– Надо пересдавать? – вздохнул пациент. Он не возмущался, но был явно расстроен. – Тогда и онколога переносить надо будет.

Я прикинул про себя, что при переносе записи просрочиться могут и другие анализы. Кроме того, в этом случае лучше не тянуть, при онкологии каждый день на счету. А предыдущий анализ мочи есть, и показатели там все идеальные. Придётся пойти на маленькое нарушение.

– Нет, переносить ничего не будем, – решил я, – я перепишу старые данные, но поставлю дату одним днём позже. Только пожалуйста, пусть эта информация останется между нами. Анализ мочи у вас в полном порядке, и для консультации это роли играть не будет. В последующем для госпитализации мы уже соберем все анализы точно по срокам.

– Я понял, доктор, спасибо вам большое! – обрадовался Зуев.

Я заполнил направление и отправил пациента ставить все необходимые печати. Данная уловка никак не повлияет на пациента или его лечение, только сэкономит время. Конечно, это можно назвать подделкой документов, но иногда бывают ситуации, когда по-другому никак.

Светлана, видимо, была со мной солидарна, потому никак не прокомментировала эту ситуацию и просто позвала следующего пациента.

После приёма мы сделали небольшой перерыв на кофе, который очень быстро прервался. Меня вызвала к себе Тамара Павловна.

– Ну как прошёл вчерашний выезд? – спросила она, едва я появился у неё в кабинете.

Я коротко рассказал основные моменты, предоставив статистику о пришедших людях.

– Хорошо, – довольно кивнула та, – такие выезды пока что будем проводить один раз в неделю. Сейчас составляем списки, в каком порядке будут объезжаться сёла. На этот день у вас не будет приема в расписании.

– Гинеколог и медсестра профилактики также всегда будут выезжать? – уточнил я.

– Да, это обязательно. Медсестер профилактики, правда, будем менять. Мне с утра Алина уже высказала, что не будет каждую неделю мотаться, – поморщившись, ответила заведующая терапией.

Зная Алину, легко могу представить, в какой форме она это высказала.

– Только пусть фельдшера заранее знают, когда к ним выезд. Чтобы подготовка была получше, – проворил я, вспоминая вчерашний день.

– Так и будет. Список завтра будет, подойдешь, ознакомишься, – ответила Тамара Павловна.

Я кивнул и отправился на вызовы. Сегодня их было довольно много, но справился я один, лишний раз не вызывая Николая. После чего доделал кое-какую работу и направился домой.

Дома решил залезть в интернет и почитать последние новости. Меня привлёк заголовок «Разоблачение скрытой лаборатории». Из статьи я узнал, что ту самую лабораторию, в которой содержали меня, прикрыли власти. Оказывается, это был какой-то проект иностранных агентов для подготовки войск для западных стран. С помощью этого проекта планировалось создать многочисленную армию, которая сможет задавить Россию банально своим числом. Изнутри. Про магический источник в статье не было ни слова, но информацию о клонировании всё-таки раскрыли. Правда, прикрыв это чисто научным подтекстом. И главное, в этой статье было сказано о сбежавшем подопытном, который может теперь представлять угрозу стране!

Ох, это нехорошо. Фотографии моей в статье не было, но она наверняка была в архивах этой лаборатории. А значит, меня теперь будут искать с двойным усердием. И не объяснишь, что попал я в этот эксперимент случайно, и подошёл им чисто на генетическом уровне! Ну совместимость у меня оказалась с этим магическим потоком, будь он неладен.

Ещё неприятный момент, мои родители знают, что их сын работал именно в этой лаборатории. И что они теперь себе придумают, если увидят эту статью!

Не теряя времени зря, я решил навестить их. Тем более, Павла Алексеевича уже должны были выписать, и Мария Анатольевна сама звала меня в гости. На выходных так и не зашёл, но сейчас самое время!

Я добрался до дома родителей уже довольно поздно, около девяти вечера. На моё счастье они ещё не спали. На моё несчастье, Павел Алексеевич как раз сидел с газетой и читал эту злополучную статью!

