Анна Кей: Когда солнце взойдет на западе

Книга не пропагандирует употребление алкоголя. Употребление алкоголя вредит вашему здоровью.

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© Кей А., 2025

© Оформление. ООО «МИФ», 2025

* * *

Пролог

– Сайто Аямэ, наследница клана Сайто, благословенная нашим богом-покровителем Сусаноо-но-Микото^[1], знаешь ли ты, в чем тебя обвиняют?

Скрипучий голос разнесся по всему внутреннему двору. Толпа дряхлых, как иссохшие деревья, старейшин устроилась на длинной энгаве^[2] в позах едва ли приличных – вместо аккуратно сложенных под ягодицами пяток ноги и плечи у всех косились в разные стороны. Они больше не пытались скрыть, что не воспринимают Аямэ как наследницу. Даже встречу организовали не в Зале глициний, где проводились все важные собрания, а под открытым небом. Отчего-то Аямэ это показалось интереснее и забавнее, чем то, что она готовилась услышать.

– Сайто Аямэ! – рявкнул один из стариков, чье имя она даже не пыталась вспомнить, громко ударяя пустыми ножнами по деревянному настилу. Приносить оружие на заседания клана официально запрещалось, но вот наличие ножен считалось даже почетным – символ, что даже без меча Сайто могли постоять за себя.

– Предполагаю, – наконец ответила она, переведя взгляд с неправильных сэйдза^[3] стариков на них самих.

– В таком случае не желаешь ли сама сказать, в чем твоя вина?

Аямэ фыркнула – громко, во всеуслышание, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в ее взгляде на ситуацию.

– Ты… ты смеешься над той провинностью, что сотворила?! – Возмущенный вопль еще одного старейшины утонул в жарких спорах остального Совета.

– А кто решил, что я виновата? Вы? – Аямэ вскинула бровь, осматривая присутствующих. Происходящее ее совершенно не впечатляло. Неужели они думали, что она будет дрожать и лебезить только потому, что все они преклонного возраста?

– Ты связалась с ёкаем^[4]! Нарушила главное правило – не иметь с ними никаких отношений, а ценой собственной жизни уничтожать их.

– Значит ли это, что боги, которым прислуживают ёкаи, не правы? – дерзко, с вызовом спросила Аямэ, высоко вздернув подбородок. – Богине плодородия Инари служат кицунэ^[5], а Генко, одна из них, даже состоит в отношениях с сильнейшим оммёдзи^[6] моего поколения, разве нет?

Старики поморщились, все как один. Йосинори в глазах клана Сайто был пятном позора на репутации оммёдзи. Разумеется: полукровка, ставший могущественным борцом с нечистью, так еще и состоящий в отношениях с тысячелетней лисой. Будь их воля, они бы отреклись от него, изгнали подальше, только бы не слышать о нем ни слова. Но старейшины могли указывать лишь тем, кто относился к клану.

Никто не смог возразить Аямэ. В конце концов, она права – боги использовали ёкаев, те неоднократно выступали в роли посредников между богами и смертными.

– Нам неведомо, какие правила царят на Небесах, но здесь, в мире смертных, в клане Сайто, ты обязана подчиняться нашим законам. И, согласно нашим законам, ты обязана хранить верность людям, уничтожать зло и оставаться чистой до своей первой брачной ночи. Ты нарушила их все.

Сайто Тосиюки был если не самым древним из старейшин, то уж точно самым почитаемым. Главой клана считался отец Аямэ, такой же старик, как и все, кто сидел перед ней, но реальная власть сохранялась в руках Совета старейшин. И руководил им Тосиюки. Сорок лет назад он занимал почетную и уважаемую должность первого оммёдзи страны. Именно его называли сильнейшим. Тосиюки повелевал сразу шестью могущественными сикигами^[7], но однажды не рассчитал силы и получил ранение в бою. Демоницы-кидзё^[8] отгрызли Тосиюки ногу, на его глазах убили пятерых младших оммёдзи, безвозвратно уничтожили двух сикигами, а после в насмешку его оставили истекать кровью у врат города.

