– Ты сейчас сидишь и успокаиваешься, а я пойду навещу этого Шинтиева, – решительно сказал я, вставая из-за стола.

– Михаил Алексеевич, не надо, – взмолилась медсестра.

– Это не тебе решать. Успокаивайся, скоро буду, – отрезал я, выходя из кабинета.

Я объявил оставшимся пациентам, что отлучусь на десять минут, и решительно направился в кабинет УЗИ. Шинтиев уже закончил прием медработников, и спокойно что-то делал в компьютере.

– Добрый день, Александр Александрович, – поздоровался я, закрывая за собой дверь.

– Добрый. Вы на УЗИ? – спросил тот.

– Нет, я пришел поговорить, – ответил я, располагаясь напротив, – обсудить очень неприятную ситуацию.

– Если вы про того пациента, то я уже извинялся, – замямлил Шинтиев, – этого больше не повториться.

– Я про свою медсестру, которая после вашего УЗИ пришла сама не своя, – чеканя каждое слово сказал я, пристально глядя узисту в глаза.

– Так это…Я ничего не делал. Это просто шутка была…– проблеял Шинтиев.

– Плохая шутка видимо. Говорю один раз, больше повторять не стану. Ещё раз моя медсестра или хоть кто-то из наших медицинских работников пожалуется на вас – и вы как минимум будете искать новое место работы. Как максимум – сядете далеко и надолго. Вы меня услышали?

– Да, да. Этого больше не повториться, – сжавшись в комок, пролепетал Александр Александрович.

– Надеюсь, – я развернулся и вышел из кабинета.

Судя по испуганному виду Шинтиева – он меня услышал. По крайней мере к медсёстрам он вряд ли осмелится снова приставать.

Я вернулся в кабинет и спокойно продолжил прием. После последнего пациента Светлана быстренько умчалась из кабинета, вернувшись с вкусными булочками.

– Это вам в качестве благодарности, – улыбнулась она, – я сейчас видела Шинтиева, и он передо мной извинился! Спасибо вам большое!

– Я ничего не сделал, – усмехнулся я, – но булочки очень кстати, голодный.

Мы попили чай и я отправился в дневной стационар. Остаток дня прошёл спокойно и размеренно. В дневной стационар новых пациентов сегодня не поступало, поэтому я справился с работой довольно быстро. Это позволило мне быстрее уехать на адреса, и соответственно быстрее освободился.

По дороге домой мне неожиданно громко посигналила машина, и через секунду из неё показалось лицо полицейского Дани.

– Привет, Михаил! Как жизнь молодая? – бодро воскликнул он.

– Да всё без изменений. Главный врач всё также в разъезде своем, – ответил я, подходя к Дане.

– Ага. Прячется как будто. Ну, ничего, рано или поздно вернется, – оптимистично ответил собеседник, – а ты только с работы идешь?

– Это я сегодня ещё пораньше освободился, – усмехнулся я, – а ты?

– А я наоборот, на работу еду. Сегодня ночная смена, – сморщился Даня, – слушай, а твоя медсестре ничего про меня не говорила?

Я вспомнил, как Светлана настойчиво скидывала мобильный телефон, когда ей кто-то звонил. Неприступная крепость.

– Ничего. Она со мной личным в принципе как-то не делится, – помотал я головой.

– Понял. Ну ничего, прорвемся! Лады, я на дежурство погнал.

– Давай, увидимся, – попрощался я с Даней. Он посигналил на прощание и резво уехал. Интересно, а полицейским разрешено превышать скорость в городе?

Вечером я снова разъединился с Николаем. Он стал просить этого всё чаще, видимо, сидеть внутри меня ему было скучно.

– Ну, что будешь с кровью делать? – поинтересовался он, хватая одного из котов.

– В смысле с медосмотром? Ну, для начала завтра посмотрю результат. Может я вообще зря поднял тревогу и там все в норме, – ответил я, – а там посмотрим.

– Понятно, – кивнул клон, – ты иди на свои тренировки, а я займусь ужином.

– Пальцы сегодня не режь, не хватало мне ещё одного кота, – усмехнулся я, отправляясь на улицу.

Мы поужинали уже традиционно большой компанией, состоящей из двух меня и двух Дымков.

