До начала семестра оставалось два дня, а с учетом смены в ресторане – всего полтора. И за них надо бы успеть написать и отснять контента желательно на неделю вперед, потому что, скорее всего, потом будет совсем не до блога. Пусть половину дисциплин Кате перезачтут и их посещение перейдет в разряд необязательных, все равно стоит создать себе небольшую «подушку безопасности» в виде отложенных постов.

Утром Катя встала не с той ноги. Вернее, нога была та, но вот место, куда она наступила… Тощий черный кот с зелеными глазами, которого сердобольная Ириша притащила неделю назад с помойки, нагадил прямо у нее перед кроватью и теперь смотрел из угла своими зелеными глазищами.

– Дымок! Я думала, мы друзья, а ты сволочь неблагодарная!

В ответ Дымок издал мявк и умчался прочь. Наверное, в комнату к Ире, чтобы сделать вид, что размазанная по полу кучка не его маленькой хитрой жопы дело.

Катя подумала, что можно принести кота с улицы, но улицу из кота не вынести никогда. Собралась с силами, убедила себя, что кошачьи какашки, так же как и птичьи, к деньгам, и попрыгала на одной ноге до ванной. Быстро устранив последствия вопиющего бескультурья питомца Иры с себя и с пола, Катя начала собираться на работу.

На кухне она столкнулась с отцом, хотя ей казалось, что он должен был быть сегодня на сутках, поэтому сильно удивилась.

– Куда собралась? Я думал, ты отсыпаешься перед началом учебы. – Он жарил яичницу с сосисками и этой встрече был удивлен не меньше дочери.

– На работу, – ответила Катя, изучая холодильник на предмет чего-то, что сгодится для быстрого перекуса.

– В больницу, я надеюсь?

– Пап, ну какая больница? Я понимаю, что человеческий мозг вытесняет неприятные воспоминания, но я уже столько раз говорила, что я работаю официанткой.

– А я каждый раз надеюсь, что ты не настолько безнадежна, как хочешь казаться, и выкинешь из головы эту дурь.

– Ну, папуль. – Катя закрыла холодильник, посмотрела на отца и захлопала глазками: – Вынуждена тебя в очередной раз разочаровать. Я не хочу казаться. Я такая и есть.

– Моя дочь, – он выключил плиту, открыл шкафчик с посудой и достал оттуда тарелку, – работать обслуживающим персоналом не будет! – Он захлопнул дверцу с такой силой, что задрожали не только тарелки в нем, но и Катя. Она была уверена, что отец не закричал только потому, что за окном показалась мама, катящая перед собой коляску с Егором.

– Но медицина уже стала сферой обслуживания.

– Не сравнивай жопу с пальцем. А что подумают люди, если узнают, что моя дочь официантка? Ты позоришь себя. Позоришь меня. Позоришь мать. Позоришь имя деда.

– Хуже правды люди все равно ничего не придумают. Не о том волнуешься. А за деда не переживай, в отличие от Иры, у меня твоя фамилия, а не его. Никто даже не поймет, что я его внучка.

Катя решила, что вопрос исчерпан, и вышла с кухни в прихожую. Отец бросил ей вслед, что ему очень жаль, что именно она его родная дочь, а не Ира.

День только начался, а Катя уже четыре раза услышала, что кого-то там позорит. Впрочем, ничего необычного. И что он так прицепился к деду? Это даже не его отец – мамин.

В надежде, что остаток дня сможет компенсировать отвратительное утро, Катя вызвала такси до работы. Позавтракать она так и не смогла, но решила, что и пироженки с кофе хватит, чтоб не свалиться в голодный обморок посреди смены.

Хотя Катя не думала, что Инга сможет устроить ей какую-то подлянку, но дверцу своего шкафчика на работе открыла все же с осторожностью. Никаких муравьев, ползающих по ее рабочей одежде, она не обнаружила.

В зале Катя перебросилась с Ингой парочкой дежурных колкостей и ушла в свои мысли, чтобы хоть как-то скоротать время до прихода первых посетителей.

В основном она переживала. Сможет ли закрыть глаза на темный эпизод своего прошлого и вернуться на кафедру биохимии? Вспомнят ли преподаватели, что она та самая?.. Лучше бы нет. Заведующая была на самом деле не плохой теткой, но кто знает, что ей в голову ударит? Как Катю примет новая группа? На учебу уже послезавтра, а староста группы так ей и не написал. И самое главное, как совмещать учебу, работу и ведение блога, который фактически стал второй работой? Утром учеба, днем работа, вечером домашка, а ночью книги и посты? И когда жить? Есть? Спать? Семестр еще не начался, а Катя уже мысленно отсчитывала месяцы до летних каникул. А дальше третий курс, который был адом даже для Иры. А она в глазах Кати всегда выглядела сверхчеловеком. Ира мало того, что закончила третий курс, так еще сессию на отлично закрыла, в Питер на олимпиаду съездила, привезла оттуда дипломы и написала несчетное количество статей для журналов и пару научных работ. Катя не знала, кто отец Иры, но считала, что он должен был быть минимум нобелевским лауреатом. Одних генов мамы (и деда!) для такой гиперпродуктивности явно маловато.

За столик, где обычно сидел таинственный любитель отвратительного кофе, села семья из матери с двумя детьми, Катя взяла меню и подошла к ним. Они туда даже не взглянули. Говорили они очень быстро, будто каждого из них поставили на скорость 2х. Катя едва успевала записывать. Том ям, но без риса. Детский обед (кто вообще обедает в 11 утра?), но без поливки для корндога. Теплые роллы с лососем и тунцом, но без кунжута и унаги-соуса. Действительно, зачем им меню, когда они решили придумать свое? Катя повторила заказ и ушла на кухню, а когда вернулась в зал, увидела его.

Инге снова не повезло: столик, который он выбрал, находился на территории, подвластной Кате. Будто знал, какие она обслуживает.

Раз их встреча изначально пошла не по сценарию, Катя решила отклониться от привычного хода вещей еще сильнее и отправилась сразу к бару.

– Ваш американо, – Катя поставила чашку перед посетителем.

– Екатерина, а если я на этот раз хотел открыться для чего-то нового? Вы теперь не оставили мне ни шанса на эксперименты. – Он посмотрел ей в глаза и улыбнулся.

– Тогда прошу прощения, – она не успела отвести взгляд и попала в ловушку пленительного оттенка орехового латте, что так любила, – шанс есть всегда, я сейчас принесу вам меню. А кофе за счет заведения. – Она сжала поднос.

– Не нужно. Ни меню, ни счета заведения. Обычно я угощаю девушек, а не они меня.

Вместо ответа Катя кивнула и поспешно ушла обратно к бару. Она чувствовала, как горят щеки и колотится сердце. Пока разговаривали, она так и не смогла отвести взгляда от его лица. Он выглядел так, будто кто-то решил взять лица всех ее любимых актеров и привести к общему знаменателю, оставляя лишь все самое лучшее.

Катя повернулась лицом к залу, чтобы не пропустить новых гостей, и даже не заметила, как снова начала рассматривать его. И чем дольше она на него смотрела, тем больше выхватывала деталек, что так и манили. В его темно-русые волосы хотелось запустить пальцы. Провести по спинке носа, чтобы почувствовать под подушечкой пальца небольшую горбинку. Казалось, что за его широкими плечами можно было укрыться от всех неприятностей, например от гопников в подворотне. А еще он идеально вписался бы в каст «Острых козырьков», возможно, даже вместо самого Киллиана Мерфи. Если бы Катя писала роман, то точно бы утащила, как сорока, этого посетителя себе в качестве прототипа для главного героя. Или бы с удовольствием прочитала бы про него книгу.

Он перехватил ее взгляд. Катя тут же сделала вид, что за окном происходит что-то очень интересное.

«Ну что началось-то?!» – мысленно отчитала она себя. Не хватало, чтобы Инга заметила, как она пялится на их постоянника. Катя почувствовала, как кровь снова прилипла к щекам. Частоте, с которой она сегодня краснела, позавидовала бы даже сама Анастейша Стил.

Когда он ушел, Катя выдохнула. Он просто посетитель, чей выбор места, где можно попить кофе, весьма странный, а не объект для пристальных наблюдений и фантазий. Тем более Ираида ясно дала понять, что ресторан не место для флирта. И в отличие от Инги, для Кати эти слова не пустой звук. Проблем она не хотела, вылетать из «Комореби» тем более. А то вдруг Инга запишет в свой маленький блокнотик для заказов каждый взгляд, брошенный Катей в сторону гостя, чтобы потом обо всем доложить управляющей?

