Они начинают двигаться, вознося меня к небесам, но внезапно Аполлон выходит из меня почти полностью, а затем резко входит снова. Из-за этого я падаю на Вульфа, и мы все стонем. Спустя буквально мгновение они находят нужный ритм, и я хнычу от переполняющего меня удовольствия. Я едва могу его выносить. Аполлон обхватывает рукой мое горло, заставляя сесть прямее, и Вульф пользуется изменением моего положения, чтобы провести руками по груди, оказавшейся на уровне его глаз. Он наклоняется и обхватывает губами мой сосок, отчего внутри меня поднимается дрожь.

– Боже… – бормочу я, практически задыхаясь.

Теряя рассудок самым сладким из возможных способов, я теснее прижимаюсь к Вульфу, а затем к Аполлону и погружаюсь в очередной оргазм. Мои напрягающиеся мышцы подталкивают парней к краю, и Аполлон первым замирает внутри меня. Он сжимает пальцами мои бедра до синяков и со стоном кончает. Пока я наслаждаюсь его извержением, Вульф тоже стонет, приподнимая бедра, и в разы ускоряет ритм. Наконец и он достигает оргазма, выкрикивая мое имя.

Первым из меня выходит Аполлон. Он встает, а затем присоединяется к нам на диване. Когда Вульф укладывает меня на себя, я протягиваю руки к ним обоим и закрываю глаза, сосредотачиваясь на дыхании. Я отгоняю все остальные мысли и стараюсь не думать, например, о том, что Вульф все еще несвободен, хоть и может бывать с нами. И теперь я знаю, что так же несвободна и я.

По моей щеке скатывается слеза, и, наклонившись ко мне, Вульф ловит ее языком. Затем он прижимается поцелуем к уголку моего рта.

– Мы пройдем через это вместе, – обещает он.

Я хочу ему верить, но…

Глава 8
Аполлон

В конце концов Кора поднимается с дивана и направляется в душевую комнату. В ней три тропических душа, да и пространства достаточно для того, чтобы вместить в себя пять человек. Кора ахает, удивляясь ее размерам, но не закрывает за собой дверь, и мы с Вульфом немедленно принимаем ее немое предложение. Ко мне приходит мысль, что я могу остаться здесь навсегда, хотя такова и была цель, когда мы покупали этот дом. Как только в наш особняк въехал Ричард Джейкобс, мы все в какой-то степени уже понимали, что не сможем туда вернуться. Даже если бы особняк не сгорел, он никогда не смог бы снова стать нашим убежищем. А это место – может. Удивительно, но мы здесь чувствуем себя как дома, несмотря на то что после покупки даже не успели как следует осмотреть все комнаты. Хотя от меня не ускользнул заинтригованный взгляд Коры, который она бросила на очень большую кровать в просторной спальне, через которую мы прошли, чтобы попасть в душевую комнату. Я не могу отрицать, что при покупке этой кровати мы с Вульфом думали именно о ее предназначении.

После душа я выключаю воду, а Вульф заворачивает Кору в пушистый халат. Ее колени подкашиваются, когда Вульф обнимает ее сзади и целует в плечо и чувствительное местечко под ухом. Мой член под полотенцем снова встает, и я думаю о том, что хоть мне и хочется врезать Джейсу, именно его нам сейчас не хватает.

Хихикая, Кора наконец отталкивает от себя Вульфа, и мы следуем за ней в спальню.

Вульф кивает ей на дверь шкафа, и, открыв ее, Кора удивленно приоткрывает рот. Мы потратили часть денег, которые Цербер выдавал нам в качестве жалованья, на человека, подобравшего нам новую одежду. Поскольку в течение последних нескольких месяцев другие источники нашего дохода иссякли, вложение денег в это место было скорее инвестицией, но я знаю, что мы снова встанем на ноги, особенно если Кора будет рядом.

Она выбирает для себя серые шорты и белую футболку с логотипом популярной группы, а мы с Вульфом молча подходим к ящикам и, вытащив оттуда спортивные штаны и футболки в тон той, что надела Кора, одеваемся.

– Я узнал кое о чем, – говорит нам Вульф. – Я собирался поговорить об этом с Джейсом, но вы двое тоже должны об этом знать.

Кора поджимает губы, но в конце концов кивает.

– Больше никаких секретов, – говорю я, и Вульф пожимает мне руку.

– Именно так.

– Что ж, мы все внимание.

Я первым спускаюсь по лестнице, сопротивляясь желанию вынуть из кармана только что положенный туда перочинный нож и повертеть его в руках. Но это просто нервы. Ведь что, черт возьми, Вульф мог узнать о Джейсе?

Мы спускаемся в гостиную и садимся на диван. Кора прижимается ко мне, а Вульф берет ее за ноги и кладет их себе на колени. Он бездумно проводит пальцем вверх и вниз по ступне, пока Кора не начинает дергаться.

– Боишься щекотки? – ухмыляется он.

– Вообще-то мы ждем, – напоминаю я.

Улыбка исчезает с его лица, и мой желудок скручивает. Возможно, я не хочу знать то, что он собирается нам рассказать, но остановить его я не успеваю, потому что, вдохнув, Вульф выдает:

– Я думаю, что Джейс знал реальную личность Коры с самого начала.

Кора удивленно вздыхает и кладет руку на мое бедро. Она не проявляет больше никакой реакции, но я все равно накрываю ее ладонь своей.

В следующие несколько минут Вульф объясняет нам, что стипендия, которую получила Кора, была учреждена Цербером для того, чтобы найти наследника Стерлингов. Вульфу удалось узнать, что Корин попала именно в тот конкретный приют, и он надеялся, что наследница Стерлингов проявит себя, попытавшись получить эту стипендию. И это сработало.

Но возможно ли, что Джейс отобрал стипендию у Коры за несколько месяцев до начала занятий по случайности? А иначе как он мог скрывать от нас то, что ему известно?

Я недоуменно потираю подбородок.

– А что еще хуже, – буквально шепчет Вульф, – Джейса приняли в банду, потому что мой отец думал, что через него сможет найти ее.

– Но как? – вздрагивая, спрашивает Кора. – Разве ему тогда было не десять или одиннадцать лет?

– Я думаю… – Вульф смотрит вниз на свои ноги. – Возможно, вы были с ним в одном приюте.

– Что?! – вскрикиваю я.

– Но он никогда не упоминал о какой-то приемной семье или приюте, – протестует Кора. – Он говорил лишь о своем отце.

– Об отце-бездельнике, который на самом деле и отцом-то ему не являлся? – сердито спрашивает Вульф. – Который, скорее всего, отказался от Джейса, когда умерла его мать?

– Черт, – вздыхает она. – Это…

– …чудовищно, – заканчиваю я.

К концу тирады Вульфа я уже готов бросить все и вернуться к дому Антонио, чтобы обрушить на Джейса целый ад.

О чем, черт возьми, он думал? Сколько еще секретов стоит между нами?

– Я умираю с голоду, – внезапно вздыхает Кора, и я оживляюсь.

Мне с детства внушали, что кормить свою семью – это и есть проявление любви. К тому же я вечно голоден, а сегодня не ел ничего кроме тоста с маслом, который Витория сунула мне в руки, перед тем как я вышел за дверь.

Когда я думаю о том, что у Коры в животе не было даже этого, меня охватывает чувство вины. А у нас ведь здесь тоже нет еды.

– Мы что-нибудь придумаем, – обещаю я ей и, взяв за руки, тяну вверх.

– Ты в порядке? – спрашиваю я Вульфа, который остается сидеть на диване.

– Ты ведь собираешься вернуться к Антонио? Мне нужно возвращаться в клуб. Я и так отсутствую слишком долго.

Вульф на мгновение застывает, и, заметив это, Кора опускается обратно на диван, обнимая его за шею. Он обнимает ее в ответ, но я понимаю, что прежде чем он сможет полностью открыться нам, ему предстоит пройти еще очень долгий путь. Ведь долгие годы в ответ на боль и обиду он только вымещал на ком-то свою злость и гнев. То, что теперь он проявляет другие эмоции, – достойно восхищения. И все это заслуга Коры.

– Все будет хорошо, – шепчет она ему на ухо. – Мы освободим тебя от них.

Когда я встречаю взгляд Вульфа, у меня что-то переворачивается внутри, но я киваю, подтверждая слова Коры. Даже если на самом деле не знаю, сможем ли мы сдержать ее обещание. У нас нет рычагов давления на Цербера, а без Кроноса он наверняка попытается захватить весь город.

Оставив нас с Вульфом наедине, Кора идет к входной двери, и я кладу руку на плечо Вульфа.

– Она права, – говорю я. – Так или иначе…

– Я знаю, что значит это иначе, – Вульф качает головой. – И я к этому не готов.

Он имеет в виду, что не готов к убийству своего отца.

Я воздерживаюсь от каких-либо комментариев, потому что мой собственный отец был трусом, продавшим меня Адским гончим в качестве возмещения долга, а несколько лет спустя сделал с Тэм нечто гораздо худшее. В итоге он получил то, что заслужил, но Цербер – другое дело. Его нельзя назвать злом или добром. Он настолько прочно засел в серой зоне, что его устранение граничит с нашими собственными моральными принципами.

Внезапно раздается крик Коры, и мы с Вульфом бросаемся к двери. Я добегаю первым и сразу замечаю прибитую к входной двери черную змею. Змея все еще дергается, истекая кровью, и я таращусь на нее, не в силах отвести взгляд, но затем замечаю бумагу, прибитую выше.

«Тебе следовало держаться подальше от города».

Я вижу, как Кора содрогается, и быстро разворачиваю ее к себе, обхватив за плечи, чтобы она не видела ни проклятой змеи, ни написанных на бумаге слов. То, что эта записка адресована ей, – ясно как день. Как и то, что это сделал человек, подложивший обезглавленную змею в ее постель, пока я находился в наркотическом опьянении^[1].

Кора хватается за мою футболку и, тяжело дыша, зарывается лицом в мою шею. Я поднимаю голову и осматриваю деревья, растущие неподалеку, а когда Вульф подходит ближе, протягиваю ему нож, вынутый из кармана. Бормоча ругательства, он спокойно добивает змею, но не снимает ее с двери. Вульф просто выходит на крыльцо, жестом призывая нас следовать за ним, но мы оба безоружны, и мне снова хочется ругаться. Я злюсь, потому что мы так увлеклись Корой, что забыли о мерах безопасности. Только вот никаких опасностей мы не ожидали. Кронос мертв, а Цербер не хочет иметь с ней ничего общего.

– Шериф… – внезапно говорит Вульф в телефон, который держит у уха, и Кора снова вздрагивает, прижимаясь ко мне.

Я даже не видел, как он достал телефон и набрал номер.

– У нас здесь возникла одна ситуация… и я был бы не против, чтобы сюда приехал кто-то еще… Ой, да ладно тебе. – Вульф закатывает глаза и называет Натану Брэдшоу наш адрес.

Он кладет трубку и всего на две секунды убирает телефон обратно в карман, потому что телефон звонит снова.

– Да, – отвечает Вульф, тяжело вздыхая, а на другом конце раздается хриплый, низкий голос. Грубый тон того, кто звонит Вульфу, мне слышно лучше, чем произнесенные слова. – Хорошо, я скоро буду, – говорит Вульф заканчивая разговор.

– Тебя вызывают? – спрашивает Кора и, подойдя к Вульфу, обхватывает руками его талию. – Тебе нужно идти?

– Звонил Малик, – вздыхает Вульф. – Мой отец хочет, чтобы я вернулся в клуб.

Кора прижимается лбом к его груди, и Вульф машинально поднимает руки, чтобы обхватить ее затылок. В таком положении они стоят несколько секунд, а затем Кора отпускает его.

– Мы с Аполлоном дождемся Нейта, – говорит она. – А потом все тебе расскажем.

– Береги ее, – говорит Вульф, смотря сначала на нее, а потом на меня.

Я иду к своему мотоциклу и достаю пистолет, который лежит в багажнике вместе с набедренной кобурой. Пристегнув ее, я поднимаю руки, чтобы этот засранец понял, что переживать не о чем, но Вульф только качает головой. Он целует Кору в лоб, одновременно проводя большим пальцем по ее нижней губе. Вся та радость, спокойствие и облегчение, которые мы видели на его лице, пока он был с нами, медленно исчезают, будто он снова надевает на себя маску равнодушия.

Надев шлем, Вульф садится на мотоцикл, и мы отступаем назад. Заведя двигатель, он разворачивается, и, смотря на то, как он отъезжает, я ощущаю эту потерю так же остро, как и Кора.

– По крайней мере, на этот раз ты не под наркотиками, – облегченно говорит она, взяв меня за руку.

Черт возьми.