Исходя из имеющегося текста, я понял, что юный княжич тупо врубил мощность разрядов на полную, поэтому гробил своих обидчиков на месте, не давая им малейшего шанса. Это получается, сделав такие настройки, можно идти воевать, чего мне пока совсем не нужно. Для самообороны есть несколько вариантов, от небольших молний и управляемых силой мысли разрядов наподобие шаровой молнии малой мощности, до удара током при непосредственном соприкосновении с целью. Последний вариант заинтересовал больше всего. Это получается коснулся обидчика, а его как шокером тряханёт. И активируется этот эффект проще всего, буквально одним прикосновением. Очень полезная штука. Надо будет посвятить своих в эти подробности. Я почему-то больше, чем уверен, что они этого даже не читали. Хорошо хоть для защиты носят.

Илья влетел в мой кабинет, как группа захвата, быстро и неожиданно. Произошло это через минуту после того, как вошёл я сам. Даже не успел помыть руки перед приёмом.

– Так, Саня, я не понял! – возмущённым тоном начал вещать друг, с деловым видом поправляя очки. – Ты же говорил, что я стану твоим напарником! Сам уже начал обучать знахарей, а я оказался в стороне и не при делах? Это что такое вообще?

– Вот прудовые черти! – выпалил я, театральным жестом схватившись за запрокинутую назад голову. – Прости Илюх, что-то я забегался и забыл о твоём предложении. А ты как раз вовремя с напоминалкой, ты мне очень нужен!

– Ну давай тогда, просвещай! – потребовал он и сложил руки на груди, топая ножкой. В театр студенческих миниатюр нам всем надо было, а не в медицину.

– Ты уже более-менее освоил технику? – поинтересовался я, переходя от спектакля к делу.

– Вроде да, – пожал он плечами. – Уже нормально получается. Немного подольше, чем обычным способом, зато медитировать теперь гораздо реже приходится, только после тяжёлых пациентов. Так что получается даже немного экономить время.

– Значит освоил, – кивнул я. – У меня примерно такая же петрушка. Будешь ездить со мной для проведения практических индивидуальных занятий. Лекции я читать уже начал, методички разработал, а чтобы каждому всё показать и рассказать на практике, надо очень много времени. Вдвоём будет легче. Вдвое легче.

– Да без проблем! – улыбнулся он, поняв, что я сейчас не шучу и действительно собираюсь привлечь к делу. – Когда надо начать? Мне же надо ограничить тогда время приёма. А ещё согласовать с твоим отцом, чтобы не было вопросов по поводу того, где это я шляюсь в рабочее время.

– С отцом я сам улажу, – махнул я рукой. – Мне он точно в этом вопросе возражать не будет. Ты только с регистратурой реши. Так, сегодня четверг? Да, завтра пятница. Давай тогда уж со следующей недели, я подам запись на практику и на тебя тоже. А сегодня приедь в лечебницу к четырём, я буду уже заканчивать объяснять материал, а потом представлю тебя, как своего ассистента по практике, чтобы у знахарей потом не было вопросов, что за ботан пришёл ими командовать.

– Сам ты ботан! – надул губы Юдин.

– Да, я знаю, – усмехнулся я. – И никогда на это слово не обижался в отличие от тебя. Так что не забудь сегодня приехать к четырём, крутись как хочешь.

– Выкручусь, не переживай, – заверил он, демонстрируя мне зачем-то свою ладонь. – Погнал я работать, время не дремлет.

Юдин исчез так же быстро, как и появился. Мы переглянулись со Светой, синхронно пожали плечами и позвали первого пациента. Им оказался мужчина лет шестидесяти, который сильно хромал на левую ногу. Настолько сильно, что нуждался в посторонней помощи и в кабинет его ввели двое родственников.

– Ногу подвернули? – спросил я, ориентируясь на походку.

– Нет, господин лекарь, – сказал за него сопровождавший лет сорока, судя по внешней схожести, скорее всего сын. – На улице поскользнулся и сел на свою ногу, с тех пор еле ходит несколько шагов по дому. А точнее до туалета и обратно. В клинику идти не хотел, вот сегодня еле уговорили. И то только потому, что слегка оступился и кричал от боли на весь Невский.

– Да что ты такое городишь? – гневно опротестовал слова сына пациент. – Ну вскрикнул разок и всё!

– Ага, вскрикнул он, – хмыкнул сын. – Завывал, как сирена на полицейской машине.

– Вот болтун! – сплюнул дед и махнул рукой.

– Ладно, не переживайте, сейчас разберёмся, – примирительно сказал я. – Помогите ему разуться и уложите туда на стол.

– Будет сделано, господин лекарь, – сказал второй сопровождающий, судя по возрасту внук. Это получается три поколения пришли на приём.

Сын и внук слаженно и быстро разули главу рода и уложили на манипуляционный стол. Каждое малейшее движение левой ногой сопровождалось протяжным стоном. Вряд ли там ограничится банальным растяжением связок. Брючину подняли, носок сняли, пациент к осмотру готов.

Голеностопный сустав значительно отёчен, словно всё-таки там проблема, но при пальпации болевого синдрома нет. А вот как только я коснулся большеберцовой кости чуть ниже середины, пациент продемонстрировал распетость голосовых связок. Хоть на сцену с гитарой отправляй петь “прыгну со скалы”. Вот значит где у нас проблема. Я осторожно приложил руку и начал сканировать кость.

– Как вы сюда вообще дошли? – удивился я, когда увидел странной формы перелом. – Он вообще не должен на ногу наступать!

Вопрос чисто риторический, да и отвечать мне на него никто не собирался. Лишь внук пожал плечами, но промолчал. Такого интересного перелома я ещё не видел. Верхняя часть большеберцовой кости была похожа на ласточкин хвост, а нижняя на заострённый кол. За счёт этого отломки держались на месте и не сдвинулись во время походов в туалет. Срастить такой перелом несложно, линия перелома прослеживается отчётливо, но расхождения отломков кости нет, прилежат друг к другу довольно плотно.

Я начал потихоньку проходить тонким пучком энергии по линии перелома, заставляя отломки воссоединиться. Спустя буквально две-три минуты всё было завершено. Во время процедуры пациент лишь слегка постанывал, и я не стал вызывать Корсакова, обошлось без его профессиональных навыков.

– Ну вот, можете забирать, – сказал я, обращаясь к сопровождавшим. – Была сломана большеберцовая кость, перелом без смещения, сросся полностью.

– Спасибо, господин лекарь! – первым оказался рядом внук. – Давай, дедуль, я помогу тебе встать.

– Не надо мне помогать! – резко ответил дед. – Я сам!

– Вот вечно ты так, – немного обиженно пробормотал парень. – Самостоятельный ты наш.

Пациент и правда довольно уверенно слез с манипуляционного стола, сначала осторожно ступая на ногу, потом пару раз топнул ей для уверенности.

– Ну вот, совсем другое дело, – улыбнулся он, наступая на ногу уже с полной уверенностью. – Она небось, и сама бы зажила, вон как быстро получилось. Только зря людей побеспокоили.

– Сама она у вас зажила бы, – сказал я. – Только через месяц или полтора. Так всё это время и хромали бы, если не дольше.

– Понял, значит не зря, – неохотно согласился дед. – Спасибо вам, господин лекарь! Мне с ней надо будет ещё что-то делать?

– Просто берегите, – улыбнулся я. – И по улице пока не бегать, особенно когда скользко.

– Я? Бегать? – отец семейства посмотрел на меня, как на душевнобольного. – Это даже не смешно.

– Вам виднее, – пожал я плечами. Что я с ним спорить что ли буду. – Всего доброго вам.

Больше всего за помощь меня благодарили сын и внук, сам пациент похоже был ворчливым интровертом, не способным на благодарность. Да ради Бога, для меня это не самое важное. Хотя, что уж там кривить душой, приятно, когда пациент радуется и благодарит за исцеление.

Следующий пациент привнёс разнообразия в мою жизнь. Среди множества относительно похожих друг на друга случаев, вздутая слюнная железа встретилась здесь впервые.

– Доктор, у меня это, – сказал мужчина и ткнул себя пальцем в область припухлости под нижней челюстью справа.

– Давно надулось? – спросил я, начиная осмотр. Надо исключить увеличение лимфоузла, тоже вариант.

– Уже третий день, – ответил он.

