Зубы заговаривает так примитивно, интересно, неужели кто-то ловится на дешевые штампы? Он сухо отчеканил на одной ноте:

– Как нам посмотреть записи позавчерашнего вручения премий победителям с камер видеонаблюдения банкетного зала?

– М… – захлопала ресницами святая простота. – Это не в моей компетенции.

Позади Терехова хихикнул Женя Сорин, Павел сам едва не прыснул. Видеть, как эта барышня лет тридцати косит под дурочку, причем косит бездарно, без фантазии, впору хохотать в голос, однако выдержал и сухо процедил:

– Естественно, не в вашей. Проводите нас в смотровую.

– Но мы не устраиваем слежку за гостями, тем более такими важными.

– До сегодняшнего дня мне казалось, камеры видеонаблюдения в крупных центрах скопления людей установлены для безопасности в наше неспокойное время. Тем более при приеме важных гостей.

– Извините, но мы отключали камеры в тот вечер.

– Мне нужен админ, а не вы и ваша информация, – сказал Терехов тоже с улыбкой, но так улыбаются, когда разговаривают с идиотами. – То есть ответственный за видеонаблюдение в этом храме культуры и… кулинарии не всегда качественной.

Нет, намек на отравление она не поняла, точнее, будто не поняла. Собственно, какая разница? Когда девица открыла было ротик, чтобы сказать очередную ложь, он поднял ладонь, останавливая ее, и сказал теперь жестко:

– Без разговоров ведите нас в смотровую. Если вы снова не поймете, я задержу вас и отправлю в изолятор временного содержания на пару суток за препятствие следствию.

Ого! По глазкам видно, как заработал счетчик в головке, просчитал риски. Мало того! Пацан-блондин из-за спины следака показал ей две штучки кругленькие, браслеты, что ли… Нет, наручники! Улыбку с ее лица снесло в момент, в зрачках сверкнула злость, но интонация была ласковой, почти нежной:

– Его, кажется, нет на месте, у него перерыв на обед.

– Я не привык повторять дважды, – грозно произнес Терехов.

А по виду интеллигент, которому улыбайся и вешай по килограмму лапши на каждое ухо, он не посмеет усомниться, тем самым обидеть. Однако девушка ошиблась, противный следак не оправдал ожиданий, уперся лбом – хочу админа.

После банкета менты были здесь утром, ходили, осмотрели кухню и зал, тогда и узнали, что неизвестный человек, который без приглашения вторгся на праздник, ибо такой фамилии в списках не было, выпил что-то на банкете и умер. Каково – умер, а центр виноват! «У нас отравили мужика, – страдал директор вчера весь день. – Если новость просочится, нашей репутации наступит хана, никто не станет арендовать наши залы». Вчерашние менты походили и убрались, ничего не сказав. А сегодня новые притащились. Главное, в центре не просчитали, куда решат заглянуть, директор приказал:

– Хоть в постель с ними ложись, но не пускай, скажи, здесь никого нет, поняла? У всех выходной… два выходных! После награждения все выдохлись, поняла? Пусть придут в другой день, когда у нас наведут стерильную чистоту.

И как их не пустить? Белобрысый и ушастый следак запросто осуществит угрозы, чего доброго посадит ее. Втянув носом воздух, она повернулась и направилась к боковой двери, Терехов кивнул ребятам, дескать, идем за ней. Админа не оказалось на месте, оператора только застали, а девица-лгунья развернулась и гордо ушла, чем-то недовольная.

В этом небольшом помещении стену от стола в два ряда занимали мониторы, всего шесть, картинки на всех разные, разумеется, все из этого здания. Оператор – молодой человек сидел за столом перед ноутбуком, услышав скрип открывшейся двери, он крутанулся в кресле, повернувшись к вошедшим. Познакомившись, Терехов присел на свободный стул и без предисловий потребовал:

– Мне нужны видеозаписи с позавчерашнего вечера.

– Какие именно? – спросил оператор.

– Из банкетного зала. Все, что имеются.

Оп! Парень напрягся, его глаза не бегали, как бегают у человека, мучительно соображающего, что ему делать, но именно об этом он думал – на лице написано.

