Да, в любовь мы с ней верим и в большую, и в чистую. Но мы с ней уже в таком возрасте, что хочется грязной и бурной, и маленькая тоже подойдёт при умелом обращении. А вот без уважения уже не выкатить.

Станислав Аристархович скорбно пожевал губу:

– Но хоть его способности-то ты проверила? Или только опозорилась?

Сильнее, чем я покраснела, может разогреться только нос у алкаша от сорокаградусного стимулирования.

– Проверила, конечно. Если есть какие-либо, он их всё равно будет отрицать. Без сильного стресса не откроются. Ещё и сумасшедшей обозвал! Может быть, как меня…

– Нет, Петропавлова, «как тебя» – это он заикой останется. Ты морально подготовлена была к явлению потустороннего. А у Котёночкина непробиваемая стена будничного материализма. – Начальник почесал лоб двумя пальцами, большим и указательным, растрепав себе и без того лохматые брови. – Таким образом, вы не справились с первым заданием на вербовку. Это печально.

– Никто бы с ним не справился! Зато я русалок успокоила. Обещали больше к ныряльщикам не лезть.

– Это ты молодец. Да. Корюшкой накормила?

– Ага, как вы и советовали. На волосы покойных закляла и пообещала через неделю ещё принести.

– Что? Мы их теперь на иждивение к себе посадим?!

– Но как же, Станислав Аристархович! Они же голодные! Грустные!

– Они рыбу едят, Василиса?

– Едят.

– В заливе живут?

– Живут.

– В заливе рыба есть?

– Есть.

– А почему они её из залива не ловят?

– Говорят: тухлая и невкусная. Догод тину поднял, и вся рыба в ужасе.

– Ты корюшку им из того же залива принесла, Василиса!

– Так это… – Моя мозговая деятельность внезапно обесточилась. И, кроме русских народных напевов, ничего в голове не осталось.

– Ленятся они, Василисушка! Жопки свои хвостатые от дна оторвать не хотят! А ты у них на поводу пошла, и отделу дефицит бюджета обеспечила.

– Я исправлю всё.

– И как?

Задумалась, так как мозговая деятельность всё ещё пасовала. Из возможных вариантов был только один: привезти к русалкам новых покойников.

Начальник посмотрел на меня, покачал головой и сверкнул клыками. Это означало, что он разозлился и сейчас какую-нибудь пакость учудит:

– Сегодня пойдёшь к Чижику-Пыжику выпрашивать! А через неделю с защитой – к русалкам вести переговоры.

– Что?! Я?! Ну, Станислав Аристархович!!! Мне ещё отчёт писать и полицейскому вашему отправлять!

– Ты там «Войну и мир» собралась переписывать? – Но под моим раскаявшимся взглядом сжалился: – Хорошо, завтра.

– Завтра суббота!

– У нас план, между прочим, Петропавлова! – сверкнул жёлтыми глазами начальник, напоминая о том, что он Дракон. Тут же ощутила, как на западное полушарие мозга начинает давить сила внушения.

Станислав Аристархович особенно не злоупотреблял своими способностями, но, когда злился, сдерживать их не умел.

– Копию отчёта мне на стол. И не вздумай писать полиции о русалках. Чего доброго, в психушку упекут!

Оставшийся день потратила на сочинение сказки о трёх утопленниках.

Мол, было их три брата, решили отметить единственный день ясный в Питере (праздник великий, да редкий) и выкусить-закусить. А потом и обмыться в воде проточной. Ибо своя-то на плановом отключении уже месяц. Но налетели ветра буйные, тучи свирепые, закрутили течения подводные добрых молодцев да и утопили. Смерть естественная, но дно бы в заливе почистить надобно.

Начальник прочёл сочинение вслух, похрюкал, скрывая веселье, и велел отправлять.

– Если и на это не клюнет, точно не наш парень, – добавил, затачивая когти на руках алмазным напильником.

Выйдя с работы, поняла, что опустошена и физически, и морально. Возле машины заметила странную тень на стене. По форме очень на бокал похожую. С вином.

Бокал кивнул.

Так-так-так.

Набрала номер Надьки, которая утром опять укатила в Мариинку вылавливать призрак Матильды Кшесинской. Балерина срывала спектакли и слизывала икру с бутербродов в театральном буфете. Уже несколько недель пытались её выгнать, но всё время что-то мешало: туристы, свидетели, спектакли.

