Сильная. Независимая. Моя (страница 2)
– Иди сюда. – Хриплый голос Владимира мурашками прокатывает по мне.
Загорается неяркий свет на стенах и становится понятно, что мой хищник приближается.
– Что ты задумал? – оцениваю обстановку и свои шансы на спасение.
– Сейчас увидишь. – Владимир хоть и пьян, но двигается быстро и стремительно.
Пытаюсь увернуться, но он опережает меня, ловит за талию и впечатывает в стену. Не успеваю набрать воздуха в легкие, как он нависает сверху и впечатывается в губы, лишая кислорода. Оттолкнуть не получается, Владимир значительно сильнее меня и мощнее. Но я ухитряюсь укусить его за губу.
– С-с-сш-ш-ш, – отстраняется и упирается лбом в мой лоб. – Ведьма.
Меня сносит от его эмоций. Таких ярких и откровенных.
– Что ты делаешь? – пытаюсь вразумить. – Отпусти меня.
Но это бессмысленно. Владимир словно обезумел. В его глазах такое пламя, что обжигает меня даже не расстоянии. А еще похоть и дикая страсть, а я всеми силами стараюсь не поддаться.
– Замолчи. – Он вновь срывается и впивается в мои губы.
На этот раз я не успеваю среагировать, и его язык врывается в рот с глухим стоном. По коже волнами струятся мурашки, а сердце готово вырваться из груди. Головой я понимаю, что все происходящее полный треш, но тело, истосковавшееся по мужской ласке, не поддается контролю. Отзывается на дерзкие ласки Владимира и жаждет продолжения.
Его ладони беспорядочно скользят по моему телу, пробираются под платье и ласкают везде, где только могут дотянуться. Но все это неправильно.
– Перестань, я не хочу, – выдыхаю и инстинктивно откидываю голову, открывая шею.
– Я хочу, – рычит Владимир и вонзается зубами в нежную кожу.
Боже… меня окатывает кипятком и сотрясает дрожью предвкушения. Молния на платье расползается, а само оно падает к нашим ногам.
– Ты мне противен, – стону я и невольно прижимаюсь теснее.
– Врешь, – хрипит на ухо Владимир. – Готов поспорить, ты уже мокрая…
Закусываю губу от досады, ведь он прав. А я позорно сдаюсь его напору.
– Не надо.
– А мне надо.
Пуговицы с его рубашки сыплются на пол, а он сам сносит меня своей страстью. Подхватывает на руки и небрежно швыряет на кровать. Стаскивает брюки и устремляется ко мне.
– Нет, – отползаю, но Владимир хватает меня за лодыжку и дергает на себя.
Отталкиваю и пытаюсь вырваться, но только еще сильнее запутываюсь в его руках.
– Че ты ломаешься? – рычит он недовольно, сжимая мои запястья над головой. – Просто скажи сколько.
– Что? – пораженно распахиваю глаза.
– Цену свою назови.
Меня словно ледяной водой окатывает.
– Сволочь, – рычу в ответ и начинаю вырываться с удвоенной силой, но Владимир пресекает все мои попытки.
– Да, я такой.
Впивается в рот и накрывает меня своим телом. Разрывает трусики и грубо врезается коленом между моих бедер. Извиваюсь и пытаюсь его ударить, но Владимир считывает все мои действия и пресекает.
Не успеваю опомниться, как он толкается в меня и заполняет собой до основания. Мурашки проносятся по телу, а жаркое пламя вырывается наружу. Хочу его. Так, как никогда никого не хотела. Но не так, не с такой подачей. Но тело не слушается и отзывается на грубые ласки, а внизу живота все стремительнее закручивается пружина желания.
Владимир рычит и грубо трахает меня. Как обычную шлюху. Стыдно, но мне это нравится. Он словно разбудил мои тайные фантазии. Я теку от него. От его запаха, поцелуев, ласк. Меня сносит волной неконтролируемой страстью. А яркий оргазм сотрясает каждую клеточку тела.
Владимир отпускает мои руки и прижимается теснее. Несколько раз врезается в меня и, глухо зарычав, изливается на постель. Падает рядом со мной и тяжело дышит.
– Урод, – сухо констатирую я и пытаюсь собрать себя по кускам.
– Че ты как целка, – хрипит Владимир и переворачивается на спину.
– Ты меня изнасиловал…
– Да брось. – Кривая ухмылка искажает его губы. – Тебе же понравилось.
