Снимала костюм, вешала на стул, а утром снова надевала. Только блузку меняла. Была дурная неделя, не до переодеваний было. До чего я докатилась.

Открыла шкаф для блузок… он пустой.

– Что ж, ладно, – я взяла чемодан за ручку, в другую руку сумку и потянула всё это к выходу.

Чемодан зацепился за край кровати, я дёрнула, ударила об ногу, попала по косточке. Боль разлилась мгновенная, я сцепила зубы, чтобы не вскрикнуть. Чтобы не сказал, будто притворяюсь, давлю на жалость. Единственное, на глаза как-то сразу набежали слёзы, не от обиды, нет, от боли.

Вышла в прихожую. Надо бы вызвать такси, только я пока не знаю, куда поеду. Решу это уже за дверью.

– Тебе помочь? – он выглянул из кухни.

Словно насмешка. Издевательство.

Помочь вытолкать меня за порог?

– Не надо, я справлюсь, – скинула тапки, надела туфли.

Ноги гудят, после целого дня беготни, а надо снова куда-то идти.

– Как хочешь, – он снова исчез в кухне.

Готовит ужин, но мне его уже не попробовать. Сейчас позвонит своей любимой женщине и уже через час, даже меньше, она будет здесь.

Я открыла дверь, выкатила чемодан, выставила сумку, обернулась, посмотрела на дверь кухни.

Мой муж не выходит меня провожать.

Безумие какое-то. Наверное, мне это только снится.

Как мы до такого докатились?

Странная ситуация, но я совершенно спокойно её воспринимаю.

– До свидания, Лёша, – сказала в сторону кухни.

Услышала, как он подошёл к проёму. Сделал один шаг из кухни. Дальше не идёт.

– До свидания, Лиза. Можно даже сказать – прощай. Я позвоню тебе, когда нужно будет явиться на развод.

– Хорошо, звони, – я кивнула, вышла за дверь, покрутила в руке ключ, вернулась, положила его на тумбочку, снова вышла и захлопнула дверь.

Дальше лифт, дорожка возле дома. Тащу сумку и качу чемодан.

Куда иду, не знаю. Темно, вечер. А я куда-то тащусь с сумкой и чемоданом.

И самое во всём этом ужасное – делаю это совершенно спокойно.

Почему я так всё это воспринимаю, не могу знать. Я никогда не была в подобной ситуации и, скорее всего, никогда уже не буду.

Наконец, остановилась, вдохнула побольше воздуха. Обернулась, глянула на дом, где прожила 25 лет – он остался далеко позади. Туда возврата нет.

Достала из сумки телефон, открыла контакты.

Кому звонить? Каким друзьям, каким знакомым?

Кому я могу позвонить и сказать, что муж выгнал меня из дома, и спросить, не могут ли они приютить меня на пару дней, пока я не сниму квартиру. У меня ведь даже не осталось ни одной подруги, которой я вот так могу просто позвонить и пожаловаться. Ни одной. Как же я живу?

Ужасная ситуация. Я не была к такому готова. Только не я.

Может, пока в гостиницу?

Пролистнула список контактов, бегунок остановился на литере К.

И первое что попало на глаза – Константин Иванович. Мой давний институтский друг. 100 лет ему не звонила, нечего звонить ему сейчас.

Может, позвонить Татьяне, сестре мужа. Она вроде бы в нормальных со мной отношениях. Так она в санатории, чем она мне поможет.

Пару минут постояла, кутаясь в пальто, посильнее, запахивая ворот от порывов неожиданно холодного ветра.

– Я стравлюсь… я сильная, – говорю сама себе, дрожащими от холода пальцами сжимаю телефон и, наконец, нажимаю на кнопку – Константин.

Глава 3

Ответили почти сразу.

– Елизавета Михайловна, что это вы обо мне вспомнили? – довольный, чуть с хрипотцой голос.

– Прости, Костя, просто у меня тут обстоятельства непреодолимой силы, – горько усмехнулась, глядя на экран телефона.

– Неужели? Чем я могу помочь?

Его, такое скорое и неожиданное предложение помощи, буквально развязало мне язык.

Я стиснула зубы, чтобы не заплакать, не закричать в трубку, как мне сейчас плохо.

– Ты понимаешь… я тут неожиданно осталась без дома. Нет ли у тебя каких-то знакомых, которые бы сдали мне квартиру? – зачем у него об этом спрашиваю, тоже не совсем могу объяснить.

Ситуация нестандартная, непривычная и я совершенно не понимаю, какие действия предпринимают в подобных случаях. Поэтому спешу наломать дров.

Представила, вот человек сытно поужинал, лежит на диване, смотрит телевизор, уже собирается готовиться ко сну и тут как снег на голову – мой звонок.

И мало того, я не просто позвонила – привет как дела, а ещё и вывалила на голову на совершенно постороннего человека свои проблемы, что осталась без дома и мне некуда идти.

– Лиза, ты, конечно, придумала… на ночь глядя, – озадаченно проговорил он, вздохнув.

– Ну, вот… так получилось, извини, – говорю тихо.

Уже хочется прервать разговор, отключиться. В конце концов, идти в сад и спать там, на детских кроватях. Есть же где переночевать, чего это я, на самом деле. А может, дело и не в кровати, может, дело в другом. Мне необходимо кому-то сказать, что я оказалась на улице. Я не дома. У меня теперь нет дома.

Чёрт, нужно было дочери позвонить, или сыну… нет, не нужно пугать их раньше времени. Может, всё ещё наладится, Лёшка образумится. Он пошутил, обманул меня, просто попугал.

– Слушай, а ты не хочешь… я могу дать тебе ключ от моего коттеджа, за городом. Как раз мы подыскивали человека на зимовку. Вот можешь перекантоваться хоть всю зиму.

– Костя, ты мой спаситель, – радостно кивнула, глядя на прошедших мимо людей, которые подозрительно глянули на меня, чемодан и сумку.

– Давай, бери такси, приезжай. Я тебе всё расскажу.

Он сказал адрес.

– Боже, даже не думала, что, если позвоню тебе, это мне чем-то поможет, – лепечу радостно.

– Ну, и зря ты так не думала. Надо помогать друзьям, когда они вдруг, из неоткуда выскакивают. Ты меня, конечно, удивила.

– Всё, вызываю такси, еду!

– Давай, жду.

Уже в 9:00 вечера мы стоим на пороге его загородной дачи, небольшого квадратного коттеджа с большими квадратными окнами.

– Ну, вот, здесь отопление. Пойдём, покажу, как включается. Вот счётчики – вода, свет, газ. Как в лучших домах Лондона и Парижа.

– Костя, даже не знаю, как тебе благодарить. Давай ты назначишь арендную плату. Потому что я не собираюсь так просто здесь жить всю зиму.

– Лиза, о чём ты говоришь, какая арендная плата? Сколько напалишь, за то и заплатишь. Я не думаю, что ты здесь будешь устраивать здесь пьяные вечеринки.

Он посмотрел на мой строгий чёрный костюм, я неловко запахнула пальто.

– Да, действительно, что-то ты неважно выглядишь.

– Так получилось, дожилась, муж из дома выгнал, сказал, что приведёт другую женщину, – пожимаю плечами.

– Он, конечно, гад. А ещё хирург. Разве так можно? Сначала позаботься об одной жене, потом приводи следующую, – сказал он так просто, как будто все так делают, и в этом нет ничего необычного.

– Честно говоря, я думала, что мы с ним будем всю жизнь.

– Понятно же – седина в бороду, бес в ребро. Этого ожидать следовало, Лиза. Ну, в больнице там, сама знаешь…

Он снова посмотрел на меня. Явно выгляжу слишком тускло.

Неудивительно ему, что меня бросил муж.

Действительно, в последнее время закопалось в работе, квартальных отчётах, в планах и методичках.

– Ладно, живи, – Костя бросил на тумбочку ключи, – Если какие проблемы – звони. Мне главное, что дом будет обитаемый. Здесь все соседи кругом живут. А мой один только тёмным стоит, воров привлекает. Неохота, чтобы всё вынесли за зиму. В прошлом году не наняли человека, понадеялись, что пронесёт и ограбили нас. Сейчас получше, сосед справа приехал, полковник на пенсии. Уже полегче. Ну, и ты будешь жить. Не волнуйся, соседи тут все нормальные.

– Спасибо тебе, Кость. Даже не надеялась…

У него в кармане зазвонил телефон.

– О чём ты, Лиза. Поехал я, а то моя уже трезвонит. Ещё в любовницы тебя запишет. Она ревнивая у меня.

Я усмехнулась, вроде смешно, а на самом деле очень мне грустно.

Костя уехал. Я закрыла за ним калитку, вошла в коттедж, ещё раз осмотрелась. Большая гостиная, совмещённая с кухней, и вторая комната – спальня. Уютно, уже тепло и совсем не так, как там, откуда я только что ушла.

Откуда меня попросили уйти.

Выгнали за ненадобностью.

Подошла к своему чемодану, села на него, голову склонила, закрыла лицо руками и заревела, дала волю слезам.

Рыдание рвётся наружу. Выворачивает наизнанку. Я рванула ворот пальто, стало невыносимо жарко. Захотелось рвать на себе одежду, встать подойти, и биться головой о стену. От обиды, горечи, невыносимой тоски и несправедливости.

За что? За что?

За то, что заработалась, заигралась, забегалась, решая проблемы, дела всей своей жизни.

За то, что не была сексуально привлекательной, огрубела, отодвинула личное. Горела не тем. Не семьёй.

Так, какие сейчас претензии? К кому?

Только себя вини, Елизавета Михайловна.

Поздно.

Реву в голос. Никому не нужная сорока семилетняя, брошенная мужем женщина.

Не только брошенная, но и выгнанная из дома.

Как собаку погнал. Не нужна стала. Старая. Другую он полюбил.

А мне теперь как? Куда мне?

Размазываю под глазами тушь.

Никому не нужна: ни мужу, ни детям.

Старая дура.

Подошла к стене, стою, смотрю на неё. Стукнуться, что ли?

Неужели так бесцельно жизнь прожила.

Всхлипываю и вою. Громко. Очень громко…

– Отставить слёзы! – вдруг выкрикнул кто-то совсем рядом.

Настойчивый стук в дверь как гром среди ясного неба.

– Короче, я вхожу! Кому здесь помощь нужна?

Я обернулась, в дверях стоит мужчина…

Глава 4

Возраст угадать сложно. Я давно потеряла возрастные ориентиры у мужчин. Давно на них смотрю, как на некую разновидность хомосапиенс, не более того.

– Вы кто? – удивлённо раскрыла глаза, моргаю прилипающими друг к другу ресницами.

– Я тут это… вы извините, – он сделал шаг в гостиную.

– Не подходите! Стойте там! Не приближайтесь! – вытянула вперёд руку, – я сейчас вызову полицию! – шарую в кармане, пытаюсь достать телефон, но он, как назло, застрял в узком кармане пальто.

– Да вы не волнуйтесь так, я здесь живу, я сосед ваш. Вошёл через калитку, – услышал звуки, подумал, Константин Иванович приехал, ну, а потом… вас услышал…

– И что? – напряжённо пытаюсь сообразить, куда он клонит.

– Вошёл в калитку, услышал ваш плач, подумал, может, помощь нужна, – разводит руки в стороны, показывая, что он вроде бы ничем для меня не опасен.

Я-то знаю, все маньяки сначала добренькими прикидываются. А этот на маньяка точно смахивает. Взгляд острый, щетина… да там не щетина, почти борода отросла. Небритый мужик в какой-то телогрейке, с заплаткой на груди.

В общем, видок у пришельца не ахти.

Прямо скажу, отталкивающий вид человека, немного похожего на бомжа. Слегка.

Ну, ладно, не на бомжа, так, собственно, любой сельский житель может выглядеть, если десять дней не брился и только что вернулся с огорода.

Мой Алексей каждый день с утра как с иголочки. Поэтому разница колоссальная между этим мужиком и моим… вернее, уже не моим, мужем.

– Мне не нужна помощь, – торопливо мотаю головой.

– Ладно-ладно, я просто спросил, – он и вовсе поднял руки вверх.

Это у него, наверное, тактика такая, заговорить, показать, что ничем не опасен, а потом, как напрыгнет.

Я уже с перепуга и забыла про слёзы и про то, что муж меня бросил.

– Уходите отсюда немедленно, – говорю погромче и недовольно, что кто-то меня увидел в таком неприглядном виде. Зарёванную, с размазанными глазами. А на голове вообще чёрт-те что, от ветра и моих нервных хватаний себя за волосы.

На самом деле я не плакала уже лет сто и ещё столько же не собиралась. Нет у меня такой привычки – сопли распускать. Даже не знаю, что это на меня нашло.

– Хорошо, я ухожу. Только сначала хочу удостовериться, что с вами всё в порядке.