Эх, меня бы отправили.

Не факт, конечно, что я бы сама на спектаклях не подвисала. Вы же знаете, в Мариинский театр купить билет может только человек с суперустойчивой финансовой стабильностью. Ну или ещё кредит взять можно. Поэтому я за себя не отвечаю, но со мной потусторонние сущности удивительно хорошо идут на контакт. Будто знают, что я люблю поболтать. Я и призрака любого разговорю, и скульптуру, желательно одетую, а то понаставят античного искусства без неглиже.

– Сходи со мной в «Теслу»! – взмолилась я на расслабленное Надькино «Алло». Если взяла трубку, значит, уже антракт или спектакль закончился. А после хорошей постановки подруга всегда в отличном настроении. – Мне Город прямо намекает, что пора передохнуть.

Думала Надюшка не больше пяти секунд. Она и сама расстроилась из-за моего провала да над сказкой поржала, так что долго уговаривать её не пришлось.

– Только, чур, Толяна не выпускаем! – пригрозила мне подруга.

Ну нет так нет. Не собиралась даже. Но там как вечер пойдёт…

***

Мой любимый бар на Рубинштейна – «Тесла». В честь знаменитого учёного. И интерьер там соответствующий: немного дерева, много металла, обилие ламп, даже диджейская стойка в стиле стимпанк с множеством труб и шестерёнок мелькает разноцветными огнями. А в баре по полупрозрачным каналам, что тянутся от пола к потолку, текут алкоголь, соки и кока-кола.

На меню нарисован Никола Тесла, и ассортимент тут соответствующий: «Латекс и предубеждение», «Трям, здравствуйте!» и «Кировский завод» – мой любимый. Ванильный ликёр, виски, лимончик. Уммм!

– Главное, больше трёх не бери! – Надькин отрезвляющий голос оторвал меня от изучения барной карты.

И я с сомнением заглянула в горячие безалкогольные напитки. Кроме кофе с амаретто, там ничего не привлекало.

– Может, сразу шотов и завтра на работу не пойдём?

– Завтра суббота! И так не пойдём! – широко улыбнулась подруга.

У неё просто очаровательная улыбка, хотя сама она её стеснялась из-за щербинки между передними верхними зубами. Ни я, ни её мужчины этого не замечали, но сама Надька собиралась с силами поставить себе брекеты. Останавливало её только устаревшее предубеждение, что эти железяки пригодны лишь для подростков. И сколько мы с ней ни спорили, к положительному решению так не пришли.

– Как-то тут тухло, – проныла я в лицо Николе Тесле, который, к моему разочарованию, ничего не ответил. А я уже привыкла, что со мной все разговаривают. А тут даже портрет учёного игнорирует.

– Вась, заканчивай страдать! Я тебя сегодня даже угощу! – Надя потрепала меня за щёку.

– Я взрослая, самодо…

– Знаю! Но могу я порадовать подругу?

– Ну, если ты настаиваешь… – Подумав, я согласилась. Хотелось немного отвлечься, получить порцию позитива.

В «Тесле» всегда была хорошая музыка. Что-то из новомодно-веселого. Совершенно не в моём вкусе. Но в сочетании с повышенным вниманием со стороны бармена и позитивом, распространяющимся от подруги, я и сама начала потихоньку оживать.

Музыка стала громче, цвета ярче, кажется, даже пульс ускорился.

Но это может быть оттого, что в дальнем углу зала я заметила очень знакомую фигуру.

«Циник, скептик, атеист. Разведён. Бабник, в серьёзных отношениях в последний год не замечен…» – вспомнилась цитата из досье.

Клим Котёночкин сидел за столиком в углу вместе с ещё двумя парнями – кажется, тоже полицейскими.

Сегодня он был одет в белую футболку, подчеркивающую аномальную для города мускулатуру. Обычные парни в Питере все поголовно чахлые, бледные, доведённые постоянным насморком до синих кругов под глазами. А этот цветёт и пахнет! В свете барного освещения его белая футболка флуоресцировала, притягивая взгляды. Совпадение? Или знает мент, как выпендриться?

– Какой красавчик! – воскликнула Надька и замельтешила к нашему столику подправить причёску и макияж.

– Подбери слюни, это тот самый «потенциально видящий», но непробиваемый мент, – буркнула, негодуя на нелепое совпадение.

И угораздило же его прийти именно в мой любимый клуб, именно сегодня, именно спустя сутки после того, как я его неудачно завербовать пыталась.

Случайностей не бывает, бывают закономерные издёвки Вселенной.

Потому что Клим заметил меня и даже помахал рукой.

– А почему он идёт к нам? – заинтересованно спросила подруга.

– Опять наорать на меня, наверное…

– Доброго вечера, красавицы!

Фигура у Клима, конечно, сногсшибательная. Нас с Надькой снесло наповал.

Если не брать в расчёт, что он законченный бультерьер, натасканный на ненависть к женскому полу, и просто паскуда, я могла бы им заинтересоваться.

– Позволите присоединиться?

– Нет! – Моё настроение, которое мы с подругой так старательно вытаскивали на поверхность, снова потянуло в бездонную пропасть апатии.

– Да! И друзей своих зовите, – перекричала меня Надя, и Клим услышал то, что хотел. И даже своих коллег притащил.

Если честно, мне такие решительные мужчины всегда нравились. Наглые, резковатые, есть надежда, что подобный склад характера сможет победить мою чрезмерную самостоятельность. И если вчера меня наглость полицейского нервировала, сегодня она казалась уместной и даже очаровательной.

– А вы чудесно выглядите! – высказался он, вольготно устроившись вместе с друзьями за нашим столиком.

Непонятно, кому говорил, мы обе с Надей, как обычно, выглядели на все +100500!

Я в идеальном белом платье-футляре с глубоким декольте. Пришлось даже подвеску бабушкину сменить на украшение с жемчугом. Волосы выпрямила и оставила распущенными. Надя была моей полной противоположностью: чёрное мини-платье, чёрные волосы и чёрные глаза. Королева ночи просто.

Мы таким тандемом не один десяток мужчин положили. Судя по блеску в глазах подсевших полицейских, счёт этот можно пополнить. Друг Клима – какой-то совсем уж молодой парень, лет двадцати пяти, не больше, он отчаянно краснел под моим суровым наблюдением. Я, когда не в настроении, дрова могу рубить взглядом.

– Благодарю, – щебетала Надя, бессовестно флиртуя с майором юстиции.

Сегодня Клим казался разговорчивее и добрее. Не кидался сразу с обвинениями в безумии, а внимательно слушал наше с Надькой щебетание.

Может быть, вот он, мой шанс завербовать новичка?

Но Клим опередил меня и огорошил, разом перевернув весь вечер с ног на голову:

– Василиса, я хотел извиниться перед вами за вчерашнее… Вы совсем не сумасшедшая. А очень необычная девушка.

Да ладно!

Передо мной Бог подкатов! Нельзя так с женщинами, мы же не стальные. Почти залпом допила коктейль и расплылась в довольной улыбке:

– Я тоже не права, напугала вас, но я могу объяснить всё, что говорила!

– Я получил отчёт, спасибо, – хмыкнул полицейский.

А Надька заволновалась:

– Нет-нет, о работе в другой раз. Вот завтра встретитесь и поговорите! И вообще, слышите, моя любимая мелодия!…

Но танцевать медленный танец Клим позвал всё-таки меня. Подруга сверкнула глазами, но по негласному договору за мужиков мы не дерёмся. Вот ещё, тратить на них свои нервы и дружбу!

Руки у Клима оказались тёплыми и мягкими, шаг плавным, но я тут же отметила для себя, что мужчина мелковат. На каблуках я выше его сантиметров на семь. Да и двигается не очень хорошо, сразу видно, больше тяжести таскает, чем бёдрами виляет.

– И кто только сегодня ставит медленную музыку? – решила прервать своё внутреннее ворчание.

– А мне нравится. – Полицейский прижался ко мне плотнее и улыбнулся. И действительно, хорошо! – Вы знаете, насколько неожиданная наша встреча? Может быть, это судьба?

Я не выдержала и рассмеялась. Ну, право слово, приём древнее динозавров, но как же приятно. Внимание Клима льстило, казалось, он готов искупить все ошибки вчерашнего дня.