Ну вот, напугал: ахнула, глаза вытаращила, напряглась. Расстраивать ее и дальше нецелесообразно, она слишком активная, начнет проявлять инициативу, ему это не нужно. Даниил выкрутился, выпалив первое, что пришло в голову:

– Послушай, я не знаю, как тебе объяснить специфические особенности в работе, а результат неважный при этом. Например, упали продажи повсеместно, но так не бывает, всегда в одном месте плохо, в другом отлично, где-то ровно, где-то скачками за один день. И сделка сорвалась, тоже нечему радоваться, но не смертельно. Пойми, мне не нравятся любые сбои в работе.

Казалось бы, объяснил вполне логично и убедительно, даже козырнул словесами, добавляющими туману, однако Марина еще больше расстроилась:

– Я как чувствовала! Все, кто занимается крупным бизнесом, находятся в постоянной опасности… Не перебивай! Это конкуренты, и те двое – нанятые ими…

– Думаешь, это были киллеры? Ха-ха-ха… Это мальчишки, Марина, неумехи. Самое большое, на что они рассчитывали, угнать автомобиль, а нанятый киллер-профессионал завалил бы меня, не показываясь, я не успел бы охнуть.

– А Пушкарь?

– Я же сказал, это случайность. Ну, бывает так, Марина, бывает все сваливается в одну кучу. Ой, извини, я опаздываю.

Даниил оделся в авральном режиме, в прихожей, завязывая шнурки на туфлях, которые развязываются в самый неподходящий момент, услышал очередной акт паники:

– Даниил, я прошу тебя, умоляю, не ходи на работу! Без тебя там прекрасно справятся, сам говорил, что организовал идеальный процесс. В конце концов, ты имеешь право на внеплановый отдых. Не ходи, пока не наймешь охрану хотя бы.

– Меня все куры засмеют, – пошутил он. – Жена, подай другие туфли, тут шнурок намертво завязался.

– Я считаю… – идя к шкафу с обувью, продолжала с упорством маньяка Марина, – будет разумно нам уехать. Куда угодно! Мне все равно, где жить, лишь бы в безопасности.

– Тебе опасность не грозит.

– Она грозит тебе! – воскликнула со слезами Марина. – Как ты не понимаешь… Думаешь, мне все равно, что с тобой станет?

– Станешь богатой вдовой, – пошутил он, попытавшись обнять ее.

– Что ты несешь! – оттолкнула его жена.

– Не сердись, это просто шутка.

– Дурацкая. А давай уедем? Подальше. Продай свой большой огород с фермами и коровами, поедем… да хоть в Сибирь, в самую глухую деревню, будем жить спокойно и счастливо на природе вдали от… хищников!

– Не преувеличивай.

На прощанье Даниил чмокнул ее в нос и умчался, не сказав куда.

Павел слушал стоя, скрестив на груди руки, опираясь…

…пятой точкой о подоконник. Женя Сорин и Вениамин сидели у стола профессора, внимая каждому его слову. Женя, паренек мальчишеского вида с выцветшими волосами, не пренебрегает спортом, что видно невооруженным глазом, самый молодой из оперативников и очень симпатичный. Немножко балагур, причем всегда к месту, но с меланхолическим оттенком, главное – весьма неглупый, в данном деле это подарок.

Вениамин старше Жеки на два года, ему уже двадцать восемь, он основательный, крепкий, серьезный, твердо стоящий на ногах, правда, лицом простоват, но разве это существенно? Иногда даже помогает: эдак прикинется дураком, что свидетелей расслабляет, а случалось, суровым и нетерпимым прикидывался, на самом деле вдумчивый и рассудительный, неторопливый и ответственный. В свое время Павел с Феликсом вытащили его из деревни, куда закинуло группу Терехова очередное расследование, там он был участковым, единственным. Веня очень помог тогда, проявив исключительную наблюдательность, логику, а позже, работая в группе, и смелость. Неразговорчив? Так это не беда, Женя Сорин компенсирует нехватку своей болтовней.

На сегодняшний день это вся команда Терехова, он ими дорожит, ведь большая редкость, когда взаимопонимание стопроцентное, дружеские отношения надежные и никто при всем при том не переходит границ, то есть между ними есть и воздушное пространство. Был еще Вараксин Феликс… Жаль, его не хватает.

