– Я его люблю. Давно, – коротко отвечает Наташка и виновато разводит руками.

Я пристально смотрю на Натали и мне кажется, что она вот-вот заплачет. Кто же этот «недоразведенный полуженатик»? Ума не приложу. Я вдруг понимаю, что моя лучшая подруга в последний раз делилась со мной подробностями своей личной жизни еще когда мы учились в универе…

Мы познакомились с ней при поступлении на факультет и сразу же подружились. Наташка не считалась красавицей, но была миловидная, обеспеченная, очень ухоженная и всегда модно одетая. Я же была самой красивой девушкой в группе, но и самой необеспеченной. Однако все мужские взгляды одногруппников были прикованы ко мне, но это не мешало нашей дружбе.

Помню, что Натали безумно влюбилась в Егора, когда он перевелся в нашу группу на втором курсе. Она тогда рассказывала мне о своих чувствах к нему во всех подробностях. А я в тот период встречалась с Кириллом, нашим одногруппником.

Но оказалось, что Егор с первого взгляда безумно влюбился не в Натали, а в меня, начал активно за мной ухаживать и в итоге отбил меня у Кирилла. Натали, наверное, ужасно страдала, но виду не показывала. И это всё, что я знаю о личной жизни своей лучшей подруги – то есть абсолютно ничего.

Но Егор давно в прошлом. А с тех пор она о своих мужчинах мне не рассказывала. Странно. Почему она скрывает?..

– Ну что, возьмете меня с собой? – не отстает Натали.

– Ладно, раз такое дело, и не пустяки, тогда поедем завтра к бабе Евдокии все вместе, – соглашается Анжела.

– А этой бабе Евдокии сколько годов? Она опытная ясновидящая? – с сомнением интересуется Натали.

– Она говорит, что родилась в год, когда Сталин сказал свою знаменитую фразу: «Жить стало лучше, жить стало веселее!». А ее братья и сестры в это время в деревне от голода пухли и умирали. Она сама чуть не умерла.

Мы с Натали обалдело переглядываемся

– Так ей лет сто, что ли? – прикидывает Натали.

Я немедленно достаю телефон и гуглю – 1935 год:

– Судя по хронике тех лет бабе Евдокии девяносто лет! Ничего себе. Сильно опытная, должно быть.

– А может, даже и больше лет. Не боись, по части мужиков не ошибается, проверено, – успокаивает Анжела. – Ну что, девочки, давайте выпьем за нас, чтобы всё у нас было хорошо в личной жизни – ведь для женщины это самое главное – ее женская личная реализация, а потом уже все остальное. А баба Евдокия нам в этом поможет.

– Прекрасный тост!

Мы поднимаем бокалы, чокаемся и пьем вино за личную жизнь.

– И за бабу Евдокию давайте! Долгих лет ей жизни и крепкого здоровья!

Мы снова чокаемся и пьем вино за здоровье бабы Евдокии.

– А сколько денег брать к бабе Евдокии? – спохватываюсь я.

– Сколько не жалко в качестве благодарности, – отвечает Анжела. – Но предупреждаю – лучше не скупиться.

– А банковские карточки баба Евдокия, наверное, не принимает? – уточняет Натали. – Наличку придется снимать?

– Ты че?! – возмущается Анжела. – Конечно, принимает! И криптой берет. Баба Евдокия – баба продвинутая.

На следующий день, ближе к вечеру, на джипе Анжелы мы втроем едем спасать свои личные жизни в деревню к бабе Евдокии.

Глава 5

Анжела отпустила личного водителя и сама гонит черный внедорожник на высокой скорости по освещенной фонарями загородной трассе. Параллельно по телефону, не умолкая ни на минуту, она решает миллион своих семейно-домашне-детских проблем.

В салоне негромко играет романтическая музыка.

Я молча сижу рядом с Анжелой, уставившись в темноту за окном. Натали затихорилась на заднем сиденье и тоже молчит.

– А никто не заметил, что мое повышение мы вчера так и не отметили? – интересуюсь я обиженно, чтобы завести разговор. – За личную жизнь пили, за здоровье бабы Евдокии пили, а за мою новую должность финансового директора – не пили! А? Меня кто-нибудь слышит?