Мне не понравилось. Я испытала оргазм. Возможно, самый сильный в жизни, но это не имеет никакого отношения к удовольствию. Это просто реакция тела. Постыдная и позорная. Гаденько вышло. Ролевые игры я не заказывала.
Владимир садится на постели. Дотягивается до своих брюк и вытаскивает портмоне. Достает несколько пятитысячных купюр и кидает мне.
– Что это? – хмурюсь и поднимаюсь на ноги.
– Моральный ущерб, – хмыкает он. – Мало? На еще.
Достает еще несколько оранжевых бумажек и кидает туда же.
– Скотина, – цежу сквозь зубы и вскакиваю на ноги.
Так меня еще никто не унижал. Обидно до слез, но я не позволю себе заплакать сейчас. Торопливо натягиваю платье и иду к двери. Но внезапно разворачиваюсь и возвращаюсь. Собираю деньги под насмешливым взглядом Владимира и с наслаждением кидаю ему в морду.
Не реагирует, даже не смотрит на меня. Плевать. Ухожу. Он еще пожалеет об этом.
Стремительно спускаюсь по лестнице. Все веселятся в другой части дома, и мне удается проскользнуть незамеченной к выходу. Одеваюсь и выхожу на улицу. Слезы дрожат на ресницах, а внутри набирает обороты истерика. Нет. Не сейчас. Добраться до дома. Там отпустит, и смогу зализать раны.
Глава 3. Татьяна
В такси темно и тепло, а меня потряхивает. Понимаю, что это не от холода, но все равно инстинктивно пытаюсь согреться. Обнимаю себя за плечи и упираюсь лбом в стекло. Мимо проплывает ночной город. Разноцветные гирлянды и неоновые вывески. Новогоднее настроение витает в воздухе, но меня больше не цепляет. Внутри холодно и пусто. Кусаю губы и напряженно слежу за дорогой, всеми силами сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.
Головой-то я понимаю, что ничего страшного не случилось. Я жива, здорова, даже качественно оттрахана, но… Унижена и раздавлена тоже. Сложно принять эту реальность. Сложно осознать и впустить ее в себя. Но переработать придется, иначе останется незакрытый гештальт. А я не хочу, чтобы между нами что-то оставалось.
Поднимаюсь на этаж и достаю ключи. Руки дрожат, и не сразу получается попасть в замочную скважину.
– Да чтоб тебя, – цежу сквозь зубы и шумно втягиваю воздух.
Еще чуть-чуть. Сосредоточиваюсь и попадаю. Вхожу в квартиру и прислоняюсь спиной к двери. Судорожный всхлип вырывается откуда-то из глубины. Шубка и сапоги остаются в прихожей, а я иду в душ, раздеваясь на ходу. Платье летит на диван в гостиной, туда же отправляется и бюстгальтер.
В ванной долго рассматриваю себя в зеркале: тушь потекла и размазалась, губы припухли от поцелуев, а на шее яркая отметина. Но ни синяков, ни ссадин. Спасибо хоть на этом.
Дыхание учащается, а слезы все же прорываются на свободу. Смотрю на то, как кривится рот в беззвучных рыданиях, и меня накрывает еще сильнее. Надо выплеснуть все это. Надо отпустить.
Включаю воду и отдаюсь упругим струям. Они лупят по лицу и коже, смешиваются с солеными слезами и смывают мою боль. Зло стискиваю зубы и беру мочалку. Беспощадно оттираю следы чужих прикосновений, поцелуев и своего удовольствия. Да, от этого мне еще паршивее. Но хуже всего эти деньги. Зачем? Гадко как.
Неужели я сама виновата? Сама дала повод? Отчасти так и было. Только я помочь хотела, но, видимо, задела какой-то триггер. Не верю, что для Владимира такое поведение в порядке вещей. Да, он, конечно, циник и сволочь, но насильник?
«Ну ты еще оправдай его», – язвительно звучит в голове внутренний голос.
Не буду я никого оправдывать. Но и топить тоже не стану. И в полицию не пойду. Пусть это останется на его совести. Я переживу, не маленькая. Даже трагедии не случилось. Подумаешь, секс… подумаешь, по принуждению. Ничего. Я справлюсь. А Владимир пусть живет с этим сам. Карма все сделает за меня.
Кое-как успокоившись, выбираюсь из ванной. Натягиваю бесформенную футболку и трусики. Иду в спальню. Ну вот, наревелась, теперь голова болит. Надо быстрее уснуть, а завтра настанет новый день. И все будет по-другому.
