Подмастерья не увидели, как мастер феодкорпа вошел, но вот он уже стоял посреди комнаты, скрестив руки на груди и сверкая глазами. В кои-то веки Нэтч не расхаживал из стороны в сторону, и это почему-то встревожило Джару. Когда Нэтч изъявлял желание полностью сосредоточить всю свою кинетическую энергию на какой-нибудь конкретной цели, вместо того чтобы бесцельно растоптать ее, он был способен свернуть горы. Исследовав образовавшуюся в груди пустоту, Джара внезапно поняла: она все-таки боится Нэтча.

– Мы должны занять главенствующее положение на рынке био-логических программ, – объявил мастер феодкорпа. – Мы станем первыми в рейтинге «Примо».

Хорвил закинул ноги на кофейный столик.

– Ну разумеется, – легкомысленно бросил он. – Все это мы уже проходили. Движущие силы рынка, экономика феодкорпа и так далее, и тому подобное. Это неизбежно, ведь так?

Закрыв глаза, Нэтч шумно втянул воздух. Открыв глаза, он устремил взгляд в пустоту, висящую посредине между подмастерьями. Джара внезапно почувствовала себя прозрачной, словно окружающий мир обрел физическую сущность за ее счет.

– Ты ничего не понимаешь, Хорвил, – сказал Нэтч. – Мы станем первыми в рейтинге «Примо», и мы сделаем это завтра же.

(((2)))

Подмастерья застыли неподвижно, боясь шелохнуться. Джара гадала, не попала ли она случайно в какую-то старинную драму, в которой Нэтч исполнял роль безумного капиталиста, зашедшего слишком далеко. А может быть, мастер феодкорпа играл главную роль в фарсе. Первое место в инвестиционном справочнике био-логических программ «Примо» уже завтра?

– Это невозможно, – наконец нарушила молчание Джара. – Нельзя просто нажать на кнопку и усилием воли переместиться на самый верх «Примо». Система абсолютно беспристрастная, работает по своим собственным строгим алгоритмам, которые известны лишь старшим интерпретаторам.

Нэтч посмотрел на нее как на недоразвитый подвид homo sapiens.

– И?

– Нэтч, не говори глупостей. Система просеивает десять тысяч био-логических программ в день, и каждое принятое решение влияет на иерархию. Предсказать рейтинг «Примо» невозможно. И не смотри на меня так – не может быть и речи о том, чтобы подправить систему. Это уже пробовали неоднократно. – Повернувшись к Хорвилу, Джара указала пальцем в его мясистый нос. – Хорвил, поддержи меня – «Примо» знаком тебе не хуже, чем мне. Система не подотчетна никому.

Инженер потянулся, подержал руки над головой, затем резко опустил их на свои дородные колени.

– «Примо» беспристрастен, потому что так должно быть, – процитировал он официальный девиз компании. – «От нас зависят ваши био-логические системы, от сердца и легких до акций и фондовых рынков».

Казалось, Нэтч превратился в видеоклип, поставленный на паузу. Не было никаких внешних признаков того, что он слушает доводы своих подмастерьев.

– Ну хорошо, – бросила Джара, стремясь развеять нависшее в комнате напряжение. – Полагаю, у тебя есть какой-то блестящий план осуществить это.

Мастер феодкорпа снова принялся расхаживать.

– Разумеется, есть, – ответил он с каменным лицом. – Итак, как вам известно, сегодня мы должны выпустить «Ночную фокусировку 48», наш самый значительный продукт в этом году – и самый лучший.

Джара подумала было о том, чтобы оспорить утверждение о «самом лучшем» продукте, но промолчала и откинулась назад. Хорвил действительно был одним из лучших инженеров в данной отрасли, однако по собственному опыту Джара знала, что он становится неряшливым, когда работа затягивается. В «Ночной фокусировке 48» будет достаточно шероховатостей и нестыковок, как и в любой другой программе, рожденной человеческой мыслью.

– Ну а теперь попробуйте догадаться, кто еще собирается представить новый продукт на этой неделе? – продолжал Нэтч.

У Джары екнуло сердце.

– Только не говори, что «Братья Патель» наконец выпускают своего «Ночного ястреба 73», – сказала она.

– В самую точку, – кивнул мастер феодкорпа.

