Миссис Гомес протянула руку к девочке, и Нина едва не встала между ними. По собственному опыту она с большим подозрением относилась к непрошеным физическим контактам, и ей казалось, что Бьянка думает то же самое. К ее удивлению, девочка позволила миссис Гомес заключить ее в нежные объятия.

– Загляните ко мне завтра утром, – дрогнувшим от волнения голосом сказала миссис Гомес. – Я угощу вас обеих восхитительным завтраком. – Она улыбнулась. – Я приготовлю pastel de chocle^[3].

– А что это такое? – спросила Бьянка.

Ответила Нина, давая миссис Гомес возможность собраться:

– Это такой пирог с курицей, кукурузой и специями.

– С кукурузой? – с сомнением произнесла Бьянка. – Пирог?

– Я готовила такой по выходным для своих малышей, – вздохнула миссис Гомес, скользнув взглядом по щуплой фигурке девочки. – Тебе нужно хорошо кушать.

Нина выразительно посмотрела на нее. Определенно, Бьянка нуждалась не только в хорошем питании. И потом, сколько раз миссис Гомес сетовала насчет своего опустевшего гнездышка…

Губы у Нины растянулись в широкую улыбку. У нее в голове созрел план. Она могла оберегать и защищать, однако ее собственное черное прошлое не позволяло ей создать теплую «питательную среду», в которой так очевидно нуждалась Бьянка. Создать тот дом, которого никогда не было у самой Нины…

Женщины пришли к молчаливому соглашению. Нина будет оберегать девочку от неприятностей, а миссис Гомес даст ей любовь, которую не могла дать ей Нина.

Глава 2

Настоящее время

Технологический институт штата Аризона, студенческий городок в Финиксе

Он поднес к глазам прибор ночного видения, и холодный мартовский воздух обжег руки, вызвав мурашки. Он уже наблюдал за ней сегодня, когда она гуляла под ручку с этим качком-дебилом, крашеным блондином с искусственным загаром. Сейчас она с ним же пересекала центральную площадь между корпусами общежития.

Выругавшись вполголоса, он проследил, как они остановились под фонарями у входа в студенческий союз. Первые капли дождя упали на тротуар, и она со смехом накинула на голову капюшон.

О чем ей рассказывал этот крашеный блондин с искусственным загаром? О лучшем средстве для отбеливания зубов? О том, как круглый год поддерживать это неестественное бронзовое сияние кожи? О том, сколько раз он сегодня отжался в тренажерном зале?

Крашеный качок стоял, наклонив к ней голову. Не надо этого делать, не надо этого делать, черт побери, – но он это сделал. Он поцеловал ее – смачно, взасос, с языком. Она даже не сопротивлялась. Скоро она узнает, каково это, когда тебя целуют так, что пробуждается голод… Когда тобой занимается настоящий мужчина, а не пустоголовая кукла…

Раскрыв объятия, крашеный блондин с искусственным загаром пошел прочь, даже не оглянувшись. Она постояла еще, провожая наивным взглядом его удаляющуюся спину, пока его не поглотила темнота.

Несмотря на все случившееся, крашеный блондин с искусственным загаром не предложил проводить ее до общежития. В отличие от него, крашеный блондин с искусственным загаром понятия не имел, как использовать свои бесполезные мышцы. Распустивший хвост павлин – и только. Он же, напротив, был хищной птицей.

Убрав прибор ночного видения в карман куртки, он раскрыл маленький зонтик и быстро направился к ней.

– Как у вас сегодня дела? – окликнул он, когда до нее оставалось несколько шагов.

Стремительно развернувшись, она широко раскрыла глаза.

– Кто там?

По крайней мере, инстинкт самосохранения отсутствовал у нее не полностью. Она не увидела, как он приблизился из темноты дождя за пределами пятна света от фонаря у нее над головой.

– Служба безопасности студенческого городка, – успокаивающим тоном произнес он, становясь так, чтобы в свете фонаря стала видна его форма.

Она заметно успокоилась.

– Рада вас видеть… э… как вас зовут?

– Можете звать меня Хорейс. – Он вежливо предложил зонтик. – Мне поручено провожать одиноких студенток до общежития.

Она ткнула большим пальцем через плечо:

– Я живу в корпусе «Верджер-Холл».

Женское общежитие, прозванное «приютом девственниц». Очень смешно, поскольку он знал, что целомудренной ее никак нельзя было назвать. От этой мысли он испытал легкое раздражение, как и тогда, когда она впервые его заинтересовала. Он утешил себя сознанием того, что скоро ей больше никогда не будет дела ни до какого другого мужчины.

– Я сообщу диспетчеру о том, что провожаю вас туда. – Достав из чехла на поясе рацию, он надавил на кнопку «Передача». – «Браво-девять-восемь», провожаю студентку до корпуса «Верджер».

Она не могла знать, что рация выключена. Он постоял, прижимая рацию к уху, словно в ожидании подтверждения, после чего убрал ее в чехол.

– Вы первокурсница? – спросил он, подстраиваясь под ее шаг и поднимая зонт так, чтобы прикрыть обе головы.

– Это так бросается в глаза?

– Старшекурсницы в «Верджер-Холле» не живут.

Кивнув, она пошла рядом с ним, расслабленная, послушная. Именно такая, какая была ему нужна. Когда они проходили мимо старого пустующего здания, погруженного в темноту, он вдруг резко остановился и схватил ее за руку.

– Эй, – воскликнула она, стараясь высвободиться, – что вы делаете?

– Тсс! – Присев, он покрутил головой по сторонам, словно высматривая угрозу. – Я услышал какой-то звук.

Он поднес палец к губам, призывая к молчанию, и крепче стиснул ее дрожащую руку. По-прежнему пригибаясь, потащил ее к темнеющему поблизости зданию.

– Кто-то идет следом за нами.

– Кто? – шепотом спросила она. – Это… это тот, который нападает на студенток?

– Вы можете спрятаться здесь. – Не обращая внимания на ее вопрос, он указал на служебный вход в здание. – А я посмотрю, что к чему.

– Не оставляйте меня одну! – Она покачала головой.

Открыв дверь, он кивком предложил ей войти внутрь. Она без колебаний нырнула в дверь и обернулась, приглашая его последовать за ней. Повиновавшись, он закрыл за собой дверь.

– Я проходила мимо, но никогда не бывала здесь, – после долгого молчания тихо произнесла она.

– Это потому, что теперь им никто не пользуется, – также не повышая голоса, сказал он. – Корпус «Таннер-Холл» был построен больше ста лет назад. Его должны снести после окончания этого семестра, поэтому все аудитории и кабинеты перемещены в другие здания.

Она опустила взгляд на рацию у него на поясе.

– Вы вызвали помощь?

– Теперь в этом нет необходимости, – тихо произнес он. – Ты в моих руках.

Прежде чем она успела вымолвить хоть слово, он рывком привлек ее к себе, закрывая ей рот и нос влажной тряпкой. Она стала вырываться, глядя на него округлившимися в панике глазами, но после нескольких тщетных движений обмякла у него в руках.

Глава 3

На следующий день

Специальный агент ФБР Нина Геррера стояла рядом с Бьянкой на крыльце дома своей тети Терезы в Финиксе. Бьянка, которой теперь было уже восемнадцать лет, полчаса назад вышла из аэропорта Скай-Харбор после бессонного ночного перелета из Вашингтона.

– Твоя тетя точно не имеет ничего против того, чтобы я остановилась у нее на весенние каникулы? – спросила Бьянка. – Ты просишь ее о большом одолжении, учитывая то, что она меня никогда не видела.

– Девиз Терезы – «Mi casa es su casa»^[4], – усмехнулась Нина. – Она пробовала убедить меня перебраться к ней, пока я занимаюсь этим делом в городе, а я сама познакомилась с ней всего пару недель назад.

Два с половиной года назад Нина ушла из полиции округа Фэрфакс и поступила в ФБР, где прошла обучение в школе в Квантико. Разлученная со своими родственниками вскоре после рождения, она лишь недавно выяснила, что ее родителей давно нет в живых. Также она узнала, что у нее есть родня в противоположном конце страны и неофициальным главой семейства является сестра-близнец ее матери Тереза. И вот Тереза поставила перед собой цель наверстать двадцать восемь упущенных лет…

– Именно это я и имею в виду. – Бьянка скрестила руки на груди. – Ну как она может принять меня, если даже тебя плохо знает?

