– Конечно, имеете, даже спорить не буду, – она как будто обрадовалась, что подтолкнула меня к какому-то решительному действию.

А когда про девицу услышишь, тут любой зашевелится.

– Ну, хорошо. Тогда я сейчас приду. Ждите меня.

– Ох! Буду ждать, обязательно буду ждать…

Глава 8

Куда делась вся усталость?

Исчезла, словно и не было.

Встревоженной птицей я вспорхнула с дивана, надела туфли, схватила пальто, сумку и пошла из кабинета.

– Это он зря… идиот… придурок, какой же идиот, – два квартала до дома, лечу, торопливым шагом почти бегу.

Внутри всё бурлит от возмущения. Пусть запоздало, но всё-таки проснулось чувство собственницы.

Вчера я думала совсем не так. Я думала, уйду, побудет он без меня, пострадает и сам домой позовёт. Думала, блефует, хочет позлить, раздражить меня, вывести на эмоции…

Боже, какой же бред. Идиотка.

У парадного остановилась, выдохнула немного, попыталась выровнять сбившееся дыхание и только тогда открыла дверь.

Валентина из-за стойки сразу ко мне.

– Я так глаза и выпучила, когда эта девка сказала что она – невеста, – протягивает мне мешочек с ключами от нашей квартиры.

– Вы молодец! Правильно сделали, что мне позвонили! Я им сейчас устрою… хлопаю её по плечу и стремительно прохожу к лифту.

Консьержка провожает меня горчим, вдохновляющим взглядом. Я киваю ей и двери лифта закрываются.

Резко поворачиваюсь, смотрю в зеркало. Чуть раскраснелось, в глазах лёгкое безумие, но это даже добавило привлекательности моим чертам. Почему-то чувствую себя сейчас невероятно красивой. То ли злость, то ли гнев, то ли нетерпение поскорее кого-то стукнуть, какого никогда не было раньше, то ли всё вместе, сделало меня такой. Но только всё это однозначно добавило мне привлекательности. И ещё тесный костюм, из-за него весь день чувствую себя как-то иначе, чем всегда.

Короче…

Дверь лифта открылась, я стремительно прошла к двери нашей квартиры. По дороге разорвала пломбу на мешочке с ключами. Достала, сунула ключ в замочную скважину, повернула и распахнула дверь.

В нос сразу ударил аромат чужих духов, в ухо, мелодия звучащая откуда-то из спальни.

На секунду я растерялась. Не слишком ли стремительно я сюда неслась и совершенно не понимаю, что сейчас буду делать.

– Медвежонок! Я здесь! – мяукающий голос из спальни.

И вот тут меня дёрнуло так сильно.

Медвежонок?

Захотелось нервно хохотать. Я прошла на кухню, подошла к стойке, окинула взглядом открытую бутылку вина и рядом штопор. Не тот автоматически, а старый, змейкой. Эта дрянь копалась в моей посуде, в моих шкафах.

Я встала, вытянула руки, растопырила пальцы.

Что… что… что… взять?

Рука сама потянулась к подставке с ножами. Обхватила пальцами тесак, которым рубить кости. Любимый нож моего мужа. Вытянула его из подставки, повернулась и пошла на звуки музыки… в спальню.

– Медвежо… – девица привстала на кровати и замерла, увидев меня с тесаком в руке.

А я замерла, разглядывая девицу… лет… ну точно до тридцати. В тесном красном платье из кружева и стрейча. На груди настолько сильно надавлено, что она вот-вот вывалится наружу. Туфли валяются возле кровати. На самой кровати стоит бокал с красной жидкостью.

– А… вы разве… – девица испуганно моргает наклеенными ресницами, – не уехали из квартиры? Лёша, сказал, что я теперь тут буду жить с ним, – косится на нож.

– Будешь, конечно, будешь жить, – говорю со спокойствием маньячки, пытаюсь вспомнить, что я интеллигентная женщина с двумя высшими образованиями.

Это не помогает.

– Тогда какие проблемы? – девица нахмурилась.

– Никаких, я просто заберу некоторые свои вещи, – подхожу к кровати, смотрю на этот бокал и чувствую, как к горлу подкатывает тошнота, – я просто хочу кое-что забрать.

Резко взмахнула рукой и резанула по покрывалу, потом второй, третий раз. Бокал упал, вино разлилось. Покромсанная кровать теперь не выглядит такой уж идеальной.

Девица вскрикнула, привлекая к себе внимание, отбежала к шкафу. Я подняла взгляд и пошла туда же. Она вскочила на кровать перебежала по ней на другую сторону.

Только девка сама меня мало интересует, больше меня интересует собственное имущество, которое я… если не заберу с собой, так основательно испорчу.

Размахнулась, ударила по дверце итальянского шкафа. Ещё и ещё. И по другой дверце. Повернулась, стукнула по лампе на стене, по тумбе, по комоду, по всему, что попадается мне под руку. Стучу и стучу, оставляя глубокие порезы.

Вошла в азарт. А это довольно таки приятное занятие, крушить, ломать разрушать, то, что годами было собрано, приобретено на кровно заработанные деньги.

– Прекратите! Что вы делаете! Я позвоню Алёше! – выкрикивает девица.

– Звони! Давай, быстрее, пусть скорее едет! – хохочу я.

Вошла в раж, меня несёт. По гостиной, по кухне, по ванной и туалету. Бросаю, швыряю, бью, кидаю и разрываю, и мне это нравится.

Боже как же мне это нравится!

– Я вызову полицию! – где-то за пределами моего сознания верещит деваха.

– Вот так! Вот вам моя кухня! Вот китайский фарфор! Вот его бабушки сервис! Вот вам испанская плитка! Вот вам! Сами сами заработаете, купите, ничего, совет вам да любовь! Всего вам самого самого хорошего … счастливого! Как говорится – начинаем всё с нуля! – выкрикиваю удовлетворённо. Ловлю невероятный кайф от того, что крушу тут всё.

Испорчу, сломаю! После меня хоть потоп!

Ничего! Раз такая любовь, заработают, купят…

Кто-то схватил меня за руки. Я дернулась ещё пару раз и остановилась. Чёлка упала на глаза, пелена слетела и я выдохнула, резко и неожиданно остановилась.

Потому что меня держат чьи-то сильные руки.

– Тихо, тихо, гражданка!

Я медленно повернула голову и увидела двух полицейских, консьержку Валентину и ещё пару человек соседей, которые изумлённо раскрыв глаза, осматривают все те изменения, которые произошли в нашей квартире.

Я сама только сейчас, резко вдруг остыв, повернула голову и увидела масштаб разрушений.

– Отлично, – улыбнулась довольно, – вот теперь, милости просим – живите, – проговорила довольно.

––

– Она сумасшедшая! – тычет в меня дрожащим наманикюренным пальцем любовница моего мужа, – Заберите её, эта женщина хотела меня убить!

– Зачем мне тебя убивать дурочка!

– Потому что вы завидуете, вы ревнуете! Тому, что он меня любит, а не вас!

– Да чему тут завидовать, господи! – кто-то разжимает мои пальцы, высвобождая из руки нож.

– Успокойтесь, гражданка…

– Я абсолютно спокойна… вы не поверите, но это правда, – улыбаюсь, осматривая всех присутствующих.

– Арестуйте её, она меня хотела убить! Посмотрите, что она тут натворила! – кричит девица.

– Это моё имущество, я со своим имуществом, что хочу то и делаю, – самодовольно усмехаюсь.

– Да, да, Елизавета Михайловна хозяйка этой квартиры! А эту девушку я вообще впервые увидела и она так нагло пришла сюда, сказала, что теперь она… тут будет жить, – тараторит Валентина.

Удивительно, а ведь я её всё это время не любила, считала интриганкой и сплетницей. Даже если это так и есть, сегодня она на моей стороне. Скорее всего, потому что молодых, расфуфыренных любовниц ненавидит лютой ненавистью, как теперь и я.

Тут мы с ней в одной лодке. Я прямо почувствовала соратника.

– Я прихожу в собственную квартиру, а тут какая-то воровка. Конечно, я пожелала защитить своё имущество, – мелю уже что попало, словно я не я, придумываю на ходу.

– Разберёмся, проедем в отделение, – полицейский цепко держит меня за предплечье.

– За что в отделение? Я свой дом защищала от безумной девицы, которая ни с того ни с сего начала тут всё громить и требовать, чтобы я отдала ей своего мужа!

