– Значит ли это, что вы останетесь здесь, со мной?

– Вас сильно ударили по голове, – заметила Энн. – Только этим я могу объяснить ваше поведение.

В ответ граф лишь рассмеялся, словно ее возражения не произвели на него ни малейшего впечатления.

– У вас есть пальто?

– Да, но я оставила его в репетиционной. Я… Не пытайтесь сменить тему!

– Хм…

– Я ухожу, – заявила Энн, решительно подняв руку, – а вы остаетесь.

Его этот вариант явно не устраивал, и он преградил ей путь, так что его вытянутая и плотно прижатая ладонью к стене рука превратилась в жесткую горизонтальную линию.

– Возможно, я недостаточно ясно выразился, – заметил граф, и в ту же минуту Энн поняла, что недооценила его. Вся его беззаботная веселость куда-то улетучилась, уступив место суровой решительности, а голос зазвучал тихо и твердо: – Есть вещи, в отношении которых я никогда не пойду на компромисс. И безопасность леди – одна из них.

Вот и все. Сдвинуть его с места не представлялось возможным, а следовательно, при условии, что они будут держаться в тени и идти переулками, где их никто не увидит, Энн позволила его светлости проводить ее до черного хода Плейнсуорт-хауса. Там граф поцеловал ей руку, но она постаралась сделать вид, будто ей совершенно все равно.

Энн могла обмануть лорда Уинстеда, но уж точно не себя.

– Завтра я нанесу вам визит, – сообщил граф, все еще удерживая ее руку в своей.

– Что? Нет! – Энн отдернула руку. – Вы не можете.

– Разве?

– Конечно! Я гувернантка и не имею права принимать в доме мужчин, иначе потеряю место.

Граф улыбнулся, словно решить эту проблему не составляло труда.

– В таком случае я нанесу визит своим кузинам.

Неужели ему настолько чужды правила хорошего тона? Или он попросту слишком эгоистичен?

– Меня не будет дома, – решительно ответила Энн.

– Я приеду снова.

– И опять меня не застанете.

– Какое несерьезное отношение к своим обязанностям! А кто же будет присматривать за моими кузинами?

– Уж точно не я, если вы станете мне докучать. Ваша тетушка непременно меня уволит.

– Уволит? – усмехнулся граф. – Звучит не слишком оптимистично.

– Так и есть.

Господи, ну как же заставить его понять? Не имело никакого значения, кто он такой и какие чувства пробуждает в ее душе. Исполненный чувственного трепета вечер, неожиданный поцелуй – все это очень мимолетно. Важно лишь то, что у нее есть крыша над головой и еда: хлеб, сыр, масло, сахар – и все те восхитительные вещи, которые ежедневно присутствовали в ее жизни, когда она была ребенком. Это было у нее и теперь, когда она жила в доме Плейнсуортов, равно как и стабильность, положение в обществе и чувство самоуважения.

И Энн не принимала это как должное.

Она подняла глаза на лорда Уинстеда. Он внимательно наблюдал за ней, словно полагал, будто может заглянуть ей в душу. Но он ее не знал, как не знал никто другой, поэтому, облачившись в мантию благопристойности, Энн отняла у графа руку и присела в реверансе.

– Спасибо, что вызвались проводить меня, милорд: очень ценю вашу заботу о моей безопасности.

Энн отворила заднюю калитку и направилась к дому. Плейнсуорты прибыли почти сразу после нее, и ей пришлось сказать, что она как раз собиралась оставить записку с объяснением причин своего спешного ухода с концерта. Взволнованная Гарриет болтала без умолку. Судя по всему, после концерта действительно состоялась помолвка леди Гонории и лорда Чаттериса, которой предшествовали весьма пикантные обстоятельства. Потом вниз сбежали Элизабет и Фрэнсис, поскольку никак не могли заснуть.

Прошло целых два часа, прежде чем Энн смогла наконец удалиться в свою комнату, где надела ночную сорочку и забралась в постель, но заснуть ей удалось не раньше чем через два часа: все это время она смотрела в потолок, размышляла о минувшем вечере и мысленно вопрошала: «Аннелиза Софроуния Шоукросс, во что ты опять ввязалась?»

