Кому-то может показаться, что два года – это слишком большой срок. Но это дилетантские утверждения. Та операция, которую замыслили западные спецслужбы, была весьма сложной и ответственной, а для выполнения сложных и ответственных операций необходимо время. Тут торопиться нельзя. Шутка ли – успешное выполнение этой операций может изменить ход всей истории!

Состав диверсионной группы был небольшим – всего четыре человека. Опять же, это может кому-то показаться неправдоподобным: такая ответственная операция – и всего четыре диверсанта! На это можно сказать, что далеко не всегда для выполнения ответственной операции нужна целая орава диверсантов. Зачастую бывает совсем наоборот: чем меньше диверсионная группа, тем больше шансов на успешное выполнение задания. И в первую очередь это потому, что чем меньше людей, тем меньше они привлекут к себе внимания. Бывали случаи, когда даже одиночки умелыми действиями переворачивали весь ход истории. А тут целых четыре человека!

Притом это были не просто люди, это были специальные люди, матерые и умелые профессионалы. Штучный товар, можно сказать и так. Возглавлял группу субъект, известный в западных спецслужбах как Ботаник. Шпионские псевдонимы остальных трех диверсантов были таковы: Философ, Историк, Химик. Этакий, знаете ли, шпионский юмор – если, конечно, у западных спецслужб вообще имеется чувство юмора.

Перед тем как отправиться в Советский Союз для выполнения задания, диверсионная группа была самым тщательным образом проинструктирована. Разумеется, диверсанты и без того знали, что им предстоит делать, но в диверсантском деле лишний инструктаж никогда не помешает. Тем более что оставался невыясненным один существенный вопрос. Без четкого ответа на этот вопрос говорить об успешном выполнении задания не приходилось – хотя бы потому, что диверсионная группа могла просто отказаться от его выполнения.

Инструктировал группу Гудман – тот самый Гудман, который два года назад докладывал генералу Мейсону о сути того, что должно произойти в закрытом городе Свердловск-45. Гудман и подбирал группу, а потому всех четырех ее участников знал, что называется, со всех сторон. И все же предстояло окончательно разъяснить все вопросы и определиться со всеми, самыми мельчайшими, нюансами.

– Итак, – сказал Гудман, – задача вам ясна.

– Да, – ответил за всех Ботаник.

– Прекрасно, – сказал Гудман. – И все же я прошу еще раз повторить ее, не упуская ни единого слова.

– На днях в Советский Союз отправляется американская туристическая группа, – сказал Ботаник. – Большая группа, в количестве двадцати пяти человек. Небольшие иностранные туристические группы в России нежелательны – их сразу же начинают подозревать в шпионаже и прочих нехороших делах. – Ботаник едва заметно усмехнулся. – Мы, четверо, входим в состав этой группы. Мы – такие же туристы-ротозеи, как и все остальные. По благоприятному стечению обстоятельств, – здесь Ботаник вновь усмехнулся, – группа должна побывать на Урале, а именно в городе Свердловске. Мне говорить дальше или достаточно того, что я сказал?

– Говорите дальше, – сказал Гудман.

– А дальше вот что…

– Все правильно, – кивнул Гудман, когда Ботаник умолк.

– Правильно-то, может, оно и правильно, однако у нас имеется один неразъясненный вопрос, – сказал Ботаник.

– Я слушаю, – сказал Гудман. Он знал, что это за вопрос, и у него был готов на него ответ.

– А вопрос вот какой… – Ботаник внимательно глянул на Гудмана, и то же самое сделали остальные три диверсанта. – Дело-то опасное. Даже если все сойдет гладко, все равно возможны последствия. Радиация, и вообще черт знает что… Как быть с этой морокой? Мы-то, можно сказать, будем находиться в самом центре событий…

– Точнее говоря, в эпицентре, – подсказал кто-то из диверсантов.

– Вот-вот, – кивнул Ботаник. – В эпицентре. И здесь возможно все. Для нас, а не для вас, разумеется. Вы-то будете далеко от того концерта, который мы должны организовать. А мы – рядышком, в эпицентре… И как же быть с этим обстоятельством? Или вы считаете нас смертниками? Выписываете нам билет только в одну сторону? Ну, так в этом случае мы хотим сказать, что мы не согласны. Да, вы обещаете нам большие деньги, но зачем мертвецам деньги?