– У нее много общего с миссис Гомес, – сказала Нина. – Женщины-латиноамериканки знают, как заставить человека подчиниться… и как сделать так, чтобы он чувствовал себя как дома. Поскольку я остановилась в гостинице вместе с остальными членами нашей группы, полагаю, Тереза хочет сделать так, чтобы я бывала у нее дома как можно чаще в свободное от работы время.

– Ты ее предупредила, что я буду проводить много времени в ТИА, да?

В мае Бьянка должна была получить диплом бакалавра в Университете Джорджа Вашингтона. После того как девочка в тринадцать лет нашла любящий радушный дом у мистера и миссис Гомес, она буквально расцвела. Как только Бьянка перестала прогуливать школу, чтобы избегать травли со стороны одноклассников, учителя обнаружили у нее значительный потенциал. Она показала выдающиеся результаты, и в четырнадцать лет ее допустили до сдачи экзаменов на аттестат зрелости.

Теперь, учась на последнем курсе сразу по двум специальностям, компьютерные технологии и биология, Бьянка решала, какой из трех ведущих технических институтов Соединенных Штатов выбрать для продолжения обучения. В числе этих трех был и Технологический институт штата Аризона в Финиксе.

– Ты правда хочешь поступить в ТИА или же на самом деле приехала сюда, просто чтобы познакомиться с моими родственниками? – спросила Нина.

– Я приехала сюда, чтобы встретиться с доктором Доусоном, – сказала Бьянка. – Он связался со мной после того, как мой наставник помог опубликовать мою диссертацию. Доктор Доусон занимается вживляемыми имплантами, созданными на базе нанотехнологий, а я работаю над концепцией, позволяющей вводить их в человеческий организм посредством специально созданных вирусов. Возможно, это поставит на ноги тех, у кого поврежден спинной мозг. Что может быть важнее этого?

– Согласна. – Нина ощутила прилив гордости, глядя на щуплого подростка, намеревающегося изменить мир. В научном мире доктор Доусон не единственный обратил внимание на работу Бьянки, увидев ее потенциал. – Просто следи за тем, чтобы соблюдать правила.

Казалось, Бьянка едва удержалась от того, чтобы закатить глаза.

– Я буду возвращаться домой засветло. – Она подняла мизинец. – Клянусь!

– Я не шучу, – сказала Нина, стуча в дверь. – Если понадобится, я прикую тебя наручниками к своей руке!

Дверь открыла Тереза, излучающая радушие.

– Заходи, mija! – сказала она Нине, заключая ее в краткие объятия, после чего взгляд ее теплых карих глаз упал на Бьянку. – А вы, я так понимаю, мисс Бэббидж.

– Друзья зовут меня просто Би, – протянула руку Бьянка.

Взяв девушку за руку, Тереза провела ее на кухню, где пахло кофе и корицей.

– Знаю, ты торопишься скорее вернуться на работу, – обратилась Тереза к Нине, которая проследовала за ними. – Но всегда найдется время для легкого завтрака.

Она поставила на стол блюдо с пончиками, обсыпанными сахарной пудрой и корицей. От аромата свежей выпечки у Нины потекли слюнки.

Бьянка, которая в обычной ситуации ограничилась бы одним кофе, взяла пончик, откусила кусочек и, закрыв глаза, застонала от наслаждения:

– Это просто потрясно!

Тереза просияла. Если у нее и были какие-то вопросы к пирсингу, татуировкам и ярко-синему локону в тон кобальтовых глаз Бьянки, она этого не показала. Нина поняла почему, вспомнив, что сын Терезы Алекс, также восемнадцатилетний подросток, покрыл свое тело множеством татуировок.

– Значит, ты приехала сюда, чтобы познакомиться с ТИА, – обратилась к девушке Тереза. – Мой сын тоже хочет поступить туда осенью. Через пару месяцев у него выпускные в школе. Может быть, у вас будут какие-нибудь общие курсы…

– Вряд ли. – Бьянка густо покраснела. – Я буду учиться в магистратуре.

Тереза повернулась к Нине.

– Кажется, ты говорила, что ей восемнадцать?

– Да, восемнадцать.