Уже на пороге мама опомнилась:

– А во сколько ждать?

– Даже не знаю… Разберусь на месте и позвоню тебе, хорошо?

В лифте, как и обещала, я занялась серёжками. Тася подобрала мне двусторонние жемчужные гвоздики. Правую серьгу я застегнула быстро, а вот левая не поддавалась: в спешке винт никак не надевался на резьбу правильно. И кто только придумал серьги на винтах?! Они сами пробовали их закручивать?

Я вышла из лифта и остановилась, прижала клатч локтем к своему боку, чтобы освободить обе руки, и снова принялась за серёжку. Сосредоточилась, для удобства наклонила голову к плечу. Буквально через три секунды винт наконец нашёл резьбу. Я старательно закручивала серьгу, когда услышала звук воробьиного чириканья. Откуда здесь мог быть воробей? С таким же звуком мой телефон делает фото… Я резко опустила руки, отчего клатч рухнул на пол, и повернула голову, пытаясь разглядеть «фотографа». Моему удивлению не было предела: на ступеньках лестницы стоял парень из троллейбуса, и в руках у него был телефон. Наверно, сейчас я выглядела как кукла: руки и ноги расставлены, а рот и глаза широко раскрыты: единственное, что мой мозг смог «сгенерировать» в тот миг, это белая простыня на бельевой верёвке, развевающаяся на ветру, что в моём случае означало отсутствие всяких мыслей.

– Мой вопрос «За кем прибыл к нашему подъезду принц на белой „Ауди“?» отпадает сам собой. – С этими словами горе-фотограф поднялся на несколько ступенек, подобрал с пола клатч и протянул мне.

Я не пошевелилась и продолжала молчать, только мои зрачки следили за его движениями. Сегодня он был с распущенными волосами, из-за отросшей челки глаз практически не было видно, а светлые футболка поло и шорты ещё сильнее подчёркивали его загар.

– Значит, в прошлый раз ты меня обманула – нам всё-таки было по пути. – Видимо, мои ответы были не нужны, его и монолог устраивал.

Мой ступор наконец прошёл, я взяла свою сумочку, отряхнула её и как можно спокойнее сказала:

– Удали фотографию.

– Что? – Его брови почти сошлись на переносице, словно он не расслышал.

– Удали фотографию, – повторила я чуть громче.

– И почему я должен это сделать?

Парень поднялся ещё на одну ступеньку и теперь стоял прямо передо мной. Туфли на каблуках помогли мне смотреть ему прямо в глаза. И, как и в прошлый раз, они поразили меня своей глубиной, будто неведомая бездна: стоишь на краю, и голова моментально начинает кружиться, а сердце колотиться. Я не выдержала и сделала шаг назад:

– Ты ведь…

– Ты думаешь, я сфотографировал тебя? – Парень недобро усмехнулся. – Сначала было обвинение в преследовании. Теперь я стал папарацци. Тебе не кажется, что это слишком? Или ты действительно думаешь, что мир крутится только вокруг тебя?

Он говорил всё это с улыбкой, но слова звучали как обвинение. А действительно, с чего я взяла, что он сфотографировал меня? Смотрела же я в другую сторону. Мне стало не по себе от возможной ошибки, я часто-часто заморгала, не зная, что сказать. Снова извиняться перед ним? И почему при каждой нашей встрече я попадаю в такие ситуации? В этот момент в клатче завибрировал телефон, и, пока я его доставала, парень успел вызвать лифт, протянув руку над моим плечом. Двери открылись мгновенно. Я посторонилась, пропуская его, но прежде чем лифт закрылся, наши глаза снова встретились. Я так и не сумела произнести «извини», в руке продолжал вибрировать телефон. Нажала «сброс», пару раз глубоко вздохнула, пытаясь вернуть спокойствие, и направилась к выходу. Теперь в моей голове вместо белой простыни появилась одна мысль: «Он что, мой сосед?!» А ведь я думала, что таких совпадений не бывает. Ну почему нам повезло переехать именно в этот дом, в этот район?

После подъездной темени начинающиеся сумерки неприятно резанули по глазам. Я прикрыла их ладонью, пытаясь увидеть Фила.