– Простите, Леонид Львович, я не понял, – прервал Павел профессора. – Этот… как его?..

– Фамилия в адвокатском удостоверении, которое нашли при нем, Пушкарь, – подсказал Покровский. – Что ты не понял?

– Его все-таки отравили или что?

Профессор потер ладони друг о друга, глядя с прищуром лукавыми глазами на непонятливого Терехова, одновременно соображая, как доступнее объяснить ему немного фантастичную версию. Покровский человек весьма заметный, дело даже не в исполинском росте, кстати, некритическая возрастная полнота визуально увеличивала его, он вообще яркий, чертовски обаятельный. Волосы черные с несколькими серебряными прядями, а короткая бородка белая, да, не молод, и все же его можно с полным правом назвать слегка пожилым красавцем, которого до сих пор обожают дамы.

– Понимаешь… – начал он, подыскивая другие слова, чтобы понятней объяснить смерть адвоката. – Пушкарь весь день ничего не ел, не знаю – почему, но воду пил, может, это диета на воде, он упитанный, а все полные мечтают стать стройными. Хронических патологий при вскрытии не обнаружили, для его возраста здоровье отличное, препаратов длительное время не принимал. А на банкете выпил ядовитую воду.

– То есть в его воду добавили яд, да? – уточнил Женя Сорин.

– Да, – кивнул профессор. – Отравляющее вещество – рицин, вытяжка из ядовитого растения, точнее из семян, кустарным способом добыт яд. В чистом виде это белый порошок без запаха, хорошо растворяется в воде, но водный раствор не любит хранения, слабеет, однако способен и в слабом виде нанести сильный вред. Но! При той концентрации Пушкарь не должен был умереть вот так сразу, минимум через десять часов начались бы признаки отравления, обычно этот яд действует именно так. Но у каждого правила есть исключения. Поначалу признаки были типичные для отравления – боли в области желудка, тошнота и рвотные позывы, бледность, потоотделение и так далее, не сразу распознали работники скорой истинную причину…

– Тем более забирали адвоката из ресторана, – заметил Женя. – Иногда прямо там и умирают.

– Никогда не слышал, чтобы в ресторане, поужинав, кто-то сразу умер, – проворчал с сомнением Вениамин.

– А кто сказал про ужин? – ухмыльнулся Женя. – Я имел в виду инфаркт после того, как подадут счет.

– Ему и оказывали первичную помощь от отравления, – напомнил профессор.

– Стало быть, намеренно отравили, – сделал вывод Павел.

– Разумеется, но… – протянул профессор, подыскивая нужные слова. – Послушайте, возможно вам это пригодится. Его, конечно, хотели отравить, но не так быстро! Отравитель не рассчитывал на реактивное воздействие яда, а для Пушкаря рицин оказался… с чем бы его сравнить по ударной силе воздействия… Ну, пусть будет как цианистый калий, только процесс растянулся во времени, аллергический шок запустился позже, он и убил Пушкаря раньше запланированного времени.

– А какая разница, от аллергии умер или от реактивного воздействия яда? – пожал плечами Вениамин. – Ключевое слово «яд», он и вызывал смерть.

– Разница? – покосился на него Павел. – Большая.

Вениамин скорчил рожицу, мол, сомневаюсь, его толкнул в бок локтем Женя Сорин, чтобы не вздумал спорить. Сейчас надо послушать, а обсуждения отложить на более подходящее время.

– Повторяю еще раз, – сказал Покровский. – Яд не должен был убить Пушкаря сразу, наверняка убийца на это рассчитывал, часов через десять—двенадцать запустились бы признаки отравления этим ядом, когда начинают отказывать органы и спасти человека практически невозможно.

– И поди разберись, кто отравил по прошествии десяти—двенадцати часов, – сообразил Сорин. – Зато мы знаем, что отравитель присутствовал на банкете.

– Верно, с этим прицелом, полагаю, и подбирали яд, – прищелкнул пальцами Покровский. – Далее. У Пушкаря начался приступ непереносимости именно рицина, ведь ничего другого он не употреблял. При непереносимости вырабатываются определенные антитела, симптомы отравления продуктом могут быть очень сильные, а приступ может продлиться до нескольких суток, но, как правило, это не смертельно. А у Пушкаря иммунная система запаниковала и запустился процесс аллергии. При аллергии иммунная система вырабатывает другие антитела, в акте найдете их, производят гистамин, он вызывает аллергическую реакцию. Понятно?

Вениамин и Женя Сорин дружно кивнули.

– Пока врачи распознали, что симптоматика изменилась, анафилактический шок добил его. Случай редкий, но не единичный, нынче иммунная система выкидывает знатные фортели, виной тому – некачественные продукты, вода и воздух, образ жизни. Берегите здоровье, друзья мои.

Женя поскреб пальцами щеку, высказавшись:

– Не представляю, где ваша суперинфа пригодится, но очень интересно, я заслушался.

– А где нашли это растение? – поинтересовался Вениамин.

– Да оно растет у нас повсеместно, – взмахнул руками Покровский. – Я пришлю тебе картинку, походи с ней по городу, обязательно встретишь, но не сейчас, а летом и ранней осенью. Растения с листьями, напоминающими листья пальмы – округлой формы и с заостренными пальчиками, только не кучно, как на пальме растут, а по всему стволу. Достигает до двух с половиной и трех метров высоты. Однажды в парковой зоне я решил попить кофейку, гляжу, а вокруг кафешки смертельный яд растет. Специально высадили для красоты, культивировали. И последнее, девочки сделали запрос в поликлинику по месту прописки, ответ получен на удивление быстро. Он обращался в поликлинику крайне редко, так что истории болезни как таковой нет, никаких аллергий не зафиксировано, вполне здоров был. Возможно, были слабые реакции, на которые не обращал внимания, а при благоприятных условиях аллергия его просто убила. У меня все.

Феликс на секунду застыл, не переступив…

…порога и глядя на приятеля Зарубина, который оглянулся, услышав звук открываемой двери. Забыл! Совсем забыл, что обещал подумать насчет предложения Данилова, а он вот – приехал за ответом. Нет, мысли, конечно, крутились вокруг известных фактов, только все эти факты выглядят топорно, несвязно, расплывчато и в некоторой степени надуманно. Все же в Данилове было нечто такое… описать сложно, но подобным людям тянет помочь, короче, магия. С другой стороны, внешние признаки обманчивы, и Феликс накануне вечером звонил Зарубину, напрямую спросил:

– Что за личность ваш Данилов?

– Сомневаешься в нем, – догадался Зарубин. – Отбрось негативы, из всех знакомых Данилов самый надежный. Я отвечаю за свои слова, знаю давно его. Конечно, он не без греха, как и все мы, но в чисто житейском плане, как говорится, личное.

– Меня и личное интересует, – сказал Феликс. – Из какой он семьи?

– Из самой простой. Рос в деревне…

– Не может быть.

– Может. Видишь ли, в девяностых кто обогатился? Те, кто находился при власти на всех уровнях – директора в основном, им все досталось даром, они не тратили собственные ресурсы. Остальные, кто жаждал разбогатеть, приложили массу сил, в первую очередь это была армия челночников. Позже появилась третья категория, им трудно было вклиниться между монстрами и торговцами, но они сами строили свой бизнес с нуля, путем проб и ошибок, работали над промахами, добивались успехов. К этой категории относится Данилов, всего сам достиг, еще мальчишкой стал вытаскивать семью из нищеты, представь, с тринадцати лет!

– Феномен какой-то, – вставил Феликс.

– Про него даже передачу делали и показывали по телику аж три раза, а я пару раз присуждал ему премии, так мы с ним и сдружились. Да, он феномен. А начал с разведения кроликов – растут быстро, еды для них полно вокруг, клетки делал сам. И пошло-поехало. Помоги ему, Феликс, он правда стоящий мужик.

Поговорили, но диалог вылетел из головы, приболел маленький сын, не до размышлений было над чужими проблемами, которые он до сих пор так и не понял. Феликс прошел к столу Зарубина, поздоровался с обоими за руку, Георгий Глебович указал ему ладонью на кресло и, как только Феликс уселся, взял сразу быка за рога: