– Максим, я видела ее! Говорила с ней!

– С кем?

– С бабушкой! Со своей бабушкой!

– Постой. Погоди.

Максим потер глаза. Спросил:

– Это с той бабушкой, которая вчера умерла? Я правильно понял?

– Да. То есть, блин, нет – она выглядела гораздо младше, даже моложе мамы. Но это была она! Я уверена! Точно она!

– Ясно.

– Ты мне не веришь? Я правду говорю! У нее был очень спокойный голос с такими, знаешь, четкими интонациями. И глаза! Глаза… цвета весенней листвы, совсем не блеклые, как вчера, в больнице.

– Ясно.

– Правда! Мы долго говорили! О всякой всячине. Ты знаешь, она прожила больше трех сотен лет! Не знаю пока, как это возможно, но она сказала, что и я буду жить не меньше. Сказала, что обучит меня каким-то интересным вещам, и что теперь моя жизнь сильно изменится. У меня все будет хорошо, и появятся голо… головокружительные перспективы!

– Ясно. И где?

– Что, где?

Максим прикрыл рукой телефон, зевнул.

– Где ты ее видела? – спросил он.

– Там было небольшое помещение. Какая-то комната. Может, в ее доме? Тепло. Тихо. Я помню, пахло пряностями; и костром. И еще я видела…

– А сейчас ты там?

– Что?

– Ты и сейчас в той комнате?

Несколько секунд динамик телефона молчал.

– Блин. Вот это я даю. Нет, я в гостинице. Заперлась в туалете. Мои спят. Дядя Витя жутко храпит.

И снова тишина.

– Вот это сон! – сказала Алиса. – Я только сейчас начинаю понимать, что просто видела сон. Правда? Мне все приснилось?

– Похоже на то.

– Кошмар. Дура. И тебя разбудила. Прости.

4

– Опять она? – спросила Марго.

Марго стояла, облокотившись о стойку бара, спиной к безлюдному залу.

– Алиса.

– Ответишь?

– Конечно. Присмотришь тут? Я отойду. Буду в своем кресле. Зови, если что, – сказал Максим. – Ало?

– Привет. Не отвлекаю? Представляешь, бабушкин дом сгорел! Этой ночью. Полностью. Одни угольки, говорят, остались. Облил кто-то бензином и поджег. Нам недавно позвонили из полиции; маме. И дом, и сарай, и какую-то там летнюю кухню. Участковый сказал, что уцелела только часть забора.

– Зачем? – удивился Максим.

– Вот и я о том же! Кому, блин, это было нужно? Что за беспредел такой творится в этой деревушке? Упился там кто-то до чертиков? Ну, ладно бы обворовали – это понятно. Хозяйка умерла – кто узнает, что украдено. Но недвижимость зачем портить?! Я никогда не слышала, чтобы дядя Витя так ругался. А вот мама, похоже, не расстроилась. Если и вовсе не обрадовалась. Получается, в Глебовку мы уже не поедем.

– А что с похоронами?

– Завтра. В полдень. Обо всем договорились, оплатили. Жарко будет, но раньше по времени не получается. И так с трудом утрясли все. Витя сказал, что запросы здесь почти московские. Пришлось чуть ли не осыпать всех деньгами. Поминки устраивать не будем. Мама утверждает, что у бабушки не было друзей. Наверное, умерли уже все. Так что завтра ближе к часу выезжаем домой. Хочу в Москву. Как представлю, блин, еще одну ночь в этой гостинице! Кошмар.

– Потерпи.

– Да, уж как-нибудь. Ты сильно разозлился на меня за ночной звонок? Представляешь, я, правда, очень растерялась после этого сна. Забыла и где я, и который час. Все было так реально! Злишься? Сама не понимаю, как так получилось. Блин, ведь знала, что ты сегодня работаешь и поздно лег. Простишь меня?

– И не думал злиться. Соображал ночью туговато – это да. А так… сплю я один. Так что могу позволить себе ночью по телефону болтать.

– Не объявлялась твоя мадам? Не соскучилась еще по тебе?

– Это ты меня так поддела? – спросил Максим. – Я же говорил, что у нее уже другая жизнь. Живет с мужиком. Нужен я ей больно.

– А она тебе?