Это поражение нанесло сильнейший удар по самолюбию и гордости Тосиюки. После лечения даже с одной ногой он смог отыскать демониц и уничтожить их, но в итоге ему пришлось оставить должность действующего оммёдзи и уйти на вынужденный покой. За все предыдущие заслуги Тосиюки приняли в Совет. На тот момент он был младшим из старейшин, но вскоре быстро занял главенствующую позицию.

Так что Аямэ не удивилась, что именно он взял слово, чтобы выступить против нее.

– Вы утверждаете, что я нарушила три главных правила, но так ли это? – Она не намеревалась сдаваться так просто. Аямэ знала о причинах, по которым на нее готовы повесить все невзгоды и обвинить в бесчестии.

Как могла женщина руководить кланом?

– Ты предала людей, когда защитила ёкая, а не уничтожила его, – это нарушение сразу двух правил. Но тебе показалось, что и этого мало, и ты предалась любовным утехам с ним! – тут же принялся перечислять Тосиюки.

– Пара поцелуев – не любовные утехи. Не вам ли знать о них куда больше моего? – Аямэ дерзко вскинула подбородок, поджала губы и посмотрела точно в глаза главы Совета.

Тосиюки поперхнулся, неготовый к подобной дерзости. Женщины пусть и не были бесправными в клане Сайто, но такой наглости никто не ожидал.

– Аямэ! – В низком голосе отца звучали злость и предупреждение, вот только это больше не пугало, как в детстве. В десять лет она могла прийти в ужас от подобной интонации, но в почти двадцать?

– И что же я сказала не так? – Аямэ перевела взгляд с Тосиюки на отца. Тот выглядел раздосадованным и раздраженным, а рука его так крепко сжимала ножны, что костяшки пальцев побелели. – Всему клану известно, что Тосиюки-сама^[9] предпочитает проводить время не в компании супруги или сыновей, коими якобы гордится, а в домах лучших юдзё^[10] столицы, куда часто ездит.

Старейшины закричали еще громче, так что двор наполнился руганью, проклятиями и обвинениями. Аямэ раздраженно выдохнула и закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Это была не первая ее встреча с Советом, но впервые они обсуждали не проблемы клана, а ее. Да еще и так, словно Аямэ не понимала, о чем они говорят.

Постепенно голоса смолкли, и слышались только хриплые вздохи да скрип энгавы, когда старики выбирали более удобное положение для своих немощных тел. Аямэ предпочла пропустить эту часть, сосредоточившись на медитации и успокоении. Она стояла с закрытыми глазами, когда Тосиюки вновь заговорил:

– Ты должна понимать, что мужчины и женщины разнятся, и ты…

Он не закончил. Раздался свист разрезаемого мечом воздуха, и влажные капли осели на лице Аямэ. Дождь? Нет, ведь еще мгновение назад небо было чистым…

Она подняла голову и столкнулась взглядом с Тосиюки, из глаз которого быстро исчезал жизненный свет. Над ним стоял юноша. Растрепавшиеся черные волосы прикрывали половину лица, которое искажала дикая, безумная улыбка, но Аямэ слишком хорошо знала его. Он коротко рассмеялся и толкнул Тосиюки ногой. Тело медленно повалилось вперед, а вот голова оказалась быстрее. Она отделилась от тела и покатилась по энгаве, оставляя за собой кровавую дорожку.

Аямэ с трудом подняла руку, стерла с лица кровь, окрасившую кончики ее пальцев, и взглянула на старейшин.

Члены Совета молча, с удивлением и непониманием смотрели, как голова Тосиюки прокатилась по дощатому покрытию, а после с влажным звуком упала на белый песок двора. Еще мгновение в главном поместье клана Сайто стояла тишина, а после старики неповоротливо, но как можно скорее попытались встать со своих мест и броситься бежать, однако ёкаи – бесчисленное множество ёкаев – заполонили двор. Они набросились на старейшин, потроша всех без разбору. Ёкаи всех видов метались по священной земле, но Аямэ обходили стороной, словно проклятую.

– Твоя… вина… – неожиданно прохрипел отец совсем рядом, и Аямэ дернулась в сторону. Не успело тело упасть на землю, как к нему подскочили несколько каси^[11] и принялись раздирать его на части.

Это походило на кошмар. Аямэ словно вернулась на поле боя, вот только теперь он разворачивался на территории ее собственного клана.

– Аямэ, – раздался мужской голос, не давая ей до конца осознать происходящее, и она подняла голову, встречаясь с такими же голубыми, как и у нее самой, глазами. – С днем рождения! Я исполнил твое желание?

Глава 1. Цветок среди сорняков

Сайто Юти – глава клана Сайто и отец Аямэ – был стар. Эту простую истину знали все. Ему почти исполнилось шестьдесят, у него часто болело все тело, покрытое шрамами, полученными еще в молодости, но он все равно каждый день проводил в додзё^[12], тренируясь сам и тренируя молодых оммёдзи. Упорством и суровостью он заслужил в равной степени уважение и ненависть клана. Уважали его исключительно за упорство и преданность Сайто преимущественно такие же старики, как и он, а ненавидели все, кому приходилось ему прислуживать, и большинству из них еще не исполнилось тридцати.

Аямэ относилась к числу вторых. Она ненавидела собственного отца и дочерней привязанности и почтения к нему не испытывала.

– Старшая сестра, – склонились перед ней две молодые девушки и трое юношей, стоило только войти во двор и сделать шаг в сторону додзё. – Пусть Аматэрасу-сама^[13] осветит ваш день, а Сусаноо-сама дарует силы.

Спины их гнулись в поклонах столь низких, что от одного взгляда начинала болеть собственная спина, и Аямэ знала – это не из-за уважения, а потому, что отец тренировал оммёдзи так, словно готовил к войне, они были солдатами его личной армии и потому обязаны беспрекословно слушать всех, кто выше по статусу.

– Да, да, – нетерпеливо отмахнулась Аямэ. – Ступайте.

Ее тошнило от одной мысли, что, когда клан перейдет в ее руки, люди не прекратят сгибаться перед ней, будто перед самим императором. Достаточно приветствия, но не сгорбленных спин.

Никогда Аямэ еще не радовалась тому, что ей не придется выходить замуж, только бы занять должность главы. Нужно лишь дождаться, когда отец уйдет на покой, и тогда она позаботится обо всех Сайто должным образом.

Стоило молодым оммёдзи уйти, как она окинула взглядом двор, подмечая, что могло измениться. Разумеется, все стояло как и прежде. Всей душой Аямэ ненавидела этот двор – тошнотворно чистый, с идеальным садом камней и кустами глицинии, которые по периметру огибали имение Сайто и цвели по весне так густо, что запах разносился на ри^[14] вокруг. Сейчас же стояла осень, а потому двор выглядел голым и пустым, под стать сердцам обитателей поместья.

Ненавидела Аямэ и дом. Высокое, в два этажа строение с пагодой^[15], на вершине которой громоздился символ бога-покровителя клана. Как ненавидела и мать, стоящую сейчас на энгаве и недовольно взирающую на единственную оставшуюся дочь. Аккуратно и чинно сложив руки на оби^[16], она всем видом демонстрировала, как должна выглядеть и вести себя дама из благородного клана. Аямэ в ответ хотела демонстративно плюнуть на землю и распахнуть ворот нижних одежд шире, обнажая ключицы, как порой делала Генко, желая смутить Йосинори. Наверняка матушку хватил бы удар, но вряд ли смертельный. Слишком молода, ей даже не перевалило за сорок.

– Ты опоздала, – опустив приветствие, сказала Сайто Кику и окинула критическим взглядом наряд дочери. Тонкие губы сжались плотнее, так что стали походить на алую нить, а Аямэ с трудом сдержала довольную ухмылку. Раздражать матушку было забавно.