Глава 5
Мария

Я шла по оживленной улице. Солнечные лучи отражались от стеклянных витрин. Утренний воздух был еще недостаточно прогрет, довольно свежо – любимая температура. А вот и моя… шутка, мой любимый книжный магазин, со скульптурой на куполе. Погода в самом деле стояла теплая и солнечная, нетипичная для дождливого Санкт-Петербурга. Я жмурилась под лучами ласковой звезды, как домашний кот.

И вечно книжный наполнен иностранцами, гостями из других городов России, подростками, выбирающими газировку и жвачку, которая продается в этой книжной лавочке в три раза дороже рыночной цены. Но вопреки всем упомянутым выше фактам магазин являлся одним из моих самых любимых мест в Питере. Заглянув в отдел бестселлеров, я бегло прошлась взглядом по обложкам: «Что делать, если вас окружают идиоты?», «Доказательство загробной жизни», «Как встретить принца?». Хм, доказательство рая? Подлинная история путешествия невролога в загробный мир. Я взяла в руки печатное издание, полистала. Вдруг эта книга прольет свет на недавние события? Как раз вспомнилась лекция известного психотерапевта в университете.

Сам профессор был на удивление глубоко верующим человеком – редкость среди ученых. На наших занятиях он поведал нам о занимательных случаях, произошедших с ним во времена его работы реаниматологом. Историю о некой старушке, сразу после клинической смерти просившей вернуть ее к снохе, которая зовет ее с небес. Рассказ, ставший местной легендой, про пациента, что предсказывал ближайшие события, вроде разбившегося стакана или опрокинутого цветочного горшка. Не умолчал и о байке про молодого человека, страдавшего от психического расстройства и пророчившего катастрофу в Чернобыле. Мелочи, но в общей массе они могли пошатнуть убеждения самого закоренелого скептика. Сжав оранжево-желтую книжку в руках, я развернулась в сторону кассы.

После спонтанного шопинга нужно было взбодриться. Не весь же кофе в нашей необъятной вселенной отравлен? Да и был ли он отравлен, пока неизвестно. Со страхами нужно бороться и преодолевать. Поэтому я завернула в хорошо знакомую кофейню и уже через пять минут вышла счастливой обладательницей яркого стаканчика и едва его не лишилась, столкнувшись с ураганом из огненных волос.

– Ой, девушка, осторожней! – недовольно высказала я красноволосой нахалке, одновременно вытаскивая из глубины сумочки бумажный платок, чтобы убрать с крышечки капли кофе.

Девушка откинула с лица прямые длинные волосы, позвенев при этом множеством серебряных тонких браслетов на руке, и посмотрела на меня. Внезапно настигло предчувствие. Дежавю.

– Алиса? – Девушка в недоумении продолжала серыми, почти прозрачными глазами смотреть в мои серо-зеленые.

Мэй. Точнее, Маша, только сейчас вспомнила. Девушка из того страшного морока, который с трудом можно было назвать сном. Что-то слишком много необъяснимых случайностей происходит со мной в последнее время. Или я стала мнительной? Мы с Марией учились в одном классе, даже ходили когда-то друг к другу в гости. Бабушка тогда хорошо общалась с ее матерью, вроде как наши с Машей мамы были лучшими подругами, еще до нашего рождения. Странно на нее смотреть сейчас. Лицо казалось абсолютно таким же, только чуть больше вытянулось, заострилось, щеки впали. Сама Маша глуповато улыбалась, ожидая моего отклика. Не стоит разочаровывать людей.

– Машка! Почти не изменилась, ну как ты? – выдала я стандартный, вполне оправдывающий ожидания ответ. Ее он, по всей видимости, вполне удовлетворил, и глуповатая улыбка стала шире.

– Ничего, замуж вот недавно вышла, машину мне мой купил, в Москве живу, приехала на несколько дней родителей навестить, – хвастливо поведала мне бывшая одноклассница. – А что у тебя интересного? Как Алевтина Анатольевна поживает?

