Ричард с большой заботой относится к Эви, и это одна из тех его черт, которую я люблю больше всего. С первой минуты ее рождения он хлопочет вокруг нее, волнуется, защищает. Он пришел в восторг, когда я сказала, что хочу взять отпуск по уходу за ребенком минимум на два года. Иногда мне кажется, что Ричард волнуется о ней даже больше, чем я, а это о многом говорит. Он с такой же тщательностью выбирал качественную видеоняню (как по мне, предельно прозаический предмет), как другие выбирают школу.

– Мне, конечно, будет кто-нибудь помогать. Няня, которая могла бы приходить и присматривать за Эви, пока я работаю.

– Но как ты поймешь, что ей можно доверять? А вдруг она захочет забрать Эви? Вдруг она украдет нашего ребенка?

Он же не говорит серьезно?

– Ричард! Сейчас множество профессиональных нянь. Я обращусь в приличное агентство. Они работают только с проверенными людьми с блестящими рекомендациями. Я же не возьму человека с улицы! Обещаю, – улыбаюсь я, и он приподнимает уголки губ в ответ.

– Джоанн, дорогая, если ты правда этого хочешь, то я считаю, это отлично. Поздравляю! – Он поднимает бокал, и я делаю то же самое.

– Спасибо. Это много для меня значит.

Мы обсуждаем, как у него прошел день, а потом Ричард спрашивает:

– Ну а ты сегодня чем занималась?

Ну, все утро я сидела с Эви. Потом получила почту, которую оставила на полке, но ты на нее едва взглянул, так что не заметил письма от Изабеллы. Еще пыталась поговорить с Роксаной, но она не изъявила встречного желания, а потом я заснула с Эви на руках, и пришел ты.

– У меня был очень насыщенный день, – говорю я. – Думаю купить велосипед.

Глава 5

Только после ужина, когда мы располагаемся в гостиной, Ричард усаживается читать почту. Я разжигаю огонь. Это единственное, что у меня действительно хорошо получается – поддерживать жаркое пламя. Я изо всех сил стараюсь не смотреть на Ричарда, как будто ни чуточки не интересуюсь, что там ему пришло. Поглаживаю Оскара и жду: терпения у меня хватает ровно на пять минут. Потом я возвращаюсь на диван, подбираю под себя ноги и наклоняюсь к нему, будто только сейчас заметила, что он читает письмо от Изабеллы.

– От кого это? – изображаю святую невинность.

– Ты не поверишь!

– Что? Кто это?

– Это от Хлои.

Я откидываюсь назад.

– От Хлои?

Он размахивает письмом в воздухе, а на его привлекательном лице расплывается улыбка. Ричард медленно качает головой, одновременно радостно и удивленно.

– Она хочет приехать навестить нас.

– Твоя дочь Хлоя?

– Да! – Он переворачивает листок и продолжает читать с такой широкой улыбкой, что у него на правой щеке появляется ямочка. – Она пишет, что ей надоело сердиться. Только послушай. «Я так по тебе скучаю, папуль. Я сожалею обо всем, что случилось, и очень хочу повидаться со своей маленькой сестренкой. У меня скоро кончается семестр. Я могла бы приехать и немного у вас пожить, если вы не против». – Он поднимает взгляд. – Можешь в это поверить?

Я чуть не спрашиваю, не пишет ли она что-нибудь про меня, не хочет ли повидаться со мной? Но, наверное, нет. На самом деле именно из-за меня они рассорились. Не знаю почему, ведь я ее ни разу в глаза не видела, но она так расстроилась, когда ее отец решил снова жениться, что категорически отказалась прийти на нашу свадьбу. Она не разговаривала с Ричардом с тех самых пор, несмотря на его многочисленные попытки наладить отношения. А это было восемнадцать месяцев назад.

– Когда ты рассказал Хлое про Эви?

Я рада, что они пообщались, но, с другой стороны, меня это удивляет, потому что он раз за разом откладывал разговор. Мы сделали много семейных портретов после рождения Эви, и я подумала, что идеально будет отправить ей один из них. Предлагала ему написать примирительное письмо. Но он хотел поговорить с Хлоей лично, а с учетом того, что она даже на звонки его не отвечала, это казалось утопией.

– Почему ты не сказал мне? – спрашиваю я.

Эви начинает плакать. Мы оба пялимся в динамик, гадая, успокоится она сама или нет.

– Думаю, это просто потрясающие новости. – И я говорю это не только потому, что письмо не от Изабеллы! Плач Эви затихает. Мы оба облегченно вздыхаем. – Так когда она хочет приехать?

Он смеется.

– В пятницу.

– В эту пятницу? То есть через три дня?

– Да! – Ричард вскакивает на ноги. – Я прямо сейчас ей позвоню.

Он выбегает из комнаты. Оскар, до этого спавший у камина, приподнимает голову и смотрит в сторону двери, вероятно, размышляя, стоит ли идти за Ричардом. Но в итоге решает не утруждаться. Я почесываю его между ушей, и он снова укладывается, урча от удовольствия.

– Хлоя приедет повидаться со своей маленькой сестренкой! – шепчу я.

Отлично. Теперь я разговариваю не только с ребенком, но и с собакой.

Хлое было одиннадцать, когда ее матери не стало. Они в то время жили в Ридинге. Диана какое-то время болела, и Ричард был в отъезде в Испании, когда она внезапно умерла. Ближайшие соседи находились в двух милях от них, и Хлоя осталась одна со своей мертвой матерью на всю ночь, пока местный зеленщик не принес им доставку на следующее утро и не обнаружил ее.

Я даже не пытаюсь себе представить, каково было Хлое. Вот у нее идиллическое детство с любящими и заботливыми родителями, а уже в следующую секунду она не только теряет мать, но и вынуждена сидеть с ее телом в одиночестве несколько часов и ждать. Ричард оплатил лучших профессионалов, чтобы помочь Хлое, но, по его словам, она так окончательно и не оправилась. Его счастливая, жизнерадостная маленькая девочка стала отстраненной. Закрытой. Она почти не разговаривала. Ричард верит, что подсознательно она винит его за то, что он был далеко, когда все случилось. Он тоже несет свой груз сожалений.

Однажды я спросила его:

– Это был рак?

Его глаза наполнились слезами.

– Джо, милая… Давай не будет говорить о прошлом. Мне страшно даже вспоминать о нем.

– Конечно, – ответила я тогда, и мое сердце заболело за него и за Хлою.

Они переехали в Лондон, когда Ричард решил устроить Хлою в новую школу, но дела шли не очень. У нее были проблемы с привязанностью. Она не отходила от него ни на шаг и стала полностью от него зависима. Когда он уходил на работу, она впадала в истерику. Отказывалась идти в школу. Это продолжалось месяцами. Ричард отчаянно мечтал о том, чтобы ей стало лучше, чтобы она могла оставить прошлое позади и снова стать счастливой. И тогда он решил отправить ее в интернат, где она сможет подружиться с девочками своего возраста. Ричард искренне верил, что это единственное средство, которое поможет ей оправиться от смерти матери и вернуться к нормальной жизни.

Он изучил списки самых элитных учреждений с безупречной академической репутацией и выбрал школу, которая, по его мнению, лучше всего подходила именно Хлое. Одну из самых эксклюзивных – и самых дорогих (что для Ричарда не имело никакого значения) – школ в Швейцарии.

Однажды он сказал, что до сих пор испытывает чувство вины, хотя в глубине души верит, что тогда поступил правильно, ведь постепенно Хлоя стала более уверенной в себе, более счастливой. Она приезжала домой на все каникулы и праздники, а летом они вместе ездили в Италию, в Париж или куда она хотела.

Два года назад Хлоя окончила старшую школу и теперь жила в лондонской квартире, которую ей купил Ричард. Последний раз я слышала, что она изучает фотографию в Колледже моды Лондона.

Я хотела познакомиться с Хлоей еще до свадьбы, когда мы только встречались, но каждый раз, когда Ричард ей это предлагал, она находила причины отказаться. Слишком занята. Слишком много учебы. У нее другие планы.

– Это из-за разницы в возрасте? – как-то спросила я. – Ее это беспокоит?

Ричард на девятнадцать лет старше меня, и Хлое это могло показаться чересчур.

– Не думаю. Она и бровью не повела, когда я сказал. Ей просто нужно время.

И однажды, во время обеда в «Ле Гаврош», он сообщил Хлое, что сделал мне предложение. Он рассчитывал убедить дочь встретиться со мной, потому что для брака ему нужно ее одобрение. Но, услышав это, она просто побелела, вскочила с места, схватила свое пальто и ушла.

– Она одумается. Вот увидишь, – сказал он тогда.

Мне казалось очень милым, что он хочет нас познакомить и ищет ее одобрения, но мы пытались организовать встречу неделями, а Хлоя не проявила ни малейшего интереса.

– У нас впереди вся жизнь, – говорила я, хотя в какой-то момент все это стало вызывать у меня недоумение.

Однажды Ричард заявил, что с него хватит:

– У нее своя жизнь, как и у нас. Если она хочет играть в игры – пожалуйста.

Мы поженились в Кью Гарденс прекрасным весенним днем, и только потом, во время нашего медового месяца – мы просто чудесно провели его на островах в Греции, – он рассказал мне, что Хлоя позвонила ему в день нашей свадьбы и заявила, что если он ее не отменит, она больше никогда с ним не заговорит. Ричард ответил, что это ее решение и он очень сильно ее любит, но не позволит диктовать ему такие абсурдные условия. Хлоя повесила трубку. Это был их последний разговор. Пока он не рассказал ей про Эви.

И то, что она написала нам сейчас и заявила о своем желании приехать и познакомиться со своей маленькой сестренкой, – это просто чудо. Хлоя всегда была как тень, омрачавшая наше будущее, но теперь все должно было измениться.

Ричард возвращается в гостиную.

– Ну как? Ты поговорил с ней?

Он с широченной улыбкой кивает.

– Да. Она приедет на поезде к пяти часам в пятницу.

– Ох, Ричард. Это же замечательно! Я так за тебя рада! – Встаю и обнимаю его за шею. – Я постараюсь, чтобы она почувствовала себя максимально комфортно. Это и ее дом тоже, и я сделаю все, чтобы Хлоя это поняла.

Ричард берет меня за плечи, и на его глаза наворачиваются слезы.

– Спасибо, Джоанн, это очень много для меня значит. Ты точно не против, если она проведет здесь несколько дней? Вместе с нами?

– Против? – смеюсь я. – Помимо того, что она – член семьи, будет приятно иметь компанию, пока ты на работе. И я правда с нетерпением жду знакомства с ней.

* * *

Когда я оглядываюсь назад и вспоминаю тот день, то вижу себя счастливой и полной надежд. Вместе с Хлоей наши жизнь и семья должны были стать полноценными. Мне не терпелось увидеть ее, доказать, что я для нее не угроза, что я уважаю их отношения и ни за что на свете не попытаюсь разорвать их связь. Мне хотелось стать заботливой тетушкой. Я готова была сделать все возможное, чтобы мы подружились. Нет, не просто подружились – чтобы мы полюбили друг друга, как члены семьи.

Но, если коротко, все вышло совсем не так.

Глава 6

Ричард будто бы всего пять минут назад уехал встречать Хлою на вокзал, но я уже слышу шум подъезжающей машины. Так волнуюсь, что наконец-то с ней познакомлюсь. Моя падчерица! Мы с Ричардом последние несколько дней только об этом и говорили.

– Расскажи мне о ней побольше! Какая она? – спрашивала я снова и снова.

Он смеялся.

– Она тебе понравится. Хлоя милая. Очень милая девочка. Ее просто задело, что я снова женюсь, но сейчас все нормально.

Ну, теперь она точно поймет, что волноваться не о чем. Я без конца фантазировала, как мы будем сближаться. Рисовала в голове картинки, где мы что-нибудь печем, пока Ричард на работе, обсуждаем ее парней, учебу, работу, которой она хотела бы заниматься. Я представляла себя кем-то вроде старшей сестры. Понимаю, это странно, но мачеха – это тоже очень странно. Лучше просто близкий человек, который будет рядом, несмотря ни на что. С кем можно поделиться чем-то так же, как со своей матерью, если бы та была жива.

Я кладу Эви в кроватку. Ричард кричит мне с первого этажа:

– Мы приехали!