– И она мне не нужна.

– Уверенности в твоем голосе что-то не слышно. Звонил ей?

– Нет.

– Но хочется?

– Какая разница? Мало ли чего мне хочется.

В комнатушку заглянула Марго.

– Маис нарисовался. И у меня столик.

– Понял, – сказал Максим.

И пояснил Алисе:

– Директор пришел. Нужно в зал возвращаться.

– Что здесь? Где босс? – спросил Максим.

В баре наблюдалось оживление: четверо подростков заняли один из дальних столов и что-то эмоционально обсуждали.

– Маис у девчонок. Двигают столики. Большая компания ожидается.

– А эти?

Максим указал на подростков.

– Что с меня? – спросил он.

– Вода с газом ноль пять и три эспрессо потом. Воду уже отдала. Там больше кухня. Как поживает твоя школьница? Не передумал насчет нее?

– О чем ты?

– Ой. Не прикидывайся дурачком. Все ты понял. С Людкой у тебя уже ничего не будет. Прими это за факт.

– И что?

– Клин вышибают клином, – сказала Марго. – Твоя Алиса девка интересная. Фигурка неплохая, личико смазливое. И виды на тебя имеет, раз названивает так часто. Почему тебя еще и уговаривать приходится?

– Ей восемнадцать лет всего! – сказал Максим. – Ребенок она! А мне двадцать восемь. Не хочу я интрижек. Меня интересуют только серьезные отношения. Я с Людкой не просто шашни крутил, ты же знаешь. А здесь что? Восемнадцать лет! Какие серьезные отношения могут быть в этом возрасте? Она не нагулялась еще. Что она видела? Она, конечно, рассказывала, что у нее были ухажеры: с последним рассталась в марте, рыдала из-за этого в тот день, когда я с ней познакомился. Но это все детский сад. Там пока только одна романтика на уме.

Максим покачал головой.

– Между нами десять лет, – сказал он. – Это несерьезно.

– Да уж, – сказала Марго. – Ну, и тараканы у тебя в голове. И чем тебя просто романтика не устраивает? Может, правда, тебе пока хотя бы Анжелу сосватать?

Интерлюдия 1

Место действия: Московская область, поселок Сибирский, жилой корпус № 5 Службы Контроля.

Игнат сидел на диване перед телевизором. В одной руке он держал буханку хлеба, в другой – батон вареной колбасы. Голова склонялась то в одну сторону, то в другую. Челюсти ни на миг не переставали перемалывать пищу.

Ведущий новостей едва слышно рассказывал о чем-то с большого экрана на стене. Игнат с интересом прислушивался к его словам, не обращая внимания на доносящееся с улицы рычание газонокосилки.

– О, Игнат! Тебя уже выпустили?!

Шаги Жанны Игнат услышал несколько секунд назад. А теперь в гостиной появилась и она сама. Невысокая брюнетка с папкой-скоросшивателем в руках. Румянец на скулах, вишневого цвета помада на губах.

– Привет, подруга. До следующего полнолуния я на свободе, – сказал Игнат. – Как поживала без меня?

– Было весело. Вчера вечером вернулась из Авдеевки. Ездила туда с третьей группой. Искали дикого кровососа.

– Нашли?

– Конечно. Сдали нашим умникам, пусть разбираются, откуда он взялся.

– А почему вы, а не ведьмы его ловили? Чей это район?

– Ничей. Далеко от Москвы. Тебя нужно было туда отправлять! А ты из-за этого полнолуния опять отлынивал от работы.

– Ничего, третьим тоже полезно поработать, – сказал Игнат. – А сюда ты зачем приехала? Случилось что-то еще?

– Случилось.

Жанна бросила папку на журнальный столик, рядом с продуктами, которые заготовил себе на ближайший час Игнат, и села на диван.

– Алла Арбатская нас покинула, – сказала она. – Все. Передала дар внучке.

Игнат проглотил очередной кусок колбасы и спросил:

– Кто она такая?

– Ты не слышал про Арбатскую? Ты в каком мире живешь?

– Прозвище знакомое. Но, ты же знаешь, подруга, меня ваши ведьминские дела никогда особо не интересовали. Чем она так знаменита?

– Еще лет шестьдесят назад была одной из самых авторитетных ведьм Москвы. Поговаривают, вся кремлевская верхушка того времени у нее в гостях бывала. Сам Хозяин когда-то запретил смотреть косо в ее сторону, а его сменщик, несмотря ни на что, подтвердил этот запрет. Уж, не знаю, какие дела она для них проворачивала, но энергии у нее всегда было под завязку, до самых родов ни одной морщинки на ее лице не было. Ты представляешь, как часто нужно подпитываться в двести пятьдесят лет, чтобы выглядеть на двадцать?! Контролю позволили за ней наблюдать, лишь, когда она отошла от дел, в середине семидесятых. Меня тогда только-только припахали здесь работать. И знаешь, что интересно? Судя по ее досье, Арбатская должна была скопить огромное состояние. О ее заработках в свое время по Москве легенды ходили. А уехала она в деревню с тремя чемоданами тряпья. Наши так и не отследили ни копейки. Позавчера перевернули ее дом, обыскали все. Вовремя, кстати, успели! Односельчане сожгли жилище Арбатской сразу же, как узнали об ее смерти. Нас, ведьм, все очень любят.

– Нашли что-то интересное?

– Нет. Не обнаружили даже ведьминого наследства, которое должно перейти к внучке. А это значит, что тайник точно есть. Хотя, мне тут шепнули по секрету аналитики, что денег, скорее всего, уже не найти. Они считают, что на них наложило лапу наше тогдашнее руководство, еще в конце семидесятых. Наши следили за Арбатской даже в той глуши, куда она спряталась. Почти сотня папок с отчетами. Вот, знакомлюсь с ними. Такого огромного досье нет ни у одной другой ведьмы.

– И все собираешься пролистать?

– Любопытно узнать, почему именно ей мы уделяли в столько внимания. Старуху сегодня похоронили. Внучка приходила за даром. Совсем зеленая еще. В этом году закончила школу. Подвалило девке счастье. За ней и раньше наши присматривали. Но теперь возьмутся всерьез.

– Зачем?

– С молодыми ведьмами всегда так, – сказала Жанна. – Согласно контракту, мне осталось здесь ишачить меньше трех лет. Ты хоть представляешь, как жду я того мгновения, когда смогу со всеми вами попрощаться?!

– Мы тебя тоже любим, подруга, – роняя из набитого рта крошки, сказал Игнат.

– А теперь вспомни, сколько в оперативном отделе осталось ведьм. И представь, что еще и я уйду. Не густо, правда? Я все больше стала замечать в словах руководства странные намеки. Думаю, а что помешает им подстроить мне нарушение Кодекса и впаять еще десяток лет наказания? Они же думают, что для ведьмы десять лет – не срок. Ведь ты же знаешь, они вполне могут это провернуть, руководствуясь, так сказать, государственными интересами.

– Сомневаюсь, – сказал Игнат. – Ты просто накручиваешь себя. И при чем здесь внучка Арбатской?

– Как считаешь, когда она выпьет первого мужика? Я сделала это через месяц. Думаю, к зиме на ней уже будет парочка трупов. Вот тогда СК и возьмет ее в оборот. Согласно Кодексу, ей впаяют, как и мне, шестьдесят лет. Вот увидишь, еще до Нового года, я буду натаскивать себе сменщицу.

– И мы спокойно будем ждать, когда она кого-нибудь убьет? – спросил Игнат.

– Служба Контроля всегда так поступает. Все молодые ведьмы попадают к нам подобным образом. Меня не трогали, пока я не похоронила второго. А иначе как они заставят ведьму на нас работать? Где ты видел идиоток, которые захотят батрачить здесь по собственному желанию?

– Неправильно это. Я бы даже сказал, подло. А как же ее жертвы? Получается, мы знаем, что им грозит, но закрываем на это глаза?

– Это не я придумала, Игнат, не смотри на меня так. Ты только сейчас узнал, какие методы использует организация, в которой ты работаешь?

– А она сама? – спросил Игнат. – Неужели молодые ведьмы так легко идут на убийство? Ощущение могущества напрочь срывает им крышу?

– Ты меня удивляешь. Не слышал о таких элементарных вещах?

– Я раньше не интересовался, как это происходит у вас в первый раз.