София Устинова: Непримиримые 3

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ГЛАВА 1

(Ночь первая)

Игнат

Время тянется, словно резина, пожарных до сих пор нет.

Как только мы с Иркой транспорт отгоняем за пределы территории, без раздумий бегу обратно к дому, но уже у ступеней останавливает окрик:

– Игнат, ты что задумал? – волнуется Сергей Николаевич. Сосед, как понимаю, мать оставил на попечении Юлии Степановны.

– Деньги, документы, ценности! Всё, что у нас есть тут… – не успеваю договорить, сосед понятливо кивает и ступает на веранду. Быстро ныряю в дом, следом Сергей Николаевич.

На своё плевать! Конспекты, комп, шмотки – всё будет, а вот у мамы в кабинете самое важное. Прикрывая рот и нос рукавом, бегу через зал к двери кабинета.

Перед тем как открыть, осторожно касаюсь ручки – холодная, значит, нормально. Распахиваю дверь и врываюсь в кабинет. В помещении уже начинают клубиться серые удушливые облака.

Спешу к сейфу. Он за картиной, прямо за маминым офисным креслом. Пока вожусь с кодом, сосед сдирает занавеску, раскладывает на полу и начинает сбор ценных вещей. Причём первым кладёт на пол комп мамы. Я даже на миг перестаю цифры выставлять. Он, бля, шутит, что ли?! Но потом осознаю, что для матери нет ничего ценней «писулек». А они, мать их, как раз в этой грёбаной жестянке!

Опустошаю ячейки, сгребая драгоценности, деньги, документы в общую свалку. Пробегаюсь взглядом по кабинету. Всё остальное – ерунда. Быстро сворачиваю узел, перекидываю через плечо.

– Точно всё? – уточняет Сергей Николаевич через надсадный кашель.

– Мгм, – кивок.

Бежим прочь, и очень вовремя: кабинет начинает всё сильнее заволакивать таким едким дымом, что глаза слезятся.

Уже на выходе слышится вой сирен пожарных машин и скорой. Дом потрескивает, словно огромный костёр. Везде клубятся коптильные облака…

Далее следуют муторные часы волнения и сражения людей со стихией огня. По итогам даже нельзя точно сказать, кто победил. Остановили – да, но обугленные стены большей части дома и отсутствие второго этажа – однозначно не победа!

Мамка к моменту прибытия доблестных врачей приходит в себя, но толком ничего сказать не может – сама упала или ударили. Сотрясение, плюс надышаться успевает. Её увозят на скорой.

Я хотел с ней, но Сергей Николаевич вцепился и такими глазами на меня посмотрел, что пришлось отступиться.

Сижу на земле и стискиваю голову руками. Мысли, словно дятел долбят мозг. Что случилось? Откуда пожар? Голем?.. Шумахер? Босс? Проводка?.. Тогда откуда у матери кровь на волосах?

Твари!

Но я узнаю…

Лишь ближе к утру все расходятся и разъезжаются, оставляя меня на пепелище жизни. Поднимаюсь с земли. Бл***, нужно где-то перекантоваться. Варианты вроде найти можно, но что делать с домом… и мамой?

Пожарники напоследок сказали, что приедет эксперт, оценит случившееся, вручит заключение. Если что, подадим на возмещение ущерба по страховке. Хотя сомневаюсь. Вряд ли за поджог нам что-то перепадёт.

Где жить и на что?

Пинаю воздух и вскидываю глаза к небесам – вот же грёбаная полоса!

– Игнат, – раздаётся голос Юлии Степановны. Устало оборачиваюсь. Бабушка Ирки мнётся на своей территории: – Ступай к нам, – кивает на дом.

– Да я в город, – неуверенно бормочу, но ещё плана точного по дальнейшим действиям нет.

– Не глупи, – в разговор вклинивается Григорий Михайлович. Дед стоит на ступенях веранды, позади него замирает недовольная Ирка. Нахохлена, словно воробей. Глядит с мрачным подозрением. – Куда собрался? – по-отцовски строго и в то же время рассудительно продолжает сосед. – К нам давай. Мать поправится, вот тогда и решите, что да как. А пока у нас побудешь. Дом небольшой, но мы разместимся… как-нибудь.

– Спасибо, – уже было собираюсь отказаться, но вдруг, словно обухом по голове – Ирка же будет рядом! – Это так… мило с вашей стороны, – стараюсь не переигрывать, выражая алчную признательность. Нахожу глазами Королька, она краской заливается и затравленно отступает, а мне это сил придаёт. Криво улыбаюсь. – Вот что значит настоящая семья… Большая, дружная…

Девчонка театрально закатывает глаза. Тряхнув головой, порывисто скрывается в доме.

– Пойдём, – машет Юлия Степановна, – покушаешь, спать ляжешь…

***

– Спасибо, – улыбаюсь благодарно, когда передо мной на столе оказывается тарелка с бутербродами и чашка чая. Вот кого-кого, а бабулю и деда Ирки всегда очень уважал. Проскурины мне казались нереально красивой и правильной парой. Как в сказках. «И жили они долго и счастливо». Никогда не слышал ругани, брани. Милые, очаровательные, готовые помочь всем и каждому. А ещё они мне нравились тем, что в отличие от других соседей не держали живности. Не уверен, но вроде аллергия у кого-то из них.

Жаль, что их дочь умерла…

– У нас три комнаты и зал, – начинает рассуждать бабушка, пока жую, что дали. Трапезничаю неторопливо, поглядывая по сторонам и слушая монотонную речь соседки. Королька не видно. Полагаю, у себя в комнате. – Наша с Григорием комната, Сергея, Ирины, ну и зал… Можно на диванчике… – прорезается сквозь мысли голос Проскуриной. Даже смешно становится. Я и на стандартном диванчике-книжке? Если только сложиться в три погибели… Да и… на кой хер мне диван, когда выше этажом постель… тёплая, уютная, большая… с девушкой в придачу.

– Юлия Степановна, – хмыкаю, дожёвывая последний кусок бутера. – Мы с Иркой ребята взрослые…

Проскурина затаивается, в глазах непонимание.

– Если вы не в курсе, мы с ней встречаемся, – на этой фразе делаю паузу с актерским ожиданием. – Она не говорила? – хмурюсь. – Вот же зараза. Я думал, вы ей самый близкий человек, уж вам-то она признáется…

– Н-нет, – качает головой бабушка. – Но, – запинается, бросает взгляд на деда, Григорий Михайлович вообще мрачнее тучи. Губы поджаты, но, как человек воспитанный, не позволит себе грубости или скандала. – Это, конечно, ваше дело, молодое… Просто, – опять заминка, – как-то внезапно вот так…

– Простите, – натягиваю скромную улыбку. Отодвигаю тарелку, чашку. – Устал. Спасибо за кров, еду… Пойду помоюсь, если, конечно, вы не против… Если правда не стесню…

– Нет-нет, – потерянно мотает головой Юлия Степановна.

Встаю, плетусь к лестнице.

– Только Ириша не говорила, что… – летит вслед.

– Скажет, – киваю уверенно и поднимаюсь на второй этаж.

В комнате Королька глубоко втягиваю воздух. Приятный аромат. Женский, мягкий, нежный, с нотками цветочного парфюма.

Не знаю, что в этой козе такого, но один её запах доводит до точки кипения. Я устал, как чёрт, но против воли улыбаюсь. По телу волнами бежит приятное тепло. На задний план отступает жуткий пожар… Я в вожделенной комнате, рядом с постелью!!!

Уже предвкушаю секс. Давненько не был на такой долгой охоте!

Я – хищник.

Так было всегда, вот только настолько желанной жертвы не припомню.

Несколько секунд прислушиваюсь. В душевой перестаёт литься вода.

Хм, свежая, мокрая… желанная до трясучки Ирка.

Бл***, сейчас бы завыть победно, да своей дикостью народ испугаю. И так шокировал признанием. Как бы теперь Королька подбить на игру, а там всё сложится, как нельзя удобнее для меня. Ну, и дéла в целом!

Вот удивления будет, когда Сергей Николаевич приедет домой.

Удовлетворенно улыбаюсь – знатно отравил жизнь соседям. Теперь у них будут распри. Даже если смогут перебороть тот яд, что я запустил, всё равно семя недоверия уже зарождено.

Отец будет ругаться с дочерью, Ирка – тщетно оправдываться, только стариков жалко. Они – невинные жертвы нашей войны.

Аха-ха, я Зло!

Коварен, опасен, беспринципен!

Но моя цель – рассорить мать и отца Королька, а этого вряд ли быстрым планом добиться!

Мамка… нужно завтра обязательно к ней. Как проснусь, позвоню. Что подкупить, что привезти. Да и вообще, что дальше делать!

– Ты?! – из мыслей вырывает испуганный шик Ирки, застывшей у комода. – Ты… – натягивает сильнее полотенце на голое, чуть влажное тело. В глазах бешенство вкупе с недоумением.

– Я! – киваю самодовольно, начиная раздеваться и подступать к ванной комнате.

Если Королёк вначале двигается синхронно мне, но от меня, то быстро смекнув, что вскоре окажется наедине со мной в узком пространстве, а там маневрировать сложнее, юркнула к шкафу, а потом к входной двери:

– Какого… ты у меня в комнате? – зло шипит, не скрывая негодования.

Неторопливо скидываю толстовку, футболку:

– Жить с тобой буду, – поясняю ровно, для идиотов. – Полотенце свежее принеси, – перед тем как скрыться в душе, подмигиваю впавшей в ступор Ирке: – Ну и от тебя не откажусь. Я хоть и устал, но на тебя силы найду!

– Дурак! – рявкает шёпотом Королёк.

На сердце цветёт терновник – так хорошо, что прям давно не было настолько прекрасно. Скрываюсь в ванной, на миг оценив обстановку – смежная уборная, но приятного размера. Угловая ванная, мойка со столешницей и толчок, а ещё приятно радует стиральная машинка. Во как! Здесь ни разу не бывал и даже не представлял, как выглядит столь интимная комната у соседки, но уже внутри скриплю зубами, до одури отравившись ароматом Ирки.

Бл***. Хочу! Хочу её!

Переживаю очередной жуткий прилив возбуждения до тугой боли в паху. Пульсирующей, томящей. Забираюсь в широкую ванную, в очередной раз отметив, что габариты мне очень подходят, шаркаю шторкой. Врубаю вместо тёплой воды ледяную и, упёршись руками в кафель, тяну сквозь зубы:

– М-м-м…

Когда коченею настолько, что начинаю клацать зубами, выхожу.

Королёк, как и предполагал, полотенца не приносит, поэтому в комнате оказываюсь в чём мать родила. Мне стесняться нечего, а так, может, произведу впечатление, Ирка растает и сразу отдастся!

Хрен… там… Нет Королька в комнате! Суч*** смоталась! Небось побежала жаловаться. Ах-ах, ну, меня теперь из комнаты так просто не выставить. Сами предложили кров, а выгонять – нет, не будут. Им воспитание не позволит! А Ирку… сломаю. Она, конечно, ещё тот камень, но его, как говорится, вода точит.

Я – вода! Самая текучая из существующих! Самая точащая из текучих…

Почему бы и нет. Ради секса с Иркой стану, кем придётся!

И мне моё воспитание позволит использовать момент по полной.

Вот теперь с более трезвой головой осматриваюсь. Простенькая комнатка, и что приятно, не выглядит кукольно-бабской. Нейтральный общий кофейно-молочный цвет. Компьютерный стол с выдвижными ящиками и ноутом на столешнице. Пара стопок книг, тетрадей, набор канцелярский с принадлежностями. Рядом – маркерная доска, часть которой усеивают записки под магнитиками.

У выхода широкий и довольно габаритный шкаф-купе, комод на пять секций с телевизором наверху, а достоянием всего этого милого уюта является постель. Огромная, широкая, но прагматичная – с деревянными спинками. Для секса с прибаутками не очень, но что есть.

С одной стороны – тумбочка, с другой – стул.

Единственный намёк на девичность – игрушки, что набросаны в изголовье постели, на подушках. Пара медведей, заяц, песик и… даже подступаю ближе, пытаясь разобраться, что за хрень ещё завалилась к спинке.

Выуживаю… Морковка?! Бл***, чё за извращённая бредня? Как можно хранить Морковку-игрушку? Зачем она? Страшно представить…

Ну, малыш, такие морковки тебе больше не понадобятся!

Откидываю шокирующий предмет подальше в тёмный угол за компьютерный стол, демонстративно ложусь посреди постели, закидываю руки за голову, правда, чуток увязнув в мягких игрушках, и уставляюсь в потолок. Люблю так валяться. Иногда очень умные мысли приходят. Но сейчас ничего. Я так вымотан, что в голове пусто!

А ещё я зол!