– Синьор Агости будет назначен на должность главного магистрата через неделю, – продолжил Д’Алонцо. – Ему предстоит семь дней поститься и читать молитвы, что позволит ему установить связь со святыми и подготовиться к новой роли. После этого мы проведем церемонию назначения в Базилике.

Роз сжала лежащие на коленях руки в кулаки. Не так все должно было случиться. Не в этом заключалась цель собрания.

С лица Дамиана, стоявшего на другой стороне комнаты, начала сползать маска. Роз видела, как слегка сузились его темные глаза. Тот, кто не был близко с ним знаком, ничего бы не заподозрил: ни один мускул в его теле не дрогнул, а все внимание офицера было полностью сосредоточено на Сальвестро.

– Разве новым главным магистратом не должен стать другой представитель гильдии Изящества? – спросила кудрявая женщина. – Я не хочу никого оскорбить, синьор. Просто главный магистрат Форте прослужил нам совсем недолго.

– Никто и не говорил, что срок службы должен быть долгим, – возразила пышная последовательница, сидевшая напротив.

Это Мариана – глава гильдии Смерти. Роз уже встречала эту женщину, когда они с Дамианом расследовали убийства Энцо, и та не особо ей понравилась.

Недовольство морщинами пронзило лоб Сальвестро. Роз поняла, что это ее шанс. Она поднялась с места, прежде чем мужчина успел сказать хоть слово. Если другие могут открыто высказывать свое мнение, то почему она должна молчать?

– Я думала, цель этого собрания – обсудить новый путь развития. Путь, в котором, возможно, вовсе не будет главного магистрата, – громко заявила она, стараясь сохранять вежливый тон. – Люди, очевидно, не особо довольны тем, как ведется управление городом, так с чего вы взяли, что продолжать старые традиции – хорошая идея?

Этот вопрос предназначался всем, сидящим за столом, а не только Д’Алонцо. Краем глаза Роз заметила, как напряглась Насим. Дамиан сделал шаг вперед, и на его лице отразилось смятение. Неужели он ожидал, что подруга будет сидеть молча?

Д’Алонцо в неверии посмотрел на Роз, словно только сейчас заметил, что на другой стороне комнаты кто-то сидел.

– А вы кто такая?

Сальвестро взмахнул рукой, жестом веля медиатору замолчать.

– Позвольте мне, signore. – Он подался вперед, обратившись напрямую к Роз. – Перемены определенно грядут, нравится тебе это или нет. Мы сменим персонал и способ управления этим местом. Но система останется прежней.

– Не припомню, чтобы на это согласились все, – возразила Роз. Ее гнев казался живым, готовым вспениться и разлиться вокруг токсичной рекой.

Сальвестро пожал плечами. Словно ее слова ничего не значили, а разговор был совершенно неважным.

– Мы приняли решение, а затем передумали. – Он вновь изучающе взглянул на Роз. Это мерзкое удовлетворение она видела на его лице? Или он проанализировал ее и счел недостойной? – Тебя благословила Терпение, не так ли? Тебе бы пошло на пользу лучше поработать над этим качеством.

– Я была терпелива. И думала, мы собрались здесь, чтобы обсудить новую систему правления.

– Нет нужды менять систему, которая прекрасно работает. Иногда люди умирают, и их место занимают новые, – произнес Сальвестро так, словно говорил с полной идиоткой. Остальные присутствующие в комнате наблюдатели могли с тем же успехом испариться. – В этом заключается суть политики. Мы находим проблемы и избавляемся от них. Подавляем мятежи и наказываем непокорных.

Лед сковал вены Роз. Если бы она наверняка не знала, что это невозможно, то подумала бы, что Сальвестро все известно. Его слова били точно в цель.

– Разве не легче построить систему, против которой у людей не возникнет желания восставать? – парировала она.

– Недовольные всегда найдутся.

– Есть большая разница между недовольством и отчаянием, которое может заставить людей поднять восстание.

– И все же нам приходится вносить изменения вовсе не из-за мятежников. Это дело рук последователя Хаоса. – Сальвестро уперся ладонями в столешницу, пригвоздив Роз к месту презрительным взглядом. – Держи свой грязный рот на замке, девчонка, и оставь политику тем, кто в ней хоть что-то понимает.

Роз вскинула брови. Она чувствовала, как Насим рядом едва ли не тряслась от злости, и видела, что Дамиан напряженно замер на другой стороне комнаты.

– Я думаю, – вмешался Дев и поежился под внезапно обратившимися к нему взглядами, – синьора Ласертоза пытается сообщить нам о проблеме заурядных. Сейчас у нас нет права голоса, когда речь идет об управлении Омбразией, и, насколько я понял, сегодняшнее собрание открыто для публики, чтобы позволить всем принять участие в обсуждении нашего общего будущего.

Некоторые из мятежников начали шепотом выражать свое согласие.

– И что вы знаете о том, как управлять городом-государством? – встрял широкоплечий представитель Палаццо, заставив сидящую рядом женщину захихикать. – С чего вам требовать право голоса? Вам нечего предложить Омбразии.

– Потому что вы не позволяете нам ничего предложить, – сорвался Аликс, и его обычно спокойный голос был полон ярости. – Что бы мы ни делали, последователи делают это лучше и быстрее. По крайней мере, вы сами так считаете. Чтобы выжить, нам пришлось создать собственную экономику, но она неустойчива.

– Вы, кажется, неплохо справляетесь, – ответил представитель снисходительным тоном.

– Вы шутите? – Это произнес Йозеф. Он поднялся на ноги, и одного вида его массивной фигуры хватило, чтобы несколько офицеров напряженно подались вперед. – Мы всю жизнь едва сводим концы с концами, и единственные из нас, кому не приходится влачить нищенское существование, – это те, кого вы отправляете сражаться в вашей бессмысленной войне.

Медиатор Д’Алонцо ударил ладонями по столу.

– Хватит!

Ни его приказ, ни эхо удара не произвели никакого эффекта. Насим тоже поднялась с места.

– Сколько заурядных должно погибнуть на войне с Бречаатом? Сколькие из нас должны каждый день задаваться вопросом, живы ли наши любимые?

– Вы выполняете свой долг! – закричала Мариана с другой стороны стола. На ее щеках алел румянец. – Учитывая ваши недостатки, это самое малое, что вы можете сделать.

И тогда в зале разверзся ад. Роз не могла наверняка сказать, сколько людей участвовали в споре, стараясь перекричать друг друга. В обычной ситуации она бы тоже не стала молчать, но сейчас ее внимание было приковано к Сальвестро, который поднялся со своего места и направился к входу, где стоял на страже Дамиан, словно собираясь сбежать.

Но он не сбегал. Он начал что-то говорить Дамиану, и от его слов лицо юноши побледнело. Дамиан оглянулся через плечо, туда, где в дверном проеме темнела фигура высокой женщины в военной форме. На ее груди висело больше медалей, чем Роз когда-либо видела. Выражение ее лица было серьезным, а поза говорила о безоговорочной уверенности в себе. Седеющие каштановые волосы были собраны в тугой пучок, а твердый взгляд был непреклонен. Отвращение исказило острые черты ее лица, когда она резко отдала приказ, который Роз расслышать не удалось.

Но она видела, как двигались губы женщины, и мгновение спустя из-за ее спины выступили несколько десятков офицеров.

«Арестуйте их», – вот что произнесла незнакомка.

3. Дамиан

Разум Дамиана отказывался воспринимать происходящее.

«У нас гости», – произнес Сальвестро несколько мгновений назад, и на его лице отразилось искреннее самодовольство. Дамиану потребовалась секунда, чтобы понять, о чем тот говорит. Разумеется, у них были гости – зал совета до отказа забит людьми. Но затем он проследил за взглядом Сальвестро и увидел в коридоре целую армию офицеров стражи.

Но ни один из этих офицеров не находился под его командованием.

Он увидел женщину с генеральским значком на погонах. Ее форма была зеленой – армейской, – а не синей, как принято в Палаццо. Он услышал команду, отданную грубым голосом, и прижался к стене, когда офицеры ринулись в зал.

Их было несколько десятков. Определенно больше, чем находилось под командованием Дамиана. Они направились в ту часть комнаты, где сидели заурядные, и только тогда он понял, что происходит. И закричал, желая предупредить людей об опасности, но в царившем хаосе его никто не услышал. Роз его не услышала. Это армейские офицеры – они охраняют периметр военных лагерей Омбразии на северной границе. Это они преследуют дезертиров. А женщина, возглавлявшая отряд, была военным генералом.

Дамиан ее не знал, но на ее груди висело больше наград, чем было у его отца. Работа военного генерала очень отличалась от работы генерала при Палаццо. Баттиста в основном занимался административными делами. Эта женщина прибыла сюда прямо с линии фронта. Она наверняка много лет потратила на то, чтобы процарапать себе путь на вершину, и не гнушалась ставить на кон чужие жизни. Дамиан знал, что хоть технически его отец и занимал такую же должность, но ему пришлось бы подчиниться ее приказам.

Женщина наблюдала за развернувшейся сценой с холодным равнодушием. Ее офицеры заключали заурядных под стражу. Всего несколько простых граждан пришли на собрание с оружием – мятежники, как подозревал Дамиан, – но у них все равно не было шанса выстоять против солдат. Офицеры двигались с поразительной слаженностью; они быстро надевали наручники и с легкостью отражали удары. Один офицер схватил Насим. Девушка оскалилась, но не воспротивилась. Сердце Дамиана дрогнуло, когда он мысленно приготовился, что Роз вмешается в конфликт, но та вовсе исчезла из поля его зрения.

«Проклятье, где же она?»

Он оттолкнулся от стены, пытаясь отыскать ее высокую фигуру в толпе. Со всех сторон Дамиана огибали последователи, которых офицеры выпроваживали из зала. Те, что остались внутри, наблюдали за арестами в полном замешательстве. Некоторые из офицеров Дамиана делали то же самое, а другие пытались поймать его взгляд, надеясь получить команду своего начальника. Среди последних были и Киран с Сиеной. Оба в панике обратили свои взоры к нему, но Дамиан лишь пожал плечами – он и сам испытывал схожее кошмарное изумление. Остальные его подчиненные присоединились к армейским офицерам и тоже начали задерживать заурядных. Одной ладонью Дамиан накрыл свой пистолет, а другую сжал в кулак. Позже они получат за этой по полной.

– Дамиан!

Он обернулся, панически пытаясь отыскать Роз в толпе. Это удалось ему мгновение спустя: за ее спиной стоял офицер, а у ног валялся кинжал. Лицо девушки пылало чистой яростью, но в глубине ее глаз плескалось неверие.

«Она подозревает, что я причастен к этому», – с досадой осознал Дамиан.

Он отчаянно покачал головой и устремился к ней сквозь толпу. Задержавший Роз офицер пытался оттеснить ее к краю комнаты, но девушка сопротивлялась. По крайней мере до тех пор, пока он не дернул ее в сторону, отчего она пошатнулась. Гнев взметнулся в груди Дамиана белым пламенем. Он не знал, как ему удалось добраться до нее, но, когда оказался рядом, его кулак впечатался офицеру в висок. Мужчина отшатнулся, его взгляд потерял фокус. Кто-то дернул Дамиана назад, и, обернувшись, он нос к носу столкнулся с Кираном.

– Что ты делаешь? – спросил друг; на его лице не осталось ни следа обычной смешливости.

Дамиан тяжело вздохнул. Он знал, что не стоило нападать на другого офицера, но ему было все равно.

– Они пытаются арестовать ее. Они…

Несколько прядей выбились из узла на затылке Кирана, и он смахнул их с лица, перебив Дамиана:

– Они арестовывают заурядных. Я так понимаю, ты об этом не знал?

– Конечно, не знал.