– Понимаете, я не могу дать вам записи, мы их…

– Можете и дадите, – перебил его Терехов. – Только не говорите, будто вы не наблюдали за залом во время вручения премий. Не поверю. И не говорите, будто удалили записи, вы обязаны определенное время хранить их. Слышите это слово – «обязаны»? Но если не сохранили… я вам не завидую, это статья за уничтожение важных улик. Понимаю, по какой-то причине вам даны указания не показывать никому тот вечер, а за препятствие следствию есть еще одна статья. Так что нам можно, я разрешаю. Адвокат Пушкарь, который умер, побывав на банкете, работает с предпринимателем Даниловым, его столик интересует нас. И не только, а все вокруг и со всех камер наблюдения.

Тут уж из двух зол выбирают меньшее, директор может уволить, он боится огласки и потребовал убить записи, следователь обещает посадить, что хуже? Долго молодой человек не думал, поставил запись. Но праздник длился больше трех часов, Терехов попросил:

– Нет-нет, мы не собираемся здесь смотреть. Скинете весь материал на нашу флешку, повторяю: все записи, что есть, будь то банкетный зал или вестибюль, и мы пойдем. Наш человек будет изучать записи внимательно и без спешки. Держите.

Оператор скачал записи, группа Терехова дружно вышла и последовала к выходу, по пути Женя Сорин подметил:

– Павел Игоревич, как сказал бы наш лучший друг Феликс Вараксин, вы делаете успехи, избавляясь от деликатности.

– Неужели? – усмехнулся Павел. – Я способный ученик.

* * *

– Нет… не-е-ет… – застонал басом Феликс и положил ладонь на свою голову, словно забыл нечто важное. – Не может быть… Вот так невезуха!

– Что такое? Что случилось? – забеспокоился Данилов.

Только-только подъехали к центру «Вестник», Даниил заглушил мотор и вдруг Феликс выдал странную, в значительной степени театральную реакцию, будто наступил конец света! Даниил опешил от неожиданности, проследил за взглядом Вараксина, впереди ничего ужасающего, тем более катастрофичного, лишь трое молодых людей спускались по ступенькам, ведущим в здание центра. Феликс указал обеими ладонями на лобовое стекло и слезно-жалобно произнес:

– С этими ребятами я работал.

– И что?

– А то! – перешел на серьезный тон Феликс. – Они здесь не случайно.

– Не понимаю, – совсем растерялся Даниил.

– Самый высокий – следователь Павел Терехов. Блондин – Женька Сорин, я дал ему кличку Сорняк, толковый пацан, умный, интеллектуал…

– Я думал, в полиции интеллектуалы не работают.

– Это глупое клише. К тому же не в полиции, а в следственном комитете, безмозглых там не держат. Третий, упитанный, Вениамин получил кличку – Веник. Хороший парень, был участковым в деревне, мы уговорили взять его опером. Думаю, ребята здесь были по нашему делу, и это самая плохая новость.

– Почему плохая?

– Потому что Терехова не обмануть, он лучший следак, способен вычислить инсценировку. Значит, все-таки отравление, поэтому Пашка здесь.

– И что? Нам-то что делать?

– Ждать, когда уедут. М-да, плохо дело… Но хорошо, что не столкнулись нос к носу, удача на нашей стороне, это обнадеживает! Ладно, попробуем Пашку обмануть и обскакать. Короче, Даниил Тихонович… Переходим на «ты»?

– Я только за.

– Тогда заруби себе на носу: я главный, ты подчиняешься безоговорочно, если хочешь жить, никакой самодеятельности. Согласен? (Даниил кивнул.) Молодец. Деньги есть?

– Конечно. Сколько перечислить?

– Наличные.

Даниил шарил по карманам, доставая бумажные деньги и выкладывая их сверху панели приборов, всего насчитали чуть больше семи тысяч.

– Этого мало, – сказал Феликс. – Едем к ближайшему банкомату.

Сняв деньги, Даниил передал их Феликсу. Они вернулись назад, группы Терехова уже не было, оба прошли в здание. Холл оказался пуст, лишь уборщица елозила тряпкой по идеально чистому зеркальному полу, у нее и спросили, как пройти в смотровую, где ведется наблюдение за центром. Поскольку это не секретное помещение, а ее никто не предупреждал, мол, нельзя пускать никого, она отвела их к кабинету.

