Ты моя судьба (страница 24)
– Ну ты как с тем мальчиком начала встречаться, тебя это захватило полностью, ты как будто забыла о себе, понимаю, первая влюблённость всегда такая, – смеялась Елена Сергеевна, я тоже улыбалась, хотя мне не было смешно.
– Ну а когда увидела твои ролики, я так обрадовалась, подумала, что так и знала всегда. Если есть искра, она рано или поздно разгорится. Послушай, что я хочу тебе сказать, забирай документы с педагогического и переводись в Санкт-петербургский педагогический, у них очень хорошее отделение хореографии. Так не положено, но у меня там подружка работает, я ей посылала твои видео, тебя могут взять сразу на второй курс.
У меня в душе как будто в прямом смысле что-то загорелось. Санкт-Петербург! Хореография! Это и есть судьба. Сама идёт ко мне в руки.
– Да, Елена Сергеевна, я так и сделаю, спасибо!
Я забыла про все на свете, летела домой такая окрылённая, сама не заметила, как очутилась в парке. В том самом, где у нас с Глебом было первое свидание. Я вспомнила, что завтра все это исчезнет – надежда, слова Елены Сергеевны, видеоролики с танцами. Зато там будет Глеб.
Я шла шаг в шаг тем путём, по которому мы с ним гуляли четыре года назад, и думала, что я к нему на самом деле чувствую? Буду ли я скучать, если он исчезнет из моей жизни? Навстречу мне шла пара, они крепко держались за руки. Смотрели друг на друга и улыбались, сияли. Из-за этих счастливых улыбок я не сразу поняла, что это были Кира и Кирилл. Ни разу не видела такой улыбки у Кирилла. И Кира такая другая: радость на лице красит ее гораздо больше косметики. Я остановилась посреди дороги. Они заметили меня только, когда им пришлось меня обходить.
– Ой, Полина, привет, – сказал Кирилл, выражение лица у него снова стало серьёзным – привычное для меня, он не стал отпускать ее руку.
– Привет, очень рада за вас, – я сказала это искренне и даже улыбнулась, но у Киры было такое лицо, что я пожалела о своём добром намерении.
– Это началось после нашего расставания, – зачем-то начал оправдываться Кирилл.
– Да ладно, я все понимаю, надеюсь, мы останемся с тобой друзьями? – спросила я у Кирилла.
Кира ещё больше насупилась, а вот у Кирилла наоборот на лицо вернулась улыбка.
– Конечно, я так переживал, я ведь правду говорил, ты мне как родная сестра. Мы просто с тобой перепутали чувства.
– Да, согласна, – было неловко, что Кира все это слушает, причём молчаливо слушает – на неё непохоже, но внутри все разлилось радостью, я как будто попала в добрую сказку. Кирилл говорил ровно то, что я сама знала, но никак не могла сформулировать. Мы росли вместе, многое друг о друге знаем, он действительно мне как брат, просто в какой-то момент я придумала себе романтическую влюблённость.
Сегодня я смогла от неё излечиться благодаря этой странной встрече.
Но дома меня ждал ещё более фантастический разговор.
– Как первый день практики? – спрашивает мама.
– Все хорошо, – отвечаю я.
– Я хочу с тобой поговорить, – серьезно говорит она.
Мне кажется, я уже это где-то видела, только теперь мы поменялись с мамой местами.
Мама опускает голову, не смотрит на меня, видимо, это какой-то важный разговор. Пока она собирается с силами, чтобы что-то мне сказать, я любуюсь ей. Какая она стала красивая. А ведь я раньше не обращала внимания. Волосы нового цвета – коричневые с красным отливом, очень ей идут, новые модные очки, сережки. Вот что делает любовь с человеком, даже в мамином возрасте.
– Прости, я была неправа, – наконец, говорит мама.
Я думала, что мне послышалось. Никогда, ни разу за всю мою жизнь я не слышала, чтобы мама сказала «прости, я была неправа». Обычно «вот видишь, я же говорила», «надо старших слушать».
– В чем ты была неправа? – спрашиваю я.
Мама посмотрела на меня, ее глаза блестели.