– Михаил, хорошо, что ты к нам пришёл! – приветливо воскликнула мама. – А Паша как раз газету читает. Тут про эту лабораторию пишут, где Дима работает. Тебе об этом что-то известно?

Какой сложный вопрос, однако. По сути, это идеальный момент. Чтобы признаться. Я и есть ваш сын! Я сбежал оттуда, но скрываюсь. У меня изменилась внешность. Я теперь Михаил, а не Дмитрий.

Я так и собирался сказать, но потом остановился. Нельзя, слишком опасно. За мной сейчас настоящая охота, меня самого могут считать за преступника. Не хочу доставлять родителям лишние сложности.

– Да, я прочитал и как раз пришёл к вам, чтобы вы не волновались, – начал я, на ходу придумывая легенду, – Дмитрий давно ушёл из той организации. Он заподозрил связь с недружественно настроенными странами и перевелся в государственную лабораторию. Она тоже засекречена, но он смог связаться со мной, чтобы я рассказал вам.

– Ох, как же хорошо, – всплеснула руками Мария Анатольевна, – а мы так за него переживаем. А домой-то он когда вернется?

– Скоро должен, наверное. Но сейчас у него какой-то научный проект, поэтому весь в работе, – ответил я.

На душе было паршиво, ведь Дмитрий к ним уже не вернётся. Но я не могу сейчас говорить всю правду. В прочем, в чём-то я их и не обманул – я действительно тружусь в государственном учреждении.

– Спасибо, Михаил, – коротко произнес Павел Алексеевич, – у нашего сына хороший друг.

– Ой, что ж ты на пороге то стоишь, проходи чай пить, – засуетилась Мария Анатольевна.

– Да я ненадолго заскочил. Павел Алексеевич, как ваше самочувствие? – задал я интересующий меня вопрос.

– Да всё отлично, выписали уже. Сижу дома, диету соблюдаю, препараты пью, – ответил тот.

– Диета это самое главное. Вам сейчас ни в коем случае нельзя есть жирное, жареное, острое. В общем, все ваши любимые блюда теперь под запретом, – строго проговорил я.

– Да и так вон женушка ничего не готовит такого больше. Котлеты, и те на пару, – смешно пожаловался Павел Алексеевич.

– Всё для твоего здоровья, – шутливо замахнулась на него полотенцем супруга.

Тот ловко увернулся, после чего мы дружно рассмеялись над комичной ситуацией. Со спокойной душой я отправился домой. Надеюсь, мои новое имя и фамилия нигде не всплывут, не хочется лишних проблем. И не хочется покидать свой родной город.

Следующий день тоже начался с приёма. У кабинета стояла очередная толпа людей на приём, через которую я едва-едва попал в свой кабинет.

– Михаил Алексеевич, МИС не работает! – вместо традиционного пожелания доброго утра воскликнула Светлана.

МИС это медицинская информационная система. Весь документооборот ведётся в ней. Через неё же выписываются и направления на анализы, и ведётся запись к другим специалистам. Короче говоря, без этой системы приём вести практически невозможно. Выслушать пациента и назначить лечение можно, но вот что-то кроме этого – нет.

– Так, когда заработает, есть информация? – переодеваясь в халат, спросил я

– Нет. Говорят какие-то технические работы. А у нас там целый коридор, и ещё журнал по диспансеризации надо заполнить.

– С нашего выезда? Почему вчера не сказала? – строго спросил я.

– Вчера анализы ещё не были готовы. А там надо по каждому пациенту принятому всё расписать, – поспешила оправдаться Светлана.

Тем временем дверь в кабинет открылась и оттуда показалась голова какой-то женщины.

– Уже можно войти? – слегка раздраженно спросила она.

Её можно понять, хочется побыстрее попасть на приём, а не стоять в этой необъятной толпе пациентов. Но сейчас надо решить проблему с МИСом.

– Подождите, вас позовут, – ответил я.

Женщина недовольно фыркнула и скрылась за дверью.

Так, вдвоем со Светланой нам нужно разбираться с пациентами. Анализы придётся выписывать вручную, все осмотры заполнять от руки. Если ещё и с журналом потом сидеть будем – до завтра отсюда не уйдём.

