протягивал доктор, и не могла сосредоточиться.

– Что это? – словно со стороны услышала я свой полушепот.

– Согласие на госпитализацию.

– Зачем? – вопрос вырвался сам собой, я никак не могла понять, чего он хочет.

Доктор снова очень вежливо и обстоятельно начал объяснять. Его голос доносился до меня как из-за перегородки. Глухой и без смысла в словах. Протяжно выдохнула и осознала: я бесконечно устала. Хочу домой. В свой уютный мирок, где кроме меня никого нет. Желание так захватило мое существо, что я с несвойственной мне бестактностью прервала доктора. Пробормотала слова извинения и выбежала в коридор, пообещав приехать завтра.

Еще недавно казавшиеся мне уютными стены клиники давили, ненавязчивый запах лекарств врывался в ноздри, вызывая приступ тошноты. Уйти! Поскорее покинуть это гадкое место. Домой! Спрятаться, укрыться внутри своей комфортной раковины.

Как добралась до дома, даже не запомнила. Если бы меня по пути ограбили, я бы и этого не заметила. Мозг крутил по кругу лишь одну мысль: я умираю. Неотвратимость пугала до жути, заставляя внутренности сжиматься и ускоряя пульс.

Закрыв за собой дверь квартиры, я скинула одежду и долго принимала душ, пытаясь смыть с себя липкий пот. С трудом успокоив трясущиеся руки, я направилась в кухню и только после трех чашек зеленого чая смогла получить немного спокойствия. Переодевшись в уютную мягкую пижаму, я зарылась в пушистый плед и свернулась калачиком в массивном кресле.

Сухие глаза никак не хотели поделиться влагой и хоть немного смыть пугающую черноту, стремительно расползающуюся в груди. Тихонько застонав, я накрылась с головой и крепко зажмурилась. Неужели это конец? Для меня все скоро закончится? Как же жутко.

Глава 2

Ольга

Неожиданно голова сильно закружилась, и я начала проваливаться в липкое забытье. Только не это! Не хочу снова видеть тот ужасный сон! Но сознание меня категорически не слушалось и медленно уплывало в дальние края. А вскоре и вовсе скрылось из вида.

К моей великой радости, я не увидела привычной картины, вызывающей неподдельный ужас. Наверное, тот мужчина в огне был порождением моего больного мозга, в котором поселилась огромная опухоль. Однако от осознания причины кошмаров не полегчало. Ум продолжал искать нагое горящее тело. Странно. Куда он подевался?

Я оглянулась, осматриваясь. Вокруг пусто, немного прохладно и стоит такая оглушающая тишина, что любая упавшая в ней капля казалась бы ударом набата. Я снова заозиралась. Все чувства обострились, каждой частичкой себя я ощущала непонятное нечто, меня окружающее. Оно скрылось от моих глаз и наблюдало за мной, словно приглядывалось. Пристально, с любопытством. Я напрягала взор, пытаясь рассмотреть хоть что-то, но тщетно. Я по-прежнему висела в пустоте.

– Добро пожаловать, душа! – вдруг раздался тихий голос.

Волна страха прокатилась по спине, заставляя меня замереть, лихорадочно переводя взгляд из стороны в сторону. Вокруг никого, а ощущение, словно говорят совсем рядом. И голос странный: не имеет ни тональности, ни силы. Я слегка поежилась, но все же вспомнила правила приличия, которые в меня вбивали с детства.

– Приветствую, – ответила я слабым голосом.

Услышав, как жалко тот прозвучал, я поморщилась. Не к лицу мне невнятные лепетания. И неважно, что ситуация странная и пугающая. Следует взять себя в руки и проявить смелость. Я прочистила горло, кашлянув, и увереннее спросила:

– Это сон?

– Твое время почти пришло, душа, – не ответив на мой вопрос, все так же безжизненно сказал голос.

Отчего-то я сразу ему поверила. Вся моя интуиция вопила: «Это не сон! Слушай!». Кажется, я умерла и уже на том свете. Слегка поморщилась. А я ведь даже не успела привести дела в порядок.

– Вы меня заберете? – спросила я обреченно.

– Нет, я пришел помочь.

Его слова сбили мою стройную теорию, что я умерла и он ангел, явившийся меня забрать. А может, он из противоположного лагеря крылатых? Ох, как же страшно! Хотя… он говорит о помощи. Что он имеет в виду?

– Помочь? – с затаенной надеждой поинтересовалась я.

– Ты ведь хочешь жить, душа? – спросил голос.

– Конечно! – воскликнула я.

Неужели он ждал другого ответа? Хочу! Еще как! Если он может помочь, я готова на все. Замерев в ожидании чуда, я навострила уши. Но голос почему-то молчал, словно крепко задумавшись. Я не вытерпела.

– Меня зовут Ольга, – слегка робея, начала я. – Если важно, то Ольга Михайловна Харина. Просто я подумала, что вы не знаете… А как я могу к вам обращаться?

Я замолчала, ощутив исходящее от невидимого собеседника изумление. Наступила недолгая тишина. Я расстроенно цокнула. Нежели я своими руками испортила шанс на спасение? Но ведь нужно было хотя бы узнать имя того, кто предлагает помощь.

– У нас нет имен, – наконец произнес мой собеседник и резко сменил тему: – Тебе не нравится это место? Подстрой его под себя. Представь что-то приятное.

В голове мелькнул образ, и не успела я даже вздохнуть, как реальность стремительно поменялась: я сидела на любимой лавочке в осеннем городском парке.

– Ух ты! – воскликнула я.

– Я тоже могу обрести форму, если тебе так будет комфортнее, – предложил голос.

– Если не сложно.

– Кем мне стать?