Это оказалось что-то вроде смотровой. Я нашла там только неработающий компьютер и папку с какими-то бумагами. Папку на всякий случай сунула в рюкзак и собралась уже спускаться, когда внизу раздались выстрелы. Сначала я решила, что это незаслуженно забытые нами зомби, но, судя по крикам, они тут были ни при чем. На Диму напал прыгун, и тот с перепугу начал стрелять. Монстра завалил, но вот теперь подключились зомби. В комнате металось эхо, тарарам вышел знатный, а лучшее, что могла сделать я, – затаиться на месте, чтобы не создавать лишнего шума.

Наконец все утихло.

– Дикая, цела? – это Котяра.

– Да, а вы?

– Диму прыгун задел слегка, но жить будет. Спускайся, пошли дальше.

Проходя мимо мертвых прыгунов, я автоматически скользнула взглядом по шеям. Солдатских жетонов, как и предполагалось, на них не было – охотники изловили всех. Но я от этой привычки избавлюсь еще не скоро…

В следующем помещении зомби не оказалось, зато лежало множество тел, и далеко не все из них были целые. Тут и там валялись оторванные – именно оторванные – руки и ноги. А сохранившиеся на трупах обрывки формы и вовсе едва не заставили меня присвистнуть. «Камень»! Что этим фанатикам тут нужно было?

– Опыты проводили, – ответил Котяра на мой невысказанный вопрос. Он прошел чуть дальше и теперь стоял возле ряда клеток с выломанными изнутри прутьями. В комнате, где кто-то зверски расправился с небольшим отрядом «каменщиков», весь пол был покрыт характерными бурыми пятнами, но именно в клетках этих пятен было особенно много.

– Подопытные вырвались на свободу, – задумчиво проговорила я. – И хозяевам не поздоровилось.

Нужно обязательно изучить лежащую в моем рюкзаке папку. Там наверняка не будет ничего про темных, но пару тайн Зоны она точно скрывает!

Федя уже перевязал Диме руку, и теперь они, включив фонари, обшаривали небольшую комнату слева. Лучи света метались в темноте, и светили они все тусклее. Батарейки, что ли, садятся у обоих? Не успела я этому удивиться, как раздался ликующий вопль Димы:

– Я «Мглу» нашел, новехонькую!

Федя шикнул:

– Чего орешь? Зомби приманиваешь?

Дима выскользнул из темноты и сказал тише:

– Котяра, Дикая, смотрите! Бывают же чудеса!

В руках у него действительно был сверток ткани, который при разворачивании оказался «Мглой».

– Черная? – удивился Котяра. – Не знал, что такие тоже есть.

– Это что! – довольно протянул Дима. – Она еще и точно моего размера!

То ли остаточное пси-излучение давало о себе знать, то ли моя нелюбовь ко всяческого рода подземельям, но мне вдруг на миг показалось, что «Мгла» эта – не из ткани. Просто тьма, клубящаяся у Димы за спиной, приняла форму комбинезона.

И почему я больше не вижу света от Фединого фонарика?

– Там прохода дальше нет? – Котяра заметил странность раньше меня.

– Нет… – Дима пока ничего не понимал, но напрягся, глядя на нас. Обернулся: – А где Федя?

Мы не успели его остановить – Дима метнулся обратно в темноту.

– Стой! – все же крикнул Котяра, включая фонарик… и осекся. Потому что темнота продолжала клубиться перед нами плотной стеной, не пропуская ни молекулы света. Клубиться хищно и крайне недружелюбно. Мы смотрели на нее… а она на нас.

И тишина. Не было слышно ни шагов, ни криков. Что бы ни творилось в этом закутке – от нас оно было скрыто надежно.

Я все же позвала, уже понимая, что это бесполезно:

– Дима! Федя! Шутить надумали?

– Не похоже. – Котяра стал медленно отступать, не поворачиваясь к темноте спиной. – Пошли отсюда. Что бы это ни было – ребят там нет.

Блин, да как так?! Ни крика, ни хруста – раз, и нет никого. Телепорт там, что ли?

– Пошли, – повторил Котяра. – Черная «Мгла» здесь, похоже, не просто так оказалась.

– Ты о чем? – только зайдя за угол, я осмелилась задать этот вопрос вслух.

Котяра сморгнул, переведя взгляд на меня. Темнота, вопреки нашим опасениям, следом не двинулась.

– Не знаю. Ощущение такое. Интуиция, если хочешь.