Мой вопрос остается без ответа. Анжела, не отрываясь от телефона, делает мне круглые глаза и сочувственно качает головой. Оборачиваюсь назад – Натали, кажется, вообще уснула.

Да и хрен с ним, с этим повышением, особой радости оно мне не принесло на фоне проблем с мужским полом. Так, самолюбие потешило. Тут личная жизнь на кону.

Но меня терзают смутные сомнения, что я погорячилась с принятием решения наведаться к ясновидящей и внедриться в параллельные тонкие миры магии и духов, ведьм и колдунов, и других разных сущностей, в этих мирах обитающих.

Вчера в баре, будучи в нетрезвом состоянии, я отважно согласилась на это безумное мероприятие от абсолютной безысходности. К тому же, вдохновившись позитивным примером Анжелы. Но сейчас, на трезвую голову, я ощущаю себя полной дурой, которую развели, вернее разводят на бабки.

Права была Натали, когда сказала, что верить в эзотерику – это каменный век, тем более я – образованная, современная, умная женщина. Неужели я действительно поверю тому, что скажет какая-то столетняя бабуля?

Вместо того, чтобы ехать к черту на куличики, сидела бы сейчас дома на уютном диване и смотрела бы какой-нибудь розово-сопливый женский сериал с водопадом слез про любовную любовь, которая есть у всех, кроме меня.

Мы едем уже часа два. Беспокойно ёрзаю на сиденье и с нетерпением жду, когда Анжела умолкнет. Снова всматриваюсь в кромешную тьму за окном, в которой ни зги не видно.

На душе неспокойно. Нет, это никуда не годится, все-таки нехорошее у меня предчувствие. Надо срочно ей сказать, чтобы высадила меня, пока не поздно.

В этот момент Анжела, словно прочитав мои мысли, заканчивает свой бесконечный разговор по телефону.

– Ну что, девчули, притихли? Страшно, аж жуть??? – замогильным голосом спрашивает она и тут же громко хохочет.

– Тебе смешно! – по-настоящему пугаюсь я, и мне совсем не хочется шутить и смеяться. – А я думаю, что это просто глупо!

– Что именно? – уточняет Анжела.

– Верить во все ЭТО!

– Неужели? – удивляется Анжела. – Вот так раз! Позволь узнать, а что изменилось со вчерашнего вечера, что ты засомневалась? Может, ты успела встретить своего суженого?

– Нет, не встретила! – раздраженно буркаю я. – Просто вчера я была пьяна, а сегодня я – в трезвом уме и твердой памяти, как говорится. У меня сегодня включилось логическо-аналитическое мышление и случилось просветление разума. И теперь мне кажется, что всё это бред какой-то.

– Я тебя понимаю, Крис, – неожиданно поддерживает меня Анжела. – Я в первый раз тоже сомневалась и боялась, думала – а вдруг хуже будет?

– Вот именно, Анжела, а вдруг будет еще хуже?

– Когда нечего терять, хуже уже быть не может, а может быть только лучше. Тебе есть, что терять?

– Нет, все потеряно десять лет тому назад, – честно признаюсь я. – Но я не понимаю, что мне может сказать древняя бабуля? Ну поведает она мне за мои же деньги, что мой суженый еще впереди – ждите и надейтесь. Так это я и так знаю!

– А может, поведает то, что ты совсем не ожидаешь услышать? – возражает Анжела.

– Моя интуиция мне подсказывает, что лучше вообще ничего не знать – пусть будет, как будет.

– Значит, передумала? – уточняет Анжела.

С тоской смотрю на дорогу и пытаюсь принять окончательное решение.

– Заехали чёрт-те куда, – ворчу я. – Лучше лежала бы спокойно дома в теплой ванне с пеной, заказала бы роллы с лососем, двойную порцию, достала бы из холодильника неоткрытый шампусик…

– Кристина, ты совсем уже? У тебя совесть есть??? – неожиданно доносится с заднего сиденья возмущенный заспанный голос Натали. – Вчера ты убедила меня своей уверенностью и решительностью. И я, глядя на тебя, наплевала на свои принципы и поверила в эзотерику, что для меня совершенно нетипично! Еще и согласилась с вами поехать!

– Напоминаю для забывчивых – ты не согласилась, а напросилась с нами поехать! – отрезаю я, оборачиваясь к ней.

– Неважно! А теперь что? Испугалась и в кусты?

– Я испугалась??? – оскорбляюсь я всеми фибрами души.

– Да, ты! Столетнюю старушку – божий одуван испугалась!

– Я не испугалась одувана! – спорю я с Натали.

– Э-э-э, девочки, полегче! – обеспокоенно вмешивается Анжела. – Как бы вам за одувана не прилетело.

– Просто сегодня, именно сейчас, у меня вдруг включился здравый смысл! – пытаюсь объяснить я. – А это две большие разницы! Я, между прочим, адекватная, взрослая, современная женщина, финансовый директор, в конце концов! Я вообще никого не боюсь!

– А мне вообще плевать, что у тебя сегодня включилось то, что вчера было отключено! Ты меня с толку сбила! – негодует Натали. – Что мне теперь делать?

– Думай своими мозгами! – советую я. – Если они у тебя есть!

– Предательница! Вали обратно в Москву, лезь в свою ванну с пеной, жри роллы с лососем, запивай шампусиком и празднуй в гордом одиночестве свое повышение и полный крах в личной жизни! – в сердцах выдает Натали и умолкает.

Да уж, Натали рассердилась не на шутку. Такой злой я ее никогда не видела.

– Крис, я пойму, если ты соскочишь, – понимающе кивает мне Анжела. – Запомни, это только твой выбор. Я на тебя не давлю, боже упаси, это твоя жизнь…

«Это только твой выбор». Как это знакомо… Когда я улетала в Америку, в аэропорту твердила про себя как мантру эти же самые слова, эти же самые смыслы: «Я всё делаю правильно, это моя жизнь, я имею право на свой собственный выбор». И к чему привел этот выбор?

Я совершенно теряюсь и уже совсем не уверена, какой выбор будет верным в данной ситуации, и как правильно поступить, опираясь на свой горький, неудачный опыт? Эх, лишь бы еще хуже не наделать…

– Кристина, если ты передумала, – напоминает Анжела, – могу тебя сейчас высадить прямо на шоссе. Вызовешь такси и поедешь домой в ванну с пеной. Но помни! Ничего ни о себе, ни о своем будущем не узнаешь, будешь продолжать жить в полном неведении. И больше я тебя с собой не возьму.

– Да погоди ты…

Я начинаю сомневаться еще больше.

– Думай и решай скорее, а то скоро свернем с шоссе на проселочную, там место глухое, такси не вызовешь, – предупреждает Анжела.

– Натали, а ты что думаешь? – оборачиваюсь я назад за поддержкой.

– Ничего! – сердито буркает Наташка. – Раз решили – все вместе, значит, и едем все вместе! И никто не соскакивает. Лично я не сворачиваю на полпути, и я не трусиха, в отличие от некоторых!

– Это я сворачиваю? Это я-то трусиха???

– Ты! Ну не мы же с Анжелой?!

– Я что, просто передумать право не имею?

– Ну так вылезай из машины, раз передумала! Анжела, останови!

– Анжела, не останавливай! Я еще не передумала, я в процессе!..

Так мы спорим и голосим на всю машину как две базарные бабки, заглушая музыку. Это первая наша с Натали ссора за долгие годы дружбы.

Ох, не к добру это, не к добру…

– Анжела, останови! – наконец, решаюсь я. – Я передумала и возвращаюсь в Москву. Меньше знаешь, крепче спишь. Да!

– Поздно! Приехали уже!

Джип останавливается у железных ворот и освещает их фарами.

– Как, приехали??? – не верю я.

– Так, приехали! Я же сказала, когда сворачивали на проселочную. Но вы так орали, что не услышали.

– Твою ж мать….

Анжела три раза бибикает, и ворота автоматически открываются. Мы въезжаем на территорию, где нас приветствую два охранника. Слышно, как лают сторожевые собаки.

Я с ужасом понимаю, что дороги назад уже нет. Ну что ж, раз так – будь что будет.

Мы втроем выходим из машины. Анжела здоровается с охранниками и болтает с ними как со старыми приятелями.

Один из них проводит нас по вымощенной гранитной дорожке в большой дом из оцилиндрованного толстого бревна, похожий на большую старинную усадьбу девятнадцатого века.