– Вы ко мне? – повернулся в кресле оператор.

Чем взять молодого пацана? Наглостью и скоростью. Феликс выставил удостоверение, представившись:

– Я начальник безопасности металлургического завода, со мной бизнесмен Даниил Данилов, он спонсор конкурса и был позавчера на вручении премий. Нам нужны записи из банкетного зала…

– Недавно были здесь из следствия…

– Нам срочно. – И Феликс положил на стол пять тысяч.

– Я уже записал и отдал следователю…

Феликс положил сверху купюры еще пять тысяч. Молодой человек поднял недоумевающие глаза на него… четвертая купюра помогла ему сделать правильный выбор.

Часть третья
Сплошные неожиданности

– Девчонка, ты молодчина, – похвалил Терехов Алину, та в ответ широко улыбалась, любит, когда ее хвалят. – Ты точно всех выделила?

Находились они в ее личном кабинете, так группа Терехова называла комнатушку, больше похожую на кладовку, которую выделил админ в своем отсеке для этой замечательной девчушки, которая по способностям и знаниям круче пацанов-хакеров. Комнатушка забита железом, порядка здесь нет, требовать от Алины навести порядок – ага, где сядешь, там и слезешь (ее выражение), зато быстро можно найти все что нужно для работы. В норке (она придумала название для комнатушки) есть окно, так что уже не кладовка.

– Всех, Павел Игоревич, – закивала Алина, – кто подходил к столику Данилова. Видеофайлы пронумерованы последовательно с начала вечера и до конца. Жаль, камера только одна, так не хватает встречного ракурса… А жена у Данилова шикарная красотка, ага?

Терехов взглянул на Вениамина и невольно улыбнулся, парень смотрел на Алину с умилением дурака, получившего красивый фантик. По всей видимости, он даже не слушал, о чем шла речь, короче, пренебрег своими обязанностями. У него роман с этой хорошенькой девочкой, она же как статуэтка синеглазого и белокурого ангела, а на самом деле настоящий бесенок. Посмотришь на Алину – лет пятнадцать дашь, но за ее плечиками университет и диплом программиста, девушку пристроили в УВД к сисадмину, оказалась весьма полезной. Павел не сделал Вениамину замечания, мол, вернись с небес к нам, диалог он вел с Алиной, к ней и обратился:

– Ты наблюдательней нас всех, вместе взятых, может, заметила, как кто-то из подходивших к Данилову шаманил над столом? Что-то взял или положил, поставил, например, бутылку минералки?

– Или подсыпал? – напрямую спросила она. – Да ладно, Пал Игоревич, без наводящих вопросов давайте, Веня проинструктировал, на чем заострить внимание. Ничего не заметила, никто руками над столом не водил, не сыпал в еду отраву.

– Давай-ка еще раз посмотрим эпизоды, – сказал Терехов, подсев рядом с ней к монитору, и повернулся к Жене с Вениамином: – Ближе садитесь, смотрим.

– Так, – приготовилась Алина, – это первый эпизод.

– Надо выяснить все имена, фамилии, род занятий подходивших господ, – бросил ребятам через плечо Павел. – Алина, выдели фото этих людей… Ну, вот, Данилов пьет воду… Поскольку адвокат Пушкарь ничего не ел, а выпил воду из стакана, который дал ему Данилов…

Терехов задумался, не решаясь высказать свои подозрения, вместо него это сделал Женя Сорин:

– Данилов и отравил его?

– Почему нет? – пожал плечами Павел. – Открой, Алина, файл, где Данилов дает стакан Пушкарю…

– Могу открыть сразу все файлы разными прогами, когда Данилов пьет из стакана воду, – предложила девушка. – Я их открою, поставлю на паузу, а запускать буду по вашей команде. У нас не будет лишних пауз, так удобней.

– Действуй, – согласился Терехов и продолжил: – Так вот, адвокат знает много тайн, чужих тоже, это не самое лучшее занятие, особенно в среде золотых мешков.

Что-то не устраивало его в данной версии, наверное, из-за отсутствия доказательств у Жени нашлась другая версия и тоже бездоказательная: