В какие‑то мгновения я занялась рассуждениями – могли ли мы предотвратить это ненастье.

В горной речке вода то прибывала, то убывала. Никто не заметил особого изменения. К тому же, твари подгадали время отлива, чтобы люди не начали нервничать загодя и проверять – что наверху происходит.

Внезапно туннель дрогнул, словно животное, у которого начались судороги. Мир вокруг словно заколебался. Поле, которое удерживало колесницу, было стационарным и его генераторы располагались далеко друг от друга. Так что транспорт как ехал так ехал. Тряслось все вокруг: громадный цилиндр туннеля, лампочки, что подсвечивали с потолка и от стен.

Люди начали опасливо озираться. Дети заплакали, некоторые зарылись лицом в мамины юбки.

Мужчины приподнялись, силясь разобраться, что происходит.

Кто‑то принялся звонить в службу спасения. Причем, по громкой связи – на всю колесницу. Но вызовов, видимо, было сейчас валом. Так что мы слышали лишь короткие гудки.

Впереди появилась светящаяся точка.

Вход в красный туннель!

Наконец‑то!

Мы спасены!

Подумалось мне. Уже многие приподнялись на ноги, в ожидании скорого избавления от страхов…

Однако неожиданно раздался отдаленный грохот, словно где‑то в недрах подводных построек разразилась настоящая гроза с молниями.

Несколько детей вскрикнули. Кто‑то взвизгнул, кто‑то смачно выругался матом. Панические выкрики смешались с ругательствами и просьбой о помощи.

Паника начала накатывать на толпу, и она реагировала уже не как отдельные, самостоятельные существа. А как единый большой организм.

Начались вопли, вздохи и шмыганья.

Со всех сторон посыпались панические возгласы.

– Сейчас начнется… мы все умрем.

– Что же будет! Где служба спасения!

– Помогите!

– Помогите!

– Спасите!

– Боже! Что же случится?!

– Почему они не отправили с нами военных? Эти хоть что‑то могли еще сделать!

– Да! Тут нужны, как минимум, внешники!

– Мы одни! Нам никто не поможет!

– Где солдаты? Спасатели? Медики!

– Мы все погибне‑ем!

Словно ответом на этот последний, отчаянный крик какой‑то женщины вдруг сверху начала обрушаться кладка. Камни падали один за другим градом, преградив проход колеснице. Я начала бояться, что она, на полном ходу сейчас врежется в это препятствие. И… вот тогда мы точно погибнем. Выскочить на такой скорости из транспорта выглядело самоубийством. Нас просто размажет по каменным стенам. Что внутри летящей к препятствию колесницы, что снаружи было одинаково опасно.

Остановить транспорт мы уже не могли – он запрограммирован двигаться к цели.

И словно чтобы добавить мне причин для тревоги, сверху хлынули потоки воды.

Люди начали кричать уже громче. Гвалт перешел в белый шум плача, стенаний и воплей.

Я пыталась сосредоточиться и следила за Мерой. Она, слава богу, просто сжалась на своем месте и даже не плакала.

Вода стала нашей погибелью и спасением. Именно она, по всей видимости, нарушила поле, которое вело колесницу или какие‑то взвеси в воде или еще что‑то. Однако, когда сверху полился поток влаги – прохладной до озноба и чистой – транспорт резко остановился. Мы не доехали до обвала где‑то метр или чуть меньше.

Колесница просто рухнула на каменный пол. Практически всем удалось удержаться на ногах – видимо, сыграла роль адреналиновая паника.

Но радоваться было пока рано. То, что нас выручило, нас тут и похоронит, если мы не попытаемся выбраться сами.

Спасатели вряд ли найдут нас достаточно быстро – успеем утонуть и погибнуть в воде. И это при условии, что мы‑таки дозвонимся. Короткие гудки напоминали, как это непросто.

Счет шел на минуты…

Та‑ак… Я постаралась отключиться от панических возгласов, плача и стенаний.

Думать! Давай же! Кирай! Ты сможешь! Телла Тернова смогла, и ты сможешь!

Эврика! Здесь должен быть воздуховод!