– Сейчас подойду, – бросил я медсестре и поспешил в туалет. Сегодня нужна помощь Николая.

Я закрылся изнутри и привычно произнёс:

– Николай, выходи!

Но никто не появился.

Глава 10

Я ещё раз попробовал призвать Николая, но безрезультатно.

Куда он мог подеваться? Неужели снова отщепился, пока я спал? Нет, такого быть не может. Николай может отсоединиться максимум на четыре часа, после чего обязательно должен вернуться. Иначе он упадёт в обморок. А я бы, скорее всего, почувствовал, если бы внутри меня не было клона.

Кстати по замыслу эксперимента срок нашего с ним разделения должен был быть гораздо дольше. Планировалось, что мы научимся разделяться на несколько суток. Просто сбежал я раньше, чем нас этому научили.

Так, почему же тогда сейчас Николай не выходит? Если он не отзывается – значит идёт перезагрузка всего организма и клон восстанавливает силы. Только вот я его уже несколько дней не трогал… Зато он мог снова отщепиться посреди ночи! Ну конечно, этот второй «я» снова решил устроить себе ночную прогулку, а теперь спокойно отсыпается после неё. Ладно, справлюсь со всем один, мне не привыкать.

Я направился назад в свой кабинет, размышляя обо всей этой ситуации. Николай становится неконтролируем. Не знаю, побочный ли это эффект от эксперимента или что-то другое – но клон стал слишком уж самовольничать. Изначально он полностью слушался меня, представлял мою точную копию не только внешне, но и внутренне. Те же намерения, мечты, предпочтения. Ну кроме вкусовых, конечно.

Возможно вся проблема как раз в том, что эксперимент не удалось провести до конца из-за моего побега. Кто знает, может они бы научили меня управлять своим клоном. И не одним, а целой толпой, как было изначально задумано. Но с другой стороны, меня бы потом отправили воевать против своих же. Поэтому я безумно рад, что мне удалось сбежать. А с Николаем я разберусь.

– Михаил Алексеевич, что-то вы не слишком на приём спешите, а вас уже люди ждут, – раздался у меня из-за спины противный голос Станислава Валентиновича.

Ох, вот только его мне сейчас не хватало. Опять решил сделать вид, что он во всём лучше меня. Не видел его примерно с той проверки, когда мне доверили исполнять роль заведующего терапией в поликлинике. После того разговора он от меня прятался по туалетам, а тут вдруг снова осмелел.

– Вы тоже не на приёме, как видно, – спокойно ответил я, – скучно вам?

– У меня сегодня нет приёма. А у вас вон какая толпа под дверью стоит. Может, помочь вам надо? – с наигранным сочувствием проговорил Станислав Валентинович.

– Я бы на вашем месте не стал так гордиться тем, что на приём не записался ни один человек, несмотря на страшную нехватку кадров, – усмехнулся я.

– А вы не на моем месте! – разозлился терапевт.

– И очень рад этому, – отрезал я и закрыл дверь кабинета прямо перед его носом. Ох, ну и злится он там сейчас, наверное. Хотел опустить меня перед всеми пациентами, а в итоге ушёл, опущенный сам.

Неужели он всё-таки единственный человек в этом городе, который как-то чувствует во мне меня? А точнее – в Михаиле Алексеевиче Дмитрия Павловича. Даже родители не догадываются. Хотя, наверное, дело просто в его скверном характере.

Забавная история была у прошлого меня со Станиславом. Это наше соревнование в его глазах началось где-то с детства. Он старался участвовать в тех же олимпиадах в школе, что и я. И однажды мы оба прошли в следующий этап олимпиады по английскому языку. Нам нужно было сдавать разговорную часть, разбившись по парам. И конечно же, нас поставили в одну пару. Помню, Стас тогда прямо извивался от яда, сказал, что будет говорить медленнее, чтобы я все понял. А потом началась олимпиада… И он не смог и двух слов на английском связать. Забавный парень, ему бы найти себя и своё призвание, а он продолжает жить в постоянном соревновании.