Глава 3

В полдень следующего дня, несмотря на упорное нежелание вдовствующей графини Уинстед отпускать от себя вновь обретенного сына, Дэниел отправился в Плейнсуорт-хаус. Он не сообщил своей матери, куда направляется, иначе она непременно настояла бы на том, чтобы составить ему компанию. Вместо этого он сказал, что ему нужно разобраться с делами, что, по сути, было правдой. Ведь джентльмен, отсутствовавший в стране три года, должен был по возвращении посетить хотя бы одного поверенного. Просто случилось так, что адвокатская контора Стритема и Понса располагалась всего в двух милях от Плейнсуорт-хауса – совсем рядом, а потому никого не удивит внезапное решение Дэниела нанести визит своим юным кузинам. Подобная идея могла прийти в голову любому джентльмену в любой части города, в том числе и у черного хода Плейнсуорт-хауса.

Дэниел провел без сна полночи, размышляя о таинственной мисс Уинтер – о мягком изгибе ее шеи и аромате кожи. Он был очарован ею и не стеснялся признаться в этом, хотя и повторял себе, что так случилось оттого, что он был очень счастлив снова оказаться дома. Не было ничего удивительного в том, что его привел в восхищение столь очаровательный образец английской женственности, поэтому после изматывающего двухчасового общения с господами Стритемом, Понсом и Бофор-Грейвзом, который, судя по всему, еще не успел удостоиться чести быть упомянутым на дверной табличке, Дэниел приказал кучеру отвезти его в Плейнсуорт-хаус. Ему действительно хотелось увидеть кузин, но еще больше – их гувернантку.

Тетушки не было, а вот кузина Сара оказалась дома и приветствовала его восторженным криком и теплыми объятиями.

– Почему мне никто не сказал, что ты вернулся? – Отстранившись, она прищурилась и внимательно всмотрелась в лицо кузена. – Что с тобой случилось?

Дэниел открыл было рот, намереваясь ответить, но Сара продолжила:

– И не говори, что на тебя напали грабители, потому что я уже слышала про подбитый глаз Маркуса.

– Он выглядит хуже меня, – подтвердил Дэниел. – Родные не предупредили тебя о моем возвращении, потому что ничего об этом не знали. Я не хотел прерывать концерт своим появлением.

– Как это мило с твоей стороны! – усмехнулась Сара.

Дэниел с любовью посмотрел на кузину. Она была ровесницей его сестры и, казалось, проводила в их доме почти столько же времени, сколько и в своем собственном.

– Ну да, – пробормотал Дэниел. – Я наблюдал за вашим выступлением из репетиционной, и представь, каково было мое удивление, когда увидел за фортепьяно незнакомку.

Сара прижала руку к сердцу:

– Я заболела.

– Истинное облегчение видеть, как ты быстро поднялась со смертного одра.

– Вчера я едва держалась на ногах, – обиженно сказала Сара.

– Охотно верю.

– Слабость, головокружение. – Сара взмахнула рукой, словно хотела отогнать прочь все хвори. – Это так тяжело.

– Да, я так тебя понимаю!

Сара на мгновение поджала губы, а потом произнесла:

– Ну хватит обо мне. Полагаю, ты уже слышал чудесные новости об Гонории?

Дэниел сопроводил кузину в гостиную и опустился на диван.

– О том, что она скоро станет леди Чаттерис? Конечно, слышал.

– Знаешь, я очень за нее рада, даже если ты не испытываешь ничего подобного, – фыркнула Сара. – И не говори, что я ошибаюсь, поскольку твои синяки свидетельствуют об обратном.

– Я ужасно рад за них обоих, – решительно заявил Дэниел. – А это… – он обвел рукой лицо, – всего лишь результат небольшого недопонимания.

Сара с сомнением посмотрела на кузена, но ничего не сказала, лишь спросила:

– Чаю?

– С удовольствием. – Он поднялся со своего места, когда Сара позвонила в колокольчик. – Скажи, а твои сестры дома?

– Наверху, в классной комнате. Хочешь их повидать?

– Конечно! Они наверняка очень выросли в мое отсутствие.

– Они скоро спустятся. – Сара вновь уселась на диван. – У Гарриет шпионы по всему дому, и наверняка ей уже сообщили о твоем приезде.

