Глава 4

Кейт проснулась, задыхаясь от кашля, и не сразу сообразила при тусклом свете, где она находится. Она не могла отдышаться, и только после того как ее стошнило, ей удалось глотнуть немного воздуха. Ее глаза слезились, у нее текло из носа, грудь тяжело вздымалась, и она откинулась на спинку и потянулась за салфеткой, стараясь контролировать дыхание. Прикрыв веки, она ощутила, как снова и снова переворачивается в воде, ловя отблески камней на дне моря. Кейт открыла глаза. Экран рядом с ее кроватью пестрел разноцветными линиями, выдавая отчет о ее жизненных показателях. Кейт сосредоточилась на них, дожидаясь, пока они стабилизируются. Она откашлялась, и ей пришлось сплюнуть в салфетку.

– С тобой все в порядке, дорогая? – раздался голос из темноты.

Кейт повернулась и смогла разглядеть фигуру пожилой женщины, свернувшейся под одеялом. Ее маленькая головка, казалось, парила над покрывалом.

– Да, все нормально.

– У тебя какой-то нехороший голос.

– Простите, если я вас разбудила.

– Ты не разбудила меня, милая. Я не могу уснуть. Как ты здесь оказалась?

Кейт вцепилась в края кровати, все еще ощущая укачивающее движение моря.

– Я… – Ей было трудно признаться в том, что произошло. – Я чуть не утонула, и мне стыдно.

– Почему?

– Я ведь плаваю каждый день.

– В бассейне?

– Нет. В море. Я плаваю каждый день в море.

Пожилая дама пошевелилась под одеялом и выругалась.

– Но с тобой все будет хорошо. Я слышала, что сказал доктор.

Кейт уловила нотку горечи в ее голосе. В свою очередь, она собиралась спросить соседку, по какой причине та здесь оказалась, но она сменила тему.

– Видишь вон тот свет? – Большое окно выходило в коридор, прямо на сестринский пост. На высокой стойке стояла лампа с зеленым абажуром. – Он не дает мне уснуть. Я просила медсестру передвинуть чертову лампу, но она отказалась. Она настоящая стерва. – Сердце Кейт упало, когда она услышала слова женщины, ее тон, и ей захотелось задернуть занавес между их кроватями. Пожилая дама не стала дожидаться ответа. – Всегда тянет, когда делает мне перевязку. В ней есть что-то садистское, но это неуловимо, очень неуловимо.

Ее голос звучал хрипло, и Кейт была рада, что не видит ее лица.

Она прижалась к спинке кровати и, прищурившись, оглядела стены. Часов там не было. Где ее телефон или часы, Кейт не знала.

– Вы не знаете, который час?

– Около двух.

– Всего лишь? – переспросила Кейт. Теперь она окончательно проснулась. Мысль о количестве часов, оставшихся до восхода солнца, наполнила ее ужасом.

– Я вообще не смогу спать.

– Как давно вы здесь? – уточнила Кейт.

– В этот раз? Две недели. У меня язвы на ногах, и из-за инфекции у меня произошло заражение крови.

– Мне очень жаль.

– Кстати, меня зовут Джин.

– Я Кейт. Приятно познакомиться.

Кейт услышала шорох, а затем ругательства, и Джин позвонила в колокольчик у своей кровати.

Через мгновенье в дверь вошла медсестра, на вид ей было около двадцати лет.

– Все в порядке, Джин? – резко спросила она.

– Пожалуйста, не могли бы вы убрать лампу со стола? – попросила Джин.

Медсестра вздохнула и сверилась с часами, приколотыми к лацкану.

– Джин, я уже говорила вам, что на сестринском посту всегда должен быть включен свет. Нам нужно, чтобы все было видно. У лампы есть абажур, он приглушает свет. Хотите, я задерну занавески у вашей кровати?

– Нет! Я не могу спать в таком замкнутом пространстве. Не понимаю, почему на этих окнах нельзя повесить жалюзи!

– Мы должны иметь возможность вас видеть, чтобы вовремя прийти на помощь, – ответила медсестра. Ее голос звучал непринужденно, но Кейт поняла, что этот разговор они вели не в первый раз. – Вам что-нибудь нужно, Кейт? – добавила она более мягким тоном.

