К концу 1829 года Шампольон вчерне закончил «Египетскую грамматику». Изучая египетские памятники, он пришел к выводу о сильном влиянии древнеегипетского искусства на древнегреческое. 7 мая 1830 года Шампольон был избран действительным членом Академии надписей и стал профессором египтологии Коллеж де Франс. Однако ученый сильно страдал от подагры и болезни легких, что ограничивало его работоспособность. 13 декабря 1831 года его поразил инсульт, несколько дней Шампольон был парализован. Когда Жан-Франсуа смог подняться с постели, он больше не мог самостоятельно писать. Вскоре он сообщил брату, что больше не оправится, и вручил ему рукопись «Грамматики», назвав ее «визитной картой для потомства». Американский ученый Константин Рафинеск-Шмальц в письме Шампольону указывал, что изобретенный им метод дешифровки египетских рукописей применим для дешифровки письменности индейцев майя, но Жан-Франсуа уже не смог ответить ему. 11 января 1832 года у Шампольона случился новый инсульт, сопровождавшийся приступом подагры. Он был парализован, но мог говорить. 3 марта Шампольон позвал родных и заявил, что чувствует приближение конца. Жак-Жозеф пригласил священника, Жан-Франсуа попрощался с друзьями и родными. Отдельно он поговорил с 8‐летней дочерью Зораидой. Перед самой кончиной он попросил принести из Лувра его арабский костюм и записную книжку. В четыре часа утра 4 марта Шампольон скончался. Его похоронили на кладбище Пер-Лашез недалеко от могилы Жозефа Фурье. 1‐й том «Египетской грамматики» (Grammaire égyptienne, ou Principes généraux de l'écriture sacrée egyptienne appliquée à la représentation de la langue parlée par Champollion le jeune), который сам ученый успел переписать набело, был издан в 1836 году. 2‐й том появился в 1841 году. В этой книге самым главным своим достижением в исследовании древнеегипетской письменности Шампольон назвал то, что «египетская графическая система в целом одновременно использовала знаки идей и знаки звуков; что фонетические буквы той же природы, что и буквы нашего алфавита, вместо того чтобы ограничиться единственно выражением иностранных имен собственных, формировали, напротив, более значительную часть египетских иероглифических, иератических и демотических текстов». Систематизированные результаты Франко-тосканской экспедиции в четырех томах под названием «Памятники Египта и Нубии» (Monuments de l’Egypte et de la Nubie) были опубликованы в 1835–1845 годах. Немецкий египтолог Карл Лепсиус (1810–1884), наиболее выдающийся египтолог середины XIX века, в 1866 году в руинах Таниса обнаружил Канопский декрет – трехчастную надпись иероглификой, демотикой и на греческом языке. Прочтение им иероглифического текста по методу Шампольона показало его полное тождество с греческим, что показало полную надежность этого метода.

Франц Бопп
(1791–1867)

Немецкий лингвист, основоположник сравнительного языкознания. Франц Бопп родился 14 сентября 1791 года в Майнце. Он был сыном Андреаса Боппа (около 1765–1840), писца при дворе Майнцского архиепископа, и дочери гражданина Майнца Регины Линк, умершей в 1820 году. Вскоре после рождения Франца семья переехала вместе с архиепископским двором в Ашаффенбург (Бавария), где находилась вторая резиденция архиепископа. Переезд был вызван событиями Великой французской революции и начавшейся войной революционной Франции с европейским державами. Франц окончил лицей в Ашаффенбурге. Познакомившись в лицее с восточными языками, он увлекся санскритом и в 1812 году на стипендию, предоставленную правительством Баварии, отправился для его изучения в Париж, где пробыл пять лет. Бопп работал в Императорской библиотеке, где была богатая коллекция книг и рукописей на санскрите. Уже его первый труд, «О системе спряжения санскритского языка в сравнении с системой спряжения греческого, латинского, персидского и немецкого языков» (Über das Konjugationsystem der Sanskritsprache in Vergleichung mit jenem der griech.-lat., pers. und german. Sprache) (1816), стал настоящей научной сенсацией. О родстве указанных языков было известно давно, но Бопп первым предложил действительно научный метод, приняв за основание для сравнения не случайное созвучие слов, но общий строй языка, проявляющийся во флексиях и словообразовании. Он утверждал, что «сходство языков обозначает происхождение их от одного общего первобытного языка». 17 лет спустя Бопп издал свой главный труд, «Сравнительная грамматика санскрита, зендского (древнеперсидского), армянского, греческого, латинского, литовского, старославянского, готского и немецкого языков» (Vergleichende Grammatik des Sanskrit, Send, Armenischen, Griechischen, Lateinischen, Litauischen, Altslavischen, Gotischen und Deutschen) (1833, 1853). Он также является автором книг «Кельтские языки в их соотношении с санскритом» (Die kelt. Sprachen in ihrem Verhältnisse zum Sanskrit n. s. w.) (1839), «Сравнительная система акцентуации» (Vergleichendes Accentuationssystem) (1854) и «Об албанском языке в его родственных связях» (Uber das Albanesische in seinen verwandschaftlichen Beziehungen) (1855). В Лондоне, где Бопп изучал санскрит, он также издал ряд отрывков из большого индийского эпоса «Махабхарата». Бопп опубликовал «Подробный учебный корпус по санскритскому языку» (Ausführliches Lehrgebäude der Sanskrita-Sprache) (1827). Бопп приспособил изложение санскритской грамматики к европейскому образу мысли и тем способствовал популяризации санскрита в континентальной Европе. Он признавался: «Для меня во всем, что касается Индии, самое важное – язык, и я выступаю как писатель с искренним удовольствием лишь для расчленения его организма, для исследований его отношения к родственным диалектам и его значения в общем мире языков».

Франц Бопп. Гравюра 1866 г.

Исследуя систему спряжений, Бопп первым уделил внимание грамматике в сравнительном языкознании. Он стремился научно доказать родство индоевропейских языков и восстановить общий вид индоевропейского праязыка на основе сравнения слов из разных языков, а также проследить постулируемое общее происхождение грамматических форм и их композиционные перегибы. Ученый хотел дать описание исходной грамматической структуры языков, выведенной из их взаимного сравнения, и проследить фонетические законы языков и происхождение грамматических форм. Бопп провел исторический анализ глагольных форм и предоставил материалы для истории сравниваемых языков. В дальнейшем он сравнивал все разделы грамматик индоевропейских языков. Метод Боппа был основан на разложении грамматических форм на элементы, восходящие к самостоятельным словам, и на основе этого создал теорию агглютинации. Ученый ввел понятие «местоименных корней», которые в более или менее скрытом виде заложены в предлогах, союзах и частицах. Основным принципом словообразования в индоевропейских языках Бопп считал сочетание «глагольных» корней с «местоименными». Он установил, что многие словообразовательные элементы нельзя объяснить с помощью сохранившихся слов, так как они были унаследованы в древнейшие периоды языка. Поэтому язык в позднейший период уже не сознает, откуда он заимствовал те или иные приставки или суффиксы. Присоединенный суффикс не всегда идет в ногу с изменениями, происходящими с течением времени в соответствующем изолированном слове; или же, наоборот, он изменяется, когда остальные элементы слова остаются неизменным. Все словообразующие частицы, играющие в языке чисто формальную роль, как полагал Бопп, восходят к самостоятельным в древности лексическим единицам.

С 1821 года Бопп являлся профессором восточной литературы и общего языкознания в Берлинском университете, а с 1822 года состоял членом Берлинской академии наук. В 1864 году он перенес инсульт, после чего прекратил преподавательскую деятельность. Франц Бопп умер 23 октября 1867 года в Берлине. Он был удостоен высшего прусского ордена Pour le Mérite (1842) за заслуги в науке и искусстве. Британский лингвист Рассел Мартино (1831–1898) писал в некрологе «Исследования Боппа по санскриту и публикации на санскрите являются прочным фундаментом, на котором была построена его система сравнительной грамматики, без которой она не могла бы быть совершенной. Для этой цели требовалось гораздо больше, чем простое словарное знание санскрита. Сходство, которое он обнаружил между санскритом и родственными западными языками, существовало в синтаксисе, сочетании слов в предложении и в различных приемах, которые могло выявить только фактическое чтение литературы, гораздо большее, чем в простом словаре. Как специалист по сравнительной грамматике он был гораздо больше, чем простой знаток санскрита…[и все же] несомненно, он сделал грамматику санскрита, бывшую лабиринтом индийских тонкостей, такой же простой и привлекательной, как греческая или латинская, ввел изучение более простых произведений санскритской литературы и подготовил (лично или по своим книгам) учеников, которые могли продвинуться намного дальше, проникнуть даже в самые запутанные разделы литературы и сделать Веды понятными для широкой публики».