– Она врёт, Лёша сам меня сюда пригласил, дал ключи, сказал – жена ушла навсегда! Не верьте ей, она врёт, она хочет всё испортить! Мы с Лёшей любим друг друга и скоро поженимся!

– Как вы поженитесь, если он уже женат, – смеюсь ей в лицо.

– Он подал на развод! Да, да, он любит меня, а вас давно не любит, он даже не спит с вами!

– Вот это ты зря сказала, – я дернулась, но меня удержали.

– Прекратите! В отделении разберёмся, – меня потянули к выходу.

– Сумку, сумку мою захватите! – указываю на свою сумку, чтобы она тут ни в коем случае не осталась.

– Вы, тоже пройдёмте, – второй полицейский взял под руку девицу.

– А меня за что, я не могу! – упирается.

– Потому что ты воровка! Ещё нужно проверить, возможно, украдены мои драгоценности!

– Что она несёт! Она сама их забрала!

– Арестуйте её! Вот и правильно, – с удовольствием наблюдаю, как её ведут на выход.

Вся делегация прошла по лестнице, потому что в лифт бы никто не влез. Ну и дистанцию между мной и этой мочалкой лучше соблюдать. Чувствую в себе новые силы и энергию, и даже готова потрепать её жиденькие волосёнки, если будет настолько близкая дистанция.

Ты смотри, какая дрянь, территорию уже осваивает.

Нет, голубки, вы меня ещё не знаете! Не будет вам никакой территории! С милым рай и в ординаторской! Вот пусть там и начинают свою новую семейную жизнь.

Внутри у меня всё забурлило, закипело, восстали из тины возмущение и злость.

Ни хрена они у меня не получат! Ни хрена!

Вышли на улицу, подошли к полицейской машине, меня посадили на заднее сидение одной, эту дурочку в другую машину запихнули.

Это они хорошо придумали.

Дальше всё как-то быстро и неинтересно. Мы приехали в ближайшее отделение. Меня вывели и под белы рученьки, повели мимо стоящих на крыльце мужчин.

Я гордо смотрю вперёд, никого не разглядываю. Представляю, что думают обо мне все эти люди. Мол, поймали опасную преступницу, маньячку, заведующую детского сада с тесаком в руке.

Надеюсь, нет тут репортёров, а то раздуют, чего не было и конец моей карьере.

Ей может и так уже конец.

В кабинете у следователя меня расспросили, кто я и почему разнесла квартиру. Я откровенно ответила, имущество моё, честно нажитое – что хочу с ним, то и делаю.

А если кому-то это не нравится, то это уже их личные проблемы.

А за нож схватилась – подумала, что воры ворвались в квартиру.

В паспорте черным по белому адрес моей прописки и штамп, что я законная жена человека проживающего в той квартире.

На всё про всё, на то чтобы разобраться в ситуации, у медлительного следователя ушло два часа. Заявление о проникновении в моё жилище я писать отказалась. А могла бы, если бы моя злость ко второму часу не сошла на нет.

Отпустили меня, когда за окном на город уже опустился вечер. Что там с той девицей, выяснять не стала. Как только следователь подписал пропуск я пошла на выход. Прошлась по коридорам отделения, спустилась в холл.

В стеклянную дверь смотрю, несётся мой муж. Толкает её, останавливается при виде меня.

– Что ты ей сделала, говори немедленно?! – ого, какой напор, вращая глазами, уставился на меня.

– Ты издеваешься? Что ей можно сделать такой здоровой лошади, я по сравнению с ней слабая, худенькая и беззащитная, – улыбаюсь язвительно.

– Шуточки шутишь?

– А ты чего хотел? – теперь уже говорю строго, весь пыл и агрессия давно улетучились, остались только язвительность и холодный расчёт и что-то ещё, чего я пока не могу понять. – Ты Лёша сегодня меня очень разозлил. Не мог по хорошему, будет тебе по плохому. Ты ещё меня плохо знаешь. Со мной так нельзя.

– Лиза, ты сама виновата…

– В чём, в том, что ты оказался таким козлом? Наверное, да, я виновата. Иди, забирай свою… только учти квартира не только твоя, но и моя и я не давала разрешения на проживание там твоей любовницы. И всякий раз, когда ты попробуешь её туда привести, я буду устраивать такое, что вам не захочется там жить.