Лес казался бесконечно долгим, а время тянулось еще медленнее. Парень достал телефон, но, к своему сожалению, обнаружил, что на нем кончилась зарядка из-за музыки. Нового мобильника Джекс себе позволить не мог, а техника имела свойство ломаться спустя какое-то время и требовала обновления, ремонт телефона стоил примерно столько же, как неделя школьных обедов. Выбирать не приходилось.

Парень не знал, сколько они шли обратно, это было довольно трудно определить, особенно в подобном лесу. Неба не было видно из-за массивности деревьев. Казалось, что в этом месте всегда царствует холодная ночь.

Вскоре Джекс увидел легкий свет от фонарей, которые он встречал возле входа в музей. А ведь когда они только заходили, был день, который пролетел слишком быстро и насыщенно для него. Парень попросил Альму поторопиться, но вновь ощутил на себе недовольный взгляд девушки. Она кивком указала на свои ноги. Джекс так и слышал, как она мысленно говорит: «Болван, неужели ты не видишь, что мне сложно ходить?» Он не мог справиться со своей совестью, как бы ни старался, и пришлось сдаться ей на милость. Джекс снял с себя куртку и протянул Альме. Та молча взяла, надев ее без особой благодарности.

Джекс посмотрел на свою обувь. Его пробил озноб от мысли, каково это – идти по холодной земле.

– Слушай, – окликнул он Альму, – хочешь надеть мои кроссовки? Или, может, тебя понести?

Девушка поморщилась так, будто Джекс предложил ей съесть вонючий сыр или того хуже.

– Я брезгую твоей обувью, смертный. И не смей ко мне прикасаться!

– Ну, как знаешь.

Когда они наконец выбрались из леса, Джекс позволил себе вздохнуть. Альма выглядела абсолютно спокойной. А вот парень начинал паниковать, что автобусы вместе со всеми преподавателями уже покинули музей, работники разошлись по своим домам, а директор Кирп звонит матери Джекса, сообщая, что ее сын вновь успел принести неприятности всей школе.

Джекс вздрогнул от неожиданности, когда на его плече оказалась рука девушки. Только сейчас он заметил ее глаза. Белые.

Парень закричал и отскочил назад так, что любой профессиональный прыгун ему бы смог позавидовать.

– О боги, у тебя нет глаз! – воскликнул Джекс, отпрянув от девушки.

– Вообще-то есть. – Лицо Альмы выражало недовольство тем, что ей приходилось объяснять столь очевидные вещи. – Я же тебя вижу.

– Но… но как? Они же белые!

На секунду Джексу стало неловко, он подумал, что девушка могла быть слепа, а он проявил жуткую бестактность.

– А у тебя зеленые, – заметила она, присмотревшись. – Но я не кричу об этом на всю округу. Разве цвет так важен?

– Белых не бывает. У зрячих людей так точно.

Джекс слегка успокоился, но не мог заставить себя перестать открыто смотреть в глаза девушки.

– Правда?

– Ага…

– Люди просто ограничены, не переживай. Скоро привыкнешь, – утешала парня Альма, проходя вперед.

Так, ладно, белые значит белые, – подумал Джекс. Но его догадки о странной болезни девушки переставали действовать. При этом Джекс не мог позволить себе думать, что рядом с ним происходит что-то, возможно, магическое, не поддающееся объяснению.

Худшие опасения Джекса подтвердились: от автобусов с одноклассниками и преподавателями и след простыл, а музей находился практически на окраине, в очень отдаленном районе, куда без транспорта было никак не добраться самостоятельно.

Крепко выругавшись про себя, парень остановился, опираясь одной рукой о рядом стоявшее дерево. Он перевел взгляд на девушку и по совместительству причину, по которой его приказ об отчислении уже лежит на столе директора. Джекс не винил ее, не винил и себя, ни капли не жалея о своем выборе. В конце концов, он помог потерявшейся девушке. Мистеру Кирпу он все как-нибудь объяснит. Не в первый раз ему придется это делать.

– Думаю, нужно зайти в музей, – сказал Джекс, указывая на замок.

Альма кивнула и направилась в указанную сторону. Джексу пришлось следовать за девушкой. Наконец удалось в полной мере взглянуть на небо.

Уже стемнело. Ветер усилился. Джекс невольно поежился и обратил внимание на Альму. Ей было холодно, ее трясло, несмотря на отданную Джексом куртку. Но девушка всем своим видом словно отказывалась воспринимать этот факт. Будто холодно ей не могло быть априори.

Дошли до музея они довольно быстро. Встав возле двери, парень нажал на ручку раз, другой. Потом постучал, но ему не ответили.

– Черт, закрыто, – сказал очевидное Джекс.

Альма перевела на него взгляд, а затем опустила глаза на свои испачканные в земле босые ноги и сказала:

– Я всегда наблюдала со стороны, каким слабым может быть человеческое тело, но никогда бы не подумала, что испытаю подобное на себе.

Ее голос звучал с неподдельным интересом и задумчиво, будто она всерьез могла размышлять о том, что только что сказала.

– Послушай, Альма, у тебя есть дом, куда ты можешь пойти? – спросил девушку Джекс.

Альма с грустью посмотрела на небо.

– Есть. Но вряд ли я сейчас смогу туда вернуться.

– Почему?

– Мое тело смертно.

– Мое тоже. Но это не мешает мне вернуться к матери.

– Не будь таким глупым! – вспылила Альма, ее глаза сверкали злостью. – Ты всего лишь смертный, а я нет. Но есть ряд обстоятельств. – Девушка схватила середину своего плаща и ткнула себя в грудь. – Они не позволят мне вернуться, пока я не решу эту проблему. И смертное тело – первая причина.

Джекс ничего не понимал. Но прежде чем он успел задать Альме очередной вопрос, дверь музея неожиданно сама по себе открылась, издав противный скрип.

– Что за?!.. Я же трижды проверил, – возмутился парень.

Альма встала впереди него, оттолкнув парня в сторону, недовольно сказала: «Холодно», – и вошла внутрь.

Джекс хотел крикнуть ей вдогонку, что это может быть опасным, вспоминая недавние странности с исчезновением охранника, но не успел. Альма уже скрылась в темноте. Джексу стало не по себе. Все инстинкты, отвечающие за выживание и самосохранение, кричали ему убираться отсюда, из крайне подозрительного места, от странной девчонки. Но кто станет слушать здравый смысл? Джекс решил, что позволит этому дню еще одну странность, и ступил за порог музея.

Вокруг стояла практически мертвая тишина. Джекс был не из пугливых, но даже у него внутри нарастало неприятное чувство. Он зашел со стороны запасного входа и окликнул Альму. Звук его голоса разлетелся по практически пустому помещению и отозвался эхом. Никто не ответил. Но вскоре Джекс увидел знакомый белый плащ.

Кстати, а кто в наше время вообще носит подобные плащи? Неудивительно, что ей холодно, даже куртки нормальной нет.

Джекс собирался задать девушке этот вопрос, но передумал. Все ее ответы сочились ядовитым сарказмом. Лучше просто все списать на странность, чем лишний раз загружать себе голову, решил Джекс. Есть же странные люди на свете!

Парень ускорил шаг и оказался возле девушки.

– Хей, – позвал он, дотронувшись до ее плеча, – лучше не ходить одной.

Альма скинула его руку, дернув плечом.

– Не трогай меня, смертный. – Ее голос был властным, словно она отдавала приказ.

– Почему ты называешь меня так?

Альма бросила на него презрительный и недовольный взгляд, говорящий, что ответ на столь простой вопрос не стоит ее времени, но произнести это она не успела. Перед ними возникло красное пламя.

– Проклятье! – всполошился Джекс. – Тут пожар! Надо уходить отсюда!

Он схватил Альму за руку и потащил было к выходу, но девушка брезгливо отдернула руку.

– Какой еще пожар, глупый смертный? Это дух огня, Кагуцути. Он демон, состоящий из пламени.

– Ты постоянно называешь меня смертным, и это звучит как оскорбление, – сказал Джекс, хотя думать ему стоило вовсе не об этом. – Это звучит так, будто я один здесь человек, а ты нет.

– Хорошо, что ты это осознаешь, смертный. Правда, до тебя долго доходит.

– Мое имя Джекс, – сквозь зубы сказал парень.

Он подумал, что Альма и сама не понимает, что говорит, и хотел было ей возразить, а также сказать, чтобы девушка как можно скорее убиралась подальше от огня, желательно начиная звать на помощь, но вдруг огонь принял образ дракона.

Дракон открыл пасть, и из его глотки полилась настоящая лава, которая расплавляла все, к чему могла прикоснуться.

Глава 3

Огонь касался практически всего, а огромный дракон, заметив двух людей, решил сделать их своей добычей. Первым он приметил Джекса, вероятно подумав, что тот будет вкуснее беловолосой девчонки.

Парень усмехнулся мыслям: он бы тоже выбрал себя, девушка выглядела практически как мертвая, а Джекс в сравнении с ней был куда привлекательнее.

Расстояние между ними Кагуцути, как назвала его Альма, преодолел в один шаг, чем застал Джекса врасплох. Не то чтобы парень был готов сегодня одолеть дракона, пасть которого буквально наполнялась лавой. Это определенно не входило в развлекательную программу школьной экскурсии. Ну, или его об этом просто не предупредили, в чем Джекс сомневался.

Дракон подобрался близко. Слишком близко. Парень ощущал жар огня, который обжигал его лицо. Джекс подумал, что если он выживет, то получит неплохой загар.

Прежде чем дракон сделал решающий и последний для Джекса шаг, подоспела Альма. Девушка встала между ними.

– Тебе надо бежать! – крикнул ей Джекс.

Но Альма ничего не ответила и с места не сдвинулась.

Словно из воздуха она достала ножницы. Сначала Джекс думал, что ему показалось. Но как бы ему ни хотелось сейчас списать все на бред, происходящее было реальностью.

Альма нащупывала пальцами воздух, будто пыталась там что-то найти. Словно она видела то, чего никто другой не мог, в том числе и Джекс. А затем она начала вытягивать это что-то из пустоты, словно тонкие спагетти.

Дракон рассвирепел, он был явно недоволен тем, что ему помешали, и из его пасти полился жидкий огонь.

Джекс вовремя успел отпрыгнуть, прежде чем лава коснулась его кроссовок. Но особой радости это не принесло. Огненный дракон издал мощный рык с новой силой и поднял лапу, пытаясь раздавить или расплавить Джекса. Вариантов у него было немного, зато оба действенные.

Изначально, еще во время экскурсии, при плохом вечернем освещении парню показалось, что вокруг пусто и в помещении нет ничего, помимо скучных картин, но он ошибался. Зал музея был обставлен различными вазами и статуями; правда, их было не так много и они не мешались.

Не мешались до тех пор, пока Джекс не врезался в одну из них, уворачиваясь от дракона, который пытался его убить.

– Черт, это же, наверное, очень дорого! – с досадой воскликнул парень.

– Тебя волнует только это? – поинтересовалась Альма.

Девушка сбросила с головы капюшон одной рукой, второй продолжая вытягивать что-то из воздуха. Джекс заметил на ее шее довольно крупного размера обруч, плотно смыкающийся на коже и напоминающий ошейник.

Кто с ней это сделал? – подумал он, но решил повременить с этим вопросом, сейчас момент был не самый лучший.

Альма справлялась довольно ловко. Кагуцути не был живым, он не был и мертвым. Просто дух, вбирающий в себя огонь и приносящий зло. Подобные твари ощущали присутствие мойры и следовали за ней. Они должны были убрать то, что не принадлежало их миру, хотя явление Кагуцути среди людей тоже не было правильным порядком вещей. Вот только объяснить это дракону было сложнее, чем просто убить его, разорвав нить жизни. Существа, подобные ему, обычно спали и не приносили особого вреда. Люди о них не знали, потому что не могли видеть, а те, кто мог, чаще всего не признавали этого и всячески отрицали, предпочитая лгать как себе, так и окружающим. Смертные не верили в то, чего не могли объяснить.

С появлением мойры в мире людей существа начали проявлять активность, выходить из темноты и убежищ. Им не нравилось нарушение баланса, и они пытались устранить эти изменения.