В реабилитационном центре для попаданцев нам рассказывали про устройство подобных туннелей. Я точно помнила, что именно в этом месте, плюс минус, там, где соединялись разные виды туннелей, должен располагаться воздуховод. Он выходит на поверхность, а там, пробежав метров сто, можно добраться до соседнего воздуховода. И из него попасть в красный туннель.

Схема нарисовалась в моей голове довольно отчетливо.

Да, придется прогуляться по поверхности, и возможно, подставиться врагам. Вряд ли они не смекнули, что люди эвакуируются и не попытаются прочесать местность в поисках жертв. Вряд ли.

Но это шанс и им обязательно нужно воспользоваться.

Я вынырнула из собственных мыслей и огляделась вокруг.

Вода прибывала, колесница наполнилась прохладной влагой, от которой у многих уже начался сильный озноб. Меня тоже слегка поколачивало. Просто я сама не заметила, погрузившись в размышления и вычисления.

Сколько бежать, как и куда лезть.

Люди кричали, выскакивали из колесницы. Дети метались по туннелю, как заполошные. Мужчины переговаривались, некоторые сидели, как замороженные – словно их выключили каким‑то рубильником.

– Мы все погибнем! Мы все погибнем!

То и дело взвивались к потолку вопли отчаявшихся.

– А ну! Хватит! Прекратите! Если хотите выжить – остановитесь!

Не знаю почему мои слова вдруг подействовали. Если честно, я не надеялась ни секунды. Я ведь не какой‑нибудь там представитель власти. Не тот, кому вверяют свои жизни граждане.

Не спасатель и вообще, по сути, никто.

Тем более, какая‑то там попаданка.

Но подействовало! Все замерли и уставились на меня.

Видимо, сработал эффект неожиданности.

Все психовали и паниковали. И только я предложила спасаться.

Пока первый шок от этого не прошел, я решила брать быка за рога.

– Мы можем дозваниваться до спасателей пока не утопнем. Но у них работы, думаю, валом. Или можем использовать путь к спасению. Вылезти через воздуховод, пробежать метров сто, и залезть в воздуховод нужного красного туннеля.

Тишина была мне ответом. Десятки глаз воззрились с удивлением и надеждой.

– Сто метров по открытой местности, где правят враги… – тихо сказал какой‑то мужчина.

Остальные начали ошарашенно переглядываться. Видимо, его сомнения многие разделяли.

Толпа принялась тихо шушукаться. Затем громче, громче и еще громче.

– Да, ерунда это все! Спасателей надо ждать!

– Девушка предлагает какую‑то дичь! Мы все умрем, если выберемся на поверхность без прикрытия военных. А те даже не знают, откуда мы вылезем.

– Я буду дальше звонить в службы спасения…

Внезапно вода обрушила еще несколько гигантских потолочных плит, и… за считанные мгновения поднялась нам по пояс.

– Давайте пробовать! – предложил тот самый мужчина, что спорил со мной минуту назад.

– Спасателям еще надо будет засечь нас по геолокации. Найти. Это дело не пары минут. А у нас остается не так много времени, – произнес другой суровый мужчина. – Давайте, девушка, командуйте. Слушаем!

Пока все спорили и метались, воздуховод я уже нашла взглядом. Но его закрывала решетка, и, наверняка, любой, кто полезет, получит слабый разряд «для профилактики». Так мы защищались от проникновения тварей.

Воздуховод располагался довольно‑таки высоко.

Я оглядывалась в поисках того, на что можно вскарабкаться, чтобы дотянуться хотя бы руками. Вода продолжала стремительно пребывать.

– Давайте попробуем подтащить колесницу к нужному месту, – предложила я.

Несколько крепких мужчин подхватили транспорт и поднажали. Но едва‑едва смогли его пошатнуть. Еще раз… и ровно с тем же успехом.

Пока колесницу поддерживало поле, она легко двигалась вправо и влево. Однако же вес транспорта оказался такой, что даже вшестером мужчины едва смогли его расшатать.

Нет. Это слишком долго и сложно.

– Есть веревка? – я оглядела присутствующих без всякой надежды. Ну кто в эвакуацию тащит веревки? Тут документы бы взять – и то здорово.

Внезапно одна женщина вскрикнула.