– Нет. Спасибо.

– Хорошо. Если понадоблюсь, я рядом.

Медсестра вышла из палаты и вернулась к своему столу. Стойка была очень высокой, и, поскольку девушка работала за компьютером, была видна только ее макушка.

– Я не придираюсь, – заявила Джин, когда они снова остались одни.

– Конечно нет, – согласилась Кейт, хотя на самом деле думала иначе.

– Ты замужем?

– Нет.

– Дети?

– У меня есть сын Джейк. Он учится на третьем курсе в университете в Калифорнии.

– Я никогда не была в Америке. Да и нигде особо не была. Только ездила во Францию за один фунт несколько лет назад. Помнишь ту акцию, про нее писали в газетах? Я ездила в Кале. Там было довольно мило, не считая всех этих французов.

– Да, в Кале довольно мило.

На мгновение воцарилась тишина, и Кейт закрыла глаза.

– Я слышала, доктор сказал, что ты частный детектив?

Кейт заколебалась. Она просто хотела уснуть.

– Да. Так и есть.

– Я никогда раньше не встречала таких частных детективов, думала, что все они – мужчины.

То, как Джин произнесла слово «мужчины», подсказало Кейт, что ее отношения с противоположным полом не были радужными.

– В основном так и есть, – признала Кейт.

– Много дел раскрыла?

– Несколько.

– Когда-нибудь приходилось искать кого-то, кто пропал без вести?

– Да. Совсем недавно, это была молодая женщина.

Джин на мгновение замолчала, затем тихо проговорила:

– Нашли?

– Да.

– Да? – С надеждой в голосе переспросила Джин. Но Кейт лишь вздохнула. – О-о-о… Она была мертва, не так ли?

– Да, она была мертва.

– Как ее нашли и где? Можешь мне рассказать?

– Мы нашли ее скелет, закопанный в лесу.

Последовало долгое молчание, а затем Джин выпалила:

– Пропал мой внук. Мы вместе с моей дочерью были в походе, и у нас была зеленая палатка. Вот почему я не выношу эту лампу на сестринском посту. – Кейт снова посмотрела через окно. Свет струился сквозь зеленый тканевый абажур, который напоминал небольшую холщовую палатку, установленную на деревянной поверхности. – Я оставила его всего на несколько минут… Когда вернулась, его уже не было.

– Когда это случилось? – спросила Кейт, почувствовав любопытство.

– Одиннадцать лет назад, – ответила Джин, и печаль в ее голосе больно отдалась в сердце Кейт. – Долгое время я надеялась, что он, возможно, где-то там, все еще жив, но ему было всего три года, когда он пропал. Как мог трехлетний ребенок выжить в полном одиночестве? И, конечно, есть много людей, которые заберут трехлетнего ребенка по разным причинам. – Ее последние слова надолго повисли в темноте.

– Что говорит об этом ваша дочь?

– Она мертва. Покончила с собой четыре года назад. Не смогла смириться с потерей. Обвинила меня. Бекки… Так ее звали. Ее звали Бекки. – Снова повисла долга пауза, и Кейт почувствовала, что ее заинтересовала эта история. – Врачи не могут понять, откуда у меня эти язвы и почему они не заживают. Они думают, что это из-за моей иммунной системы, но я уверена, что это яд внутри меня выходит наружу. Как кислота, которая продолжает выступать.

Кейт села в постели и сбросила одеяло. Она спустила ноги с кровати, не обращая внимания на головокружение, и подвинулась к краю, чтобы дотянуться до Джин, нашла ее руку и сжала.

– Ой, ты меня напугала. – Кейт почувствовала легкое сопротивление, поэтому отпустила ладонь женщины и снова легла. – Спасибо, милая, – поблагодарила Джин. Кейт подумала, что зашла слишком далеко в своем проявлении сочувствия, но Джин откашлялась и спросила: – Можно я расскажу тебе, как это произошло?

– Если у вас есть на это силы.

– Нет, но я хочу тебе все рассказать, – ответила Джин.

Глава 5

– Дорога дьявола находится в восточной части Национального парка Дартмур, в нескольких милях от города Бови Трейси – по названию реки Бови, протекающей рядом с Тором дьявола. Моя дочь Бекки и ее партнер Джоэл предложили нам всем вместе отправиться в поход.

– Джоэл – отец Чарли?

– Да. Он из довольно обеспеченной семьи. Они были не в восторге от того, что он сошелся с моей Бекки. А потом, когда она забеременела Чарли, они практически отреклись от него. С деньгами было туго. Они были совсем юными, когда все это произошло, им было чуть за двадцать. А мне немного за сорок. Знаю, знаю. Я выгляжу старше своих лет, – усмехнулась Джин, увидев реакцию Кейт. – Сейчас мне всего пятьдесят пять, но попробуйте прожить последние одиннадцать лет моей жизни. Впрочем, и до трагедии с Чарли все тоже было непросто.

Кейт кивнула, потрясенная тем, что Джин всего на восемь лет старше ее. На вид женщине было больше шестидесяти.

– Одним словом, мы отправились в поход. У нас не было денег, но мы были в окружении прекрасной природы на вересковых пустошах… Джоэл выбрал это место. Я предполагала, что мы остановимся в хорошем кемпинге с туалетами, небольшим магазинчиком, где есть другие туристы – и где Чарли мог бы поиграть с другими детьми. Я не ожидала, что мы остановимся посреди пустошей. Никаких туалетов. Ближайший паб и магазин – в шести милях. Мы разбили палатки у Тора дьявола. Все было прекрасно, Чарли был в восторге. Это было его первое настоящее путешествие.

– Где они жили? – спросила Кейт.

– Со мной, в моей квартире в Эксмуте. Я приютила их, когда Бекки забеременела, а семья Джоэла не захотела иметь с ним ничего общего. Они были в списке претендентов на муниципальную квартиру.

– На отдыхе у вас была одна общая палатка? – уточнила Кейт.

– Нет. Я настояла, чтобы Бекки и Джоэл были в одной палатке, а мы с Чарли – в другой. В первую ночь мы спали как убитые, но на следующее утро мы вдвоем встали рано, Чарли был в таком восторге. Просто вне себя от радости! Он хотел залезть в реку и поискать лягушек. Он был просто одержим лягушками. Мы не стали будить Бекки и Джоэла. Когда вернулись, примерно в половине двенадцатого, я заметила, что нашей машины нет, позвонила Бекки. Оказалось, что они уже за много миль от нас, на другом конце Дартмура на каком-то музыкальном фестивале, и она уже пьяная. Они оставили нам с Чарли только немного хлеба и маргарин. У меня не было возможности куда-либо поехать. Бекки сказала, что Джоэлу в последнюю минуту предложили выступить с группой на фестивале и что они вернутся поздно. Когда я обнаружила, что у нас осталось мало еды, она велела мне пойти нарвать ежевики!

– Ежевика созревает только в июле или августе, – автоматически произнесла Кейт.

– Вот именно. Можешь такое представить? Глупая девчонка! Нельзя плохо отзываться о мертвых… – Джин на мгновение замолчала и неловко поерзала на кровати. – В любом случае, в конце концов это не имело значения. Чарли был в таком восторге, мы играли и плескались в воде. Прошло два часа, потом три, четыре, пять, шесть! Бекки и Джоэл наконец заявились около восьми с продуктами для барбекю.

Джин вздохнула, и послышался скрип, когда она снова пошевелилась на своей кровати. Молчание затянулось, и Кейт почувствовала, что должна вмешаться:

– Что случилось, когда они вернулись?

– Я разозлилась, но держала рот на замке, пока мы не поели. Я потащила Бекки к реке и уже собиралась отчитать ее, но она сказала, что Джоэл заработал сотню фунтов, играя на гитаре в группе. Оказалось, их постоянный гитарист чем-то заболел. Она отдала мне половину денег на хозяйство, и напряжение между нами сошло на нет. Мы вернулись с реки, Джоэл развел костер, мы поджарили маршмеллоу и наелись шоколада. Они купили мой любимый грушевый сидр Babycham… – Женщина вздохнула. – Я до сих пор так живо представляю себе тот вечер, как мы все вместе сидели у костра. Счастливые. Тебе знакомы эти летние ночи, которые, кажется, длятся часами после захода солнца?

Кейт кивнула.

– Конечно.