Ложусь в постель и слышу довольное мурчание неподалеку. Мягкие лапы ступают по кровати. Улыбаюсь и распахиваю одеяло. Брагин тут же устраивается на моей руке и начинает мурлыкать с удвоенным усердием. Целую его пушистую голову и прикрываю глаза.
И снова все по кругу. Мысли и воспоминания. Все перемешивается и терзает меня. Зачем он так поступил со мной? Для чего? Неужели я действительно дала повод считать себя шлюхой? За что меня так унижать? Коробит до сих пор. Надо было затолкать ему эти деньги куда-нибудь.
Трель телефонного звонка нервными мурашками прокатывает по позвоночнику. Распахиваю веки и ищу телефон. Если это Владимир, я… но это Ольга. Облегченно выдыхаю и принимаю звонок.
– Тань, ты где? – Голос подруги звучит взволнованно.
– Дома.
– У тебя все в порядке?
– Да, а что?
Черт. Надо было предупредить. Что-то я не подумала.
– Ты как-то исчезла внезапно, – сокрушается Ольга. – Никто тебя не видел.
– Голова разболелась, и я уехала, – даже почти не вру. Не рассказывать же правду.
Вот даже интересно, как бы повернулась ситуация, если бы я сейчас призналась подруге?
– Ну ладно. Отдыхай.
– Спасибо. Вы-то разъехались уже?
Хочется спросить, как себя чувствует Владимир, но не буду. Ничего не хочу о нем знать. Отныне мне все равно. Подыхать будет, и пальцем не пошевелю.
– Да, по домам расползлись. А ты же хотела с нами ехать, вот я тебя и потеряла.
– Ясно. Все хорошо со мной, – успокаиваю подругу. – Сплю уже почти.
– Спокойной ночи.
– И тебе.
Откладываю телефон и смотрю в потолок. Опять подступают слезы, и я не сдерживаю их. Давно не плакала, пора опустошить слезохранилища. Могу себе позволить. Завтра воскресенье, есть целый день, чтобы привести себя в порядок, чтобы в понедельник быть в себе. И с гордо поднятой головой пойти на работу. Это просто слабость. Пройдет. Всего ничего. Работа, работа и еще раз работа. Только она у меня и осталась.
Видимо, судьба у меня такая – вляпываться во всякое дерьмо. Невольно вспоминается Брагин. Все осталось прошлом, хотя несколько лет назад кипели нешуточные страсти. Я любила Ефима до одури, но, поняв, что он встретил другую, держать не стала. Не опускаясь до долгих и мучительных выяснений отношений, наступила себе на горло и исчезла из его жизни.
Разом перерубила все контакты. Ушла из больницы, переехала и начала жизнь с чистого листа. Остался только кот. Перетерпела и пережила, хоть и осталось несколько глубоких шрамов на сердце. Поэтому выходка Владимира меня точно не сломает, скорее, закалит.
Глава 4. Владимир
Телефон надрывается где-то неподалеку и неприятно лупит по мозгам.
Кому там, блядь, неймется?
Нехотя разлепляю веки и морщусь от яркого света. Сколько хоть времени-то? По ощущениям полдень, не меньше. Башка трещит по швам и раскалывается, а во рту словно безжизненная пустыня. Зашибись я вчера побухал. Мобильник затыкается сам по себе, а я так и не успел его найти.
Похер, кому надо, еще раз перезвонят.
Сажусь на постели и сжимаю ладонями виски. Че ж так гудит? Сколько я вчера выжрал-то? Явно больше, чем стоило. Осматриваюсь. Комната не моя. Голый-то почему? Деньги валяются. Нехорошее предчувствие зреет где-то внутри, но не до него сейчас.
Телефон вновь оживает и голосит на всю комнату.
Твою ж мать!
Мобилизирую все силы и нахожу-таки злосчастный гаджет в кармане брюк, что валяются на полу. На экране высвечивается неизвестный номер. Утро начинается с очередного пиздеца? Проверим.
– Молотов, – зло отзываюсь.
– Володечка, здравствуй. – В динамике журчит нежный голосок жены, а меня сносит к ебеням волной плохо контролируемого гнева.
Так и не переварил весь тот треш, что Марина мне устроила. Раскатала, как сопливого пацана. Мужское нутро до сих пор пылает от негодования.