Катя подошла к столику, за которым еще пару мгновений назад сидел он. Рядом со счетом лежала небольшая бежевая записка с цитатой одного из японских писателей. Их приносили в качестве пожелания на остаток дня. Небольшая приятная традиция. Обычно эти записки забирали с собой, но он всегда их оставлял на столе. Катя присмотрелась – шрифт на бумажке отличался от того, что она привыкла видеть. Она с трудом разобрала корявый почерк, который никак не вязался с внешним видом этого гостя. Ей казалось, что у такого человека, как он, почерк должен быть аккуратным, буковка к буковке, и мелким, прям как у ее старшей сестры.

Катя открыла счет. Его чаевых всегда хватало не на один стаканчик орехового латте из той кофейни. В этот же раз он оставил вдвое больше, чем обычно. Кажется, причиной, по которой он приходил сюда, был вовсе не отвратительный американо. Катя запретила себе думать о настоящей. Не стоит питать иллюзий. Она уже знала, чем может обернуться слишком быстрый взлет с крыльями любви за спиной и розовыми очками на глазах.

В суете время до конца смены пролетело незаметно. Катя вызвала такси и помчалась домой. Впереди маячили последние 1,5 дня, когда она может пожить. Дома Катя первым делом побежала к старшей сестре.

Несмотря на частые ссоры в подростковые годы и редкие стычки сейчас, обе понимали, что ближе, чем они сами, у них никого не будет. Так что недавней сцены на кухне будто бы и вовсе не было.

– Ты забрала?! – спросила она, закрыв дверь в бежево-розовую комнату Иры, самую светлую во всем доме. Все самые красивые Катины фото и видео были сняты именно здесь.

– Да, в шкафу. – Ира даже не обернулась и продолжила что-то печатать. – Кое-как прошла мимо Бориса с такими-то баулами. Мне кажется, он скоро раскроет нашу преступную схему и поймет, что ты читаешь совсем не учебники.

– Много хочет. – Катя открыла дверцу и, если бы Егор не спал, точно бы завизжала на весь дом при виде посылок! Посылочек! Бандеролей с книгами, и конвертов с открытками от авторов, и парочки боксов от издательств!

Долгое время Катя не могла выйти за пределы территории дома, так что все посылки от авторов и издательств оформлялись на имя Иры, в то время как подписи в книгах и на открытках были для Книжной Феи. Запутанно, но очень удобно с учетом того, что никто не знал ни ее настоящего имени, ни того, как она выглядит, ни где конкретно живет, – Катя давала адрес почтового отделения возле медгородка, чтобы Ире после учебы было удобно заходить за посылками. Такая шифровка нужна была, чтобы скрыть свои соцсети и увлечения в первую очередь от отца. Блогеры, вне зависимости от темы блога, в его картине мира занимали место еще ниже, чем официантки и даже стоматологи. В комнату к Кате отец никогда не заходил, а камеры в их доме стояли не во всех комнатах – все же хоть какое-то подобие личного пространства здесь было. Так что огромный книжный стеллаж, на котором из недели в неделю появлялись новые полкожители, остался незамеченным.

– Интересно, когда же он отстанет от меня… – задумчиво протянула Катя.

– Никогда. – Ира повернулась на стуле и подкатилась ближе к сестре. – Отмучаешься шесть лет – скажет поступать в орду, потому что, фу-фу-фу, родная дочь участковый терапевт. Закончишь орду – иди работать. Зря, что ли, за твою учебу столько лет платили? Бежать тебе надо отсюда. Бежать.

– Я не могу. Мне порой кажется, будто я привязана цепью к этому дому, как собака к конуре.

– Ты не думала брать деньги за свои услуги? – Ира кивнула в сторону посылок.

– Думала, но… знаешь, мне неловко как-то. Авторы в большинстве своем бедные люди. И у каждого таких, как я, десятки, а у кого-то и сотни…

– А ты бедная студентка. И у тебя десятки, а то и сотни авторов. Учеба начинается, твое время будет стоить немного дороже бумажной книги и пары открыток.