Глава 9
Ее Величество Судьба

Обещанные представители закона присоединились к нашей душевной беседе несколько позже, а психиатра и вовсе не наблюдалось. Она заболела, если верить доктору Белл, надеюсь, не психическим расстройством. Мое же душевное здоровье как раз находилось под угрозой, особенно после полученных новостей. Третий раз я не стану здесь появляться. До прибытия детектива меня обрадовали результатами анализов. А именно десятикратным превышением дозы ресторила, или иначе темазепама. Отложив пакетик с сухим льдом, я прокомментировала эту новость:

– Я никогда не страдала бессонницей, у меня, скорее, другая проблема, как не заснуть и не проспать все на свете. – Вновь мой искрометный юмор не был воспринят должным образом. – И потом, чтобы я могла попытаться уйти из жизни подобным образом, у меня должен быть рецепт от лечащего врача! – продолжила я, подавшись ближе к доктору и не обращая никакого внимания на худощавого долговязого законника, стоявшего в углу со скрещенными на груди руками. Всем своим болезненным видом он выражал недоверие. Темная прямая челка падала ему на глаза. Своим обликом он напоминал гибрид черепахи и ящерицы. Очень недовольный гибрид. Не удосужился даже занять свободный стул рядом с врачом. Геморрой, наверное, его замучил.

– Да и расплачиваюсь я все время картой, кто угодно это подтвердит, и вы, конечно, не увидите в транзакциях подобного препарата, кто бы мне его продал! – выпалила я в сердцах и, последовав примеру угрюмого детектива, скрестила руки на немаленькой груди. Почти получилось.

Представитель закона, который перед входом в кабинет мрачно буркнул приветствие и назвался детективом Гарсия, отлип от угла и удостоил нас чести опустить свое седалище на предложенный ему в самом начале нашего драматического перформанса стул.

Устроившись поудобней, насколько возможным ему это позволял предполагаемый недуг, Гарсия, опираясь локтями о стол, поддерживал свою угрюмую физиономию ладонями с неимоверно усталым видом, будто его голова весила целую тонну. Ладно, возможно, всего лишь полтонны. При этом он буравил меня черными глазищами, скорее всего, в попытках уличить во лжи, а я, по его мнению, несомненно была лгуньей. Я начала нервно постукивать пальцами по поверхности стола. Детектив напоминал мне уже скорее змею, чем ящерицу, с его немигающим взглядом. Тишина продлилась недолго, поскольку Гарсия понял, что его метод со мной не сработал. Голос законника в стенах маленького кабинета прозвучал несколько зловеще и громко, заставив меня содрогнуться:

– Миссис Андерсон, если даже поверить вашим словам в теории, то тогда мы должны рассмотреть версии об умышленном или непреднамеренном покушениях на убийство. Я буду вынужден открыть дело и начать расследование. Но я надеюсь, вы понимаете, какие последствия вас могут ожидать в случае дачи ложных показаний?

Он назвал меня миссис. Удивленная корректным обращением к моей скромной персоне, на всю его тираду я смогла только выдать:

– Миссис? – и продолжила смотреть в его угольно-черные глаза. Взгляд детектива немного потеплел. Или мне так показалось. Он откинулся на спинку медицинского стула и, сложив лежащие перед собой руки в замок, ответил:

– Вы думаете, с моим двадцатилетним послужным списком в полиции я не узнаю, что вы замужем? Несмотря даже на старания этих недотеп в больнице. Пять штрафов о превышении скорости, миссис Андерсон! По одному на каждый год проживания в Англии, я так понимаю? – Он наградил меня змеиной ухмылкой тонких губ и продолжил: – Даже моя бывшая жена себе такого не позволяла, хотя, возможно, в Ирландии она и была Спиди-гонщиком. – Вероятно, Гарсия понял, что сболтнул лишнего, и его взгляду могла бы позавидовать сама Снежная королева.

Я в недоумении открывала и закрывала рот. Всего-то пять? Полагаю, что некоторые квитанции я просто потеряла. Хоть какая-то радость.

– Миссис Андерсон, расскажите все, что вы помните о событиях дня, предшествующего вашей клинической смерти, – законник оставался в той же чуть расслабленной позе.

– Прошу, зовите меня Элис, – обратилась я к детективу и начала свой рассказ, очень напоминающий тот монолог, что излагала своей бабушке в Санкт-Петербурге.

Доктор Белл, посчитав себя лишней в нашей беседе, убедилась в предпочтениях детектива в области горячих напитков, напрочь проигнорировав мою тихую просьбу о кофе, и быстро принесла черноглазому законнику белую фарфоровую чашку крепкого черного чая с молоком. Как банально. Сделав небольшой глоток типичного английского напитка, Гарсия обнажил мелкие белые зубы в подобии улыбки, адресованной миниатюрному доктору. Впадины на лице врача, где должны были располагаться щеки, зарделись розовым. Может, мне выйти и подождать за дверью? Улыбка исчезла с лица детектива так же быстро, как и появилась. Причина скрывалась в том, что внимание он вновь переключил на меня.

– Миссис Андерсон, Элис… прошу вас не покидать город в ближайшее время. Завтра в полдень жду вас у себя в кабинете в Скотланд-Ярде. Я вышлю вам номер кабинета и напоминание о времени в эсэмэс. Номер вашего мобильного у меня есть, – он сощурил глаза, что придало ему еще больше сходства с рептилией. – И ведите себя, как обычно. Со всеми. Мужу и вашей подруге не сообщайте о начале расследования, придерживайтесь версии о несчастном случае. На все вопросы отвечайте, что вам не сообщали подробностей. Будьте осторожны, – с этими вдохновляющими словами, которые оказались последним, что прозвучало от него в стенах ослепительно-белого медицинского кабинета, он покинул помещение, не попрощавшись ни со мной, ни с доктором Белл, то есть совершенно по-английски удалился, довольно сильно хлопнув дверью. Вероятно, тому виной было открытое нараспашку окно.

В больнице от меня потребовалась только подпись, и, когда со всеми формальностями было покончено, я вспомнила о назначенной на сегодня встрече со своим спасителем. И хотя на самом деле меня спас безымянный сторож, мне нравилось называть спасителем Майка. Была одна проблема. Проблем, конечно, существовало на тот момент гораздо больше, но, не считая возможных попыток моего убийства со стороны мужа или лучшей подруги, сейчас меня беспокоила только одна вещь. А именно моя разорванная сзади юбка. И как мне идти к парамедику в таком виде?

Прижимаясь к стене, чтобы никто не видел моего позора, я набирала Майку сообщение:

«Майк, привет, это Элис. Мне очень жаль, но боюсь, нашу встречу придется перенести. Увы, больничная дверь не оставила нам с тобой шансов увидеться. Прости».

И что, интересно, он подумает? Что его новая знакомая окончательно повредилась рассудком? Я закрыла глаза. Звук, сообщающий о новом уведомлении, не дал мне надолго уйти в себя. Я посмотрела на экран:

«Привет! Что случилось? Могу тебе помочь? Я уже в больнице, на первом этаже, около отделения экстренной помощи:)».

Ох, час от часу не легче. Мои дрожащие пальцы снова попытались напечатать послание прекрасному спасителю:

«Мне крайне неловко об этом говорить, но у меня один из предметов моего гардероба после инцидента с дверью пришел в негодность для появления в публичном месте…»

Я могу нормально общаться с людьми? Хотя бы на уровне эсэмэс? Незамедлительно пришел ответ от Майка:

«Подходи к женскому туалету на первом этаже. У меня с собой в рюкзаке запасная форма, можешь переодеться. Посидим в больничном кафетерии».

Ну как после такого ему рассказать про Джо?! Да еще и убьют меня со дня на день. Я тряхнула волосами, стараясь выбросить эти мысли из раскалывающейся головы, и, прикрывая свою филейную часть сумкой, двинулась в сторону уборной. Торопливо поприветствовала Майкла, который так широко мне улыбнулся, что белизна его улыбки могла обесточить весь этаж. Выхватив у него из рук пакет с униформой и едва не добавив к своему новому образу грязную воду из ведра уборщицы, с которой я столкнулась в дверях туалета, влетела в кабинку.

Через несколько минут заляпанное, несмотря на старания уборщицы, зеркало дамской комнаты отобразило мой новый облик. Зеленая форма на мне болталась как мешок, ремень нужно было застегивать где-то в области талии, а штаны подворачивать. Выглядела я почти как та самая уборщица. Чем больше стараешься перед выходом из дома, тем хуже результат. Можно докторскую получить, если доказать эту взаимосвязь. Горестно вздохнув, я нашла в глубинах своей сумочки резинку и собрала волосы в невысокий хвост. Так хотя бы прическа смотрится более-менее уместно. Майк ждал меня у выхода из туалета. Его улыбка ничуть не померкла, а значит, ему этот наряд не показался настолько отвратительным, как мне. Хотя это только на мне он смотрелся нелепо. На высоком парамедике форма выглядела что надо. Невольно я тоже заулыбалась.

– А тебе идет! Хоть сейчас тебя бери с собой на смену. – Майк осмелился поцеловать воздух около моей порозовевшей щеки.

– Не против, но не сегодня. Давай ограничимся кофе? – Я надеялась, что мой голос звучит всего лишь устало, а не резко. Уж кто-кто, а Майк резкости не заслужил. Мы прошли в кафетерий. Заняв наиболее чистый стол у окна, Майк направился к буфету, чтобы взять нам по капучино и штруделю. Я должна отдать ему деньги? Это же не свидание. Правда, парамедик может об этом и не догадываться.

– Молоко закончилось, поэтому придется пить американо, извини, – грустно известил меня Майк и поставил передо мной добытое угощение.

– О, все хорошо, не переживай. Сколько с меня? – не смогла я промолчать.

Довольно глубокая складка пролегла между нахмуренными бровями моего кавалера.

– Элис, я угощаю, перестань, – и вновь приняв жизнерадостный вид, парамедик плюхнулся на пластиковый стул. Знаете, тот самый неловкий момент, когда ты на первом свидании и вы совершенно не представляете, о чем говорить друг с другом? Точнее, о чем можно и о чем нельзя. Так вот, этого у нас с Майком не было. Как только он присоединился ко мне, я сразу поняла, что с ним можно обсуждать почти любые темы.

– А какое твое любимое животное? – внезапно спросил мой спаситель. Он серьезно? Впрочем, такой вопрос мог бы поставить точку в его зарождающихся отношениях с Евой или Машкой, но благо, они не зарождались. Я с готовностью ответила на этот, казалось бы, по-детски наивный вопрос:

– А если оно не существует? – Вопрос тоже ответ.

Майк хихикнул. Ну правда. Абсолютно по-девичьи.

– Мне все равно интересно, даже если оно существует только у тебя в голове, – его широкая улыбка вновь заставила мое лицо залиться румянцем.

– Ну… единорог. С одной стороны, просто лошадь с рогом, но с другой, этот рог и делает из обычного парнокопытного уникальное сказочное создание. И да, я, несомненно, в него верю, – я вернула ему такую же широкую улыбку.

Майк рассмеялся и, отхлебнув начавший остывать кофе, проговорил: