Уйти, отползти, отпихнуть себя пес не позволил бы. Только после того, как «добычу» увидит Пеший и скажет, что с ней делать – отпустить или сожрать.

Откуда я так много знаю? А я уже как-то вот так был свален на землю и лежал, боясь пошевелиться, в то время как надо мной нависали здоровенные клыки этой твари, а гад Пеший минут пять не выходил из дома, словно специально. Так что я успел вдоволь насмотреться на довольную морду и клыкастую пасть Кефирчика.

Собственно, поэтому второй раз на эту удочку я не попадусь, на фиг такие приключения! На двери висит звонок, вот его и использую. И пусть кому-то будет там плохо, раз ждал гостя и не догадался Кефирчика в вольере закрыть…

Пеший вылез из дверей через пару минут. Я слышал, как он долго топчется на крыльце, обуваясь, слышал, как он рявкнул псу: «Место!», и до меня донесся разочарованный вздох, с которым кавказец потрусил в свою будку.

Пеший открыл калитку и дал себя разглядеть. Выглядел он ровно так, как звучал его голос, то есть крайне паршиво. На меня уставились два красных глаза, и хриплый голос пробурчал:

– Минералочку привез?

– Угу. На!

– Хорошо! – Пеший тут же выхватил у меня из рук бутылку, скрутил крышку и сделал один большой глоток, чуть ли не ополовинив бутылку, после чего довольно ухнул и заявил: – Дай сигарету, будь человеком!

Я, заранее зная весь этот сценарий, достал из кармана пачку и протянул ему. Пеший немедленно вскрыл ее и с наслаждением закурив, вопросительно уставился на меня.

– Колись, чего надо? Ясно, что что-то незаконное, иначе хрен бы ты приперся сюда с водичкой и куревом!

– Ты прямо это, мысли читаешь, – усмехнулся я. – Ну, во-первых, здравствуй.

– Да-да, здравствуй, – нетерпеливо закивал он, – давай уже ближе к делу!

– Во-вторых, – неторопливо, решив немного поиграть ему на нервах, сказал я, – да, я по делу. Но, может, все-таки зайдем? Не хочу на улице трепаться.

– Да господи, кому какое дело? – уже докурив сигарету в пару тяг, Пеший отправил ее щелчком в ближайшую лужу. – Ты ж знаешь, никого из соседей нет.

– И все же, – настаивал я.

– Ну сейчас, покурим еще по одной и заходи! – сдался Пеший.

Пока мой визави докуривал вторую сигарету, я достал из машины пиво. Вот тут Пеший прямо оживился.

Посмотрев на его несчастно-умоляющее, страдальческое лицо, я милостиво извлек одну жестянку и кинул ему. Минералка была немедленно забыта, и он присосался к банке.

Опустошив емкость меньше чем за минуту, Пеший облегченно выдохнул, и с его мордой произошла чудеснейшая метаморфоза – за пару минут на лицо вернулись краски, ушла одутловатость, и передо мной предстал тот человек, которого я знал, а не его блеклая, страдающая похмельем тень.

– Вот теперь хорошо-о-о! – протянул он и заржал своим нелепым смехом, от которого не по себе всем вокруг становилось, а малознакомые люди и вовсе от него шарахались. – Так! Тебе точно нужно что-то очень важное, и очень незаконное. Ну пойдем, погутарим. Ради человека, притащившего страждущему эликсир здоровья, я готов расстараться.

В доме остались явные следы недавней суровой мужской пьянки и стоял стойкий аромат сигаретных окурков и перегара. Мне пришлось немедленно озаботиться собственным спасением, и я открыл окна.

Фу-у-ух… хоть дышать теперь можно…

Пеший же, воспользовавшись моментом, незаметно упер у меня вторую банку и рухнул на диван возле столика, закурив очередную сигарету. Отхлебывая из банки и потягивая сигарету, он наблюдал, как я настойчиво дергаю створки, пытаясь их открыть, а затем спросил:

– Ну, тут то ты уже не боишься прослушки? Что тебе надо? Афродизиаки? Наркотики? Тачку за полцены?

– Эм-м-м… – я честно подохренел от такого ассортимента, и в тот момент даже не понял, шутит он или нет, но виду решил не подавать, и заявил сходу:

– Мне нужна пушка. Без истории на ней. Сейчас.

– Оба-на! – Пеший, расслабленно развалившийся на диване, удивленно уставился на меня.

– Ну ты ж орал, что ты все достать можешь, что у тебя в конторе связей немерено, – пожал я плечами.

– Да как бы…ну да, но пушку… Где я тебе ее возьму прямо сейчас? Недельки через 3-4 могу, так что потерпи…

– Не-е-е! – скривился я. – Через 3-4 будет поздно, и за это время я разрешение могу сделать и ружье купить.

– Что за спешка то? – удивился Пеший. – Завалить кого надумал, что ли? Боишься, что уйдет?

– Нет, – покачал я головой.

– Тогда почему прямо сейчас?

– Для самообороны, блин, – проворчал я. – Пеший! Оно тебе надо ‒ зачем и почему? Просто пушка надо. Сейчас. Деньги ‒ не проблема.

– Тьфу ты! Блин, Жек! Ну вот как тебе объяснить? – нахмурился он. – Такие вещи не делаются вот так вот, по щелчку. Даже «грязную» пушку с десятком трупов на ней достать не так просто. А уж чистую – это целая, понимаешь, операция.

– Да ладно. Кто-то ж торгует пушками? У него хоть что-то должно быть. Иначе смысл…

– Кто-то может и торгует, – кивнул Пеший, – но я таких не знаю. У меня другие края. Так что нет, быстро не достану.

– Бли-и-ин…прямо совсем ничего? – сказать, что я был расстроен – не сказать ничего.

Пеший задумался. Думал он до конца сигареты, а потом вдруг подскочил, напугав меня своей резкостью, и вышел из комнаты.

Я, честно сказать, несколько офигел от такого поведения. Он, конечно, экстравагантное хамло, но не настолько же.

Минут через пять Пеший вернулся, таща в руках какую-то грязную тряпку. Он без лишних слов протянул ее мне. На глазок там было нечто тяжелое.

– Э-э-э…а это что? – насторожился я.

– Ну…это единственное, что я тебе могу предложить сейчас, – пожал плечами Пеший.

В тряпку оказался завернут…револьвер ‒ здоровый такой, черный.

– Пеший, это что, шутка такая? Это ж травмат! Ты меня за идиота держишь? Или думаешь, я не знаю, как…

– Успокойся! Травмат это и есть, но…не совсем. Чуть модифицированный. В барабан посмотри.

Я заглянул в барабан. Патроны как патроны, на торцах вон написано что-то типа 9х18 мм. Стоп! 9х18 – это ж от Макарова патрон. Ого, «модифицированный»!

– И сколько же такой будет стоить?

На лице Пешего проскочила вся гамма чувств – от жадности до раскаяния, и от желания соврать до гнева. Кажется, он спорил сам с собой.

– За десятку отдам, – выдохнул он.

– Ого! Откуда такая щедрость? – прямо-таки поразился я. Уж чем-чем, а благотворительностью Пеший никогда не занимался, в меценатах не числился, и щедрость никогда не проявлял. Как раз наоборот.

Пеший, уже явно окосевший от пива, упавшего на старые дрожжи, помялся, но все же честно ответил:

– Потому что говно редкостное. Тебе срочно надо – поэтому предлагаю. Но так как ты все же человек не левый – честно предупреждаю. Да даже левому бы сказал – на хрена мне проблемы потом? Короче, пушка почти что одноразовая. Ну не совсем, конечно…но больше трех десятков выстрелов из нее делать категорически не советую, можешь остаться без глаз или пальцев. Отсюда и цена. Кроме тебя, скорее всего, никто не возьмет. А мне она без надобности…

– Э-э-э…Пеший, тебе никто не говорил, что продавец из тебя не очень? – хмыкнул я.

– Нет, не говорили, – усмехнулся он, – потому что обычно я вру. Но тут особый случай, так что решай: берешь, не берешь?

Я подвис. С одной стороны вот она, пушка. Три десятка выстрелов… А вот много это или мало? Сегодня утром или на сервисе это было бы даже много, куда больше, чем надо. А еще лучше что-то, чем вообще ничего. Но с другой стороны… А если серьезный замес?

Внутренний голос честно сказал – а если серьезный замес, то тебя и так, и так сожрут или убьют. Но с револьвером все же какие-никакие, а шансы имеются. А еще, вполне возможно, что благодаря этой штуке удастся разжиться чем-то посерьезнее, ну или хотя бы понадежнее.

Короче говоря, внутренний голос называл только плюсы. Минус, конечно, есть, и он очень весомый – шанс после очередного выстрела остаться без пальцев или глаз. Но это всяко лучше, чем быть сожранным заживо.

Придется, наверное, послушать его, голос этот. Прав он, как ни крути.

– Эх, ладно, беру! – решительно заявил я. – Патронов хоть насыплешь мне? Эти самые три десятка?

– Нет, – покачал головой Пеший. – Мне не жалко, просто столько нет. У меня есть пачка картонная и вон, шесть в барабане. Все.

– А пачка – это сколько? – спросил я.

Пеший посмотрел на меня, как на говорящий табурет, но все же ответил, подпустив в голос толику презрения:

– Как всегда, 16 в пачке, в цинке таких пачек 80.

– Пеший! Ну ты чего через зубы цедишь? Ну не знаю я! Откуда мне это знать?

– Из интернетов, – буркнул Пеший.

– Да вот просто делать мне нечего, кроме как лазать по инету и смотреть, сколько пуль в одном цинке.

От слова «пуль» он поморщился, как будто лимон сожрал.

– Не пуль, а патронов.

– Угу. Патронов, – легко согласился я. – Так откуда мне это знать? Я обычный человек. Знаю, что в рожке «Калаша» их 30, а в обойме ПМ – 8.

Пешего от каждого слова прямо корежило, будто он нежить какая, а я обряд экзорцизма провожу и молитву для его изгнания читаю.

– Жень, – взмолился он, – ты меня добить решил с утра пораньше?

– Чего? – искренне растерялся я.

– Рожки, обоймы… – вздохнул Пеший. – Рожок, блин, у мороженки есть. У оружия – магазин. Что у пистолета, что у автомата. Обойма у СКС. Все!

– Ой, ну тебя, заклепочник! – отмахнулся я. – Какая разница, как называть? Лишь бы стреляло, когда на курок жмешь.

У Пешего аж глаз дернулся.

– Все. Давай деньги и иди отсюда!

Я с ним рассчитался и мы вышли из дома, направились к калитке.

Все это время я мучительно думал, предупредить ли мне Пешего или нет. Все как и прежде: расскажешь правду ‒ сочтут поехавшим, начнешь врать – или подловят, или не поверят.

Так ничего и не решив, мы дошли до калитки, и когда Пеший собрался было открыть рот, чтобы попрощаться, я все же решился.

– Ты б это…сидел у себя тут. В городе какая-то хрень сегодня началась…

– Какая хрень? – насторожился Пеший, и явно заметив, как я мнусь, прямо потребовал: – Говори уже!

– Да не знаю я. Странные дела творятся. Люди сходят с ума. Я уже двух психов видел. Кусаться лезут, ведут себя неадекватно… Одного на набережной, второго у Дилика на сервисе. Короче, будь осторожнее и не давай себя кусать.

– Кусаются? Психи? – подозрительно уставился на меня Пеший. –Темнишь ты что-то.

– Ну…я сам пока ни хрена не понял и ни в чем не уверен, – тут я даже не соврал.

– Ладно, понял, – кивнул Пеший и протянул руку для прощания. – Давай там, осторожнее!

– Ты тоже, – я пожал протянутую руку.

Отъезжая, в зеркало заднего вида я увидел, что Пеший, задумчиво поглядев мне вслед, ушел обратно во двор, заперев за собой калитку.

Принял ли он мои слова всерьез или нет ‒ я не знал. Впрочем, уверен, что понял – должен факты сопоставить. Я говорю про странности, пушку вдруг ни с того ни с сего купил…

Наверняка включит радио или пороется в интернете, и сам все узнает. А далее…его спасение уже его проблема.

У меня теперь совсем иные дела. Благо одно вроде как решил. Ну как решил…так себе, конечно, приобретение, но все же…

Пока машина медленно ползла по грязи, я выудил из кармана револьвер и внимательно его осмотрел.

Все же для травмата увесистая игрушка. Таким если по башке навернуть – мало не покажется.

И в руке сидит удобно.

Ну, в любом случае, если встретится кто-то вроде того мужика, что был у Дилика на сервисе, мне есть чем его угостить…

Глава 6 Учеба на практике

Вова

Вова завел автомобиль и отъехал от бордюра. Пока ехал по тихой улочке, принялся переключать каналы радиостанции, пока, наконец, не попал на прямой эфир. Диджей принимал звонки и разговаривал со слушателями.