– Если ты позвонил, чтобы снова рассказать о длинноногой стриптизерше, я прострелю тебе колено, – конечно, иногда он все же испытывал мое терпение. На том конце провода раздался нервный смешок, а затем парень коротко выдал:

– Приезжай быстрее. У нас гости.

– Черт, – выругался я, прикусив язык. Впрочем, сейчас я находился уже не в Божьем храме, а потому мог включиться в обычный режим. В тот, где я глава одной из испанских мафиозных семей, жестокий и беспринципный Аарон Гонсалес по прозвищу Тайфун.

Глава 2
Луиза

Проклятый Матиас. Чтоб его сожрали черви! Додумался ведь отправить меня не пойми куда. Чтобы я еще раз согласилась на его сомнительные планы и просьбы! Семья семьей, а иногда свои планы надо ставить на первое место. В моем случае это оказалось бы куда полезнее.

Тысячу лет не была в этой церкви и еще столько бы не приходила. Но нет же, младшему брату, наследнику отцовских дел, банковских счетов, чернухи и рук в крови, некогда. Прекрасный маленький Матиас, почему бы не послать только что вернувшуюся из другой страны сестру куда-нибудь. Хотел, чтобы я замаливала грехи? Обойдется.

Еще этот странный парень. Явно не просто так ошивался там. Не поверю я в то, что посреди дня явный коп отчаянно молился в церкви. И выправка, и взгляд, и пижонский костюм. Точно коп. А если следил, то дело плохо. Отец вряд ли оценит.

Почти сентябрь. Я и забыла, что здесь в это время года так жарко. Невыносимо и ужасно, как в аду, в который нас так заботливо вел папочка. Господи, как же мне хорошо жилось там, где никто не знал ни меня, ни моего имени, ни положения. Просто Луиза Перес, приехавшая откуда-то из глубинки Испании и едва разговаривающая на английском. Там было просто. Не нужно было слушаться отца, брата, который на четыре года младше, а по положению старше. Не нужно было бояться, что в любой момент вражда с другими семьями выйдет за рамки и кто-то отправится на тот свет, как… мама. Я не должна была бояться смерти, я с рождения ее вижу, мы все когда-то уйдем, но от мыслей, что при очередных разборках пулю может поймать Мария, Матиас или даже отец, в груди колотился страх. Животный и первобытный. Такой, от которого сжималось все внутри, словно я девочка со стороны. Хотя все совсем наоборот. Правда, убивать не приходилось. Зачем, если за тобой почти везде следует охрана?

Дом отца, а если точнее, наш семейный дом, находился почти на самой горе, открывая вид на прогнивший город и море. Я любила и ненавидела это место одновременно. С одной стороны, мама растила нас здесь, тут появилась наша семья. А с другой – гости в лице неприятных особ, далеких от закона, поставки, разборки. Страшно прятаться в потайных проходах, пока к дому колонной съезжаются огромные машины, напичканные оружием. Впрочем, даже к этому привыкаешь, а потом постоянно держишь в бардачке пистолет. Но мне пока что ни разу не пригодился. Хотелось верить, что так и останется.

Оптимизм явно меня погубит, учитывая то, как отношения стали натянутыми с другими семьями в последнее время. Матиас и отец пытаются договориться, но прошлая попытка закончилась тем, что мы остались без крупного клиента. И отец еще не брался за месть. Не вовремя я вернулась. Не хочется подставляться под пули из-за того, что у семьи Гонсалес поехала крыша после ухода главного.

Пальмы, растущие по периметру участка, отчего-то стали раздражать, как и оранжевая, почти рыжая отделка дома с его белыми балкончиками, колоннами и красной крышей. Я хотела вернуться в холод, туда, где росли сосны, где воздух пах прохладой, а не норовил задушить, как здесь. Но вместо того, чтобы сесть обратно в ярко-красный любимый кабриолет, уехать на другой конец страны, а оттуда в аэропорт, я уверенно переставляла ноги, слушая, как из-за каждого шага хрустит гравий.

