– My name is Ksenia Kern. I am seventeen years old. In August, my family moved, and now I will be studying at this school. I have been practicing rhythmic gymnastics since I was five years old. In my free time, which is unfortunately very limited, I enjoy listening to music and reading^[2].

– Очень хорошо, Ксения, у тебя отличное произношение. Тебе стоит попробовать заняться этим всерьёз, я имею в виду романо-германскую филологию.

– Спасибо, я подумаю.

Если третий урок будет начат в том же ключе, я начну чувствовать себя обезьянкой в зоопарке. К счастью, у учителя алгебры и геометрии Татьяны Николаевны (от силы метр пятьдесят ростом, пенсионного возраста, кругленькая и лицом, и фигурой; ей бы косыночку на её весёлые кудряшки – вылитая бабушка Арина) были свои планы на наш третий урок:

– Здравствуйте все. Напоминаю, что начался одиннадцатый класс, впереди сдача ЕГЭ, требовать буду очень много. – Она выдержала многозначительную паузу и продолжила: – Но не сегодня!

Весь класс одобрительно загудел.

– Это не значит, что вы сейчас же должны вскочить! – Татьяна Николаевна повысила голос и замахала на нас руками: – Не раньше чем через двадцать минут! Могу на вас положиться? – Услышав всеобщее «Да!», она улыбнулась и зашагала к двери: – Всё, дети мои, до завтра.

– Не думай, что она всегда такая бабушка-божий-одуванчик. – Тата продолжила свою ознакомительную программу: – Зверь ещё тот. Вот смотри: учитель ушёл, но все сидят на своих местах, потому что знают, если не пройдёт положенных двадцати минут, как и говорила Татьяна Николаевна, а кто-то надумает уйти – считай, он труп. Никто не знает, как она это делает, но она действительно всё всегда знает.

Тата подняла указательный палец не иначе как в подтверждение магической силы учителя. Она собиралась добавить ещё что-то, но в этот момент со своего места поднялась Лиля:

– Ребятушки, никто не расходится! После урока все идём отмечать начало последнего школьного года!

Каждый, перебивая друг друга, предлагал свой план мероприятий.

– Парк развлечений!

– Кафе!

– Кино!

– Новенькая! – Лиля смотрела на меня, скрестив руки на груди. – Ты же с нами?

Все говорящие внезапно замолчали, ожидая моего ответа. Что это? Какая-то проверка?

– Я не могу, – спокойно ответила я, – у меня дела.

Лиля скривила свой ротик:

– Эти дела настолько важны, что ты отказываешься от приглашения своих новых одноклассников? – Вызов был брошен.

– К сожалению, да.

Попытка испепелить меня взглядом не удалась, она собиралась добавить ещё что-то, но тут вмешался староста:

– Данное мероприятие является добровольным. Если у кого-то уже запланированы дела, принуждать не будем. Так, – Денис посмотрел на часы, – через пять минут выдвигаемся.

Лиля не стала спорить, лишь повела плечиком, показав своё недовольство, и уселась на место.

– Ты правда не можешь с нами пойти? – участливо спросила Тата.

– У меня тренировка, тренер мне голову оторвёт, если я не приду.

– А почему ты всем об этом не сказала?

– Начались бы расспросы: что за тренировка, зачем тренировка… Не люблю распространяться на свой счёт. – Я заговорщицки улыбнулась. – Надеюсь, эта информация останется между нами.

– Ты же на английском сказала, что занимаешься гимнастикой.

– Тата, меня слушала только ты и Елена Викторовна.

– Теперь у нас есть секретик?! – Татины глаза заблестели. – Я всё поняла.

– Время! – командирским голосом объявил староста, и все двинулись к выходу.

Глава 7
Бойкот

Раздевалка спортшколы была наполнена вздохами разочарований, обе Насти сидели на лавочках с кислыми минами.

– Наши в парк пошли, – сказала Вашура.

– А наши на квартире у Кольки собираются, – подхватила Попова.

Видя, что я не собираюсь поддерживать их беседу, Вашура спросила:

– Керн, как тебе новые одноклассники? Вменяемые?

– Точно, Сень, расскажи, – оживилась вторая Настя, – парни есть достойные?

Я застыла, не успев до конца снять водолазку: руки подняты, а горловина закрывает всё лицо. Достойные парни? Вменяемые? Тут же перед глазами всплыло сначала наглое веснушчатое лицо Белова, затем – Самурая с дерзкой ухмылкой. Я резко дёрнула водолазку с головы:

– Я их только три часа знаю. О вменяемости пока говорить трудно. Парочка симпатичных есть.

В двери влетела запыхавшаяся Полина:

– В коридоре столкнулась с Натальей Леонидовной. Сказала, кого через пять минут не будет в зале, получит двадцать кругов бега по стадиону в качестве праздничного бонуса.

Все засуетились, Полина переоделась с рекордной скоростью, ведь никому не хотелось получить такой презент.

Сегодня тренировка должна была проходить в малом зале на втором этаже. Идя по длинному коридору, мы догнали команду баскетболистов.

– Салют, тощие! – крикнул кто-то из них.

– Привет, длинные! – ответила за всех нас Настя Вашура. – У вашего тренера тоже День знаний – не праздник?

– Как видишь…

Да, у спортсменов праздники бывают редко, в основном после соревнований, и то, если выиграл. С ребятами мы пересекались все десять лет, столько занимались в этой спортшколе, и дружеские подколы вызывали только улыбку.

– До которого часа треня? – спросил Артём, капитан команды.

– Надеемся управиться часа за три, сегодня должна быть короткая, – ответила я.

– У нас аналогично, может, на полчаса меньше.

– А давайте назло всем врагам, – Настя Попова многозначительно подняла брови, – устроим после тренировок свой праздник. Завалимся в ближайшее кафе, например…

– О-о-о, класс! Девчонки приглашают! – Баскетболисты заметно оживились. – Не вздумайте включить заднюю!

Судя по увеличившемуся числу улыбок на хмурых до этого лицах, настроение у всех заметно улучшилось – бурно обсуждая Настино предложение, баскетболисты зашли в свой зал. Мы зашагали дальше.

– Ну, мать, ты даёшь! – Я не сдержала эмоций.

– Да ладно вам, один раз живём! – Настя махнула на меня рукой. – Праздник должен быть праздником! И не вздумайте соскочить! Обещаю, раскручу длинных на мороженку!

Тут с Настей не поспоришь: последний школьный год стоит того, чтобы отметить его начало.

Вам когда-нибудь объявляли бойкот? У меня он случился второго сентября. Мой новый класс в лице Лили поставил меня перед фактом за пять минут до начала первого урока:

– Керн, – вместо приветствия сказала Кузьменко, как только вошла в кабинет, – тебе следует изменить своё поведение и отношение к одноклассникам, если хочешь нормально доучиться этот год. А пока тебе – бойкот.

Она важно прошествовала к своей парте, показывая всем своим видом, что мне уже пора начинать думать. Настроение у меня было не очень, потому что не выспалась, плюс не хватало конкретики в данной ситуации. Я обвела взглядом присутствующих на тот момент в классе: все молчали, многие делали вид, что ужасно заняты приготовлением к алгебре, Белов откровенно усмехался. И даже Тата отиралась около своего прежнего места, хотя вчера сама предложила пересесть ко мне…

– Серьёзно, бойкот?! – обратилась я сразу ко всем и одновременно ни к кому конкретно. – Детский сад какой-то. Староста, – прямое обращение заставило Дениса вздрогнуть, – это мнение всего класса?

– Эй! – Не дав ему открыть и рта, Лиля кинула свою сумку на стол. – Ты ставишь под вопрос мои слова?! Я же сказала, с тобой больше никто не разговаривает!

Её щёки наливались краской от злости.

– А ты что – глас Божий, что твои слова нельзя поставить под сомнение? – Я говорила спокойно и уверенно, это, видимо, бесило Кузьменко ещё больше. – Староста, скажи своё слово, как глава класса.

Богданов откашлялся, тушуясь то ли передо мной, то ли перед Кузьменко:

– Слушай, Ксения, думаю, точнее мы все думаем, что ты была не права…

– Вот видишь! – Лиля перешла на крик.

– Кто что должен увидеть, раз ты так с утра орёшь? – В класс вошёл Жеглов.

– О, Матвей, привет. – Белов и Матвей обменялись рукопожатиями. – Представляешь, новенькая не согласна с бойкотом…

– Что за бойкот? – больше для видимости, чем из интереса, спросил Самурай и сел на своё место.

Лиля была тут как тут:

– Матвей, ты что, не заходил вчера в чат класса? – Округлившиеся глазки и надутые губки должны были усилить эффект фразы, если я правильно поняла её невербальный посыл. Иначе к чему всё это?

– А должен был? – Жеглов, не взглянув на её «эффектное лицо», равнодушно ковырялся в своём рюкзаке.

Кузьменко собиралась добавить ещё что-то, но в класс вошла Татьяна Николаевна:

– Доброе утро всем! Рассаживаемся по местам, урок начался!

Через пять минут после начала урока Тата, вывернув руку назад, положила на мой стол записку, хотя трудно назвать запиской тетрадный лист, исписанный с двух сторон в каждую строчку. «Ты можешь сказать, что я ветреная: вчера назвалась твоей подругой, а сегодня не разговариваю, согласившись с бойкотом. Мы учились вместе десять лет… (так, бла-бла-бла)… Мне хочется верить, что ты действительно была на тренировке… Я не стала вчера писать об этом, как ты и просила (это понятно… ага, вот)… Лиля в общий чат выложила твоё фото из кафе… (так всё-таки я была права, идейный вдохновитель бойкота – Кузьменко. И как только фото раздобыла? Снова случайность?!). Честно говоря, ты выглядишь немного надменно, и это не только я заметила. Может, поэтому все так легко поверили Лиле и согласились с ней…»

Меня словно водой окатили. Надменно?! Неужели первое впечатление обо мне именно такое? Прямолинейная – да, но я никогда не ставила себя выше другого человека. И как они могли понять это за три часа вчерашнего дня? То, что новые одноклассники объявили бойкот, меня мало волновало, я и не пыталась заручиться их дружбой. Стоп, что это: чрезмерная сосредоточенность на учёбе или я действительно не хочу сближаться с новыми людьми? Один урок сменялся другим, а со мной действительно никто не разговаривал. Лёля, толкнув меня в коридоре – намеренно или случайно, мне было не важно, – даже не оглянулась, что уж говорить об извинениях.

Физкультура стояла в расписании пятым уроком. Погода была по-летнему тёплая, класс вытянулся в шеренгу на школьном стадионе. Я встала в самом конце строя рядом с Татой, которая незаметно пожала мне руку – явный пример того, как хочешь иметь собственное мнение, но боишься идти против общества. Но кто я такая, чтобы осуждать других? Физруком, как и положено, был подтянутый широкоплечий мужчина примерно того же возраста, что и мой папа, то есть слегка за сорок. Геннадий Викторович встал к нам лицом, широко расставив ноги и заложив руки за спину:

– Доброго дня, лентяи. – Голос был низкий, очень приятный, такие обычно называют пленительными. – Ну, как вам заполучить напоследок в свои ряды ещё одного мастера спорта?

Вся шеренга зашепталась, а я от удивления открыла рот. Это же он не про меня?

– Керн! Что ты там скромничаешь? – Он махнул рукой в мою сторону. – Выходи сюда.

Еле волоча ноги, я направилась к учителю. Когда он успел навести справки? И снова я в центре внимания…

– Приятно познакомиться. – Геннадий Викторович протянул мне руку. – Как настроение?

– Нормальное.

Немного нерешительно, но всё же я ответила на рукопожатие. Интересно, к чему он затеял это пафосное представление? Зато весь класс с интересом следил за происходящим.

– Вчера уведомление пришло о твоих соревнованиях. Кубок ЦФО – это уровень! – Он что, специально повысил голос, чтобы остальным был слышен наш разговор? – Готова?

– В процессе.

– Когда едете?

– Через три недели. В освобождении^[3] должны быть точные даты.

– Тренер, наверное, зверствует? Отдыхать совсем не даёт? – Судя по интонации, физруку действительно были интересны мои ответы.