– Слушай, а почему всё-таки клон Дымка не теряет сознание? – спросил Николай, отпивая чай.

– Сам вчера об этом думал. Не знаю. Может, способности передались ему как-то в улучшенном виде? – предположил я.

– Или мы сами их уже достаточно прокачали. Может мы тоже можем теперь ходить раздельно хоть сутками, – сказал свой вариант клон.

– Или так. Можем это проверить в выходные.

– Принято, – кивнул Николай, – соединяемся.

Я устало упал на диван, коты облепили меня с двух сторон, и мы дружно уснули.

На следующий день я с утра забежал в лабораторию, но анализы ещё не сделали. Сказали подходить после обеда. Поэтому я решил отвести прием и заняться своей комиссией.

Начался прием. В дверь постучали, и зашёл высокий худой мужчина лет сорока.

– Добрый день, – хрипло сказал он, борясь с подкатившим приступом кашля, – вы доктор Звягин?

– Добрый день. Точно. Проходите, присаживайтесь, – привычно ответил я, – что вас беспокоит?

Мужчина начал надрывисто кашлять. Спустя пару минут, отдышавшись, он ответил:

– Ну в основном кашель, сами видите. А вообще меня отправили к вам с кабинета флюорографии.

Он протянул мне заключение. Округлое образование в верхней доле правого лёгкого. Tbc?

– Я не понял, что означают эти буковки, – проговорил пациент, – что-то серьёзное?

Туберкулёз. Инфекционное заболевание, поражающее, чаще всего, органы дыхания. Ранее эту болезнь называли «чахотка». Туберкулёз – это довольно сложное заболевание, которое лечится долго и муторно, большими дозами антибиотиков. Передаётся воздушно-капельным путём, но заразиться им довольно сложно. Чаще всего это заболевание развивается у людей с сильно пониженным иммунитетом.

– Эти буквы означают туберкулёз. Пока что диагноз под вопросом, так что я направлю вас к фтизиатру, – проговорил я.

– Но это скорее всего он? – спросил пациент, задыхаясь от кашля.

– Наверняка не могу сказать. По результатам снимка – похоже, – ответил я, – у вас имеется онкология или заболевания иммунной системы?

– Срок у меня имеется, – прохрипел пациент, – отсидел десять лет, только недавно откинулся. Хотел жизнь с чистого лица начать, а тут вот тебе, приплыли.

Я кивнул. Это заболевание очень часто возникает при сложных социально-бытовых условиях. Заключенные как раз относятся к группе риска.

– Заболевание сейчас лечится. Так что у вас ещё есть все шансы начать жизнь с чистого лица, – подбодрил я мужчину, – сейчас запишу вас к фтизиатру, прямо после меня и пойдёте.

– А я вас-то не заражу? – вдруг испуганно спросил мужчина. Интересно, обычно пациенты в таких случаях меньше всего беспокоятся о таких вещах.

– Не заразите, заболевание передаётся только людям с пониженным иммунитетом, – ответил я, – держите направление.

– Спасибо вам, доктор Звягин, – ответил пациент, забирая направление.

Хорошо, что пациент пришёл на флюорографию. При запущении туберкулёза он может привести к летальному исходу. Именно поэтому так важно проходить обследование один раз в год.

– Михаил Алексеевич, мы точно не заразимся? – испуганно спросила медсестра после приема.

– Нет, даю честно слово, – улыбнулся я.

– Хорошо, – Света замялась, собираясь сказать что-то ещё. Однако в последний момент передумала и уткнулась в журнал.

– Надо будет поставить его на учёт, – проговорил я, – сделаешь?

– Конечно, – кивнула медсестра, – уже занимаюсь.

В своем репертуаре. Я улыбнулся и отправился в лабораторию за своим анализом крови. Результат был уже готов.

Я забрал желанную бумажку и принялся изучать результаты. В анализе крови все показатели были ровно в два раза выше, чем надо. Эритроциты, тромбоциты, гемоглобин… Всё удвоено, как я и предполагал. Это очень плохо.

Я задумчиво побрел обратно в поликлинику, и на первом этаже почувствовал призыв Николая. Забежав в туалет, я разъединился с ним.

– Что такое? – спросил я у испуганного клона.

– Да ты вот всё думаешь про свою комиссию и допуск к работе. А я подумал, что нас ещё и вычислить по этому анализу могут! Ведь наверняка есть информация, что у беглеца из лаборатории могут быть такие показатели, – затараторил Николай.

– Успокойся, анализ пока никто не видел.

– А комиссию как подписывать? Он обязательно посмотрит все анализы. А я вот лично не знаю таких заболеваний, при которых все показатели удваиваются ровно в рва раза! Даже СОЭ удвоено! – воскликнул Николай.

СОЭ – это скорость оседания эритроцитов. Показатель, который повышается в общем анализе крови при различного рода воспалительных процессах.

– Ну и что? Пройду я эту комиссию, не нервничай так.

– Но как по-другому? Нас найдут, и всё из-за этого анализа! – паниковал клон.

– Успокойся, я что-нибудь придумаю, – осадил я его, – полезай назад.

Мы соединились, и я начал подниматься по лестнице. На втором этаже меня поймала терапевт Даша.

– Привет! Ты уже подписал комиссию? – спросила она, – ходил к инфекционисту?

– Нет ещё, – помотал я головой, – только-только анализы получил. А ты?

– Я только что от него. Он мне комиссию не подписал, сказал, гемоглобин понижен. Отправил лечиться, потом повторно анализ и к нему, – вдохнула девушка.

– Сильно понижен? – поинтересовался я.

– Да в том-то и дело, всего на десять единиц! Он у меня всю жизнь пониженный. Я пыталась объяснить, но Фёдор Егорович жутко принципиальный. Отказался подписывать, и всё тут – вздохнула Дарья.

– А почему у нас именно инфекционист подписывает эти медицинские комиссии? – поинтересовался я.

– Так он председатель по этим комиссиям. Его не так давно назначали, знаешь, какой он гордый ходил, – улыбнулась Дарья Юрьевна.

– Это же врач профпатолог делать должен.

– Должен, ну а где его взять-то, – усмехнулась Даша.

– Понятно. Не расстраивайся, пропьешь железо и поднимешь до нужного уровня, – подбодрил я девушку.

– Надеюсь. Ладно, я побежала, мне на адреса ехать!

Дарья убежала вниз, помахав мне рукой.

Итого, у меня сразу две проблемы. И обе из-за одного-единственного анализа. Меня не допустят к работе и меня могут найти полицейские. И что прикажете делать?

Глава 20

Времени придумывать что-то не осталось, пора было идти к инфекционисту. Да и что тут можно придумать? Подделывать анализы не вариант, во-первых это долго, а во-вторых, если это заметят – ко мне будет ещё больше вопросов. Ну, попробуем справиться так.

Я собрал все свои бумажки и пошёл в кабинет к Фёдору Егоровичу. Это был пожилой мужчина, отработавший в поликлинике уже более тридцать лет. Фёдор Егорович любил свою профессию, но в последнее время было заметно, что он уже подустал от этой ежедневной больничной суеты.

Я постучался я вошёл к нему в кабинет.

– Добрый день, Михаил Алексеевич. А я уж думал, что не дождусь вас! – поздоровался инфекционист.

– Добрый день! Да приём был, не хотел отвлекаться и людей задерживать, – улыбнулся я.

– Ну, давайте ваши анализы.

Инфекционист углубился в чтение моих результатов. По мере чтения его лицо менялось с добродушного за всё более сосредоточенное.

– Михаил Алексеевич, я вам с такими результатами не подпишу допуск к работе! Честно говоря, я такое вообще первый раз в жизни вижу, а я уж врачом работаю дольше, чем вы вообще живете. Вам надо обследоваться, – заключил Фёдор Егорович, закончив чтение.

– Фёдор Егорович, я обязательно обследуюсь. Но я сейчас отлично себя чувствую, жалоб никаких нет. Может, сделаете допуск в качестве исключения? – произнёс я.

– Нет и нет. Я не могу брать на себя такую ответственность! Это сейчас вы говорите, что отлично себя чувствуете, а потом пойдут осложнения – и я буду виноват, – упёрся инфекционист.

– Ну не могу я жить без работы! Мне скорее станет плохо, если отстраните меня. Тем более на мне и дневной стационар сейчас, – предпринял я ещё одну попытку.