Я кивнула, соглашаясь. Моя интуиция твердила то же самое. Но все же – как так?

– Зона… – сталкер пожал плечами. – Давай отойдем подальше, перекурим.

Да, перекурить определенно надо. Хотя бы попытаться уложить в голове произошедшее.

– Что делать-то теперь?

– Что делать… То же, что и собирались. Обыскать лабораторию, вынести все, что найдем. Пильману так и расскажем, что сталкеры, которые пошли с нами, пропали в странной темноте. Может, ученые знают, что это за хрень, – с сомнением добавил он.

Я вновь вспомнила про лежащую в рюкзаке папку.

– А тебя-то сюда кто направил? – спросила как можно равнодушнее. – И про лабораторию рассказал, и код от двери дал…

Если бы Котяра меня оборвал или перевел разговор на другую тему, я бы не удивилась. Однако сталкер неожиданно спокойно произнес:

– Они называют себя «Прогресс». Что-то вроде «Ясного неба». В Зоне появились недавно и очень интересуются, что за опыты проводились здесь раньше. За работу платят хорошо, но лишние вопросы не одобряют.

– «Прогресс»… И на фига им все эти знания? – Ох, не люблю я науку. Там, где она лезет в странное и необъяснимое, пытаясь понять, объяснить и повторить увиденное, обычно хорошего ждать не приходится. Зона-то, говорят, тоже в результате неудачного научного эксперимента образовалась.

Котяра пожал плечами.

– Ученые… Лекарства разрабатывают, свойства артефактов изучают, теории о происхождении Зоны строят. А оснащены гораздо лучше, чем наши, на Смоляном. Значит, и возможностей у них больше.

Тебе это зачем, хотела спросить я. Не стала. Котяра и так рассказал много, как бы не решил, что я лезу туда, куда не просят.

В лаборатории по-прежнему стояла тишина, нарушаемая только нашим негромким разговором. Эта тишина да тусклое аварийное освещение здорово давили на нервы, в расплывчатых тенях боковое зрение улавливало какие-то колебания, мечущиеся движения. Я осторожно выглянула обратно за угол и почти не удивилась, увидев, что тьма в закутке, где пропали сталкеры, больше не клубится. Исчезло ощущение недоброго взгляда, мрак стал самым обычным – аномалия исчезла так же бесшумно, как и появилась.

Котяра, выглянув вслед за мной, тоже это понял и, покачав головой, сказал только:

– Пошли дальше.

Коридоры, коридоры… Обвалившаяся плитка, хрустящая под ногами бетонная крошка, спертый сырой воздух и усиливающееся чувство психического давления. Я снова посмотрела на КПК. Всего-то шесть часов вечера! Значит, дело не в том, что генератор пси-поля вот-вот заработает.

Впереди снова показалась лестница, на этот раз – вниз. С нее открывался неплохой обзор на совершенно пустую широкую площадку и не менее широкий коридор, ведущий влево, к очередному темному проему.

– Стой. – Котяра остановился и сам. Поверх ствола автомата осмотрел площадку, но ничего подозрительного не заметил и потянул с плеч рюкзак. Достал оттуда странную конструкцию, больше всего напоминающую наушники с металлическими пластинами, кучей проводков и датчиков, не торопясь приладил на голову. – Жди здесь. Уровень пси-излучения с каждым метром растет, значит, без шлема дальше лучше не соваться.

– Там источник? – теперь понятно, зачем Котяре все-таки понадобился шлем.

– Похоже на то. Жди два часа. Если за это время не объявлюсь, уходи, иначе не успеешь выбраться с завода.

Я, молча кивнув, покрепче перехватила свое оружие: пистолет и нож. Автомат остался висеть за плечом – в нынешних декорациях так было удобнее. Котяра, поглядывая на прилагающийся к шлему пульт с мигающими кнопочками, двинулся к проему, и вскоре его шаги, и так негромкие, стихли окончательно.

Замечательное, однако, чувство… Я одна под многометровой толщей земли, в полной трупов и тайн лаборатории, где темнота едва разбавляется редкими светильниками, и откуда ждать очередной пакости – неизвестно. Даже наличие стены за спиной не прибавляло оптимизма. Наверняка здесь имеются тайные ходы, и кто знает, может, бывшие подопытные там еще шатаются. Или бывшие экспериментаторы, что не лучше.

