Скар достает пайки, которые я собрала, и начинает, довольно убедительно изображая веселье, неуверенно зачитывать названия на пакетах и раздавать их по кругу. Мне достается пачка из фольги с надписью: «“Гуляш” из говядины + картофельное пюре». Почему слово «гуляш» написано в кавычках, никак не объясняется.

– НЕ ЖЕЛАЕШЬ, ЧТОБЫ Я ПРОВЕЛ АНАЛИЗ ПИЩЕВОЙ ЦЕННОСТИ ВОТ ЭТОГО? – раздается голос Магеллана из моего кармана. – ПОТОМУ ЧТО В НЕКОТОРЫХ КУЛЬТУРАХ ПОДОБНАЯ ЕДА РАСЦЕНИВАЕТСЯ КАК АКТ ВОЙНЫ, ОСОБЕННО…

– Беззвучный режим, – хором говорим мы, и по нашим губам пробегает тень улыбки.

Фин качает головой:

– Знаю, что старые модели униглассов немного глючные, но эта штуковина переплюнула всех.

– Ага, – вздыхает Тайлер. – Все изменилось после того, как Скар установила бета-версию личности из «СделкоНета».

Кэл изумленно смотрит на Скарлетт:

– Ты приобрела доступ к обновлениям для своего унигласса в телемагазине?

– Нет, – отвечает за нее Тайлер. – Она приобрела доступ к обновлениям для моего унигласса в телемагазине.

– К нему прилагалась бесплатная сумочка. – Скар пожимает плечами. – К тому же это было старое устройство, малыш.

Тайлер закатывает глаза и меняет тему:

– Как там твой костюм, Фин?

– Хорошо, – отвечает он.

– Это ошибочное суждение, – почти сразу же говорит Зила. – Костюм Фина получил сильное повреждение на Октавии III и все еще нуждается в серьезном ремонте. Более того, самому Финиану необходимо провести время в условиях низкой или нулевой гравитации, чтобы отдохнуть и восстановиться. Его организм на несколько дней превысил пределы своей обычной нагрузки.

В середине ее речи Фин открывает рот, но так ничего и не произносит. В конце концов он говорит сквозь стиснутые зубы:

– Со мной все в порядке. Я справлюсь. А тебе стоит заняться своим делом.

И хотя сквозь черные контактные линзы порой трудно понять выражение его лица, сейчас Фин безошибочно награждает Зилу свирепым взглядом. Мозг нашего экипажа долгое время изучает Технаря, а потом с непроницаемым, как всегда, видом поворачивается к Тайлеру. Но теперь она чаще моргает и дергает свои золотые кольца-серьги – сегодня они в форме гремпов – и кажется уже не такой непробиваемой.

Конечно, мы все уже не такие непробиваемые, но Зилу наметившееся потепление, похоже, изрядно нервирует.

– В команде я научный специалист и медик, – говорит она, обращаясь напрямую к Тайлеру. – И считаю своим долгом докладывать Альфе о состоянии членов его экипажа.

– Все хорошо, – мягко отвечает Тай. – Спасибо, Зила.

Однако Финиан совершенно игнорирует совет насчет отдыха и сна. Он выхватывает инструмент из руки Зилы, отхлебывает из своего пайка и, не говоря ни слова, вновь принимается за костюм. Бросив взгляд на Тайлера, Скарлетт встает с моей кровати и пересаживается к Фину.

– Если кусочки твоих «настоящих тако» попадут на схемы, эта штуковина никогда не запустится, – говорит она ему тихим голосом.

– Мне нужно его починить, – возражает он с набитым ртом.

– Дай себе немного времени, Фин. – Скарлетт накрывает его ладонь своей. – Поешь. Отдохни.

На мгновение он встречается с ней взглядом, одновременно жуя и надувая губы. Однако его плечи заметно расслабляются, когда он проглатывает еду, словно допускает возможность не только поджарить свой костюм.

– Ну ладно, – вздыхает он.

Мы все ненадолго замолкаем, пока доедаем свои пайки. Я сосредоточенно запихиваю в рот еду, прислонившись к плечу Кэла, который сидит рядом со мной, откинувшись на изголовье кровати. Несмотря на боль в теле, я ощущаю каждое его крошечное движение, каждый вздох. После нашей первой встречи он так долго старался не прикасаться ко мне, сдерживал свою Тягу, что теперь из-за столь желанной близости с его стороны во мне вспыхивают искры. Он позволяет себе эту роскошь, но по-прежнему проявляет осторожность по отношению к другим… Знаю, сейчас для этого не место и не время.

Но мне невольно хочется большего.

– Ну что ж, пора оценить обстановку, – говорит Тайлер, как только ужин заканчивается. – Кэл, попробуй найти какие-нибудь упоминания о нас в местных новостях. Нам нужно понять, насколько все плохо. Зила и Скар, проведите инвентаризацию. Фин, выясни, что случилось с «Лонгбоу».

– Он выглядел не лучшим образом, – замечает Кэл, поглядывая на меня с неким благоговением. – После того как Аврора прошлась по нему.

– Знаю, – кивает Тай. – Но если спасти его никак нельзя, нам понадобится другой способ выбраться из этой дыры.

Фин вытирает руки, достает унигласс и принимается взламывать сеть станции. Кэл включает голографический экран, переключаясь между новостными каналами в поисках, не мелькнут ли где наши имена. Зила со Скарлетт методично перебирают сумки, раскладывая все, что мы успели забрать с корабля, по кучкам: личные вещи, общие вещи и то, что можно продать. Зила, похоже, прихватила с собой две формы гэрэушников, украденные с борта «Семпитернити», и я ловлю свое отражение в одной из невыразительных зеркальных масок. Белая прядь волос в челке, белая радужка правого глаза. Глядящая на меня порой из зеркала девушка до сих пор кажется незнакомкой.

Тут я замечаю, как Скарлетт достает из сумки Фина плюшевого дракона Кэт по имени Шэмрок. Оглядывается через плечо на Тайлера и передает ему игрушку, в ее глазах блестят слезы. Он бережно, словно великую драгоценность, обхватывает дракона руками и прижимает к груди. Затем смотрит на Фина, который наблюдает за ним. Должно быть, тот бегал к креслу пилота перед уходом с «Лонгбоу», чтобы забрать последнее, что осталось от Кэт.

Бетрасканец просто кивает и возвращается к униглассу.

Несмотря на то что этот экипаж мне сейчас практически как семья, я до сих пор ощущаю себя рядом с ними не в своей тарелке. Именно в такие моменты я вспоминаю, насколько далека от своего дома, своей эпохи. Пока я спала в криомодуле, двести лет пролетели словно один миг. С тех пор как я поднялась на борт «Хэдфилда», отправляясь в новую жизнь на Октавии, для меня минула всего пара недель. А теперь всё, что я знала, исчезло, а вместе с ним – и все дорогие мне люди.

Даже не знаю, какие чувства я должна испытывать. Однако, глядя на старую игрушку Кэт, на безликую серую форму, невольно думаю о нашем столкновении с Ра’хаамом на Октавии III. О колонистах, которых его коллективный разум поглотил вместе с Кэт. О лице моего отца под маской агента ГРУ, о серебристых цветах в его глазах.

Цзе-Линь, ты нужна мне.

И хотя от этого воспоминания в душе мне хочется свернуться и закричать, в большей степени я испытываю ярость. Ведь тот, кто проглотил папу, использовал его, надел на себя будто костюм. Я ощущаю, как полуночная синева покалывает на кончиках моих пальцев. Дар, переданный мне эшварами, потрескивает под кожей. Давний враг Ра’хаама каким-то образом оживает во мне.

Я знаю, что могу научиться контролировать его. Могу стать тем Триггером, который они сделали из меня.

Но как правильно сказал Тайлер на Октавии: нам все еще нужно отыскать Оружие.

– Ладно, Золотой мальчик, – вздыхает Фин, склонившись над униглассом. – Хочешь сначала хорошую или плохую новость?

– Наименее шокирующую, – отвечает Тайлер.

– Тогда хорошая новость заключается в том, что наш «Лонгбоу» уже на свалке металлолома Изумрудного города, разобран на части. Очень маленькие, очень плоские и очень дорогие части.

Тайлер прикрывает глаза. И хотя мы все понимали, что шансы вернуть корабль невелики, все же потеря любой возможности продать его становится для нас тяжелым ударом.

– И это хорошая новость? – интересуется он.

– Она хорошая по сравнению с плохой.

Тайлер вздыхает:

– Давай уже, добей меня.

– Плохая новость, – продолжает Фин, – состоит в том, что единственный корабль, который мы можем себе позволить с имеющимися у нас средствами, – это стосемидесятилетний челлерианский грузовик без привода, навигации и каких-либо систем жизнеобеспечения, чьим последним заданием была перевозка твердых отходов с Арктуруса IV.

– Прелестно, – невозмутимо замечает Скарлетт.

– Я бы сказала, ароматно, – бормочу я.

– Никуда не годится, – ворчит Тайлер. – Другого ничего нет?

Финиан пожимает плечами, затем щелчком пальцев проецирует изображение с унигласса на настенный дисплей. Перед нами предстает сложный сетевой узел с тысячей предложений различных кораблей: от огромных крейсеров до крошечных буксиров. Каждый из них настолько выходит за рамки нашего ценового диапазона, что меня начинает слегка подташнивать. Я вглядываюсь в название компании в шапке окна – светящийся логотип в виде объятой пламенем шестеренки.

– «Гефест Инкорпорейтед», – читаю я.

– Самое крупное предприятие со свалкой металлолома в Изумрудном городе, – поясняет Фин. – Яйца Творца, будь у нас креды, мы бы раздобыли себе колесницу, достойную нашего звания грозных межзвездных преступников, но…

– У нас их нет, – угрюмо заканчивает Тайлер.

– Только не говорите мне, что мы собираемся покупать очистной корабль, – говорит Скарлетт. – Потому что я для него неподобающе одета.

Кэл, выгнув серебристую бровь, косится на Скар:

– А как для него следует одеваться?

– Стойте, стойте… – шепчу я, у меня перехватывает дыхание. – Фин, не листай дальше, вернись к…

Тон моего голоса вынуждает всех замолчать. Фин поднимает руку, проводит ею, словно дирижер, справа налево, не спеша прокручивает список кораблей, находящихся на свалке.

– Вот, остановись здесь! – Все взгляды устремляются ко мне, когда я медленно встаю и указываю на один из кораблей на стене.

– Аври? – окликает меня Тайлер.

– Это же «Хэдфилд», – говорю я.

Тайлер подходит ближе и, прищурившись, смотрит на экран. Фин жмет на объявление, изображение увеличивается, и корабль выплывает прямо из моих воспоминаний в реальный мир.

Он немного напоминает старый земной линкор, вытянутый, в форме сигары. Корпус почернел, по бокам тянутся длинные пробоины, металл выглядит так, будто местами расплавился, но я бы узнала его где угодно. Корабль, на который взошла две недели и двести двадцать лет назад, собираясь начать новую жизнь на Октавии III. Жизнь, которой не стало вместе со всем, что я знала и любила.

– Дух Творца, Аври, ты права. – Тай, качая головой, с благоговейным страхом смотрит на «Хэдфилд». – В последний раз, когда я видел его, он был разорван на куски Бурей. Как им удалось его найти?

Фин пожимает плечами:

– А я почем знаю? Наверное, спасательная команда «Гефеста» наткнулась на него в Складке, после того как ты спас нашу Беглянку. Судя по спецификациям, он в составе мегаконвоя отправляется на аукционный блок на Пикарде VI.

– Зачем кому-то понадобилась эта рухлядь? – Скарлетт бросает на меня взгляд. – Только без обид…

– Никаких, – бормочу я.

– Здесь так и написано, – кивает Фин. – «Самое знаменитое крушение в эпоху земных космических исследований! Станьте владельцем подлинной части истории!»

– Мы должны его заполучить, – слова рвутся из меня раньше, чем я успеваю это осознать.

Тайлер отворачивается от дисплея и смотрит на меня:

– Зачем?

– Не знаю. Просто… чувствую это.

– Тебе подсказывает твой дар, бе’шмаи? – спрашивает Кэл.

– Возможно. – Я обвожу взглядом море неуверенных лиц – как бы их доверие ко мне ни росло, одной интуиции легионерам экипажа 312 все же недостаточно. – Послушайте, нам всем известно, что я должна остановить цветение Ра’хаама, так? Иначе он распространится по Складке и поглотит всю галактику. Но мы ничего не знаем об эшварах. А ведь это они запустили процесс – превратили меня в ту… кем я сейчас являюсь.

Кэл неспешно встает рядом со мной, разглядывая обломки «Хэдфилда». Из всех рас в галактике только сильдратийцы по-настоящему верят в существование эшваров. Свет от проектора мерцает на его фиалковых радужках.

– И ты полагаешь, что на борту мы могли бы узнать больше о Древних?