– У меня есть! Я работаю верхолазом на крышах зданий. Я даже форму снять не успела!

Она раскрутила с талии и подала мне удобный мини‑канат с чем‑то вроде якоря на конце.

– Там магнитный прицеп. Должен схватиться.

Я замахнулась, раскрутила канат при помощи еще нескольких мужиков и… он прилип к решетке воздуховода. Но этого было мало. На одном поле я не поднимусь так высоко. Мы сдернули канат вниз и замахнулись еще раз.

Вода продолжала стремительно прибывать. Детей начали ставить на колесницу, иначе они погружались практически с головой. Мне поток доставал пока до груди.

Некоторые женщины сами забрались на крышу нашего транспорта. Мне же и мужчинам, что помогали, было неудобно – нам требовалось находиться ближе к воздуховоду.

Мы еще раз замахнулись. Попробовали.

Опять также.

Опять безуспешно.

Пытаться пришлось еще несколько раз.

Захлебываясь в прибывающих тоннах воды, вдыхая сырой воздух и изо всех сил разматывая веревку вправо и влево…

Когда же крюки зацепились за решетку, я радостно вскрикнула. Мужчины подсадили меня, и я начала карабкаться, словно в детстве на уроке ненавистной «физ‑ры».

Нет, я любила спортивные тренировки, на шоппинг ходила и тут – на разные тренажеры.

Но вот конкретно лазанье по канату я ненавидела с самого детства.

Руки жгло, ноги болели от напряжения. Колени сводило. Но я ползла и ползла вверх. Вода словно оттягивала меня вниз, не желая отдавать то, что уже считала своим…

Я же упиралась, цеплялась за удобный канат.

Вырвалась из плена воды, поднялась. Еще и еще.

Подтянулась.

Не знаю какая проснулась во мне сейчас сила. Но я даже в детстве так лихо не лазила.

Волдыри на ладонях я уже чувствовала так, словно они вот‑вот лопнут. Ноги чуть ослабели и задрожали. Я слегка съехала вниз.

Послышались разочарованные возгласы.

Сами лезьте, если такие умные!

Попробуйте! А я погляжу!

Я подумала, но не сказала.

Собралась, подтянулась и двинулась вверх с новой силой.

Сама не заметила, как очутилась прямо рядом с решеткой воздуховода. Осторожно протянула сквозь нее руку, вторую и ухватилась за лестницу, что пронизывала весь воздуховод, позволяя работникам по нему лазать.

Уцепившись покрепче, я нащупала кнопку внутри – ту, что удерживала «крышку» силовым полем. Решетка резко повисла у меня на руках и начала медленно ползти вниз, царапая кожу жестким металлом. Я сцепила зубы, пытаясь отвлечься от боли и медленно вытащила одну руку из решетки. Она тотчас скатилась по другой, исцарапав ее, невзирая на форму прямо до самого плеча.

Плевать! Потом меня вылечат! Либо погибну! А у мертвых однозначно ничего не болит!

Я сбросила с руки решетку и ухватилась за лестницу обеими ладонями. Подтянула ноги к широкому округлому люку воздуховода. Выдохнула и зацепилась ногами за край лестницы. Подтянулась, ухватилась за следующие ступеньки. Снова подтянулась. Перехватила. И – вуаля – уже сидела на лестнице.

Выдохнула и крикнула.

– Бросайте мне снова канат.

Мужики начали швырять в меня толстой веревкой с острыми «якорями» на концах. Я пыталась поймать ее так, чтобы не раздробить кости рук. Не получалось. Вода прибывала, и люди уже стояли практически по горло в бурлящем потоке. Некоторых сбивало с ног. Но их поддерживали и помогали. Кто‑то захлебывался и закашливался.

Времени не было совершенно.

– Кидайте еще раз.

Я зацепилась ногами за лестницу, нагнулась и вытянула вперед руки.

Ура! Удалось ухватиться за середину крюка. Следом я зацепила его за лестницу и поднялась вверх, позволяя остальным карабкаться к люку воздуховода.

Я видела, как люди лезли, ползли, карабкались. Срывались и снова забирались наверх. Это была борьба – настоящая, не спортивная. Чистый адреналин и жажда спастись.