– Обо всех рисках мы с вами уже говорили, – терпеливо произнес Гудман. – Неоднократно.

– Ну так давайте поговорим еще раз, – сказал Ботаник. – А то вдруг вы упустили что-нибудь важное?

– Ничего я не упустил! – нетерпеливо произнес Гудман. – Повторяю: вы получаете специальный препарат, который защитит вас от действия радиации. Ненадолго, но защитит. Всего-то и нужно, что заранее принять этот препарат внутрь.

– Что значит ненадолго? – спросил Ботаник. – Вы уж будьте любезны уточнить. Мы должны знать все.

– Лабораторные исследования показали, что как минимум на сорок восемь часов. За это время вы успеете покинуть опасную зону. Так что в этом смысле для вас нет никакого риска.

– Что ж, шансы на то, что мы останемся живыми и даже не искалеченными вроде есть. – В голосе Ботаника сквозила неприкрытая ирония. – Конечно, есть и риск…

– У вас такая работа – рисковать! – резко произнес Гудман. – А если вы этого боитесь, то ищите себе другую работу. Устройтесь, к примеру, барменом в каком-нибудь баре. Там риска поменьше!

В ответ Ботаник не сказал ничего, лишь примирительно поднял руки. Он и сам понимал, что его работа – рисковать. За это ему и платят, и чем больше риск, тем больше платят.

– Не забывайте и такой момент, – напомнил Гудман. – Все вы прекрасно умеете говорить по-русски. Именно с таким расчетом я и подбирал группу. Это значительно облегчит вам работу. Но старайтесь не показывать, что вы знаете русский язык. Чтобы не навлечь на себя подозрения. Вы – обыкновенные американские туристы. Беспечные, туповатые парни из какой-нибудь Оклахомы. Эту свою роль вы должны играть постоянно, будучи на виду, и играть ее мастерски.

– Не забудем, – кивнул Ботаник. – Тем более что я и впрямь родом из Оклахомы. Такое вот забавное совпадение. Так что нам и играть ничего не нужно. Не так ли, джентльмены? – Он посмотрел на трех своих подчиненных. – Все произойдет естественным путем, как бы само собой. Бах, бум – и мир навсегда изменится… Кстати, под каким наименованием мы значимся в ваших секретных анналах? – этот вопрос был обращен к Гудману.

– Вы у нас значитесь как призраки, – ответил Гудман.

– Что ж, вполне подходящее название, – отозвался Ботаник с легкой иронией. – Как вы считаете, джентльмены?

И он еще раз взглянул на своих подчиненных – на каждого по очереди.

Глава 4

Понятно, что американская туристическая группа не могла ездить по Советскому Союзу куда ей вздумается. Ее маршрут был определен заранее, и никаких отклонений от него быть не могло. Любое отклонение, а тем более исчезновение кого-то из туристов, считалось бы чрезвычайным происшествием. Таковы были правила, и в этих правилах присутствовал свой резон. Нередко случалось, что под видом праздных и любознательных туристов на территорию СССР стремились проникнуть всевозможные шпионы, диверсанты, проповедники различных религиозных сект и тому подобная публика.

За этой публикой нужен был глаз да глаз, поэтому наряду с экскурсоводами группу сопровождали сотрудники КГБ, которые также числились экскурсоводами. Их задачей было зорко следить за каждым туристом и принимать необходимые меры в случае возникновения каких-либо непредвиденных ситуаций. Скажем, если кто-то из туристов начинал настойчиво интересоваться чем-то таким, что ему не полагалось знать. Или самовольно пытался уклониться от маршрута. Или и вовсе исчезал. Или начинал задавать экскурсоводу провокационные вопросы. Или вступал в подозрительные контакты с местным населением. Всякое могло случиться, да и случалось всякое – без слова «могло». Оттого и прикреплялись к иностранным туристическим группам сотрудники КГБ.

К той туристической группе, в которую в качестве туристов были внедрены четверо диверсантов, также были приставлены сотрудники КГБ. Их было двое: лейтенант Евгений Красулин и лейтенант Галина Метелкина. Оба лейтенанта были молодыми, только-только начинающими свой нелегкий чекистский путь сотрудниками, и это было их первое серьезное задание. Собственно, на такие задания и отправляли обычно молодых и неопытных – задание считалось не слишком мудреным.

Истинных экскурсоводов также было двое, и оба были мужчинами. Это были студенты последнего курса исторического факультета, а их экскурсоводство – преддипломная практика и одновременно неплохая подработка. Конечно, оба экскурсовода были предварительно проинструктированы относительно всевозможных непредвиденных нюансов, которые запросто могли случиться в ходе длительного путешествия по советской стране. Кроме того, они знали, кем на самом деле являются Евгений Красулин и Галина Метелкина. Словом, и сами экскурсоводы, и замаскированные сотрудники КГБ основательно подготовились к непростой миссии.

Американских туристов встретили на пограничном контрольно-пропускном пункте, пересчитали (их было двадцать пять человек – как и значилось в списках), усадили в автобус, и автобус тронулся на территорию Советского Союза. Ехал автобус неторопливо, делая остановки в исторических местах. Когда наступала ночь, туристы вместе с экскурсоводами располагались на ночлег в заранее забронированных гостиничных номерах. Несколько раз ночевки были под открытым небом – это также было предусмотрено в экскурсионной программе. Экскурсоводы в подробностях рассказывали о местных достопримечательностях и красотах, туристы восхищенно ахали – словом, все шло по плану.

Оба сотрудника КГБ – Евгений Красулин и Галина Метелкина – также старательно изображали из себя экскурсоводов. Они, как и студенты-экскурсоводы, прекрасно знали английский язык – а иначе их никто и не внедрил бы в группу американских туристов. Что бы они там делали, как бы ориентировались без знания английского языка? Но, конечно же, главной их задачей было наблюдение за туристами – за всеми одновременно и за каждым в отдельности. Вечером, когда группа останавливалась на ночлег, Евгений и Галина уединялись и делились результатами дневных наблюдений.

– Вроде бы все нормально, – говорил Евгений. – Туристы как туристы – никаких сомнительных личностей. Правда, ведут они себя не как советские граждане: уж слишком шумят и то и дело норовят сунуть нос куда не следует. Ну да что с них возьмешь – капиталисты! А так все на уровне. И пока никого конкретно я ни в чем не подозреваю.

– А вот я подозреваю, – после молчания отвечала Галина. – Не то чтобы в чем-то конкретном, а так – интуитивно. Не нравятся мне некоторые туристы… Уж не знаю почему, но не нравятся. На уровне интуиции.

Интуиция – это было серьезно. Об интуиции Евгению читались лекции – еще когда он был курсантом Высшей школы КГБ. Особенно если это была женская интуиция. К женской интуиции необходимо было относиться со всей серьезностью, даже если она, на первый взгляд, казалась нелогичной и сумасбродной. Евгений прекрасно помнил эти лекции.

– А если точнее? – осторожно спросил он. – Кто именно тебе не нравится? И почему не нравится? По каким таким параметрам?

– Есть в группе четверо молодых мужчин… – задумчиво ответила Галина.

– Это те, которые всегда держатся особняком и постоянно о чем-то между собой шепчутся? – уточнил Евгений.

– Они…

– Я тоже обратил на них внимание. Но… Ну держатся особняком, ну шепчутся… Даже всегда ночуют в одном номере. Так и что же с того? Может, они, все четверо, друзья? Студенты, как и наши экскурсоводы? Скинулись со стипендий и поехали посмотреть мир. Почему бы и нет? Понятно, почему они держатся вместе. Ведь друзья.

– Может, и так, – согласилась Галина. – Да вот только не очень-то они похожи на обычных туристов. Выделяются… Посмотри на других – разношерстная, горластая, легкомысленная публика. А эти будто затянуты в бронежилеты. Внимательные, настороженные. К тому же подтянутые, ловкие, физически сильные. Это заметно с первого взгляда.

– Может, спортсмены? – предположил Евгений. – Почему бы и нет? Скажем, какие-нибудь хоккеисты или регбисты.