Нахмурившись, Джара скрестила руки на груди. При такой острой конкуренции как, во имя всего святого, можно рассчитывать захватить лидирующие позиции на рынке именно на этой неделе? Компания «Братья Патель» стабильно занимала первую строчку в рейтинге «Примо» на протяжении последних двух с половиной лет. Позиции компании считались непоколебимыми. Разумеется, это не мешало Нэтчу последние несколько месяцев бороться с «Патель» на всех фронтах – напротив, дух соперничества заставлял его выкладываться по полной. Нэтч составлял трех-, четырех- и пятимерные графики выпуска своей продукции. Он тщательно изучал самые нелепые, самые тупиковые слухи, связанные с Фредериком и Петруччо Пателями.

И вот, похоже, после нескольких чувствительных уколов со стороны Нэтча – потеря нескольких пунктов тут, преждевременный выпуск продукции там – братья Патели наконец приняли вызов своего молодого соперника. Выпуск «Ночного ястреба» на одной неделе с «Ночной фокусировкой» был прямым ударом.

Похоже, последнее развитие событий нисколько не тронуло Хорвила.

– Что вы так беспокоитесь? – спросил он, безуспешно стараясь подавить зевок. – Мы вложили в «Ночную фокусировку» много труда. Программа хорошая. Я не боюсь выставить ее против Пателей.

– Ну и что мы будем делать в таком случае? – спросил Нэтч. Судя по его тону, вопрос был чисто риторическим.

Джара нахмурилась, понимая, куда все это ведет:

– Если бы этот вопрос мне задал кто угодно, за исключением тебя, я бы ответила: мы одновременно выпускаем наши продукты в «Море данных», и пусть победит сильнейший.

Мастер феодкорпа хищно оскалился, и в выражении его лица не было никакого веселья. В какой-то альтернативной плоскости существования аудитория Нэтча взвыла в восторженном предвкушении.

– Ты полагаешь, что я боюсь пойти против Пателей.

– Мне просто не нравятся твои грязные уловки. В рейтинге «Примо» мы занимаем шестую строчку – а всего в нем несколько тысяч компаний. Разве тебе этого недостаточно?

Резко остановившись, Нэтч бросил пристальный взгляд на женщину-подмастерье.

– Ты радуешься неудаче? – изумленно спросил он, словно Джара предложила примкнуть к какой-нибудь аскетичной секте и провести всю свою жизнь в нищете. – Ты радуешься вот этому? – Нэтч обвел рукой свою квартиру, на взгляд Джары, весьма приличную. Кроме жилого пространства, в ней было достаточно места для работы, а также имелось еще одно отдельное помещение для отдыха. И не только: помимо программируемых, квартира могла похвастаться также и настоящими окнами, а еще в ней была пышная клумба с маргаритками. Быть может, квартира Нэтча не шла ни в какое сравнение с лунными поместьями крупных магнатов, но по крайней мере она была отделана.

Джара взяла себя в руки.

– Нетч, шестую строчку в «Примо» никак нельзя считать неудачей, – сказала она. – Многие программисты всю свою жизнь бьются над тем, чтобы попасть в первую десятку. Мы попали туда за три года. За тридцать шесть месяцев, Нэтч! «Примо» существует уже почти семьдесят лет, и еще никому не удавалось так быстро добиться таких результатов. Хорвил, где мы находились год назад?

Инженер на какую-то долю секунды сосредоточил внимание внутрь себя – характерный признак того, что мозг выуживает информацию из «Моря данных».

– На шестьдесят втором месте, – через мгновение объявил Хорвил. – А годом раньше на четыреста девятнадцатом.

Джара развела руками, словно спрашивая: «Теперь понятно, что я имела в виду?»

– А еще за год до того нас вообще не было…

– Какое значение имеет все это дерьмо? – резко перебил своего подмастерья Нэтч.

– Я вовсе не предлагаю тебе опустить руки, Нэтч, – стояла на своем Джара. – Я просто хочу сказать, что мы рано или поздно обязательно попадем на самый верх благодаря качеству нашего продукта, без грязных штучек. Братья Патели стареют, мы все чаще берем над ними верх. Через пару лет, когда все налоговые льготы закончатся, они продадут свой феодкорп. Вот как происходит в бизнесе.

