Он хмыкает, а я сама не замечаю, как ухожу все дальше от актового зала. Озираюсь по сторонам, но вроде никого знакомого рядом нет.

– И как с учебой, Василина? Нравится?

– Конечно, – раздраженно отвечаю, понимая, что звонок этот не просто так.

– Не жалеешь?

По спине холодок пробегает от его вопроса.

– Не жалею, – отвечаю, готовясь услышать что-то, что обязательно добавит мне проблем.

– Что ж, хорошо. Но ты все-таки отвечай на звонки. Сама понимаешь – тебе лучше быть на связи. Мы договаривались.

Нервно сглатываю и, сжав телефон так, что пальцам становится больно, киваю.

– Конечно.

Перед глазами мелькают кадры из прошлого. Я бы дорого отдала, чтобы больше не слышать этого голоса.

– Береги себя, – добавляет дядя Толя и заканчивает разговор.

Дальше только короткие гудки и мое бешеное сердцебиение. Растерянно смотрю на экран телефона – ничего. Казалось бы, всего несколько фраз, но сколько за ними всего стоит!

Нервно поправляю волосы, убирая выбившуюся прядь. Где-то там, позади, шумят однокурсники, весело обсуждают только что закончившуюся игру. А у меня как будто мир снова стал черно-белым. Бувально за считанные секунды.

Медленно выдыхаю, мысленно считая до десяти, и напоминаю себе – я никому ничего не должна.

Почувствовав, что паника отступила, разворачиваюсь и едва не влетаю в Игнатова.

– Воу, полегче! – ухмыляется этот гад. Нагло удерживает меня за плечи и даже пытается прижать к себе.

Ступор, наконец, спадает, и я отталкиваю Витю. На удивление тот поддается, что странно, если вспомнить, как он меня хватал в подсобке.

– Хватит строить из себя недотрогу, детка. Ты можешь просто признаться, что заинтересована во мне.

Его самоуверенность вызывает только злость и раздражение.

Сложно спорить – Игнатов и впрямь красив и харизматичен, он умеет чесать языком и убалтывает многих буквально за минуту. Есть у него природное обаяние.

Вот только у меня была прививка от этого. И то, что он весь такой богатый со связями, для меня не плюс, а конкретный такой минус.

– Чтобы заинтересовал, тебе придётся накачать кое-что, – насмешливо выдаю в ответ.

– Поверь, детка, у меня все накачано, как надо, – заявляет Вик.

– Сомневаюсь. Судя по всему, под черепушкой у тебя всего пара извилин, их ещё прокачивать и прокачивать, – мило улыбаюсь ему, зная, что подобные намеки его бесят. Еще на той вечеринке поняла.

Знала бы, что это так зацепит парня, промолчала бы, честное слово.

– Да ты… – этот нахал делает шаг ко мне, и я с трудом подавляю желание сбежать и остаюсь на месте.

– Вик! – вмешивается Карельский. Замечаю тут и Олесю – растерянную какую-то и бледную. И кажется, они оба появились в коридоре вместе.

Игнатов зло смотрит на своего дружка, а тот бросает моей соседке:

– До завтра.

И они, наконец, уходят. К счастью, свидетелей нашей перебранки не так уж много – есть надежда, что все это не окажется новой сплетней в университетских чатах. Выжидающе смотрю на Олесю, а та как будто и не понимает моего посыла.

– И что это было? – спрашиваю первой.

– Что?

– Зажималась с этим кобелем? – киваю в сторону ушедших парней.

– Нет, конечно! – возмущается она. – Карельский из-за проекта переживает. Видать, неохота напрягаться.

– Он, и переживает? Ты совсем дура? – поражаюсь ее наивности. – Его отец – один из постоянных спонсоров. Да даже если его сынуля ни одного экзамена не сдаст и вместо проекта чистый листок принесет, ему все нарисуют.

– Тогда зачем он меня достает? – растерянно спрашивает Олеся.

– Вот и мне интересно.

И тут снова Киреев появляется. Вот как чувствует прямо.

– Олеся! Ты уже уходишь?

– Ага. Было здорово, спасибо. Но нам и правда пора, – сдержанно отвечает она.

Андрей удерживает Селезневу руку.

– Погоди. Мне тебе кое-что рассказать надо.

– Да ты сегодня просто нарасхват, – усмехаюсь, качая головой. – Ладно, я домой. У меня онлайн-урок скоро.

– Может, потом? – осторожно предлагает соседка, явно не желая ссориться с Киреевым. Неужели они так сильно дружат? – Завтра, например.

– Это очень важное, Олесь, – заявляет тот таким тоном, что я понимаю – ждать бессмысленно. Машу рукой и ухожу в сторону лестницы.

Я успеваю только покинуть универ, когда мне на телефон приходит сообщение:

“Я знаю твою тайну, детка. Готова заплатить за молчание?”

4 Витя

– Вот на черта ты меня остановил? Я бы эту заучку заставил свой язык употребить по назначению! – бешусь, пока с Ромычем идем на парковку. – Нет, ну реально!

– Уймись, а? – вяло отвечает друг.

– Нет, ты слышал, что она мне заявила? – продолжаю злиться.

Все-таки эта девчонка с той самой вечеринки не выходит у меня из головы. Еще и Ленка мозги делает из-за нее уже который день. И какого я вообще должен ее охранять как королеву? Только потому что наши отцы вроде как о чем-то там договорились?

– Ты мне весь план решил порушить? – раздраженно цыкает Карельский. – Далась тебе эта девчонка.

Ну понятно, у друга сейчас другое на первом плане – завалить серую мышь. Ну, так-то понимаю, спор, все дела. Опять же, на кону такой приз – уесть Киреева и избавиться от него на целый год.

– Так, а что у тебя с этой мышью? Пока она что-то не очень похожа на влюбленную овечку, – переключаюсь на тему с Селезневой.

– Так я еще и не старался как следует, – равнодушно жмет плечами Ромыч.

– А похоже, Киреев вот старается. Что-то к нему она куда более расположена, чем к тебе.

Друг бросает на меня довольно выразительный взгляд. Желание стебать его пропадает. Что-то не так тут.

– Ладно, слушай, может, как-то его нейтрализовать? – предлагаю альтернативное решение проблемы.

– Как? Запретишь приближаться к Селезневой? – Карельский недовольно косится на меня.

– Ну, не знаю, может, там, припугнуть?

Вижу, что друг как-то не в восторге от идеи, и продолжаю:

– Ну, что ты кривишься? Я вообще-то серьезную сумму поставил. Не хочу, знаешь ли, продуть.

– Можно подумать, тебе больше не пополнят карту.

– А дело не в этом. Я просто не люблю проигрывать, – возражаю другу.

К тому же не так уж мне необходимо бабло от бати. Он, конечно, стабильно закидывает его на карту, но я уже полгода как вывел в плюс свой стартап. Пока еще обороты маловаты, и про что-то серьезное говорить рано, но… Но не настолько я идиот, как там лепит эта заучка Молчанова.

– Я тоже, – заявляет Ромыч. – Так что не напрягайся. Тем более что у меня есть чит-код.

– Так, а вот теперь поподробнее!

– Поиграю в доброго фея и сделаю из Селезнёвой Золушку, – неохотно отвечает Карельский.

– В смысле – в фея? Ты ее соблазнить вообще-то должен. Или ты думаешь подкупить ее подарками? – удивляюсь, что друг выбрал такой путь. Вроде изначально по-другому же хотел.

– Это слишком банально. Ну, и быстро. А впереди еще почти два месяца. Так что будем клиента доводить постепенно.

Между тем на парковке появляется Гриня – еще один наш друг. Ромыч машет ему рукой, а я предлагаю еще парочку идей, как ускорить сближение с целью.

Карельский почему-то бесится вместо того, чтобы рассмотреть запасные варианты.

– Что-то вы долго, – ворчит Гриня, который отказался идти с нами на КВН. – Как прошло?

– Никак. Мяч снова на стороне Киреева, – усмехаюсь. – Забрал нашу мышь.

– Она уже наша? – удивляется друг.

– Все путем, – отбивает Карельский. – Погнали, что ли.

И тут Гриня толкает его в бок. Прослеживаю за взглядом Данилова и балдею.

Наш оппонент тащит Селезневу за собой. Чуть не волоком. Что интересно, она за ним идет послушно, даже не возмущается.

– Что, мои бабки все еще в безопасности? – интересуюсь, провожая взглядом эту парочку.