При пальпации выяснилось, что правая подчелюстная слюнная железа была значительно увеличена и плотная на ощупь. Даже лёгкое прикосновение причиняло пациенту боль.

– Ложитесь на стол, будем разбираться, – сказал я ему.

При сканировании с помощью магии я обнаружил в железе большую заполненную жидкостью полость и значительно расширенные протоки. Ну, так и есть, в устье главного протока засел небольшой камень, размеров которого хватило, чтобы этот проток полностью перекрыть. Раздробить камень на мелкие песчинки для меня не составило большого труда, содержимое кисты хлынуло наружу, в смысле в ротовую полость, заставив пациента поперхнуться и закашляться.

– Ой, мне уже намного легче! – радостно воскликнул мужчина. – А что это было, доктор?

– Слюнокаменная болезнь.

– Чего? А такое бывает? – выпучил он глаза.

– Бывает, – хмыкнул я. – И вы смогли в этом убедиться на себе лично.

– А снова такое может возникнуть?

– Может. Если вдруг начнёт снова беспокоить, надо стимулировать слюноотделение, пожевать маленькую дольку лимона, например. В ближайшие несколько дней вам предстоит это делать регулярно. А если снова начнёт надуваться, сразу приходите ко мне, не ждите пока раздует, как сейчас.

– Всё понятно, – задумчиво произнёс мужчина.  Спасибо вам, буду иметь ввиду. Вот ведь как.

Пока пациент с нами прощался, в кабинет вошёл Виктор Сергеевич и демонстративно положил передо мной на стол две книги в кожаных переплётах. Одна называлась просто “Фармакология”, вторая заинтересовала своим названием “Пути совершенствования современной фармакологии”. Виктор Сергеевич ткнул пальцем в имя автора. Вот тут я уже удивился по-настоящему. Над названием книги было скромное почти осыпавшееся тиснение “Курдяндский Г.В.”

– Это он написал, что ли? – спросил я, бережно открывая ценную книгу.

– Выходит, что так, – сказал Виктор Сергеевич, довольный произведённым эффектом. – А я и забыл даже, что у меня есть экземпляр. Он издал лет двадцать назад небольшой тираж, который в итоге постигла та же участь, что и о лечении направленными точечными потоками. Я в неё, если честно и не вникал, просто храню на память. Если найдёшь время, можешь ознакомиться.

Глава 5

Виктор Сергеевич оставил книги и уже развернулся на выход, как вдруг мне в голову пришла светлая идея.

– Стойте! – немного громче и резче, чем следовало воскликнул я. Мой гуру чуть не подпрыгнул на месте от неожиданности.

– Ты чего так орёшь? – спросил он.

– Простите, боялся не успеть, и вы закроете дверь, – улыбнулся я.

– Простил, – кивнул Виктор Сергеевич. – Чего хотел?

– Хотел предложить вам подработку.

– Мне? – удивился старик. – Старому больному человеку?

– Ой, вот только не надо прибедняться! – ухмыльнулся я. – Вы по многим аспектам молодым фору дадите.

– Хватит подлизываться, давай ближе к теме, меня пациенты ждут, – поторопил он.

– Мне нужен помощник для проведения практических занятий со знахарями. Надо непосредственно с ними на приёме вырабатывать и отрабатывать навык создания тонкого потока и воздействия им на целевые точки.

– Сань, ну правда, стар я уже для этого, – сказал он, но я заметил лёгкую мечтательную полуулыбку и искорку в глазах. – Ну хорошо, я подумаю. Отвечу, когда поедем к Курляндскому.

– Договорились, – улыбнулся я, демонстрируя два ряда идеально здоровых зубов. Мечта из прошлой жизни осуществилась в этой. – Меня устроит любой ваш положительный ответ.

– Хах! – выдохнул Виктор Сергеевич, покачал головой и вышел.

Я почти уверен, что никуда он не денется, согласится, как миленький. Этот огонёк в его глазах мне уже ответил за него, осталось только дождаться ответа вслух.

Остаток приёма пролетел незаметно. Обед по расписанию. В лечебницу приехал вовремя, в зале для занятий был без четверти три. За Демьяновым сегодня заходить не стал, для меня было важно его присутствие на первом занятии, а теперь как хочет, лишь бы не мешал и на том спасибо.