Поморщившись, Нэтч покачался на каблуках и шумно выдохнул. Сейчас он был похож на маленького мальчика, которого отчитывают наставники в улье за то, что он не спал после отбоя. Несмотря на всю его лихорадочную суету, каштановые волосы у него на голове сохраняли идеальную прическу. Джара готова была сражаться до конца, но она разочарованно отметила, что Хорвил из последних сил борется с тем, чтобы не заснуть. «Спасибо, Хорви, что поддерживаешь меня!»

– Ну хорошо, – сказал наконец мастер феодкорпа, однако лицо его красноречиво говорило: «Ладно, я разберу твои никчемные мысли, но только ради порядка». – Давай взглянем на «Ночную фокусировку 48» в «Пространстве разума». Посмотрим, насколько сильный в действительности наш продукт.

Джара и Хорвил проследовали за Нэтчем в его кабинет. Просто оформленное небольшое помещение было чисто функциональным, но все же выглядело оно получше рабочего места Джары. Искусственный дневной свет, вливающийся в кабинет в два квадратных окна, открывал вид на кипучее оживление пекинского рынка. «Вот прекрасный способ работать всю ночь напролет, – с горечью подумала Джара. – Притворяться, будто на дворе день».

Подойдя к приземистому верстаку посреди кабинета, Нэтч взмахнул рукой, вызывая пузырь виртуального программирования, известный как «Пространство разума». Вокруг него тотчас же возникла прозрачная голографическая сфера диаметром около двух метров, а также всевозможные связанные между собой геометрические фигуры и соединительные волокна.

Загруженная в «Пространство разума» программа напоминала приплюснутую пирамиду, покрытую острыми шипами. Этот код был совершенно незнаком Джаре.

– Что это такое? – спросила она.

– Ничего, – проворчал мастер феодкорпа, прогоняя дисплей движением кисти.

На нижнем уровне появилась более цельная структура, похожая на кособокий пончик и окрашенная в мягкие оттенки серого и синего цвета. Белые и пурпурные нити образовывали посередине сложное сплетение. Эти затейливые линии Джара смогла бы воспроизвести с закрытыми глазами. «Ночная фокусировка 48».

Мельком взглянув на массу био-логического кода, плавающего перед ним, Нэтч презрительно фыркнул. Его раздражение нарастало по мере того, как он медленно вращал пончик относительно оси «Z». «Неидеально! – буквально слышала мысли мастера феодкорпа Джара – монолог четвертого акта, обращенный к невидимым зрителям. – Неудовлетворительно! Насмешливое напоминание обо всех тех проектах, которые не были доведены до конца, обо всех недостигнутых целях».

– Ну, и чего мы ждем? – нетерпеливо спросил Хорвил. – Давайте раскочегарим эту малышку.

Джара дала своей внутренней системе мысленную команду, активируя «Ночную фокусировку», и подождала несколько секунд, пока программа распространяла свои инструкции по микроскопическим машинам, плавающим в ее кровеносной системе. Джара попыталась выявить миллионы вычислительных процессов, происходящих у нее в мозгу, логические цепочки, протянувшиеся на тысячи километров от ее виртуального тела здесь до клеточных структур, неподвижно застывших на красной плитке пола в Лондоне. Впрочем, она понимала, что даже если бы находилась здесь во плоти, то все равно не смогла бы различить химические реакции в сетчатке глаз и электрические импульсы в ресничных мышцах. Био-логические программы значительно усовершенствовались по сравнению с теми первыми грубыми образцами, которые представил триста шестьдесят лет назад Шелдон Сурина.

– По-моему, она работает, – сказала Джара.

Расправив плечи, Хорвил похлопал виртуальной рукой Нэтча по плечу.

– Ну разумеется, она работает. Что я вам говорил?

Мастер феодкорпа ничего не сказал. Он отключил сцену пекинского рынка в левом окне, оставив вид на реальные сумерки. Прищурившись, Нэтч покачал головой и прошел в соседнюю комнату к двери на балкон. Хорвил и Джара последовали за ним. Они вышли в кромешную темноту Шенандоа; времени было около половины третьего ночи. Из стены здания им под ноги быстро выдвинулась плита балкона.