– Более чем, – расслабленно заявляет друг.

У меня нет такой уверенности, и проигрывать мне жалко не бабки, если уж откровенно говорить. Просто меня жутко бесит Киреев с этим его вечно задранным носом – типа он лучше нас. А в чем лучше-то? Что он пытается быть чистеньким, а сам точно так же пялит девок и меняет их? Просто его отчим прикрывает его задницу, и он сильно трясется за свою репутацию.

Вот и вся разница. Бесит!

– Тебе стоит поднапрячься, – советует между тем Гриня. – Видел сегодня утром Морозова с Киреевым. Они о чем-то терли про ваш спор.

– А поточнее? – напрягается Ромыч.

– Ну, твой конкурент уверял, что сегодня он сделает какой-то важный шаг на пути к победе.

– Ну, значит, ускоримся, – выдает друг. Мы, наконец, садимся в тачку и сваливаем. По дороге я так и кручу в голове все, что наболтала мне заучка. И однозначно ее надо проучить.

Вот только как? На той вечеринке она, конечно, меня удивила. Не думал, что Молчанова окажется такой зажигалочкой. Жаль только, быстро сбежала, да еще отоварила по полной.

Вспоминаю, как круто она ощущалась в моих руках и…

И ловлю себя на желании повторить.

А раз уж я кое-что узнал про ее секретик, то почему бы не воспользоваться этим?

Пока Гриня с Ромычем обсуждают стратегию обольщения Селезневой, я пишу сообщение своей заучке, еще не зная, чем все обернется.

5 Василина

Тани нет, так что мне не перед кем держать лицо дома. Хожу туда-сюда, нервно кусая губы.

Кто написал мне? Неужели правда Игнатов? Но какой смысл? Так хочет поиздеваться?

Вообще от избалованного мажора вроде него можно ждать и этого.

Сколько раз я пожалела, что пошла в тот день искать Таню?

В первый день учебы Селиванова уболтала нас с Олесей поехать на вечеринку, которую устраивал Данилов.

Я ей тысячу раз говорила, что Гриша – не ее вариант, что их история закончилась, и она только страдает из-за своих чувств к нему.

Но все бесполезно. Пришлось ехать. И вот лучше бы я так и сидела в уголочке с нашей новой соседкой, чем в очередной раз пошла вызволять Татьяну.

Пока я ругаю себя за бесполезное желание помочь подруге, приходит еще одно сообщение. Я едва успеваю снять блокировку с телефона, как дверь открывается, и мимо меня пробегает Олеся.

Мы с ней, конечно, знакомы не очень давно, но сдается мне – что-то случилось.

Откладываю мобильный с очередным посланием Игнатова и иду в ванную. Тактично стучу в дверь и спрашиваю:

– Олесь, у тебя все нормально?

– Ага. Я сейчас.

Подруга выходит далеко не сразу. За это время я успеваю придумать сто и одну причину такого состояния Селезневой.

– Это Киреев тебя довел?

И тут она начинает рыдать. Да так горько, что я даже теряюсь от неожиданности.

– Эй, Олеся! Ты чего?

Отвожу ее в комнату, усаживая на кровать.

– Давай, поделись. Что случилось?

Олеся только всхлипывает и растирает слезы по лицу. Вздохнув, я иду за водой на кухню, с трудом подбирая в голове максимально аккуратные фразы, чтобы разговорить подругу.

– Давай, выпей. Станет легче, – буквально силой вкладываю кружку в руки Селезневой.

– Что этот придурок сделал? – сдаюсь и спрашиваю просто в лоб.

– У тебя же онлайн-урок, – вспоминает соседка.

А я понимаю, что пропустила его. Плохо, конечно. Искать нового репетитора по английскому будет проблематично. С этим сошлось все – и его уровень, и цена за занятия.

– Да к черту этот урок! Что случилось?!

А дальше я слушаю признание подруги о том, что эти идиоты – Карельский и Игнатов – поспорили на нее.

Придурки! Я и так зла на Витю, но теперь меня буквально разрывает на части. Ну, кем надо быть, чтобы играть в живых людей?

Хотя о чем я? Уж я-то знаю, кем. Ведь сама же побывала в этом мире, пусть и недолго.

Чем больше подробностей мне рассказывает Олеся, тем более мерзко мне становится.