Поликсена в ответ вяло усмехнулась. Она думала о том, заметит или нет Данила, что она побывала в его комнате, и боялась, что он рассердится.

Но много позднее, за вечерним чаем, она, к своему облегчению, догадалась, что Данила ничего не заметил. Поликсена мысленно стёрла пот со лба.

Февраль то не спеша перешагивал с одной проталинки на другую, то снова заметал всё вокруг пушистым снегом.

На следующий день после Дня святого Валентина к ним на огонёк заглянул Андрей Яковенко и пожаловался с мрачным видом:

– Представляете, ребята, кто-то умудрился прислать моей Ане анютины глазки.

– Да ну? – делано удивилась Поликсена и покосившись на брата, спросила: – И что?

– Как что? Не сезон же! И вообще, что всё это значит? – продолжил возмущаться Андрей.

Данила всё это время, как показалось Поликсене, сидел с каменным лицом.

И она, сама не зная, зачем и почему, сказала:

– Ой, Андрюша, что это значит, я могу тебе сказать.

– Да? Ну-ка расскажи, а я послушаю.

Поликсене показалось, что друг брата посмотрел на неё свысока, и она выдала:

– Считается, что анютины глазки привораживают любовь. В Валентинов день влюбленные парни посылали эти цветы предмету своей страсти, чтобы завоевать ответную любовь. В Англии анютины глазки называют сердечной радостью и сердечным успокоением.

– В первый раз такое слышу, – пробормотал Андрей и нахмурился.

Поликсена заметила, как побледнел её брат, и, спохватившись, поспешно выдвинула другую версию:

– Вспомнила вот! Твоя девушка, ты говорил, в библиотеке работает?

– Да, – ничего не понимая, ответил Андрей.

– Тогда всё понятно!

– Что тебе понятно?

– Кто-то хотел намекнуть на ум твоей девушки! В смысле, сделать ей комплимент!

Теперь на Поликсену уставились уже оба парня, и она продолжила:

– С XVI века анютины глазки в европейских странах стали считаться символом глубокомыслия, мудрости. Их даже называли «дума», «мысль». Теперь тебе понятно? – спросила она Андрея строго.

– Понятно, – рассмеялся он.

У Поликсены отлегло от сердца, она краем глаза посмотрела на брата и заметила, что набежавшие было на его лоб морщины разгладились.

Данила и впрямь был встревожен тем, что Андрей завёл разговор о присланных Анне на День святого Валентина анютиных глазках. Но ещё больше его расстроили комментарии сестры по этому поводу. Кто её за язык тянул?!

Данила Богуславский влюбился в девушку друга с первого взгляда. Он сам был не рад случившемуся, но ничего не мог с собой поделать. Скрывать свою любовь к Анечке Суздальцевой ему становилось всё труднее. Он боялся выдать себя в разговоре с Андреем. А при общении с Анной его мог бы изобличить даже взгляд, украдкой брошенный в её сторону. Поэтому он отказался не только от совместных походов в клубы или в театры, но даже личные встречи с Андреем свёл к минимуму.

Тот, заподозрив неладное, однажды спросил Данилу:

– Тебе что, не нравится Анна?

– Ну что ты! – искренне отозвался Данила.

– Тогда я не понимаю, почему ты уклоняешься от общения с нами. Ты мой, можно сказать, единственный близкий друг, Анечку я люблю и скоро женюсь на ней.

– И что? – как можно нейтральнее проговорил Данила.

– А то! Что нам, как самым близким людям, волей-неволей придётся близко общаться, а значит, довольно часто видеться.

– Так уж и часто, – попытался отшутиться Данила. – Мы оба занятые люди, и времени на дружеское общение у нас остаётся с гулькин нос.

– Но всё-таки остаётся, – продолжал упорствовать Андрей. А потом и вовсе заявил: – Мы оба с Аней надеемся, что у тебя вот-вот появится постоянная девушка и ты познакомишь нас с нею.

– Вы что же, обсуждаете с Анной мою личную жизнь? – искренне удивился Данила.

– А как же! – весело рассмеялся Андрей. – И вообще, Данила, подумай наконец о женитьбе! Тогда у нас будет дружная четвёрка!

– Я подумаю, – нехотя пообещал Данила только для того, чтобы отвязаться от притязаний друга на его личную жизнь.

После ухода Андрея, проигнорировав жалостливый взгляд, брошенный на него Поликсеной, Данила ушёл в свою комнату. Он хотел ещё немного поработать. Но мысли его снова вынесли на поверхность дорогой его сердцу образ Анны Суздальцевой.

«Что там анютины глазки, – думал он, – которые легко заказать в цветочном салоне». Ради Анны он бы в пургу на горную кручу за эдельвейсом поднялся. Лишь бы она хоть раз посмотрела на него не как на друга своего парня, а как на мужчину, которого можно любить. Но он понимал, что все его мечты неосуществимы. Анна остаётся девушкой его друга. Вероятно, совсем скоро она станет его официальной невестой, а потом и женой. И ему, какой ужас, придётся гулять на их свадьбе.

Самым обидным во всей этой ситуации было то, что он сам отправил своего друга в библиотеку! И зачем, ну зачем, спрашивается, он затеял этот спор?! Кто же мог предположить, что Андрей не только выиграет пари, но и обретёт любовь всей своей жизни.

«Мне нужно куда-нибудь уехать, – решил Данила, – или я совсем рехнусь! Чего доброго, наложу на себя руки! Я не могу больше видеть Андрея! Не могу! Он отнял у меня счастье всей моей жизни! Мою Анну! Это неправильно, что она принадлежит ему! Разве он может любить её так, как я! Я молюсь на неё! Я готов умереть за неё в любую минуту! А готов ли Андрей умереть за Анну?» – испугавшись своих собственных мыслей, Данила яростно замотал головой из стороны и сторону, потом до хруста заломил пальцы одной руки другой. Боль привела его в чувство. Он выпил таблетку уворованного у бабушки снотворного и лёг в постель. Тяжёлый сон без сновидений навалился на него, как медведь-шатун. Данила попробовал пошевелиться во сне, но куда там. Из объятий такого сна не вырваться. Действие снотворного ослабло только к утру. Но Даниле это не принесло облегчения. Он увидел себя стоящим на краю ямы, в которой, скорчившись, лежал Андрей.

Богуславский проснулся в холодном поту.

– Я больше не могу так! – произнёс он вслух.

Босиком отправился на кухню, спустил из крана воду и, дождавшись, пока пойдёт ледяная, набрал полный стакан и выпил залпом. После чего ему немного полегчало.

Андрей же, встревоженный странным поведением друга, объяснял себе холодность Данилы тем, что с появлением у него Анны Данила почувствовал себя одиноким. Ведь до этого они проводили вместе всё свободное время. Выход тут один, решил Яковенко, Данилу нужно срочно познакомить с какой-нибудь хорошей девушкой.

– Аня, – спросил он, – у тебя есть подружка?

– В смысле подружка? – не сразу поняла Анна.

– Ну, ты видела Данилу?

– Данилу?

– Да! Моего друга Данилу Богуславского.

– Видела, конечно, – недоумённо ответила она. – А зачем ты спрашиваешь?

– Он тебе понравился?

– Что значит понравился?! – ещё больше удивилась девушка.

– Я спрашиваю, какое впечатление произвёл на тебя мой друг.

– Хорошее, – осторожно ответила Анна.

– Вот! – восторжествовал Андрей. – Данилу нужно познакомить с твоей подругой. Тогда у него будет пара, и он перестанет нас дичиться.

– Кажется, поняла, – ответила Анна, – сейчас он не хочет казаться третьим лишним.

– Вот именно! – обрадовался Андрей понятливости своей девушки.

Анна задумалась, потом сказала:

– Мы можем познакомить его с Мариной.

– С Мариной? Она тоже в библиотеке работает?

– Нет, Марина Сарматова дизайнер. Мы жили с ней с детства в одном дворе и сдружились.

– Она точно хорошая девушка? – принялся Андрей расспрашивать Анну о выдвинутой ею кандидатуре на вакантное место девушки его друга. – Какой у неё характер? Привычки?

– Точно-точно Марина хорошая, – заверила Анна и воскликнула: – Перестань расспрашивать меня! – Она рассмеялась. – Посмотрел бы ты сейчас на себя со стороны!

– А что?

– Клуша так над своим цыплёнком не трясётся, как ты над своим другом, точно он дитя малое и сам не может о себе позаботиться!

– У нас с сестрой это семейное, – отшутился Андрей.

Но все его старания оказались бесполезными. Сначала Данила категорически отказался знакомиться с Мариной, при этом чуть не послав его лесом. А потом, когда Андрей стал буквально умолять его: «Данилушка! Ради меня! Ведь тебя это знакомство ни к чему не обязывает! И в то же время нельзя же упускать шанс встретить свою судьбу», – всеми правдами и неправдами Андрею удалось уломать Данилу и вырвать у него согласие на знакомство с Мариной.

– Ты манипулятор! – в сердцах вырвалось у Данилы.

– Пусть ты будешь прав, – улыбнулся Андрей.

Но торжествовал он напрасно. На встречу в кафе Анна привела свою подругу Марину Сарматову, очень красивую брюнетку с карими, слегка раскосыми глазами. Губы Марины имели такую соблазнительную форму, что, глядя на них, казалось, будто она всё время произносит слово «изюм». Это, конечно, было не так, но тем не менее большинство мужчин глотали слюну, изо всех сил сдерживая свой порыв немедленно броситься их целовать. И особым бонусом было то, что губы у Марины были натуральными, природа наградила ими девушку при рождении.

Вот только Данилу они не только не соблазнили, даже не взволновали.

Когда Анна представила парням свою подругу, Андрей расцвёл, а Данила процедил сквозь зубы:

– Очень приятно.

Андрей и Анна старательно поддерживали разговор, в котором Данила почти не принимал участия. Марина начала чувствовать себя неловко и уже сожалела о том, что дала согласие на знакомство с другом Аниного парня. Она-то рассчитывала весело провести время, а этот Данила, хоть и хорош собой, сидит бука букой. И даже не смотрит в её сторону. Так и хочется сказать ему: у, противный! Знай ковыряет вилкой в тарелке. При этом не столько ест, сколько еду по посуде размазывает. На аркане они его, что ли, сюда притащили? Марина и сама не догадывалась, насколько близка к истине.

Тем временем Андрей толкнул под столом Анину ногу своей ногой, и она подскочила:

– Ой, Андрюша! Ты забыл, что нам надо сегодня подъехать ещё в одно место?

– Точно! – делано воскликнул он. – И мы уже опаздываем.

– Если вам надо куда-то ещё, то зачем вы нас сюда притащили? – недовольно проговорил Данила.

– Мы были уверены, что вы и вдвоём прекрасно проведёте время, – прощебетала Анна и потащила Андрея к выходу. Обернувшись у двери, она помахала Марине: – Пока, пока!

– Чёрт знает что, – произнёс Данила сердито себе под нос.

Но Марина его услышала и, поднявшись из-за стола, проговорила:

– Вы извините меня, пожалуйста, Данила, но мне тоже пора.

– Да? – не скрыл своей явной радости Богуславский. – Мне тоже, кстати, нужно идти.

Он махнул рукой, подзывая официанта.

Обиженная его поведением до глубины души, Марина направилась к выходу. Он нагнал её уже на крыльце:

– Куда же вы исчезли?

– Простите, – проговорила она язвительно, – я, кажется, забыла с вами попрощаться.

– Вот-вот, – подхватил он, – я вас провожу.

– Не надо, – отказалась девушка.

– Нет уж, – заявил он твёрдо.

По его виду Марина поняла, что он не отвяжется, и спросила уныло:

– Вызовем такси?

– Зачем же? Вон моя машина стоит.

Марина перевела взгляд в ту сторону, что он указал. Внедорожник впечатлил её. Она бы и сама не отказалась от такого. Но пока, увы, она была обладательницей более скромного автомобиля. Да и тот оставила на стоянке возле дома, думая, что в кафе придётся пригубить хотя бы бокал вина. «Кто же думал, что весь воскресный день коту под хвост», – подумала она, сердито глядя на удивительно правильный профиль Данилы. «Прямо патриций какой-то», – ещё больше рассердилась она.

После того как они выехали со стоянки, Данила спросил у неё адрес. Всю дорогу он молчал. Высаживая Марину возле дома, вежливо попрощался.

Всё накопившееся у неё за оставшийся отрезок дня негодование вечером Марина по телефону выплеснула на голову Анны.