– Ну, ты чего, ведьма, не надо злиться! – конечно, конечно. Он, что, думает, так легко успокоить девушку, доведённую до предела? Тем более, пусть и непутёвую, но всё же ведьму? Ха, три раза! Пусть не надеется, что расплата его минует.

– А я не злюсь, – всё так же прижимая его к себе, прошептала на ухо. – Я просто в бешенстве, – обрадовала гада, глядя перед собой и в то же время ничего не замечая.

А я ещё, глупая, думала в деревне напроситься к кому-нибудь, чтобы разрешили телефон зарядить, и на работу позвонить мечтала, хотела сообщить, что мне временно пришлось уехать. И вообще… Деньги с карты снять, чтобы было на что купить себе вещи первой необходимости, не в этих же юбках да блузках с чужого плеча ходить. Пусть и был у меня финансовый запас не такой уж и большой, но всё же лучше, чем пока ещё неизвестный доход от сбора трав.

Сбегать я, конечно, не планировала, жалко мне было и дом, и его обитателей, но чтобы всё сложилось вот так… Этого я никак не ожидала. Теперь, выходит, прихваченный из избушки рюкзак с моими пожитками и умершим мобильником, ни что иное, как ненужный хлам.

Зато стало понятно, почему малец говорил о лекарях, самодельной коляске и вместо нормальных протезов использует деревяшки.

– Да ладно тебе, чего страшного произошло-то? – попытался достучаться до меня кошак, но я одарила его злым взглядом и он, стушевавшись, замолчал.

Не надо меня сейчас трогать, не в том я настроении, чтобы вести дружескую беседу. Я, можно сказать, только приняла перемены в жизни, а тут новые подъехали. Опять мой привычный мир перевернулся с ног на голову.

– Госпожа ведьма, – окликнул меня мальчишка, и я посмотрела на него вполоборота. Глаза Мика горели беспокойством, отчего я резко остановилась.

– Что? – отпустила Мяуса и подошла к парнишке.

Он покачал головой и дёргано улыбнулся:

– Не надо вам дальше идти, я сам доберусь…

– Нет уж, – возразила я, не дав ему договорить. – Вот когда мы тебя…

Пришлось замолчать на полуслове, потому что белобрысый дурным голосом завопил:

– Л-ложи-и-ись! – а следом над головой что-то просвистело и бабахнуло так, что уши заложило.

Плохо соображая, что это за светопреставление такое, я дёрнула ковёр вместе с мальчишкой ближе к земле, вот только к тому, что Мик рыкнет грозное «нет», была совсем не готова. От неожиданности даже забыла о том, что надо лечь.

– В смысле «нет»? – бросила возмущённо. Я его тут спасти пытаюсь вообще-то, правда, от чего именно сама не знала, а он ещё возмущается!

Но ответить мне малец не удосужился, он напряжённо смотрел в ту сторону, откуда прилетело неизвестное что-то. И я проследила за его взглядом, чтобы увидеть, как нас со всех сторон обступают мужчины. Все, как один, в чёрных рубашках, накинутых поверх кожаных жилетках и брюках такого же цвета. У каждого в руках был светящийся шарик. Красивый такой, с яркими желтоватыми переливами. Но во мне откуда-то появилась уверенность, что за мнимой красотой скрывается нечто опасное.

– Они друзья, – громко проговорил Мик, и я с удивлением посмотрела на него.

– Это что, за тобой что ли?

Он не ответил, лишь кивнул, при этом напряжённо смотря на мужчин.

– Мик, ты с ума сошёл? – заговорил тот, что подобрался ближе всех. Высокий, широкоплечий, длинные тёмные волосы забраны в высокий хвост, хищные черты лица. На такого посмотришь и сразу понимаешь – с ним шутить не стоит. Пришибёт и не поморщится. – Отец с ума сходит, а ты решил в лес сходить? У тебя совесть-то есть?

Говоря всё это, он смотрел на меня, явно прицеливаясь, как бы шарик, так и сверкающий на его ладони, бросить прицельнее. Я непроизвольно сделала шаг назад и едва не взвизгнула, наткнувшись на кого-то. К моему счастью, моей преградой был всего лишь Мяус.

– Они друзья, – с нажимом повторил Мик, и я услышала тихое бормотание:

– Валить надо! – выдал белобрысый. А я бы и рада его послушать, но это было довольно проблематично. Во-первых, бегала я так себе, да к тому же по лесу, ещё и с лишним весом, а во-вторых, их было слишком много, кто-никто, а догонит. А эти светящиеся шарики, что-то мне подсказывало, они с удовольствием пустят в дело.

– И как? – прошептала, почти не разжимая губ. Всегда думала, что так разговаривать невозможно, но в экстренной ситуации у меня появилась эта суперспособность.

– Лес прикроет, – так же тихо отозвался белобрысый. Да, он и такое может? А как же обида за моё долгое отсутствие? Вдруг решит проучить меня? Хотя… Мёртвая ведьма, наверное, вообще для леса никакой ценности не имеет, значит, обида обидой, а помочь должен.

Я сделала крохотный шажок назад, смотря на мужчину, но он внезапно улыбнулся и хмурое лицо в миг преобразилось.

– И кто же твои друзья? – переливающийся шарик растворился, будто его и не было. Чудеса, да и только.

Искоса заметила, что Мик быстро взглянул на меня и со вздохом признался:

– Я в лес пошёл и заблудился, а Дарина помогла мне выбраться.

Мои брови взлетели вверх. Это что же, он не расскажет им, что я ведьма? А такой смелый был, говорил, что отец ругать не будет. Значит, всё же, струсил? Или это он за мою сохранность беспокоится?

– Дарина, значит, – шире улыбнулся мужчина. Обернувшись к остальным, он подал какой-то знак, и всё шарики разом испарились. Так, одной проблемой меньше, смотаться будет проще.

Я осторожно кивнула, подтверждая своё имя, и сделала ещё один шажок назад. Но даже развернуться не успела, послышался грозный рык, и лес на мгновение накрыла тень. Тень, принадлежащая кому-то огромному и очень недовольному.

Тут уж было не до раздумий. Я, подхватив юбку, бросилась наутёк. И не важно, что в спину мне неслись просьбы остановиться, и обещания не причинять вред. Не на ту напали. Я свою работу выполнила – вернула им мальчишку, а уж дальше не моя забота.

Похоже, зря я на лес наговаривала. Ни один куст не встретился на нашем пути, тропинка была широкой и свободной. Белый пушистый хвост мелькал впереди, и я всеми силами пыталась не отставать, вот только спустя минут двадцать, а то и того больше, в боку закололо. Я в который раз убедилась – такие марафоны явно не для меня.

Остановившись, прислушалась – погони за нами не было. Поэтому я, словно мешок с картошкой, упала на землю, жадно глотая воздух.

Вот и делай добро…

Мяуса рядом не было, видимо, когда дело касалось его собственной шкуры, у него включалась гиперскорость. Мохнатый засранец, вот кто он. Когда меня от волка надо было спасти, он, видите ли, не смог прибежать вовремя, а тут, пожалуйста.

Кстати, а где зверюга? Вроде он с нами шёл, на отдалении правда, но всё же. Или он такой же, как кошак – когда запахло жареным, сразу в кусты? Повезло мне с защитниками, ничего не скажешь. И ковёр куда-то запропастился, хотя я видела, что и он следом за мной петлял между деревьями.

Послышался треск и я подскочила. Ну, как подскочила, на колени поднялась, на большее меня просто не хватило.

– Явился, не запылился, – проворчала, уткнувшись носом в кошачью морду.

– Ну, чего ты лежишь? – к белобрысому вернулась уверенность и привычное ворчание. – Домой пошли.

Но меня так просто больше не проведёшь:

– Сначала ты мне скажи, что это было вообще? Кто мужички эти бравые, и что за зверюга летала над лесом?

Мяус сник и недовольно проворчал:

– Не знаю я.

– То есть, как не знаешь? – не поверила я, что он правду мне говорит, умудрялся же до этого умалчивать о важном. Что ему сейчас помешает провернуть такой фокус ещё раз?

– А вот так, – мохнатый недовольно дёрнул хвостом и отвернулся, хмурым взглядом смотря вдаль.

– Подожди-подожди, – я с кряхтением поднялась, но ноги так дрожали, что мне пришлось сесть прямо на дорожку. Опять юбка будет вся грязная, что ж мне так не везёт-то? – Ты хочешь сказать, что о чём-то не заешь? Так?

Не то, чтобы я верила в кошачье всемогущество, но…

– Не знаю, – Мяус повысил голос и тут же осёкся, начал тише бормотать себе под нос: – И мальчишка этот странный, пахнет как-то… – он задумался на мгновение, подбирая нужное слово, – иначе.

Пахнет. Иначе. Угу. Понятнее не стало.

– Слушай, а может, ты врёшь? – прищурилась, не собираясь сдаваться.

– Ведьма, не наглей, ладно? – огрызнулся белобрысый, но вяло так, без огонька.

М-да… И тут меня осенило.

– А ты в деревне той сам-то давно был? – мысль оказалась правильной, потому что кошак скривился и нехотя признался.

– Давно. Твоя бабка приносила всё из своего мира, нам в деревню нужды не было ходить, так что…

Замечательно. Просто чудесно.

– Разберёмся, – сдалась я, и с кряхтением всё же поднялась. – Пошли домой.

Мне было о чём подумать, но мысли почему-то в стройную картинку не складывались. То, что я была обязана отработать повинность перед лесом, уяснила, только почему вернуться в свой мир не могла, как бабушка Фина, до меня так и не дошло. Источник, который я должна была подпитывать, боялся, что не вернусь? Может быть. Это вполне логично, если взять в расчёт мою неосведомлённость и отсутствие желания потратить лучшие годы в эдакой глуши.

Но как в эту стройную картину вписывалось моё изменившееся, совсем не стройное тело, я уже понимала слабо. Наказание? Или своеобразная награда? Мне бабуля всегда говорила, что хорошего человека должно быть много, я же имела телосложение тщедушное, кожа да кости. И силёнок с гулькин нос. Ну, это опять же со слов бабушки.

Деревня теперь эта мифическая, мужики в одинаковых костюмах и тень от неизвестного чудища. Мне вообще хоть можно туда соваться, а то может, сожгут меня на костре и все дела. Но и жить на сушёных травах, ягодах да грибочках – так себе удовольствие.

Рано я обрадовалась, ох, рано.

– Мяус, а расскажи об этом мире? – спросила, лишь бы немного отвлечься, потому что голова уже кипела от мыслей.

Кот, идущий впереди, бросил на меня недовольный взгляд и дёрнул хвостом. Сейчас-то что не так?

– Ну-у, – начал он, немного помолчав. – Мир, как мир. С магией, нечестью и прочими прелестями.

– И всё? – уточнила, когда продолжения так и не последовала.

– Что ты хочешь от меня? – белобрысый вновь дёрнул хвостом. – Я знаю точно, что ты нужна лесу, что ты должна подпитывать источник, чтобы нечисть не буйствовала, а остальное не моя забота.

– А деревня?

– Деревня, как деревня. Была. Раньше.

Понятно, что ничего не понятно.

– И как ты предлагаешь мне тут выживать? – задала самый животрепещущий вопрос.

– Обычно, – беспечно отмахнулся Мяус. – Сходим на разведку в деревушку, если что, удрать сумеем.

– А дальше-то что?

– А ничего, проблемы нужно решать по мере их поступления.

Ар-р-р! Невозможный засранец.

Деревья расступились, пропуская нас к дому. На полянке перед избушкой ничего не изменилось, тишь да гладь. Разве что солнце начинало заваливаться за верхушки деревьев.

– Тебе говорили, что ты невозможный? – недовольно поинтересовалась у мохнатого.

Он смешливо фыркнул и гордо задрал хвост:

– Ты первая!

Ага, конечно, так я ему и поверила.

Ладно, как бы ни прискорбно было это признавать, в чём-то он прав – проблемы нужно решать по мере их поступления. Вот только кушать хочется уже сейчас, а я ни на миллиметр не приблизилась к решению проблемы. И стоило мне только подумать об этом, как из кустов выскочил волк. Его морда была перепачкана кровью, а в пасти, безжизненно свесив голову, была какая-то живность.

– Смотри-ка, и от этой скотины есть толк, – пренебрежительно бросил Мяус и, в последний раз дёрнув хвостом, пошёл в дом.

Волк от такой «похвалы» зарычал, на что белобрысый не обратил ровным счётом никакого внимания. А потом зверь сделал пару шагов в мою сторону. Замер, сканируя внимательным взглядом. Не встретив с моей стороны ни возмущённых возгласов, ни желания грохнуться в обморок от вида крови, зашагал смелее. Остановился в метре от меня и раскрыл рот. На траву с глухим стуком упало то, что он держал.