Я не осталась в долгу. Не все же должны знать, что брак вышел неудачным, работы у меня нет и находилась я на волосок от гибели. Ужасно по-детски, но ничего не могла с собой поделать. Необходимо срочно вспомнить номер моего психотерапевта. Я натянула на лицо фальшивую вежливую улыбку и сказала:

– Да я сама замужем уже пять лет, машинка «Порш», так… старая уже, конечно, три года езжу, менять надо, и жить, к сожалению, в Лондоне приходится, но что ради любимого мужчины не сделаешь, – я едко улыбнулась Машке. Дура я, конечно. И продолжила: – Бабуля хорошо, чувствует себя, слава богу, неплохо.

Ее улыбка уже не выглядела такой глупой, казалось, она была расстроена моими словами. Не про здоровье бабушки, естественно; но Машка быстро справилась с собой и как ни в чем не бывало поинтересовалась:

– Ты в какую сторону направляешься? – Она заправила выбившуюся от недавнего столкновения прядку за ухо.

Сказать ей правду? Наверняка захочет прогуляться и поведать про свою счастливую жизнь. А что, может, удастся про маму узнать? И снова эта навязчивая идея. Я улыбнулась.

– В сторону Адмиралтейской. На самом деле просто хотела пройтись. Давно не была в родном городе, – я сделала небольшой глоток из стаканчика. Такая прелесть всего за сто рублей. Люблю Питер.

– Может, зайдем в то кафе, ну помнишь, мы после выпускного еще там пытались уснуть у них на диване, а ты хотела познакомиться с официантом, несмотря на то что он грозился вызвать милицию? – Она рассмеялась.

– Помню, – заверила я Машу, покраснев при одном только упоминании об этом инциденте. Нам было по семнадцать, алкоголя, конечно, не было на столах, но наши предприимчивые одноклассники заблаговременно принесли разбавленную колу с виски. Ох, и не стоило ее тогда нам пить.

Мы направились в сторону эпицентра моих постыдных воспоминаний. Дорога заняла у нас около тридцати минут ходьбы бодрым шагом. По пути вспоминали школьные годы, одноклассников, кто женился, кто развелся. Когда мы достигли нашей цели – а именно здания, построенного в непонятном стиле, в котором присутствовали и высокие широкие окна, подходящие, скорее, стеклянным офисам, и каменная кладка, и даже намек на восточный стиль, меня ждало разочарование. Заведение все так же работало, к моему великому сожалению. Надеюсь, хотя бы персонал сменился. Решили устроиться за небольшим круглым столиком на веранде. Подошедший, слава богам, незнакомый официант нас поприветствовал и открыл перед нами меню. Кофе я уже пила, может быть, по бокальчику красного? Вполне вероятно, это облегчит нашу беседу, и я смогу добиться от Маши стоящих фактов касательно канувшей в Лету матери. Мы сделали после долгих и мучительных выборов заказ. Я устремила свой взгляд на Марию, опершись локтями на поверхность стола и сложив руки в замок перед лицом. Из колонок фоном играла знакомая песня. Подруга качала в такт мелодии ногой под столом. Интересно, эта же самая мелодия играла на выпускном, я даже помню, как мы с ней в шутку вальсировали под нее, поскольку наши кавалеры достигли нужной кондиции и могли танцевать разве что лежа на полу, смешно дрыгая ногами, как кузнечики. А она помнит?

– Забавно было, когда мы с тобой кружили по залу на выпускном. У меня перед глазами просто картина, как мы через Валерку перепрыгивали, а он нам вслед размахивал бутылкой, – мгновенно прочитала мои мысли бывшая одноклассница, тихонько посмеиваясь. Редкий в Питере гость, солнце, придавало пламенный оттенок волосам моей подруги. Правда, скорее, теперь уже только знакомой. И почему вокруг меня столько рыжих? Все оттенки собрала в коллекцию. Светло-рыжий, даже золотисто-песочный у отца, медный у Евы, и вот насыщенный махагон у Марии.

– Конечно, как можно вообще это забыть? Твоя мама тогда еще здорово тебе всыпала после вечера, мне даже было немного страшно за тебя. – Я тряхнула головой, словно пыталась выбросить из головы эти ненужные фрагменты проклятого события. –  Повезло, что моя мать этого позора не застала, – поспешила я перевести разговор в нужное русло.

