Став взрослой женщиной, Трейси Коннорс все еще помнила Рэнди Вудфилда как «счастливого, забавного, хорошего человека. Он оставался в форме, и с ним было по-настоящему весело. У него была отличная память, и он был искренним, не фальшивым. Если тебе требовалась помощь, Рэнди помогал. Он всегда был мачо, и его отец всегда хотел, чтобы Рэнди стал большим человеком. Казалось, он очень старался быть таким, каким хотели родители, но всегда говорил, что его сестрам все „сходило с рук“ и ничего плохого, по мнению родителей, они сделать не могли».

Трейси признавала, что Рэнди временами был «немного хитрым» и у него хорошо получалось «планировать разное».

– Однажды он собирался заработать денег, купив десять ящиков пива «Курс» в Айдахо и выгодно продав его детям в Ньюпортской средней школе. Он привез пиво и спрятал его за какой-то церковью в городе. Мне он продал один ящик, но остальное продать не успел – кто-то нашел его пиво и украл. Рэнди спрашивал меня, как будто я могла знать, кто это сделал, но я не знала. Не могу сказать, что он злился, но деньги на этой сделке определенно потерял.

По словам Трейси, Рэнди Вудфилд очень беспокоился из-за того, что о нем думают другие люди, особенно школьные друзья.

– Попав в тюрьму в тот первый раз, он спросил меня, действительно ли Майку Шефферу было стыдно за него.

Трейси Коннорс долгие годы поддерживала непостоянную дружбу с человеком, которого боготворила в подростковом возрасте. И, как и многие друзья, знавшие Рэнди в годы его славы, она никогда по-настоящему не могла поверить, что он совершил те ужасные поступки, в которых его обвиняли.

Глава 5

К весне 1971 года Рэнди Вудфилду исполнилось двадцать лет, и он сильно отставал от собственного графика на пути в высшую бейсбольную лигу. Согласно расчетам, к этому времени он должен был играть либо за команду «Хаскис» Вашингтонского университета, либо за «Дакс» Орегонского университета. Активный цикл карьеры спортсмена короток. Кроме И. А. Титла и нескольких других «старичков», задержавшихся в профессионалах после сорока, лишь немногие остаются на поле к тридцати пяти годам.

«Трэжер Вэлли» не попал в число колледжей, где постоянно обитают агенты из клубов высшей лиги. Рэнди думал, что ему вообще не следовало туда поступать. Он часто просыпался от кошмаров, в которых видел себя тридцатилетним, но так ничего и не добившимся. Он был большой рыбой в маленьком пруду, а мир спорта кишел мелочью, которая, стоило ей только покинуть безопасные воды, попадала в зубастую пасть.

Спорт был единственной областью, в которой Рэнди чувствовал себя уверенным и компетентным. Тренируясь и поддерживая себя в отличной физической форме, он если и не контролировал себя полностью, то, по крайней мере, сдерживал свои глубинные побуждения. Он не был идеален в социальном плане, не был идеален в учебе, но все еще был чертовски хорош на футбольном поле и в беге на 100 и 200 метров. Приезжая на каникулы домой, в Оттер-Рок и Ньюпорт, он по-прежнему был героем для местных ребятишек, которые, собравшись вокруг поля, смотрели, как он ловит мяч.

Но этого ему было недостаточно. Совершенно недостаточно. Он допустил ошибки и испортил собственный имидж. Кража в общежитии, которую совершил и в которой он потом признался. Выражение глаз судьи и тот позор, который он испытал, возвращая паршивые кассеты. Судебный процесс по делу о взломе и проникновении в дом Макнилов был еще хуже.

И Шэрон. Шэрон бросила его. Ему недоставало уверенности в том, что он так же хорош в любовных делах, как другие. Она брала все, что он мог ей дать, а потом встречалась с другими парнями за его спиной. Она почти открыто сказала ему, что он не соответствует ее запросам.

Он думал, что почувствует себя лучше, забрав свои подарки и оставив в ее комнате беспорядок. Но этим только навлек на себя еще больше неприятностей, а она реально не захотела иметь с ним больше дел.

В конце концов он пришел к выводу, что Шэрон вероломна, как и большинство женщин, которых он знал. Она разболтала все своим родителям и выставила его дураком. В этом вся сущность женщин. Они нежны и милы, но требуют больше того, что в состоянии им дать мужчина. Он по-прежнему думал, что все было бы хорошо, если бы он мог просто поговорить с ней, но у него так и не получалось это сделать. Каждый раз, когда она отвергала его, ему становилось только хуже.

Он пытался убедить себя, что между ним и Шэрон все кончено. Черт с ней. Есть ведь и другие женщины. Но воспоминание о предательстве Шэрон незаметно подкрадывалось и вставало перед ним, когда он меньше всего этого ожидал. Отпустить ее по-настоящему, насовсем, было для него почти невозможно. Сексуальные обсессии усиливались, и в том, что потерял ее, он стал винить «невезение».

Весной 1971 года Рэнди записался на курсы в Портлендский государственный университет, посчитав что здесь у него будет больше шансов пробиться к футбольной славе, чем в «Трэжер Вэлли». Университетские тренеры были только рады заполучить Рэнди в свою команду.

В восьмерку лучших местная команда, конечно, не входила. Она играла с командами других небольших университетов Орегона и Вашингтона, причем некоторые из этих университетов были очень даже хороши, учитывая их возможности: Уилламетт (где училась в колледже его мать), Линфилд, Уитмен, Джордж Фокс, Университет Пьюджет-Саунда. Профессионалы набирали не так уж много игроков из небольших колледжей, но агенты всегда присматривали за ними – на всякий случай. Джим Цорн вышел из Калифорнийского политехнического университета округа Помона, а Эдди Лебарон – из Тихоокеанского колледжа. Время от времени некоторые агенты из клубов все еще звонили Рэнди. Зарекомендовав себя в Портлендском университете, он мог бы получить шанс на осуществление своей мечты.

После весеннего семестра в университете Портленда Рэнди проработал все лето в «Джорджия-Пасифик». Зарплата там была небольшая, он подал заявление на получение продовольственных талонов и получил их от комиссии по социальному обеспечению округа Малтнома в сентябре 1971 года.

Рэнди учился в Портлендском университете на постоянной основе с 1971 года до зимнего семестра 1973 года. Там он специализировался на санитарном просвещении и физической культуре, получая средние оценки. Также он играл в футбольной команде Портленда, где выступал на разных позициях и считался игроком, на которого можно положиться. Удивительным образом ему удавалось совмещать американский футбол с легкой атлетикой, где он успешно участвовал и побеждал в соревнованиях, требующих высокой скорости. Он также занимался гандболом, борьбой, тяжелой атлетикой и гимнастикой.

Рэнди устроился поваром и официантом на неполный рабочий день в ресторан «Бургер-шеф» неподалеку от университета.

Однако к моменту прибытия в Портленд в характере юной звезды американского футбола произошли явные изменения. Он был тихоней, но в чем-то и проказником, иногда воровал, а получая от ворот поворот, легко впадал в гнев. Он был, конечно, эксгибиционистом, но об этой его стороне не знал пока еще никто, кроме полиции в его родном городе. Он не привлекал к себе внимание ни тогда, ни в 1971 году.

В университете Портленда Рэнди обратился к религии. Его товарищи по команде той поры описывают Рэнди Вудфилда как «парня с тихими голосом и кроткими манерами… очень, очень религиозного». Он был членом братства Портлендского государственного университета «Кампус крестового похода за Христа» и «Братства христианских спортсменов». Было известно, что он встречался только с «девушками-христианками». Он принял религию с тем же рвением, которое до сих пор проявлял только к легкой атлетике, как будто сочетание этих двух занятий могло очистить его от демонов, обитающих внутри, царапающихся и скребущихся, чтобы вырваться наружу.

А демоны действительно терзали его.

Неважно, что футбольная карьера Рэнди Вудфилда заметно пошла вверх после переезда в Портлендский университет; неважно, что его снова обхаживали футбольные агенты из профессиональных команд; неважно, что он мог встречаться практически с любой студенткой. Он оставался эксгибиционистом; сексуальный порыв, который он испытывал, когда выставлял себя напоказ перепуганным женщинам, был намного сильнее любого другого стремления.

Нет никаких сомнений в том, что эпизодов его эксгибиционизма, которые остались безнаказанными, было много. Теперь в его распоряжении оказался весь Портленд, и стоило лишь проехать на стареньком «Фольксвагене» по мосту через реку Колумбия, как он попадал в город Ванкувер, штат Вашингтон. Большинство женщин не сообщают об актах эксгибиционизма, исходя из ошибочного мнения, что сами эксгибиционисты по своей сути не опасны, точно так же, как и вуайеристы считаются в принципе безвредными. Конечно, сам опыт такого происшествия может быть шокирующим, но при отсутствии физического контакта женщины склонны не обращать на такие случаи слишком много внимания.

Так или иначе, Рэнди Вудфилд, высокий темноволосый красавец, звезда американского футбола и спортсмен-христианин, продолжал играть в русскую рулетку со своими гениталиями. Рано или поздно должен был наступить момент, когда о нем сообщат, и никакая скорость не позволит ему сбежать с места происшествия.

Его первый арест во взрослом возрасте произошел в Ванкувере, штат Вашингтон, 7 августа 1972 года. Ему было предъявлено обвинение в непристойном обнажении, и он был признан виновным. Однако получил только условный срок. Сведений о назначенном испытательном сроке не нашлось. Нет никаких указаний на то, что властям Портленда было известно о его аресте или осуждении.

В кампусе Рэнди всячески поддерживал имидж образцового студента, посещал религиозные собрания, усердно учился и с наилучшей стороны показывал себя на спортивном поприще. В 1972 и 1973 годах он ездил в город Лейк-Тахо, штат Калифорния, для участия в конференциях в поддержку «Кампуса крестового похода за Христа». Чтобы прокормить себя там, он устроился уборщиком в «Дрифтвуд-лодж».

Рэнди Вудфилд был почти маниакальным хранителем записей и памятных мелочей, он таскал с собой сувениры, записки, старые чеки, письма, открытки и разного рода бумаги. Он заполнил несколько блокнотов записями о религии, один из которых содержал его «личное свидетельство» новообращенного христианина. В нем он сожалел о своем постоянном стремлении к трем целям: «быть успешным в школе (оценки); достичь наивысших результатов в своей области легкой атлетики и пользоваться популярностью у всех девушек».

Он признавался, что отвернулся от религии, поскольку считал, что жить интереснее без правил и предписаний, которые ограничивали его друзей. Он писал, что в какой-то момент пришел к выводу, что его прежние достижения были «на самом деле всего лишь трофеями или воспоминаниями, которые можно повесить на стену. Я вдруг обнаружил, что в школе никуда не двигаюсь, а просто брожу».

Участие в деятельности «Кампуса крестового похода» и лето на озере Тахо отдалили его от отца. Джек Вудфилд был обеспокоен тем, что Рэнди погружается в религию почти с маниакальным рвением. Отец и сын неоднократно спорили, но так и не пришли к какому-либо согласию. Возможно, если бы Джек Вудфилд знал, какую внутреннюю борьбу ведет его сын, он приветствовал бы все, что могло бы отвлечь Рэнди от пути, по которому тот шел.

Тогда, в начале 1970-х, Рэнди Вудфилд был убежденным христианином, но, похоже, это не помогло ему справиться с сексуальной одержимостью. Религия не помешала ему искать женщин, перед которыми он мог бы обнажиться и предъявить достаточно, по его мнению, убедительные доказательства своей мужественности.

Некоторые из его жертв были скорее озадачены, чем напуганы. Они видели красивого, хорошо сложенного молодого человека – мужчину, с которым они, возможно, захотели бы встречаться при других обстоятельствах, но который стоял в тени с расстегнутой ширинкой и тихо шептал: «Посмотри на меня. Посмотри на это». Это был не какой-то жуткий коротышка или дряхлый старый дурак, заставляющий их смотреть на его жалкий пенис. Этот человек просто не соответствовал ожидаемому стереотипу.

Но, разумеется, для сексуальных преступников не существует правильных стереотипов.