На пороге дома уже ждал Матиас, подперев одну из колонн плечом. Брат смотрел, как я приближаюсь, щурясь из-за яркого солнца. За те полгода, что меня не было, он почти ни капли не изменился – все те же светлые, как у младшей сестры, волосы, слегка завивающиеся на концах, темно-зеленые глаза, рост почти под два метра и широкие плечи, которые он обычно скрывал под свободными пуловерами. И брат, и сестра походили на маму. Так сильно, что почти каждый раз это вызывало тупую боль под ребрами. Мне же досталась внешность отца, полностью противоположная: темные волосы, немного смуглая кожа, широкие брови, аккуратный нос и небольшой рост, единственное, что в нас с братом и сестрой одинакового, – глаза и фамилия.

Матиас выглядел еще хуже, чем вчера: залегшие под глазами тени, ни намека на привычную прическу, мятая одежда, вызывающая только один вопрос: «Как отец вообще выпустил его из дома в этом?» Почти каждую секунду Матиас зевал. На какой-то миг мне стало его даже жаль. Непростые времена требовали непростых решений, и они целиком и полностью ложились на плечи брата и отца. Мы с сестрой были удалены от этих дел, если можно так сказать. На мне висела вся черная бухгалтерия. А на сестре… ничего. Отец и близко не подпускал ее к нашему миру, правда, она сама не желала подходить. Скорее всего, для нее мы пропащие, те, кого приходится называть семьей.

– Выглядишь паршиво, – проговорил брат, когда я поднялась по ступенькам.

– Говори это почаще, когда смотришься в зеркало, – ответила я, тут же угодив к Матиасу в объятия. Этим и были примечательны наши отношения, как бы мы ни ненавидели друг друга, как бы ни задевали, мы не делали этого всерьез. А если и случались крупные ссоры, то рано или поздно конфликт сходил на нет, потому что наша сила заключалась в семье. Мы не могли позволить размолвкам отодвинуть нас друг от друга. И не могли позволить внешним разборкам с другими проникнуть внутрь.

– Я скучал по тебе, язва, – прошептал Матиас мне в макушку.

– Я тоже скучала, великан. – Да, то, чего мне искренне не хватало в Канаде, так это брата. Матиас – моя поддержка и опора. Но я точно знала, что благодаря его авторитету я до сих пор жива со своей привычкой постоянно лезть куда не просят.

– Отец совсем тебя не щадит?

– Проблемы с казино, – туманно отозвался он, выпустив меня из объятий. Матиас открыл дверь дома, пропуская меня вперед. – Все никак не можем решить вопрос с Тайфуном.

– Снова сто страниц требований? – поинтересовалась я, входя в просторный холл, от которого в разные стороны шли небольшие коридорчики: налево – большая гостиная, прямо – еще пара разветвлений в кабинет, кухню для персонала, вход в подвал и гостевую уборную, а справа – широкая лестница, ведущая на второй этаж, и столовая. Этот дом выбирала мама, поэтому здесь много света и зеленых растений. Небольшое воспоминание из детства – у мамы всегда стояли цветы в вазах на комоде при входе, в гостиной и спальне. После ее смерти это единственное, что отец оставил как память о ней.

– Ты же знаешь отца, – проворчал брат. В ответ я только кивнула, соглашаясь, а про себя думая о том, что у этого человека, кроме основного плана и выгоды, есть еще десять, а то и двадцать причин и учтены все возможные варианты развития событий.

Мы вошли в просторную гостиную, окна которой выходили на парковку около дома. В одиноком кресле в углу, уткнувшись в телефон, сидел отец. Он поднял голову на звук шагов, и я уже собиралась поздороваться, но Матиас заговорил первым.

– Смотри, какого подкидыша я нашел на крыльце, – для нас были нормой фразочки подобного рода, я уже перестала на них отвечать, а отец – ругаться. Матиас плюхнулся на диван. Отец цокнул и закатил глаза, как делал каждый раз, когда Матиас вел себя неподобающе. Признаться, иногда мне даже не хватало этого сумасшествия в Канаде.

– Не время для шуток, – фраза папы показалась слишком серьезной, как и тяжелый взгляд, которым он прошелся по нам. Предчувствие чего-то необратимого медленно закрадывалось в душу, заставляя не отрываясь вглядываться в суровые черты лица отца, отросшую за время моего отсутствия бороду и появившиеся морщинки. – У ребят проблемы в казино, сбор всех, – его слова прозвучали так, будто меня ударили молотком по голове, вышибая все мысли. Это то, чего я так сильно надеялась не застать.

– Ты тоже едешь, Лу. – Я медленно опустилась на диван под испытывающим взглядом отца. Нет, нет, нет. В голове роились сотни вопросов, но вслух я не могла произнести ни одного. Главный из них так и орал: «Зачем?» Пора уверовать и молиться, чтобы никто из ребят не пострадал?

Глава 3
Аарон

Около входа в клуб стоял Хорхе: высокий, худощавый парень двадцати трех лет, с копной черных кудрявых волос и с вечными синяками под глазами. Он переминался с ноги на ногу, нервно оглядывался по сторонам и иногда подносил сигарету к губам, чтобы затянуться.

Машина, взвизгнув шинами, остановилась. Я посмотрел на неоновую вывеску, думая, на кой черт отец залез на территорию Переса, открыв бар на одном этаже с их казино. Клиенты все равно были общие, постоянно сновали туда-сюда, только раздражая своим мельтешением. По-настоящему большие деньги они все равно оставляли на столах у Переса, пытая удачу в покере или рулетке, а к нам заходили уже на мели лишь за тем, чтобы залить проигрыш выпивкой.

– Что произошло? – начал я, выйдя из машины. Стянул с себя пиджак, закатал рукава черной рубашки до локтя. Хорхе потупил взгляд, ничего не ответив. – Правильно делаешь, что молчишь. Я доверил тебе составление договора с ними, а вы устроили какой-то цирк. Обошлось без стрельбы? – Бровь взметнулась вверх, а взгляд уперся в Хорхе.

– Пока да.

– Что значит «пока»?

– Пока они наставили друг на друга пушки, – пожал плечами он, – Перес приехал. Не один.

– Черт, – слишком много раз слово «черт» сегодня срывалось с моего языка, но других слов для описания ситуации не находилось. Я все же надеялся, что неприятный инцидент не примет широких масштабов. Не хотелось привлекать к происходящему еще и ребят из участка. Все-таки для многих мое присутствие – шанс на избавление города от картелей. И так было когда-то. А сейчас остался лишь факт того, что отец резко ушел «в отставку», грея задницу где-то в Майами, его дела опустились на мои плечи, и с прошлыми благородными целями, которые бы одобрила вера, пришлось попрощаться. Так что я поправил брюки, перемещая пистолет за пояс.

Хорхе придирчиво оглядел меня, потом фыркнул, словно рассматривал несмешного клоуна в цирке.

– Когда-нибудь я действительно прострелю тебе колено. – Я хлопнул его по плечу, затем первый вошел в стеклянные двери.

В холле, на удивление, было тихо. Даже слишком тихо, словно все вокруг замерло в ожидании чего-то неизбежного. Такая тишина обычно стояла перед тем, как кто-то выпускал первую пулю, подавая знак остальным.

Отсюда шло два пути: один вниз по левой лестнице в казино, второй по правой в бар. Я осмотрел сначала казино: двери плотно закрыты, свет выключен, как и всегда в это время. Слишком рано для выкачивания денег из туристов, а местные в большинстве своем знали и о том, кто эти места держал, и о том, как быстро потратить полугодовую зарплату, поэтому в трезвом уме они сюда не забирались. Зато по пьяни сорили деньгами направо и налево.

В дверях бара обычно стоял кто-то из наших, особенно когда внутри с кем-то велись переговоры, но сейчас место пустовало, позволяя сомнениям ютиться в голове. Я достал пистолет, Хорхе за моей спиной сделал то же самое.

– Я пойду первым, Ар, – прошептал парень, опережая меня. В неформальной обстановке он звал меня по давно забытому прозвищу, тянущемуся еще далеко из детства. Я только кивнул, соглашаясь с его словами. Мне рисковать ни к чему, больше наследников у отца не было, а Хорхе всегда понимал специфику наших дел, все-таки он рос рядом со мной, буквально в моей семье. Как назойливый и любимый младший брат, которого я никогда не хотел.