Маша сочувственно вздохнула и дотронулась до моего предплечья тонкими и холодными пальцами. Да здравствуют неблагородные сосуды.

– Зато у тебя совершенно потрясающая бабушка. Свою-то я не видела никогда. Алевтина Анатольевна столько раз прятала меня… моя мать могла иногда перейти черту со своими воспитательными методами, а я у тебя всегда могла укрыться, – подруга улыбнулась мне. На мои глаза стали наворачиваться слезы, я убрала руки, разорвав наш неловкий контакт, и закрыла ладонями лицо, буквально на секунду. Я надела солнечные очки, чтобы спрятать дорожки от слез, смешанных с тушью, да и желтый карлик разошелся сегодня не на шутку. Может, и правда мы просто не ценим того, что у нас есть. У меня потрясающая бабушка, а у Маши никогда не было ни заботливой мамы, ни тем более бабушки. Насколько знаю, отец тоже покинул их семью, но поддерживал с дочерью связь, и платье на выпускной было подарком от него. Довольно дорогим подарком. Успокоившись, я думала о цели нашего с ней диалога, может, это уже и неважно? Прошло столько времени. Эта женщина каждый день выбирает жизнь без меня. Почему тогда мысль о возможности узнать новости о матери так сильно учащает мой пульс? Ей же все равно?

Взвесив все за и против, я подумала, если спрошу Машку, хуже не станет. Подруга обронила, что приехала навестить родителей. Каждого по отдельности? Или мать вышла замуж, и она навещает их? Или новую семью папы? Мозг распухал от поступающих в него вопросов, и я решила расставить все точки над i.

– Маш, как у твоей мамы дела? Она смягчилась с возрастом? – Подруга, горько улыбаясь, отрицательно покачала головой, но я все равно осмелилась возобновить расспросы, предварительно сделав немаленький глоток из бокала. – А она мою маму не упоминала? Конечно, это абсолютно безумная идея, но вдруг они поддерживали контакт, когда моя мать решила уехать подальше отсюда? – С нескрываемой надеждой и трепетом я поглядела на Машу. Удары сердца гулко шумели в ушах.

Мария сделала сложное лицо, взяла лежащую на столе металлическую зажигалку и стала перекатывать огниво между большим и указательным пальцами. Зрелище гипнотизировало, но молчание несколько затянулось, и не успела я уведомить об этом подругу, как она совершенно не к месту рассмеялась, немного введя меня своим поведением в ступор. Маша ответила с саркастичными нотками в голосе:

– Естественно, упоминала. Каждый божий день. Даже в Лондон твой ездила. Словно тетя Лиза ей дороже дочери была, – она оторвала взгляд от зажигалки и с невеселой ухмылкой посмотрела на меня. – Разве ты с ней не воссоединилась в вашем городе любителей чая с молоком? После твоих заявлений про Лондон я так и решила, что счастливое семейство снова вместе. – Подруга закончила монолог и, потеряв ко мне всякий интерес, вновь сосредоточилась на вращении зажигалки.

Чем дальше, тем страньше. Червоточина событий меня продолжала стремительно поглощать, и я падала в нее все глубже. Надежда выбраться таяла с каждой секундой.

Глава 6
Приземление в Лондоне

Я лишняя на этом свете,
Возможно, лишняя на том.
Нет места мне в моей же жизни,
Корабль мой уносит шторм.

Я упала на свои руки, что лежали на оптимистичных записях неудавшегося поэта, разбросанных на откинутом столике, который крепился к спинке кресла впереди сидящего пассажира. Пожилой мужчина, имеющий неудовольствие быть моим соседом в самолете, направлявшемся в туманную, ополчившуюся против меня столицу Англии, с невероятным подозрением покосился в мою сторону. Спасибо, не крестился. Я вернулась в обычное, приемлемое для окружающего меня общества положение и снова прочитала свои невеселые заметки, сделанные на вырванных листах блокнота, купленного в Питере.

Слышу отчетливо запах озона,
Виден за лесом молнии блеск.
Ветхие стены нашего дома,
Громом раздался неистовый треск.