– Прекрасно, магистр! – с сарказмом откликнулась я, пока мы спускались по лестнице. – Я скоро стану избегать ваших занятий! Почти после каждого я оказываюсь у целителя. Вспомните, в начале первого курса, когда я была на отработке в вашем заповеднике? Меня выкрали, а затем мне пришлось быть на осмотре у городского целителя. А роды у крольчих? Мне, конечно, импонирует целитель Цуэ, но я всё-таки предпочитаю видеться с ним пореже и не при таких обстоятельствах.

– Судя по всему, ты уже была знакома с мастером Айлоком, так что, извини, но попадаешь ты к целителям не только из-за меня, – раскусил меня оборотень. – И в конце концов, все эти разы были лишь перестраховкой – как по мне, ты себя прекрасно чувствуешь после каждого раза. Твоему организму можно позавидовать, как и наличию у тебя сильных артефактов.

Он прищурился, а я отвела взор, вспомнив, кого увидела и услышала в момент, когда кольцо подействовало. Тогда, на озере, когда оно разрядилось, ничего подобного не было. Я погладила золотой ободок – артефакт работал. Видимо, этот случай был мелочью и не повредил ему.

– Вы правы, извините за неоправданную резкость, – склонила я голову. – Вам удалось решить вопрос с хандербугской курицей?

– К сожалению, вылечить её не удалось, – помрачнел магистр. – Мы не знаем, как избавиться от тьмы, и в ближайшее время она угаснет. С таким мы сталкиваемся впервые. Неужели, – Дейн наклонился ко мне, – тьма возвращается? Из-за… драконов?

– Причин может быть много, – опустила я взгляд, устыдившись, что задавала тот же вопрос Максимилиану. – Эльфы закрыты и не изучены… магические звери становятся сильнее, фейри опять же. Мы не можем отдавать всякий раз на откуп мирозданию разумных существ Кварума…

– Райвима, студентка Даорг, – моментально исправил преподаватель, но я словно этого не заметила.

– Всё это нужно решать!

– И кто-то решает? – вздёрнул бровь магистр.

Пусть он и был сильным магом, но не имел доступа к сокровенным знаниям королей и их семей.

– Магистр, я всего лишь принцесса, мне самой многое неизвестно и непонятно, – покачала я головой. – И я сама стремлюсь во всём разобраться, потому что тайн слишком много.

Дейн вздохнул. Я решила, что разговор на этом исчерпан.

– Значит, мы можем возвращаться?

– Полагаю, что да, – согласился магистр.

– Ваше высочество, – внезапно раздался голос справа, и я обратила своё внимание на симпатичную леди. Лет двадцати пяти, брюнетку с яркими зелёными глазами, цвет которых подчёркивало платье насыщенного изумрудного цвета. Она присела в реверансе. – Прошу прощения за вольность, меня зовут Илона, фрейлина её величества, я лишь хотела передать, что её вдовствующее величество желает встретиться с вами и прогуляться по саду.

Вряд ли она говорила о моей бабуле. Вдовствующая королева в Энибургском дворце одна… и это мать Максимилиана. Я сглотнула, неожиданно испугавшись, словно меня пригласили на завтрак к манкоре, где в качестве еды выступаю я.

Но королеве не отказывают, особенно если ты в её дворце.

– Благодарю за приглашение. С удовольствием приму его.

– Позвольте проводить вас, – вновь присела в реверансе девушка и отступила, пропуская меня вперёд.

Что ж, не думала, что познакомлюсь с её величеством при таких обстоятельствах… а ведь на мне даже не платье, а костюм для верховой езды! Вот и как делать реверанс?

Хотя последний вопрос всё-таки меньшее, что меня заботит…

Мы вышли в сад. Предварительно лакей накинул на меня плащ – не знаю, в какой школе волшебников их учат сначала забирать у гостей одежду, а потом безошибочно её отдавать – и я поспешила выйти вслед за фрейлиной королевы.

– Илона, подскажите, его величество ещё не вернулся из Авероса? – спросила, чтобы разбавить молчание.

Ну и, признаться, несколько боялась, что Макс может выйти из-за очередного дерева. Спросит: «А ты тут какими судьбами, почему без приглашения?» А вдруг с ним явится и Айрис? Интересно, а её величество уже знает о рокировке невест?

– Его величество уже в пути, – с улыбкой отозвалась фрейлина. – Вас это… беспокоит?

И смотрит так проникновенно, даже несколько насмешливо. И вдруг её зрачок вытянулся. Причём не из-за того, что она потеряла контроль над эмоциями – нет, совершенно осознанно. Я даже споткнулась, но смогла удержать равновесие. Когда во второй раз посмотрела на Илону, её зрачок был уже обычным, но девушка продолжала улыбаться.

– Что-то не так, принцесса? – обеспокоилась она.

– Просто удивлена откровенностью ваших намёков, – честно ответила я. – Вы всем рассказываете о своём происхождении или я избранная?

– Избранница, если быть точной, – весело отозвалась Илона и вновь пригласила меня последовать с ней. – Избранница его величества. И я знаю, что вы посвящены в нашу тайну, поэтому и решилась сократить между нами дистанцию, чтобы вы не стеснялись рядом со мной быть искренней.

– Не вижу причины, почему я должна быть искренней с вами, – пожала плечами. – Меня это скорее настораживает. Обычно люди не обнажают душу перед незнакомцами, если не желают получить выгоду.

– Как вы правильно заметили, это делают люди, – выделила последнее слово девушка. – Вы для нас отныне не чужая. Скорее даже своя.

– Его величество расторг помолвку, если вы не знали, – призналась, едва сдерживаясь, чтобы горестно не вздохнуть.

Мы подходили к стеклянной оранжерее – я сразу почувствовала смену температуры, внутри наверняка было тепло, потому что снег вокруг стен оранжереи растаял.

– Возможно, я пожалею о том, что скажу вам, но… – Девушка прикусила губу, – личная жизнь короля часто становится достоянием общественности, об этом говорят открыто. Так вот, о личной жизни Максимилиана Раманского в последние месяцы никто ничего не слышал. – Я растерянно моргнула, девушка подалась ко мне и доверительно добавила: – Вообще никто. Ничего. Не слышал. А есть ли у него сейчас эта жизнь?

Она пожала плечами, вздохнула и последовала дальше. Мои щёки порозовели, я хлопала ресницами и смотрела перед собой, ничего не видя. Она намекает на то самое, что происходит за закрытыми дверями спальни? И у Максимилиана, скорее всего, никого не было несколько месяцев? Я не задумывалась об интимной стороне жизни короля, но сейчас… сейчас этот факт не только потряс меня, но и взбудоражил.

О похождениях раманского монарха слышала даже я. Красавец, сердцеед, герой войны. Вслед ему вздыхали многие, но он выбрал хранить верность? Или просто не желал никого, кроме… меня?

Я тут же покачала головой. Слишком запретная тема, слишком! Я ступаю на опасную территорию, на тонкий лёд, под который могу провалиться. Зачерпнув снега, я приложила его к щекам на мгновение и выбросила. После чего догнала Илону.

– А это особенность драконов? – уточнила я. – Они могут… э-э… только с избранницей?

– Нет! – удивилась девушка и даже рот приоткрыла. – Если бы было так, разве я бы акцентировала внимание на этом, ваше высочество? В физиологическом плане мы такие же, как люди, просто принять огонь и родить наследника способна только определённая, подходящая девушка. Как и драконицы способны отдать свой огонь только подходящему мужчине… чаще всего тоже дракону, тогда происходит обмен. – Илона раздражённо выдохнула. – Теперь понимаю, почему вам так сложно наладить отношения с его величеством. Мы с людьми действительно несколько… разного представления о чувствах и любви.

Девушка резко развернулась и зашагала к оранжерее. Снег мне не помог. Я всё ещё чувствовала, как краснеют щёки. Максимилиан взрослый мужчина с вполне понятными потребностями, а я даже не рассматривала вопрос с этой стороны. Как теперь развидеть откровенные картинки, представляя себя и Макса?

Ох, Илона, ты открыла настоящий греховный ящик моего воображения!

Именно в таком раздрае я и вошла в оранжерею.

Первое, что бросилось в глаза, это обилие зелени. Здесь словно и не было зимы. Услужливый лакей сразу предложил мне снять плащ, забрав его, а Илона ушла вперёд, пока я мешкала.

Там, в центре, стояла деревянная беседка с коваными украшениями. Я медленно прошла внутрь и уже на подходе увидела её вдовствующее величество королеву Элению – достаточно молодую, красивую женщину с бесконечной печалью в глазах. Этот флёр уныния опутывал её, как и всех окружающих – я почувствовала удушающую руку скорби на своей шее и тут же попыталась её сбросить, на мгновение опустив глаза к полу.

Сделала книксен, уважительно склонив голову – реверанс в моей одежде смотрелся бы по меньшей мере нелепо. Королева жестом позволила мне встать и кивнула на скамью напротив. Илона удалилась, подхватив лейку и направившись куда-то вглубь оранжереи.

– Наконец-то я с тобой познакомилась, Купава Даорг, – задумчиво протянула женщина и пробежалась по мне оценивающим, но всё равно несколько скучающим взглядом. – Ничего необычного.

– У гномов бы это сочли за комплимент, – равнодушно восприняла её тон. Не стала добавлять, что там в моде добросердечность и радушие – мне не хотелось провоцировать мать того, кому отдано моё сердце. – Поэтому благодарю.

Королева вздохнула и разлила чай по чашечкам – к цветочному аромату оранжереи добавился терпкий оттенок. На подносе впереди стояла коробочка с изысканными пирожными, каждое было заправлено в свою упаковочную бумагу. Всё было пёстро, красиво, но блекло и меркло под гнетущей аурой её величества.

А ведь она очень красива. При ближайшем рассмотрении я могу уловить, на кого похож Максимилиан.

Королева, не поворачиваясь ко мне, внезапно заговорила:

– Его величество всегда дарил мне цветы из этой оранжереи – она была его отдушиной. Я никогда не разделяла увлечение супруга… до тех пор, пока его не стало. Когда произошёл тот несчастный случай в горах, я взяла на себя заботу об этом месте, которое он так любил.

– Это великодушный поступок.

Её величество посмотрела мне в глаза.

– А ты, Купава, на что ты способна ради любви? Готова ли ты меняться, жертвовать чем-то?

Многим, но не счастьем своих детей. Как разговаривать с человеком, чьи жизненные принципы так далеки от моих? Я всегда считала, что жить нужно ради живых, а о мёртвых лишь вспоминать с теплотой, благодаря судьбу за то, что они были в нашей судьбе.

– Я считаю, что попытки подстроить себя под чьи-то идеалы изначально обречены на провал. Люди должны смотреть в одну сторону, чтобы брак был долгим и крепким. Поэтому, отвечая на ваш вопрос… нет, я не готова. Точнее… я называю уступки ради любви не жертвами, а разумными компромиссами, на которые влюблённые идут ради общего будущего. Это вынужденные меры на пути к счастью, которые не ломают, а скорее изменяют курс движения. А изменения… мы все меняемся к лучшему, не ради кого-то, а ради себя. Когда мы говорим, что хотим измениться ради любимого, мы подразумеваем, что хотим измениться ради своей жизни с любимым, ведь жизнь с ним сделает нас более счастливыми. Но нельзя под кого-то подстроиться, ломая себя, к любым изменениям в первую очередь у нас должны быть внутренние стремления и своё видение. Я могу измениться, да, но так, чтобы стать счастливее, а не несчастнее.

Королева смотрела на меня с прищуром, пока не выдала:

– Ты мне не нравишься, Купава Даорг. Сама меняться не желаешь, а моего сына изменила. Да ещё за такой короткий срок.

Ответила не сразу. Я могла бы надерзить, напомнив о том, что Максимилиан рассказывал о своём детстве – как мать недостаточно любила его, а после совсем лишила сына своего внимания. Возразить и ощетиниться, мол, не вам мне указывать и разговаривать со мной в таком тоне.

Но я не могла. Во-первых, я не была достаточно уверена, что воспоминания Максимилиана из детства не субъективны – для этого я слишком плохо знаю королеву и её чувства к сыну. Во-вторых, если я действительно хочу быть с Максимилианом, ссориться с его матерью – последнее, что мне нужно делать. Я не хочу прогибаться, но и оскорблять вдовствующую королеву Рамании не имею права.