– Скажи-ка, кто был вчера за фортепьяно? – с беспечным видом откидываясь на подушки, поинтересовался Дэниел.

Сара с любопытством взглянула на кузена, а он зачем-то добавил:

– Вместо тебя, поскольку ты была больна.

Сара с подозрением прищурилась.

– Меня заменила мисс Уинтер, гувернантка моих сестер.

– Просто удача, что она умеет играть на фортепьяно.

– Да, по счастливой случайности. Я боялась, что концерт придется отменить.

– Твои кузины были бы так разочарованы, – пробормотал Дэниел. – Но эта… Как бишь ее имя? Мисс Уинтер?

– Да.

– Она знала произведение?

Сара с неподдельной искренностью посмотрела на кузена.

– Очевидно.

– Думаю, твоя семья должна выразить огромную благодарность талантливой мисс Уинтер.

– Она, безусловно, заслужила благодарность матушки.

– И давно она у вас служит?

– Около года. А почему ты спрашиваешь?

– Да так, простое любопытство.

– Забавно, – протянула Сара. – Раньше ты не интересовался жизнью моих сестер.

– Вот уж неправда, – изобразил обиду Дэниел. – Они же мои кузины.

– У тебя их не счесть.

– И за границей я скучал по каждой. Долгое отсутствие делает сердце добрее.

– О, перестань! – воскликнула, наконец, Сара, даже всплеснула руками от негодования. – Тебе не удастся никого одурачить.

– Прошу прощения? – пробормотал Дэниел, заподозрив, что его намерения раскрыты.

Сара закатила глаза.

– Думаешь, ты первый заметил, как красива наша гувернантка?

Дэниел хотел было придумать какое-нибудь едкое возражение, но понял, что Сара наверняка скажет нечто вроде, «и не говори, что не заметил…», поэтому просто ответил:

– Нет, конечно.

И правда, что проку отрицать очевидное? Мисс Уинтер действительно обладала той редкой красотой, от которой мужчины столбенели и теряли дар речи. Его сестра и Сара тоже были весьма привлекательны, но это не бросалось в глаза и становилось заметным лишь при близком знакомстве. Другое дело мисс Уинтер… Только мертвый не обратил бы на нее внимания.

– Это ужасно раздражало бы, не будь она такой славной.

– Красоте не всегда сопутствует дурной характер.

– Кто-то стал на континенте настоящим философом! – фыркнула в ответ Сара.

– Ты же знаешь, как культура этих римлян и греков влияет на нас, простых смертных.

Сара рассмеялась:

– О, Дэниел, сколько предисловий! Если хочешь расспросить меня о мисс Уинтер, так и скажи.

Дэниел подался вперед:

– Да, я хочу о ней знать все.

– Да рассказывать-то особо нечего.

– Я ведь могу и силу применить, – изобразил гнев Дэниел.

– Но это действительно так. Я почти ничего о ней не знаю – в конце концов, она ведь не моя гувернантка. Кажется, она откуда-то с севера, поскольку у нее имелись рекомендации семьи из Шропшира, а еще с острова Мэн.

– С острова Мэн? – удивился Дэниел, поскольку не знал никого, кто хотя бы бывал там. До этого медвежьего угла крайне трудно добраться, и погода там отвратительная, как говорят.

– Она никогда не говорила о своей семье, но как-то упомянула о сестре.

– А письма она получает?

Сара покачала головой:

– Я ни разу не видела. Если она и сама кому-то пишет, то отправляет не отсюда.

Во взгляде Дэниела промелькнуло удивление.

– В любом случае я не позволю тебе докучать мисс Уинтер.

– Я и не собирался.

– О, не лги! Я же вижу по твоим глазам.

Дэниел подался вперед:

– Ты слишком склонна все драматизировать, хоть и стараешься избегать сцены.

Сара с подозрением прищурилась:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Лишь то, что ты просто пышешь здоровьем.

Сара изящно фыркнула:

– Ты намерен меня шантажировать? Что ж, желаю удачи. Никто и так не поверил, будто я заболела.

– Даже твоя мать?

Сара отшатнулась. Шах и мат!