– Я уже начал волноваться. – Сначала я услышала голос, а привыкнув к свету, увидела моего сегодняшнего кавалера.

Филипп выглядел дорого и стильно в своём тёмно-синем костюме. Но то, что он широко улыбался, был без галстука и небрежно заложил руки в карманы брюк, убрало из образа ощущение официальности и строгости.

Я сделала несколько шагов в его сторону, потом остановилась, повернулась вокруг своей оси и замерла.

– Ну как? Ты доволен?

– Выше всяких похвал, – сказал он, не переставая улыбаться, – на манекене выглядело хуже.

– Не переусердствуй в лести, – ответила я, подходя ближе.

– Это комплимент. Привыкай. Думаю, сегодня ты услышишь их немало.

С этими словами Фил распахнул передо мной дверь машины. Я, помня советы мамы с Тасей, как можно аккуратнее устроилась на сиденье. Когда Филипп занял свое место рядом со мной, я сказала:

– Моя задача на сегодня не собирать комплименты для себя, а сделать так, чтобы завидовали тебе. А некоторые даже приревновали.

– Ты справишься на все сто. – Помолчав, Фил добавил: – Потому что выглядишь просто шикарно. Только надо что-то сделать с твоими ушами.

Я машинально схватилась за уши, проверяя, на месте ли украшение.

– А что с моими ушами? – спросила я, нащупав обе серьги.

– Они красные. – И пока я рассматривала свои пылающие уши в зеркало, Фил продолжил: – Наверное, вспоминает кто-то.

Чёрные глаза и недобрая усмешка этого «кого-то» не выходили из головы, но я отогнала видение, как назойливую муху, и сказала:

– Не могла долго с серёжками справиться, да и не носила их давно…

Фил понимающе качнул головой и сосредоточился на дороге. Моё настроение улетучивалось на глазах. Как можно показаться на людях с ушами, алеющими, как маков цвет?

– Может, стоит волосы распустить? – предложила я.

– Зачем же так радикально? Подожди минуту.

Я ничего не стала спрашивать и снова отвернулась к окну. Если он думал, что через минуту мои уши «остынут», то я в этом глубоко сомневалась. Ну почему тот парень встретился мне именно сегодня? Через минуту Фил затормозил у обочины и вышел из машины. Я огляделась по сторонам – мы были на остановке, от которой до галереи ехать ещё минут пятнадцать. Фил обогнул машину, направился к небольшому магазинчику и вышел оттуда спустя несколько, как мне показалось, долгих минут.

– Держи, – он протянул две маленькие запотевшие бутылки с газированной водой, – приложи к ушам.

Я впечатлилась его смекалкой и пробормотала «спасибо». Филипп посмотрел на свои часы:

– Время ещё есть, так что постоим здесь немного. Остывай.

Он включил радио, и из динамиков полилась романтическая мелодия. У меня была одна привычка: неосознанно связывать музыку и события. Вступление ещё не закончилось, а я уже знала, что, где бы теперь меня ни застала эта песня, я всегда буду вспоминать, как сидела в машине с холодными бутылками возле ушей и мужчину рядом со мной, который отрешённо смотрел вдаль через лобовое стекло, непроизвольно барабаня пальцами по рулю в такт музыке.

«Тебе нужно немного времени…» – пел хриплый голос, неведомым образом идеально попадая в настроение момента. Я была благодарна Филу за то, что он подарил мне эти минуты передышки, благодаря чему я смогла вернуть своё душевное равновесие. С последними аккордами песни я положила бутылки на заднее сиденье и сказала:

– К бою готова.

Фил завёл машину, и мы продолжили путь. Вместе со спокойствием вернулось воодушевление, и я вновь стала предвкушать наше появление на торжестве. Неожиданно я спросила:

– Послушай, а почему вы расстались? – Поняв, что это звучит абсолютно бестактно, я попыталась исправить ситуацию: – Если хочешь, можешь не отвечать.

– Честно говоря, я и сам не знаю, – не отвлекаясь от дороги, сказал Филипп. – Мне казалось, что у нас всё хорошо. Не то чтобы мы думали о свадьбе. Я был счастлив рядом с ней, надеялся, что и она тоже. Оказалось, я заблуждался.

Он замолчал, словно снова складывал пазлы их отношений. Я корила себя на чём свет стоит за то, что затеяла этот разговор. Неожиданно Филипп снова заговорил:

– Она позвонила мне и попросила встретиться с ней вечером. Это было в апреле, в тот день ещё была первая весенняя гроза… И как бы между прочим, за чашкой кофе, сказала, что нам нужно расстаться. Я ждал объяснений, но всё, что она сказала: «Нам нужно идти разными дорогами. Я хочу развиваться, а рядом с тобой этого не получится. Знаю, что тебе будет тяжело, но ты должен принять наш разрыв. Это моё решение как взрослой самостоятельной женщины».

– По-моему, это всё бред, – ляпнула я первое, что пришло в голову, но, опомнившись, добавила: – Извини, если обидела.

– Да какие тут обиды, если я и сам так думаю.

– А после этого она начала с кем-нибудь встречаться?

– В том-то и дело, что нет. Может, я действительно ей мешал?

Я подняла свои руки в жесте капитуляции:

– У меня можешь ничего не спрашивать – я профан в вопросах отношений полов. Ещё один вопрос можно?

– Давай. У нас как раз минуты три ещё есть.

– Чего всё-таки ты пытаешься добиться, пригласив меня на открытие галереи? Чтобы она приревновала и вернулась?

Фил ответил не сразу:

– Скажу тебе по секрету, как другу детства, мужчины не любят, когда их видят слабыми. А для меня прийти сегодня одному – значит, показать слабость. Зная Крис, она посчитает, что я до сих пор ещё не оправился от нашего разрыва, а этого я показать не могу.

– Хотя это правда, – добавила я.

– Хотя это лишь отчасти правда, – поправил он. – К тому же я терпеть не могу эти чопорные и скучные приёмы. Поэтому и взял тебя – мне кажется, мы отлично проведём вместе время. Готова? Как раз прибыли.

К моему удивлению, перед зданием галереи машин было немного. Скорее всего, многие гости воспользовались такси и уезжать планировали так же. Филипп помог мне выйти из машины и, как истинный джентльмен, предложил свой локоть в качестве опоры, который я с благодарностью приняла, правда, без книксена. Машину он оставил чуть в стороне от входа, нам пришлось немного пройтись вдоль фасада здания, что помогло мне приноровиться к походке Фила. Перед самым входом он сказал:

– Земля, прощай. В добрый путь.

И, ведомая своим шикарным спутником, я решительно вошла в галерею.

Глава 5
Выставка

Моё предположение оправдалось на все сто процентов: большую часть приглашённых мало интересовали картины, они с нескрываемым интересом разглядывали друг друга. Вновь прибывшие подвергались чуть ли не детальному изучению. Наша пара не стала исключением. Как только мы вошли в холл и стали продвигаться ближе к экспозиции, я почувствовала, как десятки взглядов шарят по моему лицу и телу.

– Чувствую себя как на подиуме. Это выставка картин или модный показ? – пытаясь держаться невозмутимо, спросила я у своего спутника.

– Не в обиду хозяину галереи и художникам, но сегодня их картины будут отнюдь не на первом и даже не на втором месте.

Мы не спеша продвигались дальше, Филипп кивал направо и налево, а я всё отчётливее слышала со всех сторон шёпот «Кто это?», «Ты знаешь, с кем он пришёл?», «Я думала, что он до сих пор один».

– Здесь мои бывшие однокурсники, нужно подойти.

В ответ я лишь кивнула. Сейчас я действительно ощутила, как благодарна Тасе, ведь именно её стараниями стала настолько уверенной в себе. «Спасибо тебе, тётушка. Надеюсь, ничего не испорчу». Тем временем мы остановились напротив двух ботаников, которые, судя по словам Филиппа, были его одногодками, но выглядели старше за счёт очков и наметившихся залысин.

– Зиберт, какими судьбами! – воскликнул один, как только мы поравнялись с ними.

– Макс, Стас, – Фил обоим пожал руки и повернулся ко мне: – Позвольте представить вам мою спутницу – Ксения.