– Надо было разрешить заниматься тебе танцами. Я думала, что важна профессия, образование, постоянная работа. Но ты мне показала, что можно заниматься тем, что любишь, и зарабатывать деньги при этом. Но и Михаил мне тоже помог понять, как важно быть на своём месте.
– Мам, а ты не хочешь все изменить?
– Что ты говоришь, мне-то что менять? – было видно, что она не ожидала такого вопроса.
– Я читала бабушкин дневник, ты раньше любила шить, хотела шить одежду на заказ, работать в ателье.
– Глупости, это в другой жизни было, мне уже поздно, – мама смеялась. Но это был какой-то нервный, ненастоящий смех.
– Никогда не поздно все изменить, подумай. Посмотри на Михаила, у тебя получится, – мне так захотелось, чтобы мама почувствовала, что и для неё не все потеряно.
Какой-то слишком идеальный день получился. Как будто я попала в диснеевский мультик. Разговоры по душам с Михаилом, с Еленой Сергеевной, Кириллом и даже мамой. И все как один говорят мне – иди уже, наконец, исполняй свои мечты.
А что же Глеб?
Я проверила его страницу в соцсетях. На аватарке рядом с ним стояла красивая девушка. Местоположение – Анапа. Подпись «будем строить отель мечты».
Мне стало грустно. Понятно, что в этой жизни я его не выбрала, мы не встречались, у нас не было общего будущего, и он не должен был хранить мне верность, но как же обидно. Я заменима. А я всегда думала, что настоящую любовь ничем не заменишь. «Мы в жизни любим только раз, а после ищем лишь похожих». Не помню, кто это сказал. Но я в это верю. До сих пор верю.
Глава 22
Разбудила меня Настя.
– Вставай, быстрей, мы проспали, а у нас первый день практики!
Я неохотно просыпаюсь, чувствую себя так, как будто от силы спала часа два.
– И здесь педагогическая практика? – спрашиваю я, начиная одеваться.
– Что значит «и здесь»?
– Да так забудь.
В этот раз я предусмотрительней – на столе лежат тетради и распечатанный конспект урока, я все это кладу в сумку. Может, сегодня будет урок не по учебнику. Одёргиваю себя: кошмар, я уже начала мыслить как учительница.
В школу мы добираемся два часа. Я не преувеличиваю. Сначала метро, затем автобус^ потом пешком. Везде очень много народу. В какой-то момент стало трудно дышать: на меня как будто навалилась реальность: скопление людей и высокие многоэтажные здания. Я даже первый раз в жизни с теплотой подумала о родном городе: да, маленький, да, провинция, но зато дышать не так трудно, и воздуха на всех хватает. Никуда никто не спешит, хотя в пробках тоже стоят, но так, как сонные мухи, а не взбесившиеся пчёлы.
Урок проходит очень плохо. Нет никакого трепета передо мной – видимо, в этой жизни роликов с танцами я не снимаю. Или этим не удивить москвичей. Не знаю. Дети весь урок болтают, кидаются бумажками, а я беспомощно восклицаю:
– Пожалуйста, потише.
На задней парте сидит их учитель и делает вид, что ее здесь нет. Никак мне не помогает. Наверное, за практику у меня будет двойка.
Как мама выдерживает такую работу? Адский труд.
После урока я просматриваю тетради, которые взяла с собой. «Москва засосала меня как чёрная дыра, я чужая в этом городе» – запись на последней странице. Полностью с собой согласна.
На обратную дорогу мы тратим меньше времени – метро и автобусы полупустые. В общежитии я падаю на кровать без сил.
Настя смеётся.
– Вот дети выматывают, скажи? А у тебя сегодня ещё концерт.
Я приподнимаясь:
– Какой концерт, где?
Кира подходит к полочке рядом с моей кроватью, достаёт бумажку и протягивает мне.
Я читаю: «Танцемания», спектакль.
Мне нравится название.
– Это Глеб пригласил?
– Ну а кто же ещё? – смеётся Настя.
Я хотела спросить, что произошло за этот год. А потом подумала: ну какая разница, все сама пойму. В любом случае наши отношения с Глебом ещё живы, буду считать это хорошим знаком.
Надевая платье на свидание, я с радостью замечаю, что снова похудела, больше не было лишних складок на животе. Что-то за этот год точно улучшилось. А вот щеки на месте – но я их теперь люблю.
Глеб ждёт меня у общежития на том же месте. Он выглядит очень взрослым, не парень, а прямо настоящий мужчина. Наверное, дело в его отросшей щетине. Надо признать, мне нравится.
Глеб светится лучезарной улыбкой, как и при первой встрече. Смотреть на него и не улыбаться в ответ просто невозможно.
Мы едем на метро. В этот раз у Глеба явно хорошее настроение. Он шутит, спрашивает меня про практику в школе, гладит мою руку, обнимает за талию. Для меня это все как будто привычно. Привычно, но неестественно. Какой-то ком сидит в горле и не дает мне глубоко вздохнуть.
А потом мы пришли в театр, заняли места и началось представление. Музыка, танец, история. Весь мир перестал существовать. Я как будто сидела одна в большом зале, и все это танцевали внутри меня. Как будто я долго блуждала по пустыне, почти умирала от жажды, и наконец, нашла источник воды. Как будто всю жизнь дышала отравленным грязным воздухом, а потом вдохнула чистый ледяной пар. Такое это было удивительное действие. Вот оно то, ради чего люди хотят жить в столице? Если здесь устраивают такие зрелища, то потерпеть муравейник на улице не составит труда.
Я очнулась только после спектакля, когда уже все начали выходить, я поняла, что у меня болят ладони, так сильно я аплодировала. Я была потрясена. Вот, значит, каким может быть танец, что нужно отдать и кому, чтобы научиться танцевать так же? Чтобы жить так, чтобы всегда всего было мало, недостаточно. С такой жаждой и страстью, как сегодня на сцене. В голове разом пронёсся огромный вихрь мыслей: и слова Елены Сергеевны, и Санкт-Петербург, и мои мечты. Я как будто увидела весь тот путь, который мечтала пройти, но не прошла, потому что у меня не хватило смелости и мужества бороться за свои желания и мечты.
– Тебе понравился подарок на «День святого Валентина»? – спросил Глеб.
– Да, спасибо, это потрясающе. У меня нет слов. Правда, спасибо.
– Первый раз вижу тебя настолько чем-то поглощённой, вот бы ты мной интересовалась так, ну хотя бы наполовину.
Я посмотрела на Глеба. Он улыбался, но было видно, что он говорит серьезно.
– Прости, я опять начинаю все о том же, хотя мы договорились больше об этом не говорить.
Он взял мою руку, поднёс к губам и поцеловал. Продолжил:
– Осталось потерпеть совсем немного. Мы уедем в Анапу, откроем отель, там все будет по-другому, мы никогда не будем больше ссориться.
Я отдёрнула руку, вспомнила фотографию счастливого Глеба с другой девушкой и все поняла. Сказала спокойно:
– Я не хочу в Анапу. Я всегда хотела в Санкт-Петербург.
Глеб начал смеяться, но заметил мое серьёзное лицо и остановился.
– Глеб, прости, ты очень хороший, но ты мечтаешь не обо мне, а о ком-то другом. Я сама была такой же. Мне жаль, что я столько лет обманывала тебя. Ты найдёшь счастье в другой, я знаю точно, прости, но это не я.
Глеб открыл рот, но не смог произнести ни слова. Кажется, он подумал, что у меня какой-то нервный срыв. После некоторой паузы он сказал: «Я все понял». И ушёл в противоположную сторону. Я смотрела ему в спину, на душе было гадко, но ведь я правильно поступила, я сказала правду. Мне даже не хотелось крикнуть «Постой», хотя я была уверена – это наша последняя встреча.
Что будет дальше? Так хочется вернуться домой. Я повторяла поо себя: «Пожалуйста, книга, верни меня обратно». В фильмах героев оставляли в покое толко после того, как они усвоят какой-нибудь урок. Я свой точно усвоила. Почему я придавала такое большое значение этому выбору четыре года назад? Потому что была уверена, что мое счастье только в другом человеке, а оно ведь никогда не было ни в Глебе, ни в Кирилле, оно всегда было со мной, внутри меня.
Счастье в том, чтобы быть собой и идти своим путём. А любовь? Наверное, она сама меня найдёт. Ну и что такого, что не в двадцать лет. Мама нашла в сорок пять, и ничего – счастливая. И я буду. Теперь я в этом уверена.