Час, который отсутствовал Котяра, показался мне едва ли не вечностью. Чем дальше, тем сложнее было справиться с порывом бросить все и опрометью кинуться к выходу – лишь бы увидеть наконец над собой небо вместо обшарпанного потолка. Удерживало на месте только то, что голова при малейшем движении начинала гудеть не хуже колокола, а к горлу подкатывала тошнота.

Но час прошел, и вернувшийся Котяра довольно сообщил:

– Филин был прав, лаборатория действительно очень интересная.

– Филин? – Стоило сталкеру появиться на горизонте, и голову чуть отпустило. Настолько, что я вновь обрела способность к любопытным вопросам.

– С Вээсэсом часто в паре ходит. Вээсэса ты вроде знаешь.

Еще бы. Я снова вспомнила закуток за баром «анархистов», ящик с непонятным камнем и сталкера в «химзе».

– И Филина видела. Мельком. Так это они – «Прогресс»?

Котяра кивнул.

– Понятно. Я так понимаю, ты что-то нашел? Идем обратно? А то мне здесь чем дальше, тем неуютнее.

Сталкер, спохватившись, схватился за шлем. Снял его, протянул было мне…

– Ох, ё… – простонал он. – Это ты называешь «неуютно»?

Я воззрилась на него, поспешно натягивающего шлем обратно.

– Ну да. Голову давит, но терпеть можно. Что с тобой?

Котяра вместо ответа быстро пошел к выходу, не забывая, впрочем, контролировать темные углы. И только в комнате с трупами «каменщиков» наконец признался:

– Я вообще не понимаю, как ты здесь целый час без шлема провела. Когда я его снял, меня словно мозголом шарахнул! Вон и датчики показывают… – Он сунул мне под нос пульт от шлема. – Что здесь пси-излучение растет с каждой минутой!

Мне стало не по себе.

– Пильман все-таки с расчетами ошибся?

– Да черт с ними, с расчетами! Ты как вообще на ногах стоишь?

– Нормально стою. – Я пожала плечами. Все мышцы ныли, но тоже терпимо. – И предпочитаю, чтобы и дальше так было. Если излучение растет, то чего мы болтаем? Двигаем отсюда!

Мы бросились едва ли не бегом. Залетели в лифт, вылетели из него этажом выше, пролетели по лестнице вверх, к выходу… Котяра резко затормозил, заметив в окне соседней комнаты красноватые отблески.

– Костер? Странно. – Он покосился на пульт, который по-прежнему держал в руке. – Дикая, давай аккуратно, прикроешь, если что.

– Погоди, Котяр, – начала я, шагнув вслед за ним. – Похоже, это не костер!

Но было поздно. Голову словно сдавили тисками, перед глазами сначала замерцало красное, а потом и вовсе схлопнулся черный экран. Последнее, что я увидела перед тем, как потерять сознание, – оседающий у самого окна Котяра…

Глава 5
«Прогресс»

О-о-ох, как башка-то болит! Пила я вчера, что ли? Блин, с кем, с мозголомом? Я ж не пью почти, а тут… перед глазами фейерверки взрываются, в ушах барабаны бьют, содержимое желудка наружу просится… паршивое состояние, короче. Еще и лежу на чем-то очень холодном. И кажется, если глаза сейчас открою, то очень об этом пожалею.

Открыла и тут же зажмурилась. Новая яркая вспышка ударила по глазам не хуже галогеновой лампы, а от раздавшегося следом жуткого грохота едва не заложило уши. Зато стало понятно, что лежу на выщербленном бетонном полу в каком-то старом здании, а за окном бушует гроза. Но как я тут оказалась? На этот вопрос ответа пока не было.

Надо встать, решила я. Медленно и аккуратно, как можно меньше вертя головой, в которой сейчас как будто чугунный котел перекатывается. Сначала, стиснув зубы, на бок. Потом – на живот, потому что вертикальное положение сейчас я точно не осилю. Осталось собрать в кучу конечности…

Рядом кто-то застонал. Я резко повернула голову на звук, за что мгновенно поплатилась приступом выворачивающей внутренности дурноты. Зато, когда отплевалась, полегчало. По крайней мере смогла навестись в нужную сторону и проползти пару метров почти не отклоняясь от курса, пока не наткнулась на тело. Котяра, вспомнила я имя. В прояснившейся голове замелькали картинки: завод, лаборатория, Дима с черной «Мглой», пси-шлем, аварийное освещение лаборатории и красноватые отблески в окне…

Екарный бабай! Это ж Выброс был!