Лиам застыл на месте, держа сердце в руках, пока Самира не принесла ему небольшую стальную миску. Кейт не обратила внимания на эту сцену и подошла поближе к телу, чувствуя запах разлагающейся плоти. На соседнем столике лежала хирургическая пила с присохшими следами крови. Вскрытия всегда проводились в атмосфере невозмутимого спокойствия. «Обходительно разорвать на куски» – как Кейт однажды услышала от кого-то.

– Ее задушили?

– Да, – ответил Алан. – Вот тут следы от веревки на шее и на горле и красные точки, похожие на сыпь, – говорил он, указывая пальцем. – Это указывает на то, что уровень кислорода в крови сначала резко упал, а затем так же резко поднялся. Ее душили, а за мгновение до смерти ослабили веревку.

– А расположение тела? Наклон на левую сторону, голова на вытянутой руке?

– Да.

– Тело нашли в парке?

– В вересковой пустоши. Дартмурский национальный парк, но вообще да, на природе.

– Ее опознали?

– Еще нет. Судя по зубам, ей всего около двадцати, – Алан подошел к каталке и взял оттуда пакет для улик, в котором лежали обрывки пластикового мешка и веревка с узлом. Он передал пакет Кейт. – А вот это было у нее на шее.

Второй раз за день осколок прошлого внезапно врезался в ее настоящее. По телу Кейт пробежали мурашки, когда она пощупала маленький тугой узелок сквозь толстый пакет. Она посмотрела на Алана.

– Черт возьми… Обезьяний кулак? – произнесла Кейт и снова перевела взгляд на тело, которое распухло и разложилось так сильно, что уже сложно было сказать, как девушка выглядела при жизни. – Что сказали в полиции?

– О том, что ты присутствуешь на вскрытии? Они не в курсе, – сказал Алан.

Кейт посмотрела на него, вздернув бровь.

– Я не это имею в виду.

– Этим делом занимается один из старших инспекторов, молодая женщина. Мне кажется, она еще в Барби играла, когда Питер Конуэй совершал свои преступления. Я еще ничего ей не сказал. Хотел, чтобы ты взглянула, перед тем как связывать это убийство с громким делом.

Кейт еще раз посмотрела на узел.

– У меня сомнений нет. Посмотри на это все. Это Каннибал из Девяти Вязов.

– Питер Конуэй не сбежал, если тебя это беспокоит. Он по-прежнему прекрасно проводит время в своей камере по решению Ее Величества.

– Я знаю. Если он сбежит, мне сообщат первой. Они примут меры, чтобы обеспечить безопасность мне и моему сыну, – Кейт заметила, как в глазах Алана мелькнула жалость. Они никогда не обсуждали то, что с ней случилось, но он, понятное дело, все знал. – Кто бы это ни был, похоже на подражателя. Я не тороплюсь с выводами, но это не простое совпадение.

– Согласен, – сказал Алан.

– Время смерти известно? Когда она умерла? – спросила Кейт, переключив внимание обратно на тело.

– Ее тело находилось на открытом пространстве, дождь, ветер, всякие ползучие твари. Тело распухло, личинки в тканях за левым ухом и на плече. Я б сказал, она умерла пять-шесть дней назад.

– То есть вторник или среда. Конуэй похищал своих жертв по четвергам или пятницам. У него были все выходные, чтобы поиздеваться над ними, убить и избавиться от тела в понедельник или вторник, – сказала Кейт и посмотрела на Алана. – Вы сделали оттиск зубов по укусам?

– Нет, кожный покров слишком сильно разложился.

– А что по поводу лица? Ты знаешь, как оно было удалено?

Алан вытащил из кармана медицинского халата пакетик с длинным зубом внутри.

– Левый верхний клык, – сказал он, держа пакет в руках. Зуб был белый и гладкий.

– Собака?

Алан кивнул.

– Доберман или немецкая овчарка. Для такого собаку надо было здорово растравить. Страшно подумать, что с ней делали. Этот зуб застрял в верхней челюсти, справа, но я не верю, что собака одна могла содрать лицо. Мы также обнаружили следы от порезов зазубренным лезвием.

– Как если бы собака напала, а потом, то, что осталось, срезали ножом?

– Да, – сказал Алан.

– Тебе попадались еще какие-нибудь убийства, похожие на работу Конуэя?

– Нет.

– Можешь проверить?

– Кейт, я хотел узнать твое профессиональное мнение по этому телу, и я тебе очень благодарен…

– Алан, у тебя есть доступ к полицейским базам данных. Если кто-то копирует убийства, совершенные Питером Конуэем, то это его вторая жертва. Вторая жертва Конуэя, Доун Брокхерст, была найдена у реки. Лисы разорвали мешок у нее на голове и съели часть лица. Первой жертвой была Шелли Норрис, и ее нашли на автомобильной свалке в районе Девяти Вязов…

Алан поднял руки.

– Да, я в курсе… Мое дело – предоставить факты, установить причину смерти.

– Ты можешь хотя бы посмотреть? Или направить полицию в ту сторону?

Алан устало кивнул. Его помощники уже осторожно закрывали грудную клетку, чтобы зашить длинный разрез в форме буквы «у».

Кейт опустила взгляд и заметила, что все еще держит в руках пакет с веревкой и обезьяньим кулаком на конце. Руки у нее задрожали, и она сунула пакет Алану, чувствуя, что если еще хоть сколько-нибудь продержит его в руках, то он заразит ее и снова утянет в бурлящий ад старого дела Каннибала из Девяти Вязов.

6

Кейт не помнила, как попрощалась с Аланом и ушла из морга. Она пришла в себя, уже когда вышла из сырого туннеля и двинулась на парковку. Она шагала на автомате, кровь неслась по венам и стучала так сильно, что было больно. Все казалось каким-то размытым и приглушенным: шум загруженной улицы, которую она переходила, легкая дымка, которая уже начала собираться в тусклом желтом свете фонарей. Страх, который она испытывала, было сложно объяснить. Это не был какой-то конкретный образ или мысль, но это чувство поглотило ее. «Теперь этот ужас доконает меня, на этот раз окончательно», – думала она. По шее и спине у нее струился пот, но от холодного воздуха она вся задрожала.

В следующий момент она уже стояла в винном магазине через дорогу от морга. Глянув вниз, Кейт увидела, что держит в руках бутылку «Джека Дэниелса».

Она выронила бутылку, и та разбилась, залив содержимым старый линолеум и ее ботинки. За стойкой сидел маленький индус, смотревший на ноутбуке фильм. Он услышал, как разбилась бутылка, и поднял глаза. Вытащив из ушей наушники, он взял в руки большой рулон голубых салфеток.

– Ты платишь, – сказал он.

– Конечно, позвольте вам помочь, – сказала Кейт, опускаясь на колени и поднимая с пола осколок стекла. Он блестел, покрытый коричневатой жидкостью. Она была так близко, что Кейт даже чувствовала запах.

– Не трогай ничего, – сказал продавец. Он посмотрел на нее с отвращением: еще одна пьяница. Кейт тут же опомнилась.

Порывшись в сумке, она извлекла оттуда двадцатифунтовую купюру. Мужчина взял ее, и Кейт пошла к выходу, стараясь не наступать на осколки бутылки.

Не оглядываясь, она поспешила через дорогу и чуть не угодила под фургон. Добравшись до машины, она забралась внутрь и заблокировала все двери. У нее тряслись руки, и она чувствовала запах виски, пролитого на штаны и ботинки. Какая-то часть ее хотела впиться в ткань и высосать его. Сделав глубокий вдох, Кейт открыла окно, ощущая, как холодный воздух наполняет машину и уносит запах алкоголя. Она достала мобильник и написала сообщение Майре, своему куратору из общества анонимных алкоголиков: «Ты не спишь? Я чуть не выпила». Она почувствовала облегчение, когда тут же получила ответ: «Тебе повезло, детка. Я не сплю, и у меня есть торт. Поставлю чайник».

Майра жила по соседству с Кейт в маленькой квартирке над серферским магазином, которым сама и владела. Магазин был закрыт на зиму, и парковка перед ним пустовала, если не считать банкомат на стене и двухстороннюю вывеску с резными краями. Она быстро крутилась на ветру, с одной стороны «ХОЛОДНЫЕ НАПИТКИ», с другой – «МОРОЖЕНОЕ». Кейт подошла к боковой двери и постучала. Она посмотрела на светящийся в углу банкомат. Летом им пользовались серферы, а когда сезон заканчивался, Кейт была одной из немногих, кто продолжал его использовать, и то только когда ей лень было отправиться в город.

Майра открыла дверь, держа в руках две кружки с чаем, от которого валил пар.

– Подержи-ка, – сказала она, протягивая кружки Кейт. – Давай спустимся вниз и подышим воздухом.

Она натянула длинное черное пальто и надела резиновые сапоги. Она сутулилась, лицо было покрыто морщинами, но у нее была чистая кожа и копна белых волос, сияющих в свете лампы. Кейт никогда не интересовалась, сколько Майре лет, а та и сама не рассказывала. Она была человеком скрытным, но Кейт предполагала, что ей должно быть около шестидесяти. Скорее всего она родилась до 1965 года, потому что в том году были арестованы Майра Хинди и Йэн Брэди, известные как Болотные убийцы, после этого никто особо не горел желанием называть дочерей Майра.

Они вышли из дома и прошли через террасу с видом на море, где в темноте в три ряда стояли пустые столики для пикника.

К пляжу вели полуразрушенные бетонные ступеньки, и Кейт осторожно шла следом за Майрой, стараясь не расплескать чай.

Шум ветра и волн становился все сильнее, когда они спускались вниз, к паре стоявших на песке ржавеющих рабочих кресел. Когда женщины опустились в них, кресла скрипнули в унисон. Кейт с удовольствием отхлебнула горячий сладкий чай. Майра достала из кармана пальто коробочку с маленькими порционными кусочками торта «Баттенберг».

– Почему тебе захотелось выпить? – спросила она с серьезным выражением лица. Она никогда не осуждала Кейт, но была строгой, и вполне обоснованно. Шесть лет без алкоголя дались Кейт непросто. За чаем с тортом Кейт рассказала ей обо всех трех потрясениях прошедшего дня: о лекции, пришедшем по электронке письме и затем – о вскрытии.

– Я чувствую свою ответственность, Майра. Отец этой девочки, Кейтлин, ему не к кому больше обратиться.

– Но ты ведь не знаешь, действительно ли ее похитил Питер Конуэй. Что, если это просто совпадение?

– И потом эта девушка вечером, господи, она лежала там как отбитый кусок мяса… И эта мысль, что все начинается сначала.

– Что ты хочешь делать?

– Я хочу помочь. Я хочу сделать так, чтобы это больше не повторилось.

– Ты можешь помочь, поделиться тем, что ты знаешь, просто помни, Кейт, что твоя реабилитация не закончится никогда. У тебя есть сын, которому нужна мать. Тебе надо подумать о себе. Нет ничего важнее, чем твоя трезвость. Что случится, если ты окажешься в винном и не уронишь бутылку? Пойдешь на кассу, купишь ее, и все по новой?

Кейт смахнула слезу. Майра потянулась и взяла ее за руку.

– Питер Конуэй за решеткой. Благодаря тебе. Подумай о том, сколько жизней ты спасла, Кейт. Он бы не остановился. Пусть теперь полиция разбирается. Пусть Алан делает свою работу. А насчет этой пропавшей девочки… Что, по-твоему, ты можешь сделать, чтобы ее найти? Как вообще ее родители могут быть уверены, что ее убил Конуэй?

Кейт посмотрела на песок под ногами и зарылась в него носком ботинка. Разговоры с Майрой успокаивали ее. Адреналин уже не зашкаливал, и Кейт почувствовала, что вымоталась. Она глянула на часы. Почти одиннадцать. Она посмотрела на море и на полосу мерцающих в темноте огней Эшдина.

– Мне нужно отдохнуть и снять в конце концов эти джинсы. От них несет выпивкой.

Кейт видела, как пристально Майра на нее смотрит, но она не хотела давать обещаний, что оставит все как есть.

– Я с тобой схожу, помогу тебе засунуть их в стиральную машину, – сказала Майра. Кейт хотела было возразить, но кивнула. Она творила всякие безумные вещи, когда пила, а застоявшийся запах алкоголя уже спровоцировал ее однажды. – А завтра утром мы пойдем на собрание, – добавила она решительно.

– Да, – сказала Кейт. – И спасибо тебе.

7

Питер Конуэй шел по коридору психиатрической лечебницы Баруэлла в сопровождении двух санитаров, Уинстона и Террелла.